проходила в массивном одеянии, вполне соответствовавшем ее образу жизни и
мыслям. И вот теперь ей предлагали снять его и нацепить на себя эти
непристойные наряды. Наконец она разыскала самую длинную юбку и
хлопчатобумажную блузку с длинными рукавами и высоким воротником-стойкой.
- Быстрее, сестры, - торопил брат Каррильо. - Раздевайтесь и
переодевайтесь.
Они смущенно переглянулись.
- Я, конечно, подожду в офисе.
Он удалился в глубь магазина.
Сестры начали раздеваться, мучительно страдая от присутствия друг
друга.
Войдя в офис, брат Каррильо подставил стул и, взобравшись на него,
стал через окошко разглядывать раздевавшихся сестер. "С какой из них мне
начать?" - думал он при этом.
Мигель Каррильо начал свою воровскую карьеру еще в десятилетнем
возрасте. Природа наделила его светлыми вьющимися волосами и лицом
херувима, что оказывало ему неоценимую помощь в избранной им профессии. Он
начинал карманником и мелким магазинным воришкой, но с возрастом расширил
рамки своей деятельности и занялся грабежом пьяных и обманом богатых
женщин. Благодаря своему необыкновенному обаянию, он добился больших
успехов, придумав несколько оригинальных способов мошенничества, один
хитроумнее другого. Но, к несчастью, последняя затея вышла ему боком.
Выдавая себя за монаха из отдаленного монастыря, Каррильо ходил по
церквам и просил там пристанища на ночь, в чем ему никогда не отказывали.
Однако утром, когда священник открывал двери церкви, оказывалось, что все
ценности исчезли вместе с благообразным монахом.
И вдруг удача изменила ему. Два дня назад в Бехаре, маленьком городке
неподалеку от Авилы, неожиданно вернувшийся в церковь священник застал
Мигеля Каррильо на месте преступления. Священник оказался крепким
здоровяком. Повалив Каррильо на пол, он заявил, что собирается сдать его
полиции. Рядом оказался упавший на пол тяжелый серебряный потир, и подняв
его, Каррильо ударил им священника. То ли потир был слишком тяжелым, то ли
череп священника слишком хрупким, но священник свалился замертво. Мигель
Каррильо в панике бежал с единственным желанием унести ноги как можно
дальше от места преступления. Оказавшись в Авиле, он услышал историю о
нападении на монастырь секретной ГОЕ во главе с полковником Акокой. Сама
судьба свела Каррильо с четырьмя монахинями-беглянками.
И вот сейчас, предвкушая удовольствие, он разглядывал их обнаженные
тела и думал: "Похоже, наклевывается хорошенькое дельце. Раз полковник
Акока разыскивает этих сестер, то он, вероятно, выложит за них кругленькую
сумму. Сначала я с ними позабавлюсь, а потом сдам Акоке".
За исключением уже одетой Лючии женщины были абсолютно голыми.
Каррильо смотрел, как сестры неуклюже примеряли новое белье. Натянув на
себя одежду, они неловко застегивали непривычные пуговицы и молнии,
торопясь поскорее уйти, пока их там не застали.
"Пора за работу", - радостно подумал Каррильо. Он слез со стула и
вышел в зал магазина. Подойдя к женщинам, он одобрительно оглядел их и
сказал:
- Замечательно. Ни один человек в мире не сказал бы, что вы -
монахини. Я бы еще предложил вам накинуть на головы шарфики. Выбрав каждой
из них по одному, он смотрел, как они повязали их.
Мигель Каррильо уже решил для себя, что первой будет Грасиела. Она,
без сомнения, была одной из самых красивых женщин, которых он когда-либо
встречал. А какое у нее тело! "Как можно было так бездарно держать его в
заточении? Я покажу ей, что с ним надо делать".
- Вы наверняка голодны, - сказал он, обращаясь к Лючии, Терезе и
Миган. - Я предлагаю вам пойти в кафе, мимо которого мы шли, и подождать
нас там. Я схожу в церковь и займу у священника немного денег, чтобы нам
поесть. А тебя, сестра, - сказал он, повернувшись к Грасиеле, - я прошу
пойти со мной и рассказать священнику, что произошло в монастыре.
- Я... хорошо.
- Мы скоро к вам присоединимся, - сказал Каррильо остальным. - Я бы
посоветовал вам выйти через заднюю дверь.
Он подождал, пока Тереза, Лючия и Миган вышли из магазина. Услышав,
как за ними закрылась дверь, он повернулся к Грасиеле. "Она потрясающая, -
подумал он. - Может, мне стоит взять ее с собой, попробовать приобщить к
делу. Она могла бы здорово помочь".
Грасиела смотрела на него.
- Я готова.
- Не совсем.
Каррильо сделал вид, что рассматривает ее одежду.
- Нет, боюсь, что это не пойдет. Это платье совсем не для тебя.
Снимай.
- Но почему?
- Оно плохо сидит, - не моргнув глазом, ответил Каррильо. - На тебя
тут же обратят внимание, а тебе это ни к чему.
Помедлив, она зашла за вешалку.
- Поторопись, у нас мало времени.
Грасиела неловко стянула через голову платье. Она была в трусиках и
бюстгальтере, когда неожиданно появился Каррильо.
- Снимай все, - сказал он хриплым голосом.
Грасиела уставилась на него.
- Что? Нет! - закричала она. - Я... я не могу. Прошу вас... Я...
Каррильо приблизился к ней.
- Я помогу тебе, сестра.
Протянув руки, он стал срывать с нее белье.
- Нет! - закричала она. - Не смей! Прекрати!
Каррильо оскалился в улыбке.
- Мы только начинаем, дорогуша. Тебе это понравится.
Его сильные руки обхватили ее, и, повалив ее на пол, он задрал свою
рясу.
В голове Грасиелы все помутилось, словно опустился занавес. Это был
Мавр, он пытался проникнуть в нее, в самые глубины ее тела, она слышала
визгливый крик своей матери. "Нет, только не это, - в ужасе подумала она.
- Не надо... Только не это..."
Она яростно сопротивлялась, отбиваясь от Каррильо и пытаясь
подняться.
- Черт бы тебя побрал, - крикнул он.
Он ударил ее кулаком в лицо, Грасиела опять упала, и все закружилось
у нее перед глазами. Ей казалось, что она стремительно уносится назад в
прошлое.
Назад... В прошлое...
6. ЛАС-НАВАС-ДЕЛЬ-МАРКЕС, ИСПАНИЯ, 1950
Ей было пять лет. Ее самые ранние воспоминания были связаны со
множеством обнаженных незнакомых мужчин, сменявших друг друга в постели ее
матери.
- Они - твои дяди, - объяснила ей мать. - Ты должна относиться к ним
с уважением.
Все они были грубыми, вульгарными и совсем не страдали от избытка
нежности. Они оставались на ночь, на неделю, на месяц, потом исчезали.
После ухода одного Долорес Пиньеро тут же подыскивала себе другого.
В молодости Долорес Пиньеро была красавицей, и Грасиела унаследовала
внешность своей матери. Еще будучи ребенком, Грасиела привлекала к себе
внимание своим красивым лицом с высокими скулами, смуглой гладкой кожей,
блестящими черными волосами и длинными густыми ресницами. Ее прекрасное
тело обещало стать еще более соблазнительным.
С годами Долорес Пиньеро располнела, неумолимое время сделало
обрюзгшим ее некогда прелестное лицо. Уже не будучи красавицей, она
по-прежнему оставалась доступной и слыла страстной любовницей. Любовное
ремесло было единственным, в чем она преуспела, и она пользовалась им,
ублажая мужчин, пытаясь привязать их к себе в надежде купить любовь в
обмен на свое тело. Она едва зарабатывала себе на жизнь шитьем, поскольку
была посредственной портнихой и ее услугами в городке пользовались лишь те
женщины, которые не могли позволить себе ничего лучшего.
Долорес Пиньеро была жестока по отношению к своей дочери, потому что
та постоянно напоминала ей о единственном человеке, которого она
когда-либо любила. Отцом Грасиелы был молодой красивый механик, сделавший
предложение прекрасной Долорес, и та охотно позволила ему соблазнить себя.
Но, когда она сообщила ему о том, что беременна, он скрылся, оставив
Долорес вымещать злобу на его потомстве.
У Долорес был скверный нрав, и она обрушила свою месть на ребенка.
Стоило Грасиеле чем-то ей не угодить, как мать тут же набрасывалась на нее
с криком: "Ты такая же бестолочь, как и твой отец!"
Ребенку некуда было деться от нескончаемых побоев и постоянных
воплей. Просыпаясь по утрам, Грасиела молилась: "Прошу Тебя, Боже, сделай
так, чтобы мама меня сегодня не била. Сделай так, Господи, чтобы у мамы
сегодня было хорошее настроение. Боже, как я хочу, чтобы мама сегодня
сказала, что любит меня".
Если мать не ругала Грасиелу, то она просто не замечала ее. Грасиела
сама себе готовила еду и следила за своей одеждой. Приготовив себе
завтрак, она брала его в школу и говорила учителю: "Сегодня моя мама
испекла мне пирожки. Она знает, как я люблю пирожки с мясом". Или: "Я
порвала платье, но мама его зашила. Она с удовольствием все для меня
делает". Или: "Завтра мы с мамой пойдем в кино".
Сердце учителя разрывалось от жалости. Лас-Навас-дель-Маркес был
маленьким городком в часе езды от Авилы, и там, как это бывает во всех
городишках, все про всех все знали. Образ жизни Долорес Пиньеро
подвергался всеобщему осуждению, и это сказывалось на Грасиеле. Матери не
разрешали своим детям играть с девочкой, чтобы оградить их от дурного
влияния. Грасиела ходила в школу, расположенную на Пласолета дель Кристо,
но у нее не было ни друзей, ни подруг. Она была одной из самых способных
учениц в школе, но имела плохие оценки. Ей было трудно сосредоточиться,
потому что она постоянно чувствовала себя усталой.
"Ты должна раньше ложиться спать, Грасиела, - говорил ей учитель. -
Тебе нужен полноценный отдых, чтобы ты могла как следует выполнять
домашние задания".
Но причина ее усталости была совсем не в том, что она поздно
ложилась. Грасиела жила со своей матерью в маленькой двухкомнатной
квартире. Девочка спала на кушетке в крошечной комнатке, отделенной от
спальни лишь тонкой старой занавеской. Как могла Грасиела рассказать
учителю о непристойных звуках, будивших ее среди ночи и не дававших ей
потом уснуть? Она лежала и слушала, как мать занимается любовью с
очередным мужчиной, оказавшимся в ее постели.
Когда Грасиела приносила домой свой табель успеваемости, мать
начинала кричать: "Я так и знала, что ты принесешь такие ужасные оценки, а
знаешь, почему у тебя такие плохие оценки? Потому что ты глупа.
Бестолочь!"
И Грасиела верила этому и изо всех сил сдерживала слезы.
Днем после занятий Грасиела, предоставленная самой себе, бродила в
одиночестве по узким извилистым улочкам, вдоль которых росли акации и
платаны, мимо белых каменных домиков, где любящие отцы жили со своими
семьями. У Грасиелы было много друзей, но все они жили в ее воображении:
красивые девочки и мальчики, приглашавшие ее на праздники, где ее угощали
чудесными пирогами и мороженым. Ее воображаемые друзья были милыми и
добрыми, и все они считали ее очень умной и хорошей. Когда матери не было,
Грасиела подолгу разговаривала с ними.
"Ты не поможешь мне сделать домашнее задание, Грасиела? Я не умею
решать задачи, а у тебя так хорошо получается".
"Что мы будем делать сегодня вечером, Грасиела? Можно было бы пойти в
кино или погулять по городу и выпить кока-колы".
"Твоя мама отпустит тебя к нам пообедать, Грасиела? У нас будет
плов".
"Боюсь, что нет. Маме всегда очень одиноко без меня. Ведь кроме меня
у нее никого нет".
По воскресеньям Грасиела вставала рано и, стараясь одеться как можно
тише, чтобы не разбудить мать и очередного "дядю" в ее постели, шла в
церковь Сан-Хуан Баутиста, где отец Перес рассказывал о радостях жизни
после смерти, о сказочной жизни в Царстве Христа; и Грасиела хотел
поскорее умереть, чтобы встретиться с Богом.
Отец Перес отличался приятной внешностью, ему было немногим более
