себя, разжимал стискивавшие его руки, отпихивался и отмахивался.
Раздавались крики, взвизги, хихиканья - в зависимости от того, куда
попадала его рука. Наконец он кое-как освободился и бросился бежать.
Вскоре к нему присоединились Честер, Кромби и Волшебник, также
привлеченные чарующим пением Сирены.
- Нет-нет! - отчаянно кричала им вслед Тролла. - Вы стремитесь
навстречу гибели! Вы цивилизованные мужчины или безмозглые существа?!
Это несколько отрезвило Бинка. В самом деле, чего он хотел от
магической искусительницы? Неизвестно... Он просто-напросто не мог
сопротивляться Сирене. Ее зов обладал каким-то особым сильным свойством,
действовавшим на самые основы его мужественности, в обход сознания. Он был
мужчиной и потому не мог не ответить на этот зов.
- Отпустите их, они уже потеряны для нас, - безнадежно закричала
Тролла. - Да, мы старались, как всегда... И опять ничего не получилось...
Бинк, хотя и был околдован Сиреной, все же чувствовал симпатию к
Тролле и девушкам. Ведь они предлагали жизнь и любовь, а были обречены на
отказ. Их настойчивое и щедрое желание добра не могло состязаться с
принудительным обаянием пения Сирены. То есть жительницы деревни так же
страдали от этого ужасного проклятья, как и их мужчины. А может быть,
причина в том, что красивые девушки обещали лишь то, что действительно
могли дать, но в то же время никто не знал, что обещала и что могла дать
Сирена?..
Кромби победно каркнул и голосом Гранди пояснил:
- Они проиграли, как проигрывают женщины всегда. - Он, конечно, имел
в виду последние слова Троллы. - А с другой стороны, с какой стати нас
должен волновать зов этой сучки?
Грифон пожал крыльями, словно плечами, и помчался вперед.
Неужели даже голем что-то чувствует? Наверняка - ведь и он стремится
на зов...
Они бежали по магически открывшейся передними тропе. То была
превосходная тропа - как раз такая, какая обычно ведет к чему-нибудь
коварному, хищному и злому, вроде опутывающего дерева. Но сейчас это
дерево, что стоит где-то над тропой, не станет на них нападать - ведь они
мужчины, попавшие в рабство к Сирене! И _о_н_а_ погубят их своим особым
способом.
Каким же может оказаться этот способ? Бинк задумался. Он не мог
представить ничего конкретного, и тем не менее мысли о "способе" как-то
странно возбуждали.
- Какая это будет необычная смерть! - выдохнул он.
Вот показалось и дерево - огромное даже среди себе подобных.
Свисающие с него щупальца были толщиной с человеческую ногу, необыкновенно
длинные и гибкие. Его окружал манящий запах - он стоял вокруг него подобно
облаку и натурально притягивал к себе. Из листвы доносилась нежная музыка
- не такая, конечно, влекущая, как зов Сирены, но все-таки очень приятная
- от нее хотелось прилечь, ее хотелось слушать-слушать, а потом
забыться...
Но никого из опытных путешественников по Ксанфу эта музыка не могла
одурачить и на секунду. Опутывающее дерево - одна из самых опасных форм
жизни; даже дракон не рискует появиться вблизи него...
Тропа проходила как раз под кроной; здесь завеса щупалец слегка
раздвигалась и посла мягкая травка. Однако по окружности кроны виднелся
выросший со временем вал побелевших костей - останков прежних жертв.
Скорее всего, - хрупких женских костей, предположил Бинк. И он ощутил
новый приступ чувства вины...
Сирена продолжала звать, и они спешили на ее зов, вытянувшись
цепочкой - тропа под деревом стала узкой. Впереди галопом мчался Честер,
за ним - Кромби (оба, естественно, могли передвигаться быстрее остальных),
и далее - поспевающие изо всех сил, Бинк и Волшебник, - позабывшие в
суматохе воспользоваться своим "транспортом".
Честер на мгновение остановился под деревом; щупальца дернулись с
плохо скрываемым нетерпением, но все же не схватили его. Значит, им
сказали правду: у Сирены с деревом - договор, и песнь первой подавляет
хватательные рефлексы второго!
Отдаленная музыка теперь стала более громкой и притягательной; в ней
словно изливалась сама суть женского очарования. Деревенские нимфы были
красивы, прелестны, однако обещания Сирены казались несравненно щедрее, в
них словно была сосредоточена сексуальная соблазнительность всех женщин
мира...
Шагавший перед Бинком грифон неожиданно остановился.
- Кррак! - проскрежетал Кромби, и голем тут же вынырнул из-за спины
Бинка (он оказался на удивление быстроног для такого маленького росточка).
- Что я здесь делаю? Ведь Сирена - всего лишь похотливая проклятая самка,
мечтающая о замужестве и жаждущая моей крови!
Слова его были верны даже буквально, но остальные не обратили на них
внимания. Разумеется, Сирена была женщиной, грезящей о муже, да еще как
грезящей! И так или иначе, а ее призыв следует уважать!
Однако у женоненавистника, по всему появились силы поступить
по-своему.
- Она пытается охмурить меня! - каркал он изо всей мочи. - Все
женщины этого хотят! Смерть им всем! - И он яростно ударил клювом по
первому, что оказалось поблизости, - а подвернулся ему нежный и гибкий
кончик щупальца.
Будь он маленькой птичкой, дерево и не почувствовало бы удара. Но
Кромби был грифоном, его клюв обладал остротой меча и мощью тисков; такое
оружие способно было в один прием оттяпать человеку ногу в лодыжке.
Щупальце и оказалось диаметром в лодыжку, и удар клюва начисто его отсек.
Отрубленный конец упал на землю, дергаясь и извиваясь, подобно зеленой
безголовой змее.
На мгновение все дерево потрясенно замерло. Никто еще не осмеливался
откусить от него ни кусочка! Верхняя часть отсеченного щупальца истекала
темным соком и извивалась, словно отыскивая утерянную часть. Нежная музыка
в листве смолкла.
- По-моему, - сказал Бинк, - договор нарушен. - Правда, его это
обстоятельство не очень взволновало: ведь Сирена продолжала петь, обещая
нечто более существенное - Иди вперед, Кромби - ты мне загораживаешь
дорогу.
Но солдат словно окончательно вышел из повиновения.
- Кррак! Кррак! Кррак! - возмущенно заладил он, и не успел голем
собраться с духом, чтобы перевести, как он откусил второе щупальце, затем
и третье.
Дерево содрогнулось и тут же впало в ярость. Музыка превратилась в
какофонию, и щупальца схватили грифона... а затем кентавра, Бинка и
Волшебника.
- Доигрался, птичьи мозги! - заорал Честер, перекрывая шум. Он
схватил первое подвернувшееся ему щупальце и принялся выкручивать -
примерно так великан выкручивал полене.
Хотя щупальца и прочны в момент захвата, их можно легко разрезать или
сдавить, поэтому от щупальца в руках кентавра вскоре остались одни
ошметки.
Неожиданно яростный шум дерева почти совсем заглушил призывы Сирены,
и теперь путешественникам надо было защитить свою жизнь здесь. Бинк
выхватил меч и стал рубить тянущиеся к нему щупальца. Рядом Кромби молотил
их клювом и рубил когтями всех четырех лап. На щупальцах, к которым он
прикасался, появлялись длинные глубокие надрезы, истекавшие зеленым соком.
Но со всех сторон к ним тянулось все больше и больше щупалец, потому что
они находились почти что под самой кроной.
Честер прислонился спиной к стволу, взялся за лук и стал посылать
стрелу за стрелой вверх, парализуя основания щупалец. Но... Окажись дерево
обычным, Честер верно поступил бы, воспользовавшись инертным стволом для
защиты своей задней половины. Однако сейчас инстинкт подвел его.
- Стой, Честер! - крикнул Бинк. - Отойди...
Слишком поздно! В стволе распахнулась огромная пасть, губы из коры
вытянулись вперед и схватили кентавра за зад.
Бинк бросился на помощь другу, щупальце обвило его за лодыжку. Он
успел лишь крикнуть, чтобы Честер попробовал лягаться, и сразу же очутился
в ловких объятиях, столь же твердых, округлых и податливых, как и объятия
деревенских девушек, разве что гораздо менее приятных. Рука с мечом
оказалась прижатой к телу, и Бинку оставалось лишь кусаться. Каким мерзким
на вкус был этот сок!
Честер принялся лягаться. Удар копыта у кентавра очень мощный, а уж
двойной... Он опустил голову и плечи, уперся передними ногами в землю и
вложил всю мощь своего тела в удары задних. Оба копыта соединились внутри
пасти, врезавшись в деревянную глотку, и даже земля содрогнулась от такого
двойного удара. С верхних ветвей свалилось несколько старых костей, и все
же деревянный рот не разжался. Он истекал соком-слюной, предвкушая,
наверно, как будет перевариваться плоть кентавра.
Честер яростно бил снова и снова. И вот, даже хищное дерево не
выдержало такого натиска. Как правило, его жертвы очень скоро теряли
сознание, оказывались совершенно беспомощными, и уж тем более, разумеется,
не лягались. А тут... Медленно и неохотно кора раздавалась, и наконец
кентавр вырвался на свободу. Задняя половина его тела обесцветилась от
едкого сока, одно из копыт треснуло - зато он был жив! И Честер немедленно
выхватил свой меч я стал пробиваться на помощь Бинку, постепенно
задыхавшемуся в объятиях щупалец.
А у Волшебника Хамфри были собственные проблемы. Он пытался вытащить
пробку из очередной бутылочки, но живые канаты обвивали его быстрее, чем
вылезала пробка. Дерево ошеломило их всех!
Работая клювом и когтями, Кромби добрался до границы наружных ветвей
и скоро оказался на воле.
- Я свободен, растительное чудовище! - исступленно кричал он. - Готов
поспорить, что и ты тоже женского рода! - Он добрался, наконец, до запаса
своих отборных оскорблений, голем успел забраться ему на спину и теперь
обеспечивал почти мгновенный перевод. - Ты не сможешь меня поймать!
Разумеется, дерево не могло этого сделать, потому что его удерживали
корни. Кромби расправил крылья и улетел.
Словно еще больше разъярившись от потери, дерево сосредоточило все
свои усилия на оставшихся жертвах. Щупальца, как питоны, со свистом
обвивали конечности и тела, туго стискивая их. Честер пытался помочь
Бинку, но был вынужден рубить мечом с оглядкой - случайно можно было
поранить Бинка. А того, сказавшегося к стволу совсем близко, уже втягивало
головой в зловещее отверстие.
Хамфри, наконец, все же удалось откупорить бутылочку. Вырвался дымок,
расплылся и застыл... в пирог с сыром и специями.
- О, проклятье! - выругался Волшебник. - Не тот пузырек!
Честер лягнул пирог, и тот, скользнув по траве, влетел прямо в
распахнутую пасть дерева. Губы из коры тут же сомкнулись. Вряд ли Честеру
удалось бы швырнуть пирог более удачно, даже если бы он и захотел.
Дерево подавилось. Послышался деревянный кашель; потом оно чихнуло,
забрызгав все вокруг соком-слюной. Изо рта вылетели большие куски сыра.
- Специи в этом пироге были, действительно, довольно крепкими, -
пробормотал Хамфри, шаря рукой на поясе.
Голова Бинка находилась уже перед самой пастью. Кора кривилась,
пытаясь избавиться от привкуса наперченного сыра. Этому монстру нравилось
свежее мясо, а не кулинарные изыски. По выпуклостям на коре, напоминавшим
зубы, струился сок, промывая пасть. Очень скоро она будет готова закусить
Бинком.
Честер все еще рвался к Бинку, но его руку, державшую меч, обвили
сразу три щупальца и еще три ухватились за ноги и торс. Даже огромной силы
кентавра не хватило, чтобы справиться с ними.
- А трусливый солдат бросил нас и смылся! - процедил он, продолжая
биться. - Если я до него еще когда-нибудь доберусь... - Он выкрутил еще
одно щупальце, и тут его свободная рука тоже оказалась захваченной.
Хамфри все же удалось откупорить новую бутылочку. Дымок
