убедилась, что треугольная ранка приходится выше выреза платья.
Это совершенно испортило настроение виконтессы, и мысленно она
от всей души прокляла неловкого графа. Наконец, с ударом гонга,
она спустилась к завтраку, оставив камеристку с нахлестанными
щеками, в слезах и одиночестве.
- Вы сегодня бледны, дорогая, - встретила ее леди Агнес.
Графиня, подобно всем дамам, перешагнувшим критический возраст,
извлекала из такого рода участливых наблюдений над более
молодыми особами истинно христианскую радость. - Хорошо ли вы
спели после дороги?
- Меня мучили кошмары. Мне снились страшные мужики с
дубинками и пролитая кровь. Это последствия наших вчерашних
разговоров о мятежниках. Я так впечатлительна!
Лорд Артур развернул газету, доставленную утренней почтой из
Бультона. Номер был датирован предшествующим понедельником.
- Боже мой, - воскликнул хозяин дома, пробежав заголовки, -
какое несчастье! Близ Бультона погиб от руки этих негодяев... Вы
видели вещий сон, кузина! Нет, дальше теперь невозможно! Я
прерву отпуск, чтобы быстрее провести в парламенте билль о
проклятых мужланах!
- Кто погиб, Артур? - в один голос спросили обе леди.
- Ричард Томпсон, наш славный молодой адвокат...
Леди Эллен вздрогнула... "О, Фредди, ты поистине страшный
противник... Пал еще один твой недоброжелатель... А теперь, если
удастся перессорить этих..."
- Прочтите вслух, Артур, - попросила виконтесса тихо. - Или
нет, дайте мне газету, и... господа, простите меня... Я
поднимусь к себе. Это... так ужасно...
Общество закончило завтрак в молчании. Все знали, что миледи
была некогда помолвлена с погибшим юристом, и все молчаливо
склонились перед скорбью женского сердца.
После завтрака лорд Артур занялся в своем кабинете разбором
лондонских газет. В них писалось о прибытии из Бультона в
Портсмут двух новых фрегатов - "Виндзора" и "Уэлльса". Они как
раз поспели к смотру военно-морских сил и были удостоены личным
посещением его королевского величества. Король Георг III
наградил высоким орденом виконта Ченсфильда и одного из
участников блестящего подвига купера "Окрыленный", капитана
Блеквуда. Виконт Ченсфильд удостоился чести сопровождать его
величество из Портсмута в Лондон, принял участие в заседании
лордов адмиралтейства и имел продолжительную аудиенцию у короля,
после чего был возведен в ранг контр-адмирала и вышел в море с
эскадрой из пяти кораблей, подняв свой вымпел на фрегате
"Виндзор".
- Виконт делает быструю карьеру, - заметил лорд Артур,
откладывая газеты. - Если бы кандидатуры двух его соперников не
имели решающего перевеса над его собственной, он мог бы со
временем стать моим соседом в палате.
Леди Эллен забыла и о происшествии в фехтовальном зале, и даже
о собственной ране, так поразила ее газетная заметка. Она
подозвала Бетси, велела ей вытереть слезы, запереть дверь и
прочитать всю заметку вслух. Бетси, часто усыплявшая свою
госпожу чтением романов, развернула "Бультонс Адвертайзер" и
прочла:
РАЗБОЙНИЧЬЕ НАПАДЕНИЕ НА КОРОЛЕВСКОГО АДВОКАТА.
МИСТЕР РИЧАРД ТОМПСОН ПАЛ ЖЕРТВОЙ ДОРОЖНЫХ ГРАБИТЕЛЕЙ
Вчера, на рассвете воскресного дня, купец из поселка
Тренчберри, ехавший в Бультон, заметил на эдинбургском шоссе
поврежденный шарабан. Заиндевелая трава и снежок, выпавший
накануне, сохранили следы двух тел, которых волоком тащили
сквозь кусты к обрывистому берегу Кельсекса.
Пока купец осматривал место ночного происшествия, из
Тренчберри прибыли помощник шерифа и констебль, ибо утром к
ним явился кучер адвоката Томпсона, Арнольд Флетчер, и
заявил, что неизвестные крестьяне-грабители ночью совершили
нападение на экипаж и убили пассажиров. Сам Флетчер, сильно
избитый грабителями, лишь случайно остался в живых и с
трудом доплелся до Тренчберри.
Флетчер объяснил, что цель поездки мистера Томпсона
осталась ему неизвестной. Накануне вечером к адвокату явился
один его знакомый из Эдинбурга, по имени филипп Прейс, и
вручил мистеру Томпсону письмо, чрезвычайно взволновавшее
адвоката, после чего они вместе отправились в Эдинбург,
заявив, однако, членам семьи мистера Томпсона, что следуют в
Тренчберри. На глазах у Флетчера оба седока были убиты
ударами дубин, а тела сброшены в реку.
К вечеру того же дня энергичными усилиями полиции один из
трупов, зацепившийся за корягу, был обнаружен под береговым
льдом. В утопленнике был опознан мистер Томпсон. Тело его
спутника из Эдинбурга пока не обнаружено, ибо сильное
течение снесло его, очевидно, ниже, но черный плащ со
следами крови, а также шляпа с надписью "Филипп Прейс"
извлечены из воды. Лошади, загнанные и обессиленные,
обнаружены в полумиле от Бультона. Очевидно, грабители
добрались на похищенных лошадях до города. Преступление
совершено, по свидетельству Флетчера, пятью или шестью
разбойниками, что подтверждается и данными полиции.
В последний час поступили новые сведения, делающие это
происшествие еще более загадочным. Установлено, что мистер
Томпсон намеревался покинуть Англию. В распоряжении редакции
имеются весьма интересные дополнительные материалы, не
подлежащие опубликованию до окончания следствия.
"Монитор", выходящий по вторникам, успел напечатать очень
краткую хронику о похоронах адвоката. Бросалось в глаза
отсутствие на похоронах городского мэра и судьи, а также других
должностных лиц и почетных старожилов Бультона. Весь тон заметки
был на редкость сухим.
Виконтесса отослала Бетси и бросила газеты. При мысли о страшном
конце Ричарда ее передернуло: "Ночь в лесу... Дубиной по
голове... Ледяная вода... Брр!" Дверь приоткрылась. Генри
Блентхилл стоял на пороге. Виконтесса нежно улыбнулась и
протянула ему навстречу руки и губы, как маленькая девочка. Тот
прикрыл дверь, заслонил ее своими плечами и сказал ледяным тоном:
- Эллен, я пришел проститься. Обстоятельства требуют моего
отъезда.
- Вы покидаете меня, мой друг? - Тон виконтессы изменился. - Ну
что ж, я отправлюсь в Ченсфильд одна. Надеюсь, что даже с
раненым плечом и трусливой челядью я окажусь счастливее при
встрече с разбойниками, чем атерни Томпсон. Прощайте, сэр! Двумя
часами позже Генри Блентхилл распрощался с хозяевами дома.
Родители Роберта позволили юноше проводить маркиза до Шрусбери.
Утром следующего дня ворота замка Дональд-Корт закрылись и за
графом Гарри Эльсвиком. Месье Леглуа тоже просил у лорда Артура
разрешения сопровождать графа до Шрусбери, откуда он должен был
вернуться вместе с Робертом.
Бультонский главный судья и городской мэр мистер Хью Бетлер
только что выслушали отчет полицейского агента Слипа. Судья
сидел в своем рабочем кресле, облаченный в черный костюм с
позументами. Его судейский парик красовался на деревянной
подставке, а мантия висела на дверце шкафа, еще не убранная
после заседания.
- Ричард Томпсон уже давно был нам подозрителен, - сердито
проворчал судья. - Неблагоприятные сведения о нем накапливались у
нас годами. Покажите мне записку, извлеченную из его корзинки
под столом.
Слип положил на стол перед судьей лист бумаги с наклеенными
обрывками записки. Аккуратные руки полицейских чиновников
разгладили и подклеили порванное письмо. Теперь можно было без
труда прочесть следующее:
"Мистер Т.,
податель этой записки, которого вы, вероятно, припомните
по 73-му году, устно сообщит вам подробности нашего провала.
Джордж Бингль в Ченсфильде разоблачен. Эдинбургская группа
под угрозой. Дорог каждый час. Постарайтесь прибыть
немедленно, но держите ваш отъезд в секрете. Если не можете
прибыть лично, пришлите инструкции с мистером Филиппом
Прейсом. В случае провала перебирайтесь в Ирландию, а оттуда
- во Францию. В Нанте найдете приют.
Ваши эдинбуржцы."
- Записка проливает свет на многое, - сказал судья. - Она
свидетельствует о темных связях с шотландскими заговорщиками и
их ирландскими и французскими помощниками. Нити ограбления
Мак-Райля ведут к Томпсону. Обыск в его квартире показал обилие
запрещенных, преступных книг. Найдены письма из Америки от
какого-то эсквайра Мюррея. Имеются письма и от моряка-дезертира
Эдуарда Уэнта... Заговорщики направили в дом к виконту этого
Бингля, которого где-то скрывали до сих пор. Следовательно, и
пожар верфи, и мятеж луддитов, и шотландский заговор - это все
звенья одной тайной цепи. Заговорщики, с Томпсоном во главе,
злоумышляли против всего Северного графства и его виднейшего
деятеля - виконта Ченсфильда.
- Но убийство Томпсона?..
- Это божий суд над злоумышленником! Направляясь тайно в
Эдинбург, чтобы, как свидетельствует эта записка, оттуда бежать
за границу, Томпсон оказался одной из ночных жертв банды
мятежных крестьян. Пособник негодяев сам пострадал от
преступных рук. Так бывает нередко!.. Узнайте, Слип, что там за
шум за стеной.
Помощник шерифа вышел, но через несколько минут не просто
вернулся, а влетел в комнату.
- Милорд, - еле вымолвил он, - ужасная весть! Из Шрусбери
получено известие...
- Замолчите, Слип! - сердито прервал его судья. - Шрусбери -
это уже не наш округ, а у нас пока достаточно собственных
ужасных вестей. Вредно так волноваться из-за чужих забот!.. Ну,
что же там такое сообщают из Шрусбери?
Выслушав помощника шерифа, судья и сам переменился в лице.
Бормоча проклятия, он на ходу накинул теплый плащ и выбежал из
мэрии к своей карете.
На небольшой полянке в нескольких милях от Шрусбери
происходили последние приготовления к дуэли. Условия были
решительными.
Привязанные кони четырех джентльменов жадно грызли голые
прутья кустов у подножия холма, с вершины которого открывался
прекрасный вид. Утро было холодное; морозный иней густо покрывал
порыжелую траву, примятую ногами соперников.
Сэр Генри Блинтхилл вложил в свой первый натиск всю силу
накопившейся ненависти. Ему было сорок лет, дважды он бился в
сражениях и в молодости уже стоял под пистолетом известных
дуэлянтов.
Шпага его с тяжелой рукоятью засверкала, как молния, и граф
Эльсвик, проживший на свете почти вдвое меньше своего опытного
противника, стал отступать. Клинок маркиза уже коснулся его
груди, и кровь окрасила кружево сорочки.
Дуэльные правила разрешали противникам разойтись, но Гарри
Эльсвик упрямо мотнул головой и, парируя яростные удары, задел
шпагой плечо своего врага. Злоба сэра Генри еще больше возросла.
Он становился нерасчетливым.
- Испанский выпад! - услышал он голос чужого секунданта и,
отражая ложный выпад, чуть поскользнулся на мху.
В ту же секунду граф Эльсвик, покачнувшись на своих длинных
ногах, подался всем корпусом вперед, и острие его шпаги пронзило
горло противника.
Пятнадцатилетний Роберт Стенфорд не выдержал страшного
зрелища. У мальчика подкосились ноги, и, как подрубленное
деревце, Роберт в глубоком обмороке грохнулся наземь.
Неожиданно для графа Эльсвика, еще не успевшего отдышаться, к
нему бочком приблизился... его собственный секундант! Гарри
Эльсвик в недоумении отступил, заметив обнаженную шпагу в руках
француза.
- Защищайтесь, граф, - прошипел месье Леглуа, - кровь
дворянина Блентхилла требует мщения!
- Вы с ума сошли, господин Леглуа! Позаботьтесь о вашем
воспитаннике. Бедный мальчик лежит без сознания, и нужно
привести его в чувство... Да стойте же, черт побери!.. Ах, вы
все-таки нападаете? Тогда держитесь, месье, и, видит бог, я не
хотел вашей смерти!
Француз, памятуя некоторые инструкции, счел момент для их
исполнения самым удачным: единственный свидетель - в обмороке,
Эльсвик обессилен предшествующим боем и едва ли способен к
серьезному сопротивлению!..
Вновь скрещенные шпаги зазвенели, высекая искры, новый бой
закипел. Но французу пришлось убедиться, что он недооценил
своего усталого противника: не прошло и двух минут, как граф
Эльсвик ранил своего бывшего секунданта.
Рана была не смертельной, но кровь хлынула обильно. Не
разгадав тайных намерений француза и приписывая его неожиданное
