опасения кажутся мне совершенно напрасными. Я очень рада приезду
Генри, и уверяю тебя, у нас в доме он помирится с графом. Гарри,
по-моему, уже начинает скучать в Дональд-Корте. Я даже
благодарна кузине, что ее прибытие помешает вашей сумасбродной
поездке в Норвегию.
- И все-таки я очень прошу тебя, Агнес, не выпускать Гарри из
своего поля зрения. Чем ничтожнее поводы для вражды, тем
непримиримее противники. Соперничество у них буквально во всем.
Генри Блентхилл выдумал недавно, что угодья по Кельсексу
принадлежат графу Эльсвику незаконно и что все права на них
имеет двоюродный дядя Генри. А поскольку Генри - единственный
наследник этого дяди, то он собирается отсудить их с помощью
своего адвоката Мортона. Узнав об этих смехотворных претензиях,
Гарри Эльсвик заявил, что затравит собаками первую же судейскую
крысу, которая сунет нос на его земли. Не забудь, что они
соперники и на политическом поприще: оба выставили свои
кандидатуры на единственное парламентское место от нашего
округа...
- Артур, - сказала леди Стенфорд, - я готова выполнить твое
желание и наблюдать за Гарри и за Генри, как Аргус
[в древнегреческой мифологии многоглазый
великан, неусыпный сторож, убитый Гермесом], но через
несколько дней вы втроем будете хохотать над твоими нынешними
опасениями. Две недели я вижу Гарри за столом и до сих пор не
слышала от него серьезного слова. Даже трудно представить себе,
что Гарри, этот мальчик, находящий удовольствие в обществе
нашего Роберта, готовится к политической деятельности в близком
будущем.
- У Генри Блентхилла больше купленных голосов и больше шансов
занять депутатское кресло; разумеется, у него и более зрелый ум.
Но если в Гарри Эльсвике проснулся
дух соперничества, то он поставит на карту все, даже свои
угольные копи, чтобы опередить противника. Опасность таится
именно в его ребяческой запальчивости... Впрочем, я первый буду
радоваться, если ты окажешься права и в результате нечаянной
встречи джентльменов погаснет их нелепая вражда.
В распахнутые ворота замка графов Стенфорд на рысях влетел
экипаж, сопровождаемый всадниками. Каретные рессоры, гнутые
наподобие скрипичного ключа, упруго раскачивали продолговатый
кузов. Грохот колес отозвался гулким эхом на огромном, плохо
мощенном дворе Дональд-Корта. Лакей соскочил с запяток,
помещавшихся между высокими задними колесами, забежал вперед и
помог кучеру остановить у крыльца три пары серых рысаков,
одинаковых до неправдоподобия.
Дворецкий поспешил навстречу гостям, но один из всадников,
высокий джентльмен в плаще, уже успел соскочить с коня и
распахнуть выпуклую дверцу; форейтор проворно подставил
подножку; леди Эллен, опираясь на руку высокого джентльмена,
ступила на крыльцо. Подоспевшим лакеям осталось только извлечь
из недр кареты два объемистых чемодана, три картонки разных
размеров, визжавшего бультерьера величиною с кулак, ворох пледов
и шалей, а также полнотелую камеристку Бетси.
В вестибюле высокий джентльмен помог миледи снять шубу -
величественное, пушистое и почти невесомое творение из русских
соболей, гагачьего пуха и нежнейшего атласа. Свой куний палантин
на светло-розовом шелку виконтесса уронила с плеч, даже не
взглянув, чьи услужливые руки подхватят его на лету.
Общество в Дональд-Корте, только что закончившее традиционный
"пятичасовой чай", предавалось легкой болтовне в гостиной, когда
дворецкий объявил о прибытии виконтессы Ченсфильд и маркиза
Генри Блентхилла.
Гарри Хартли, граф Эльсвик, насупился и не покинул своего
кресла за карточным столиком, которое он занимал против леди
Агнес. Хозяин дома и месье Леглуа встали навстречу гостям.
Дворецкий распахнул двери. Сэр Генри Блентхилл задержался на
пороге, пропуская миледи вперед. В пуховом дорожном костюме,
маленькой горностаевой шапочке на золотых волосах, порозовевшая
от легкого морозца и чуть взволнованная предстоящей встречей,
виконтесса была просто ослепительна. Гарри Эльсвик уставился на
нее изумленными очами и, медленно распрямляя свои длинные ноги,
поднялся с места. Генри Блентхилл следовал за дамой с
воинственным выражением лица. Месье Леглуа расцвел и
расшаркался. Лорд Артур, пряча тайное беспокойство под
приветливой улыбкой, пожимал руку сэру Генри. Затем он
представил кузине Эллен своего друга, графа Эльсвика, и,
наконец, оба враждующих джентльмена надменно раскланялись
короткими кивками.
- Вы пожаловали к нам, кузина, как живая архангельская зима
или сама царица Екатерина, - улыбнулся лорд Артур. - За сколько
часов вы пролетели девяносто миль?
- Мой лучший друг, супруга сэра Генри, долго удерживала меня
от этой поездки. Это она настояла, чтобы сэр Генри непременно
проводил меня по зимним дорогам до Дональд-Корта. Говорят, что
сейчас путешествовать не совсем спокойно.
- Увы, это правда, - подтвердил хозяин замка. - В последнее
время крестьяне-арендаторы превратились в грабителей на больших
дорогах. Земля нужна под пастбища для овец, цены на шерсть стоят
очень высоко.
А эти мужики воображают, что мы обязаны век сдавать им в аренду
наши угодья и не можем уж распоряжаться по-своему в своих
собственных поместьях...
С ними нужна твердость, кузен! Супруг мой добился от нашего
мирового судьи приговора - повесить трех браконьеров, схваченных
в нашем лесу... Но путешествие сюда было чудесным! - щебетала
виконтесса. - Муж послал со мною двух конных егерей, а сэр Генри
взял еще грума.
Леди Агнес заметила меховые сапожки виконтессы, украшенные
своеобразным узором.
- Какая прелесть эта русская зимняя обувь! - воскликнула
хозяйка дома. - Мне очень хотелось бы иметь такие северные
сапожки, зимой у нас в Дональд-Корте так холодно... Это,
вероятно, тоже архангельская покупка.
- Да, конечно. Джеффри Мак-Райль, наш агент, часто присылает
нам русские меха. Агнес, у меня с собою целый чемодан маленьких
русских пустяков для вас и для кузена.
Общество разошлось и вскоре вновь собралось в столовой. Пока
гости рассаживались, леди Агнес успела шепнуть мужу:
- Кузина и виконт сделали нам почти царские подарки. Знаешь,
эти "маленькие пустяки"... я просто потрясена. Ты никогда не
дарил мне таких дивных соболей, мой друг. Он сказочно богатеет,
этот наш новый родственник! А кузина никогда еще не была такой
красавицей... Ты видишь ее бриллианты? Они во сне не приснились
бы ей, будь она до сих пор женой нашего бедного Джорджи...
Несмотря на старания хозяев создать непринужденную атмосферу
за столом, а может быть, именно в силу этих стараний, обед
прошел натянуто и вяло. Месье Леглуа весьма неудачно пытался
оживить застольную беседу остроумием, которое лорд Артур оценил
как "юмор казармы". После изречения, что на свете стоит жить
лишь ради хорошенькой женщины, кровной лошади и доброго
поединка, месье Леглуа поймал негодующий взгляд хозяйки,
спохватился и увял.
За кофе граф Гарри Эльсвик нечаянно опрокинул рюмку греческой
мальвазии. Лакей переменил рюмку и ловко прикрыл салфеткой
расплывшееся на скатерти багровое пятно, похожее на рану.
Смуглый человек, в черном плаще, соскочил, потрясая небольшим
саквояжем, с подножки дилижанса перед гостиницей "Белый
медведь". Он обогнул здание бультонского собора и, насвистывая
французскую песенку, устремился по направлению к порту. На улице
Портового Маяка человек взлетел по грязной лестнице на второй
этаж неуютного дома, населенного разношерстным народом. В
полутемном коридоре он столкнулся с хозяйкой квартиры, у которой
снимал две комнаты с окнами на улицу.
- А, мистер Алекс Кремпфлоу, наконец-то мы вас дождались
домой!
По тону хозяйки можно было заключить, что она благоволит к
этому жильцу. Почтенная женщина проследовала за приезжим в его
покой и немедленно принялась смахивать тряпочкой пыль, осевшую
на всех предметах за время отсутствия мистера Кремпфлоу.
- Непременно запрещу верхним жильцам устраивать эти дикие
пляски и топать ногами. Видите, штукатурка осыпалась на все ваши
вещи, мистер Кремпфлоу... За последние два месяца вас чуть не
каждый день спрашивал какой-то мистер Гримльс.
- Да, я немного запоздал с возвращением. Ведь живешь один
раз, мэм, а я вернулся из Парижа... Как поживают ваши жильцы?
Что нового?
- Все по-прежнему, мистер Кремпфлоу. Только мистер Френк
Вилерс уже два месяца как отправился в далекое путешествие.
Хороший он жилец, вроде вас. Мистер Вилерс нанялся на транспорт
"Омега" и отправился воевать в Америку...
- Хорошо, спасибо за новости, мэм. Пошлите-ка мне вашего
мальчика, надо растопить камин... Сбегай в таверну "Чрево
кита", - сказал жилец юному служителю хозяйки, - и закажи для меня
у мистера Крейга рому и корицы для грога. Пусть он пришлет мне
все это со своим рассыльным.
Когда все заказанное мистером Кремпфлоу появилось на столе, он
потребовал у хозяйки сахару и горячей воды. Приготовлением
напитка он занялся сам. При появлении хозяйки с горячей водой он
небрежно скомкал счет из таверны и бросил его в камин. Хозяйка
отправилась за обедом для жильца.
- Вудро редко покидает свою стойку, - пробормотал мистер
Кремпфлоу. - Сегодня, в шесть вечера, он зовет в уютный домик.
Венсли и Гримльс тоже будут там. Что ж, это теплые ребята.
Видно, у старика есть для меня что-нибудь настоящее. Без хорошей
работы и жить-то на свете скучновато!
Отпустив последнего клиента, Ричард Томпсон велел своему
старшему клерку Дженкинсу повесить над входом в контору белую
дощечку с надписью "Закрыто" и запереть двери. Был ноябрьский
субботний вечер, и адвокат имел все шансы провести его остаток
не без удовольствия.
- Три - всегда было моим счастливым числом, - говорил он,
обращаясь к мраморному Меркурию на медной подставке. - Дай-ка я
сам на прощанье сотру с тебя пыль, летучий посланец богов и
покровитель торговли! Сегодня, мой дорогой божок, я хотел бы
обладать твоими крылатыми сандалиями! Сердце подсказывает, что
нынче - большой день моей жизни. Мой дорогой покойный отец от
души одобрил бы третий выбор своего Ричарда. А она... О, ее
глаза так ясно говорят, что она ждет только моего решительного
слова! Сегодня оно будет произнесено!
В этот вечер семейство мистера Томаса Неттера, начальника
бультонской таможни, тоже находилось в нетерпеливом ожидании.
Все взоры были устремлены на старшую дочь, мисс Люси, девицу
двадцати четырех лет, любительницу грустных стихов, рыбной ловли
и остро приправленных уксусом соусов. Нетерпение в домике
таможенного чиновника было понятным, ибо мистер Томпсон
многозначительно просил разрешения приехать в субботу для важной
беседы с Люси и ее отцом.
Даже без крылатых сандалий римского бога адвокат понесся домой
с предельной скоростью и в пути награждал угрюмого Флетчера
шутливыми толчками в спину. Тот, почуяв возможность некой
дополнительной мзды на лишний стаканчик, погонял рыжую кобылку
изо всех сил.
С большим неудовольствием мистер Томпсон увидел дома чужой
черный плащ на вешалке. В маленькой гостиной сидел незнакомец в
модном парижском камзоле, парике с очень короткой косицей и
черных чулках. Нагловатое лицо клиента сразу не понравилось
Ричарду. Он решительно заявил, что до понедельника никого
принять не может, и, сопровождаемый дряхлым Френсисом,
проследовал в кабинет.
- Сэр, этот человек ожидает уже целый час и говорит, что вы
непременно его примете, если узнаете, какое у него к вам дело.
Говорит, что он из Эдинбурга.
Адвокат взглянул на часы. Его ожидали к девяти, сейчас была
половина восьмого. Туалет, приличествующий высокоторжественному
случаю, был заранее приготовлен Френсисом и разложен на диване.
- Проси, - буркнул он, и незнакомец вошел в кабинет. - С кем
имею честь?
- Меня зовут Филипп. Я человек эсквайра мистера Неттера,
владельца поместья "Тихий приют" в Тренчберри. Извольте получить
письмецо.
В Тренчберри находилось имение, принадлежавшее престарелому
бездетному дяде Люси.
- Так вы не из Эдинбурга?
- Никак нет. Родом я из Эдинбурга, а служу в Тренчберри.
