Мэри, он чувствовал себя умиротворенным и беззаботным. Опасность казалась
ему чисто теоретическим вопросом, не заслуживающим обсуждения в данный
момент, и идея бежать из Нью-Йорка выглядела совершенно нелепой.
- Скажи, - спросил он весело, - то, что я нарушил ход событий... это
относится и к тебе?
- Возможно, я потеряю работу, если ты это имеешь в виду.
- Я о другом.
- Тогда ты сам должен знать... Том, пожалуйста, уезжай из Нью-Йорка!
- Нет. И перестань паниковать.
- О, Боже, - вздохнула она, - мы говорим на одном языке, но мои слова
до тебя не доходят. Сейчас я объясню тебе на примере. - Она задумалась на
секунду. - Представь, у человека есть парусник.
- А ты сама ходишь под парусом? - спросил Блейн.
- Да, мне нравится. Том! Послушай меня! Представь, что у человека
есть парусник, и он задумал отправиться на нем в плавание по океану...
- По морю жизни... - вставил Блейн.
- Не смешно, -сказала она очень серьезно. Сейчас она казалась ему
весьма привлекательной. - Этот человек ничего не знает о парусниках. Ему
кажется, что плавание проходит нормально, все в порядке, все на месте. Он
не подозревает об опасности. Потом парусник осматриваешь ты. И видишь, что
в шпангоутах появились трещины, рудерпост источен червями, гнездо мачты
прогнило, паруса истлели, килевые болты проржавели, и крепления вот-вот
разойдутся.
- Откуда у тебя такие познания? - удивился Блейн.
- Я хожу на яхтах с детства. Ты выслушаешь меня наконец? Ты
объясняешь этому человеку, что парусник его никуда не годится, первый же
шквал отправит его на Дно.
- Как-нибудь мы поплаваем с тобой вместе, - сказал Блейн.
- Но этот человек, - упорно продолжала Мэри - ничего не знает о
парусниках. Его судно кажется совершенно исправным. И к тому же, ты ни
черта не можешь сказать ему определенно - что и когда случится. Может,
посудина продержится еще месяц, может - неделю. Ты просто не можешь
сказать точно. И ты сам сейчас находишься в точно такой же ситуации. Я не
могу сказать, что именно произойдет. Я только и вижу, что ты в плаванье не
годишься. Ты должен уехать отсюда.
Она смотрела на него с надеждой. Блейн кивнул и сказал:
- Хорошая выйдет из тебя команда.
- Так ты не уезжаешь, значит?
- Нет. Я всю ночь не спал. И сейчас я могу отправиться только в
постель. Ты не желаешь присоединиться?
- Иди ты к черту!
- Ну, дорогая, пожалуйста! Где же твое снисхождение к бездомному
скитальцу из прошлого?
- Я ухожу, - сказала Мэри - Постели себе сам. И лучше хорошенько
подумай над тем, что я тебе сказала.
- Конечно, - согласился Блейн - Но к чему волноваться, если за мной
присматриваешь ты?
- Смит тоже за тобой присматривает, - напомнила она. Она быстро его
поцеловала и вышла из комнаты.
Блейн позавтракал и прилег поспать. Проснулся он уже ближе к вечеру.
Мэри еще не вернулась, поэтому, уходя, он написал ей бодрую записку с
указанием адреса его отеля.
В течение следующих нескольких дней он обошел большинство
конструкторских бюро Нью-Йорка, занимающихся проектированием яхт, но без
успеха. Его старая фирма "Матисон и Петерс" давно уже не существовала. В
других фирмах он был не нужен. Наконец в агентстве "Джекобсеновские яхты,
лтд." главный конструктор долго разговаривал с Блейном о ныне исчезнувших
типах яхт. Блейн при этом выявил обширные познания в этой области и
продемонстрировал свои весьма уже устаревшие навыки, после чего
конструктор сказал ему:
- Мы получили несколько заказов на корпуса в старинном стиле. Могу
вот что предложить вам. Мы возьмем вас ассистентом. Вы сможете чертить
классические корпуса, оплата на комиссионном проценте, а тем временем
подучитесь в современных системах, потому что ваши навыки, честно говоря,
сильно устарели. Что вы на это скажете?
Должность ему предлагали низкую, это было понятно. Но с другой
стороны, это была работа, постоянная работа с хорошими перспективами на
повышение. Это означало, что он, наконец-то, получит прочное положение в
мире 2110 года.
- Я согласен, - сказал Блейн - Спасибо.
В этот вечер, чтобы отпраздновать успех, он отправился в сенсориум и
купил проигрыватель с несколькими записями. Он подумал, что может теперь
позволить себе небольшую роскошь.
Сенсории были неотделимой частью 2110-го, такими же вездесущими, как
телевизоры в родном времени Блейна. Более сложные и мощные версии
сенсориев использовались в театральных спектаклях, другие вариации
применялись для рекламы и пропаганды. Это была - на настоящее время -
самая мощная и технически чистая форма распространения "грез наяву",
способная удовлетворять любой вкус.
Но у них имелись и категорические противники, порицавшие
злокачественную тенденцию к полной пассивности зрителя. Их беспокоила
предельная легкость, с которой человек ассимилировал в себе содержание
сенсорозаписи. И действительно, не одна домохозяйка жила в ярком мире
сенсорогрез, не один современный мистика навсегда включался в бесконечную
череду фантастических образов.
Читая книгу или во время просмотра телепрограммы, указывали
противники сенсориев, человек вынужден напрягаться до определенной
степени, соучаствовать в действии. Но сенсории лишь погружали нас в
ослепительную, до плотности реальную, коварно обволакивающую грезу и
оставляли после себя разрушающую сознание мысль о том, что грезы куда
интересней и желанней реальности. Этого позволить нельзя, даже если бы это
было правдой. Сенсории опасны! Конечно, в области сенсорозаписи были
созданы некоторые подлинные произведения искусства (нельзя сбросить со
счетов Веррехо, Джонстона и Телькина, и Микельсен тоже много обещает). Но
это была капля в море. И если противопоставить им разрушающий эффект на
психику, сдвиг общественного сознания в сторону пассивного потребления...
Следующее поколение, гремели критики, будет не в состоянии думать,
читать и осмысленно действовать!
Это был серьезный аргумент. Но Блейн, имея за собой 152 года
перспективы, помнил об аналогичных дискуссиях по, поводу радио,
телевидения, комиксов и дешевых книг в бумажных обложках, выпускавшихся
массовыми тиражами. Каждое нововведение, как представляется сразу, грозит
разрушением культуры и неизбежно становится органическим элементом этой
культуры, воплощением добрых старых дней, духом Золотого Века, которому
грозит уничтожением следующее нововведение.
Сенсории, хорошо это или плохо, уже существовали. Блейн вошел в
магазин, чтобы испытать их.
Осмотрев несколько моделей, он купил недорогой проигрыватель марки
"БЕНДИКС". Потом, по рекомендации продавца, он выбрал три популярные
записи и отправился в кабинку, чтобы проиграть их. Укрепив на лбу
электроды, он включил первую сенсорозапись.
Это была историческая запись, романтический пересказ "Песни о
Роланде", выполненная в низкоинтенсивной манере без переноса личности, что
позволяло воспроизвести масштабные сцены битв. Греза началась.
...и Блейн оказался в проходе Ронсевалля, в то жаркое и роковое утро
августа 778 года, он стоял среди арьергардной охраны Роланда, наблюдая,
как основные силы армии Шарлеманя медленно уходят в сторону родной земли
Франции. Усталые ветераны сутулились в седлах с высокими задними луками,
скрипела кожа, шпоры позванивали о бронзовые стремена. Пахло сосной и
потом, ветер доносил едва ощутимую горечь дыма с развалин Пампелоны, во
рту был привкус начищенной маслом стали и сухой летней травы...
Блейн решил купить запись. Следующая греза оказалась
высоконапряженным приключением на Венере; зритель полностью сливался с
главным героем - невиновным, но преследуемым человеком. Последняя запись
оказалась переменной интенсивности версией "Войны и мира" с периодическими
переключениями на слияние с личностью героев.
Когда он заплатил за покупки, продавец подмигнул ему и сказал:
- Может быть, вас интересует кое-что похлеще?
- Возможно, - сказал Блейн.
- Несколько групповых записей, - сказал продавец, - с полной
индентификацией, вплоть до переключения сознания. Нет? Имеется подлинная
запись - человек погибает в зыбучих песках. Убийцы сделали запись
специально для интересующихся.
- Наверное, в другой раз, - отказался Блейн, направляясь к выходу.
- Кроме этого, - удержал его клерк, - у меня есть законным образом
сделанная запись, но затем не пущенная в оборот. Несколько копий были
тайно распространены, специально для коллекционеров. Возрождение человека
из прошлого. Стопроцентная подлинность.
- В самом деле?
- Да, абсолютно уникальная запись. Эмоции переданы чисто, как звон
колокола, напряженность - как лезвие бритвы. Мечта коллекционера,
поверьте. Могу уже сейчас предсказать, что она станет классикой.
- Я бы хотел послушать, - мрачно сказал Блейн. Он взял запись без
этикетки и вернулся в кабинку. Десять минут спустя он вышел оттуда,
совершенно потрясенный, и купил запись за непомерно высокую цену. Это было
все равно, что купить частичку самого себя.
Продавец и техники из РЕКСа не ошиблись. Это действительно была мечта
коллекционера и скоро наверняка станет классической сенсорозаписью.
К сожалению, все имена были тщательно стерты, чтобы нельзя было
установить источник записи. Блейн стал знаменитостью -необычным, анонимным
образом.
Блейн каждый день ходил на работу, где подметал полы в помещениях,
освобождал корзинки от бумаг, надписывал адреса на конвертах и работал над
корпусами старомодных яхт с оплатой на комиссионной основе.
По вечерам он изучал сложную науку яхтостроения XXII века. Немного
спустя ему дали несколько более ответственных заданий - написать рекламные
объявления. Он показал себя весьма способным в этом деле и в скором был
повышен до должности младшего конструктора. В его ведомстве оказалась
большая часть связей "Джекобсеновских яхт, лтд." и различных
яхтостроительных верфей, работающих по их проектам.
Он продолжал учиться, но заказов на классические корпуса было мало.
Со стандартными заказами справлялись братья Джекобсен, в то время как
старый Эд Рихтер, известный под прозвищем Салемское Чудо, чертил
уникальные гоночные суда и катамараны. Блейн взял на себя деловую
переписку и рекламу, и на другое у него уже не оставалось времени.
Это была ответственная, необходимая работа. Но это было не
конструирование яхт. Жизнь его в 2110 году окончательно принимала тот же
ход, что и в 1958-м.
Блейн тщательно обдумал этот факт. С одной стороны, он был рад такому
положению. Это, казалось, раз и навсегда разрешало конфликт между его
сознанием и его телом. Сознание явно стало хозяином тела.
С другой стороны, ситуация не очень лестно свидетельствовала о
качестве данного сознания. Вот человек, перенесенный на 152 года в
будущее, прошедший сквозь чудесное и ужасное и теперь опять работающий
младшим конструктором, который занимается всем, чем угодно, кроме
проектирования яхт. Неужели в его натуре была скрыта некая фатальная
погрешность, невидимый дефект, приговоривший его к роли подчиненного вне
зависимости от окружения?
Уныло представлял он, как его переносит на миллион лет назад, в эру
пещерного человека. Несомненно, после периода привыкания, он стал бы
младшим конструктором кремневых скребков. Но только не настоящим
конструктором. В его обязанности входил бы учет ожерелий из ракушек,
