- Столица вон там, парень - прошептал он, показывая на
противоположный берег.
Джон моргнула. Утренний туман все еще нависал над землей.
Подумать только, еще немного, и она могла бы проплыть мимо столицы!
- О, спасибо, - поблагодарила она.
Сомнения снова охватили девушку. Ведь она еще не решила, как
перехитрить стражников! Хочет ли она так рисковать? И есть ли хоть
какой-нибудь шанс?
Старик, нахмурившись, задумчиво оглядывал девушку.
- Ты, случайно, не из тех мальчиков, которых продают на аукционе, а
парень?
Джон встрепенулась. Она совсем забыла о своем наряде и о том, что
по-прежнему оставалась собственностью мерзкого карлика, а старик, конечно,
принял ее за мальчишку.
- Я никому не принадлежу и ничья не собственность, - ответила Джон,
решив, что в общем, не лжет. Ее незаконно похитили, привезли на Рынок
Мальчиков, так что и продавать не имели права! И уж конечно, никаким
мальчиком Джон не была!
- Значит, и не из работников?
- Каких работников?
- Каких работников? Да ты, значит, совсем издалека? Дворцовых
работников! Ты служат не меньше дюжины мальчиков - косят траву,
подстригают деревья, чинят дорожки. Значит, ты не из них?
- Нет, - промямлила Джон, боясь, что наткнулась на королевского
агента. Но нет, вряд ли. Старик едва был в силах грести, не говоря уж о
том, чтобы схватить беглого мальчишку.
- Ну, даже если ты и проданный в рабство, я тебя не осуждаю. Грязное
это дело, детьми торговать! Грязное!
- Правда, - согласилась Джон, чувствуя как полегчало на душе. Может,
ей опять повезло!
- Моего внука продали. Маленького тощего парнишку. Его зовут Томми.
Томми Йокс.
Рот Джон сам собой открылся. Томми? Здесь? Тот мальчик, что не выдал
ее на Рынке, а потом позвал стражников и не дал другим ее изнасиловать? И
это его дед? Только он мог помочь ей незамеченной пробраться в подземелье!
- Я... я знаю Томми, - призналась Джон.
- Знаешь? Правда?
Девочка кивнула.
- Мы ходили в школу вместе. Я... Но тут она сообразила, что не стоит
называть себя. Старик мог понять, что перед ним девочка...
- Я его друг.
- Вот это здорово!
- Действительно! А что, Томми работает во дворце?
- Приходится. Выбора у него нет.
- Знаю. Когда мальчик продан в рабство, то есть отдан в услужение.
- Ты верно сказал, парень! Именно продан! Подумать только, Королева
приказывает хватать честных людей...
- Можете вы перевезти меня через реку, мистер Йокс? Мне нечем
заплатить вам, но...
- Конечно, перевезу. Но лучше бы тебе там не показываться. В столице
слишком много жадных рук, готовых схватить такого мальчишку, как ты, чтобы
получить побольше денег. Придется тогда работать вместе с Томми, вряд ли
тебе это понравится!
- Скорее всего, - согласилась Джон. - Но... но у меня там дело.
- А денег нет?
Джон затрясла головой.
- Простите, мистер Йокс. Я бы заплатил вам, если бы мог.
Йокс снова поскреб ухо.
- Может, я смогу ссудить тебе немного, чтобы ты смог увидеть Томми
хоть издалека. Ведь ты хочешь это сделать?
- По крайней мере, это часть моего плана.
- Ну что ж, могу одолжить тебе радну. А если какой-нибудь стражник
тебя схватит, скажи, что работаешь на меня. Я просил тебя отыскать моего
внука. И перекинуться с ним парой словечек.
- Я так и сделаю, - согласилась Джон.
- Садись в лодку.
Джон не заставила себя просить дважды, и оттолкнула суденышко от
берега. Старик начал грести. Напрягая глаза, Джон сумела разглядеть
большое квадратное здание - королевский дворец.
Сможет ли она проникнуть туда, повидать Томми и узнать хоть
что-нибудь о Келвине. Прошло уже три дня с начала путешествия, за это
время могло случиться все, что угодно. А вдруг брата перевели в другую
тюрьму?
Все очень неопределенно и ни в чем нельзя быть уверенной. С каждой
минутой Джон нервничала все больше.
- Ну вот, мы и добрались! - окликнул старик; нос лодки мягко ударился
о берег. Джон встала.
- Спасибо, мистер Йокс и...
- Вот. Возьми радну. Только обязательно разыщи меня потом, когда
увидишь Томми.
- Не беспокойтесь, мистер Йокс.
Подумать только, дед такой же порядочный человек, как и внук.
- Я весь день рыбачу. А живу вон там. Всего-навсего лачуга, несколько
досок, сколоченных вместе. Если негде ночевать, приходи. Днем будешь
помогать мне ловить рыбу.
- Спасибо. Спасибо, мистер Йокс. У меня есть брат...
- О, так значит ты не один в этом мире.
- Нет. Не совсем.
- Тебе повезло. Но все равно, если не хочешь попасть на Рынок
Мальчиков, приходи ко мне. Я помогу любому парнишке, если сумею.
- Спасибо. Спасибо, - повторила Джон. Она никогда еще не была так
благодарна ни одному человеку в мире... и никогда еще не чувствовала себя
такой виноватой. Старик одарил ее доверием и помощью, а она... обманывает
его, скрывает свой пол и цель приезда. Но знай он все, неужели отпустил бы
почти на верную смерть? Нет-нет, рисковать нельзя. Джон взяла радну,
сунула ее в карман, и уже хотела было выйти из лодки.
- Вот что, - предупредил старик. - Еще слишком рано, работники сейчас
в своем лагере, в конце сада. Иди вдоль стены дворца и поверни направо.
Только держись подальше от стражников, и вообще от всех. Многие не
задумываются схватить тебя и продать - за деньги на все готовы.
- Постараюсь быть осторожнее, - пообещала Джон.
Старик мог бы и не говорить этого. Джон боялась только, что
коричневая рубашка и зеленые панталоны выдадут ее - всякий поймет, откуда
она. Но было слишком поздно искать другую одежду.
Держась за борт, Джон спрыгнула на землю.
- Погоди! Так не пойдет! Куда ты? - окликнул старик.
- Что? - спросила она, застыв.
- Нужно зашить прореху в рубашке, или весь мир узнает!
Джон оглядела себя. Ворот рубашки был разорван чуть не до пояса,
обнажая грудь. Джон в ужасе охнула. Должно быть острая ветка зацепилась за
ткань, когда Джон прыгнула с плота!
- У меня есть иголки и нитки, - предложил старик. - Я сам чиню свою
одежду!
Он порылся в маленьком сундучке и достал иголку с ниткой.
Джон забралась обратно в лодку и только сейчас поняла, что старик
вовсе не казался удивительным.
- Ты знал?
- Я почти глух, но вовсе не слеп, детка. Вырастил сына и дочь, и
вполне способен различить разницу между ними. Ты так хорошо притворялась
мальчишкой, что я решил ничего не говорить. Знаю, обыкновенная девочка не
осмелится идти туда, куда отправляешься ты. Но уж очень сильно порвала
рубашку. Сиди смирно, я все сделаю.
Он долго и терпеливо зашивал прореху. Шов получился не слишком
аккуратный, зато надежно скрывал наготу, и хотя руки старика часто
касались ее груди, он не позволял никаких вольностей: просто делал свое
дело.
- Я.. не знаю, как благодарить вас, мистер Йокс, - пробормотала она,
когда старик завязал узел и перекусил нитку.
- Только смотри, чтобы тебя не поймали. В опасную игру играешь,
девочка.
Джон встала, наклонилась, поцеловала его в морщинистую щеку и быстро
выпрыгнула на песок.
- И она еще сказала, что не знает, как отблагодарить меня, -
пробормотал старик, отталкиваясь от берега, и, коснувшись щеки, взялся за
весла. Джон невольно улыбнулась.
Помня слова старика, она обошла стену и наткнулась на ряд палаток.
Хелн ничего про них не говорила, значит, лагерь был возведен за последние
два дня. Возможно, мальчики ставили палатки в той части сада, где
работали. Выглянув из-за дерева, она увидала как здоровый мальчишка
избивает другого палкой:
- Собираешься работать сегодня, Томми Йокс? Или будешь снова
валяться, притворяясь больным?
- Я буду работать, - простонал Томми, извиваясь. - Знаю, ты
надсмотрщик, Бастскин, но честное слово, мне плохо.
- Можешь попытаться! - прошипел Бастскин, тыча палкой в тощий живот
мальчишки и тут, повернувшись, заметил Джон.
Внезапно в девушке вспыхнула ярость. После всего, что пришлось
перенести, после схватки с бирвером, она почти не испытывала страха перед
Бастскином, хотя знала, что тот сразу же узнает ее и тут же побежит
доносить. Это обозлило девочку еще больше.
Рот Бастскина открылся. Томми, тоже увидев Джон, протянул руки, как
бы желая помешать негодяю броситься к девочке, но тот, не глядя, ударил.
Тяжелый кулак врезался в грудь мальчика.
Но в руке Джон уже очутилась праща. Она широко размахнулась. Камень
нашел цель. Получив удар в живот, Бастскин перегнулся пополам, уронив
палку, и взвыл от удивления и боли.
- Хватай его! - велела Джон, бросаясь на Бастскина. Она знала - если
тот сбежит или даже успеет крикнуть, все будет кончено.
Томми прыгнул на спину Бастскина и свалил его на землю, начал
молотить кулаками; надсмотрщик безуспешно пытался защититься.
Джон схватила палку, готовясь ударить негодяя по голове. Но Томми,
очевидно, не требовалась помощь. Он осыпал тумаками грудь, шею и лицо
Бастскина.
- Прекрати! Стой! Он потеряет сознание! - кричала Джон.
- Так ему и надо! - пыхтел Томми. - Хоть бы вообще сдох!
Какая ярость! Теперь, когда Томми наконец мог отомстить, его ничем
нельзя было удержать. Но у Джон были дела поважнее, чем избивать мерзавца.
- Нужно связать его и оттащить подальше.
- Зачем? Многие ребята будут рады узнать, что с ним стало.
- А стражникам это совсем не понравится! Я хочу занять его место!
- Что? - ошеломленно пролепетал Томми.
- Только так я смогу пройти через ворота и попасть во дворец. Нужно
спасти моего брата и вытащить его из подземелья.
Томми широко раскрыл глаза:
- С ума сошла! Стражники тебя убьют.
- Нет, если ты поможешь, - спокойно объявила Джон. - Поможешь мне?
Томми вымучено улыбнулся и оглядел лежавшего на земле врага.
- Не только помощь, - решил он. - Ты мой друг - до тех пор, пока
стражники не убьют нас. Потому что, когда они обнаружат, что мы
наделали...
Джон пробрал ледяной озноб. Смерть, скорее всего, была не за горами.
Но она лишь отмахнулась.
- Кстати, твой дедушка посылает тебе привет, - вспомнила она, когда
Бастскин был благополучно связан. - Я обещала рассказать ему, как ты
живешь, но думаю, лучше доставлю тебя самого. Тебе здесь все равно не
жить.
- Уж это точно, - согласился Томми.
23. КАЙАН
Первое, что ощутил Келвин, - запах: затхлый и сырой. Потом послышался
стук капель. Во рту стоял неприятный вкус, голова болела. Поднеся руку к
затылку, он нащепал шишку, но не припомнил, когда получил удар. Медленно,
нехотя Келвин открыл глаза.
Каменные стены. Цепи. Два лица, бородатых, грязных, глаза
устремленные на него. Ощупав пол, Келвин обнаружил, что лежит на соломе.
Высоко наверху зарешеченное маленькое окошко едва пропускало свет.
- Добро пожаловать в королевский дворец, паренек, - приветствовал
седобородый.
Келвин обнаружил, что перчатка исчезла. Должно быть, забрал тот, с
кем он дрался, если только перчатки не уничтожили одна другую.
- Я бывший король этой страны, - сказал седой. - Правда, это вряд ли
имеет значение сейчас. А ты, паренек, кто?
Келвин набрал в грудь побольше воздуха. Значит, это законный король?
Король Раферт! Но почему юноше казалось, что король уже знает, кто перед
ним?
А другой... у Келвина неожиданно закружилась голова. У другого узника
были такие же голубые глаза, как у него самого - как у того парня, который
