- Очень плохо, - сказал Блейн, чувствуя, как к горлу подступает
тошнота, стоило ему взглянуть на зловещее, с неподвижными чертами, с
серо-свинцовой кожей лицо Смита и его внимательные глаза Будды. Смит,
расслабленно сидевший на стуле, выглядел ужасно неестественно в грубой
рабочей одежде, он недавно побрился и от него сильно пахло лосьоном. Но в
нем произошли перемены. Блейн уже мог заметить, что ранее мягкая кожа
стала сухой, появились морщины вокруг глаз, носа и рта, складки на лбу,
напоминавшие трещины в высохшей старой коже. И, как показалось Блейну, с
резким запахом лосьона смешивался едва заметный запах распада.
- Что ты хочешь от меня? - спросил Блейн.
- Не знаю.
- Тогда оставь меня в покое.
- Я не могу, - виновато сказал Смит.
- Ты хочешь меня убить? - Во рту у Блейна стало сухо.
- Не знаю! Не могу вспомнить! Убить тебя, защитить, покалечить,
полюбить... я еще не знаю! Но я скоро вспомню, Блейн, я обещаю!
- Оставь меня в покое, - повторил Блейн, мускулы его напряглись.
- Не могу, - сказал Смит. - Разве ты не понимаешь? Я никого не знаю,
кроме тебя. В буквальном смысле никого! Я не знаю этого мира, ни одного
человека в нем, ни одного лица. У меня пропала память. Ты моя единственная
зацепка, центр моего существования, единственный его смысл.
- Замолчи!
- Но это так! Ты думаешь, мне нравится таскать эту развалину по
улицам? К чему мне жизнь без надежды на будущее и без памяти о прошлом?
Смерть и то лучше! Жизнь - это вонючая, разлагающаяся плоть, а смерть -
чистый дух! Я думал о смерти, мечтал о ней, о прекрасной бесплотной
смерти! Одно меня останавливает. Это ты, Блейн. Лишь это заставляет меня
тянуть лямку.
- Уйди отсюда, - сказал Блейн, горло ему сводила судорога тошноты.
- Ты - солнце, звезды, моя Земля, вся моя вселенная, моя жизнь, мои
друзья, враги, любимые, убийцы, жена, дети, отец, муж...
Кулак Блейна ударил Смита в скулу. Зомби был отброшен на стенку
кабины. Выражение его лица не изменилось, но на серой коже щеки появился
большой багровый кровоподтек.
- Один - ноль, - пробормотал Смит. Рука Блейна, занесенная для
второго удара, опустилась. Смит встал на ноги.
- Я ухожу! Будь осторожен, Блейн. Погоди умирать! Ты мне нужен. Скоро
я вспомню и приду к тебе.
Вяло шевеля ногами, с кровоподтеками на неподвижном лице, Смит вышел
из бара.
Блейн заказал двойное виски и долго сидел над рюмкой, пытаясь унять
дрожь в руках.
За час до рассвета Блейн прибыл в поместье Халла на загородном
автобусе. На нем была традиционная форма охотников: рубашка и брюки цвета
хаки, ботинки на резиновой подошве и широкополая шляпа. На одном плече у
него висел рюкзак, через второе он перекинул винтовку и штык в пластиковом
чехле.
У ворот его встретил слуга и проводил к приземистому обширному
особняку. Блейн узнал, что поместье Халла состоит из девяноста акров
лесистой местности в горах Андирондака, между Киином и Элизабеттауном.
Здесь, рассказал ему слуга, совершил самоубийство отец Халла, в возрасте
пятидесяти одного года, лишив при этом жизни шестерых охотников, прежде
чем охотник с саблей не отсек ему голову. Какая славная смерть! А вот дядя
Халла, с другой стороны, предпочел берсеркерствовать в своем любимом
Сан-Франциско. Полицейские стреляли в него двенадцать раз, прежде, чем он
упал, и он успел покончить с семью прохожими. В газетах много писали об
этом подвиге, а полный отчет о деянии сохраняется в анналах семьи.
Это все из-за разницы в темпераментах, объяснял говорливый старый
вассал. Одни люди, вроде дядюшки, имеют характер веселый, любят хорошую
шутку и предпочитают умереть в толпе, привлекая к факту своей смерти
определенное внимание. Другие, как нынешний молодой мистер Халл, более
склонны к одиночеству и общению с природой.
Блейн вежливо кивал в ответ на интересный рассказ и был тем временем
отведен в большую, просто обставленную комнату, где собирались прибывающие
охотники. Они пили кофе и наводили последний глянец на остро отточенных
лезвиях своего оружия. Сверкали голубое лезвие алебарды и серебристое
лезвие меча, отблески играли на полированном наконечнике копья, и морозные
искры мерцали на шипах дубинки и "утренней звезды". На первый взгляд
Блекну все это напоминало сцену из времен средневековья. Но потом он
решил, что больше это напоминает приготовления к съемке фильма.
- Бери себе стул, друг, - сказал ему алебардист. - Добро пожаловать в
Добровольное общество защиты мясников, работников скотобоен и свободных
убийц. Меня зовут Сэмми Джоунс, я - лучший алебардист в Америке и в Европе
тоже, наверное.
Блейн сел, и его представили остальным охотникам. Здесь собрались
представители полудюжины национальностей, хотя общим языком был
английский.
Сэмми Джоунс был приземистым, черноволосым человеком с бычьей шеей,
соответствующими плечами, одетым в заплатанную и выцветшую полотняную
рубашку-хаки и такие же брюки. На его грубо вылепленном лице виднелось
несколько старых охотничьих шрамов.
- Первая охота? - спросил он, бросив взгляд на новенькую, выглаженную
форму Блейна.
Блейн кивнул, снял с винтовки чехол и присоединил штык на место. Он
проверил, как штык держится, укоротил ремень и снова отсоединил штык.
- Ты и вправду умеешь обращаться с этой штуковиной? - спросил Джоунс.
- Конечно, - сказал Блейн с уверенностью, которой на самом деле не
чувствовал.
- Тогда хорошо. Парни вроде этого Халла чуют слабого брата. Они их и
стараются в первую очередь повыбивать.
- Сколько обычно продолжается охота? - спросил Блейн.
- Да вот, - сказал Джоунс, - самая длинная, в которой я участвовал,
продолжалась восемь дней. Это на Астуриаса, там погиб мой напарник Слито.
Обычно хорошая команда может пригвоздить Жертву за день или два. Это
зависит от того, как сильно он хочет умереть. Некоторые стараются тянуть
как можно дольше. Прячутся по оврагам, по пещерам, собаки, и приходится
лезть за ними, и каждую секунду рискуешь получить удар. Вот так и со Слито
случилось. Но Халл вроде на такого не похож. Он думает умереть как большой
герой, стальной, значит, человек. Будет, значит, крутиться вокруг, чтобы
побольше нашего брата продырявить этой своей железкой от вертела.
- Похоже, вы его не одобряете, - сказал Блейн. Джоунс удивленно
поднял густые брови:
- А чего делать из смерти Бог знает что? А вот и сам наш великий
герой пожаловал.
Халл вошел в комнату, облаченный в элегантную шелковую рубашку
защитного цвета, на шее у него был свободно повязан белый шелковый платок.
Он нес легкий рюкзак, и к одному плечу его была пристегнута тонкая,
зловещего вида рапира.
- Доброе утро, джентльмены, - сказал он. - Оружие наточено, рюкзаки
уложены, и шнурки крепко завязаны, так? Отлично! Халл подошел к окну и
отодвинул занавес.
- Взгляните на первый луч зари, славный предвестник нашего грозного
владыки Солнца, что будет править погоней. Сейчас я вас покину. Слуга
сообщит вам, когда истекут дарованные мне в качестве форы полчаса. Тогда
можете начинать погоню и убить меня, как только сможете быстро. Если
сможете! Территория поместья огорожена. Я буду оставаться в пределах этой
ограды, тоже должны делать и вы.
Халл кивнул им и быстро вышел из комнаты своей ловкой походкой.
- Боже, вот ненавижу этаких павлинов! - громко сказал Сэмми Джоунс,
когда дверь затворилась. - И все они на один лад, все. Строят из себя
этаких героев. Знали бы они, какими чертовскими дураками они выглядят для
меня. Я-то побывал уже на двадцати восьми таких парадах.
- Зачем вы охотитесь? - спросил его Блейн. Сэмми Джоунс пожал
плечами.
- У меня отец был алебардист, и научил меня этому делу. Больше я
ничего не умею.
- Вы могли бы изучить какое-нибудь ремесло. - сказал Блейн.
- Наверное, мог бы. Да вот только мне нравится убивать таких
джентльменов-аристократов. Я ненавижу каждого богатого подонка, с его
страховкой, которая не по карману бедняку. Я убиваю их с удовольствием, и,
если бы у меня были деньги, я сам бы платил за такую возможность.
- А Халлу нравится убивать бедняков, таких, как ты, - сказал Блейн. -
Это грустный мир.
- Нет, просто честный, - сказал Сэмми Джоунс. - Ну-ка, встань, я как
следует прилажу тебе рюкзак.
Покончив с этим, Сэмми Джоунс сказал:
- Слушай, Том, почему бы нам не держаться вместе? Взаимовыручка, а?
- То есть, ты меня будешь оберегать, так получается? - сказал Блейн.
- Тут ничего такого нет, - сказал серьезно Джоунс - Каждая сложная
профессия дается не сразу. Сначала нужно поучиться, потом попробовать
самому. А кто тебя научит лучше меня?
- Спасибо, - ответил Блейн - Я постараюсь хорошо прикрывать свою
сторону.
- Отлично, ты справишься. Теперь смотри. Халл фехтовальщик, а у них
есть свои приемы, я тебе по дороге расскажу. Когда он...
В этот момент вошел слуга, в руке он держал старинный хронометр в
фигурном корпусе. Когда фигурная стрелка дошла до 12, он резко поднял
голову и обратился к охотникам.
- Джентльмены, - сказал он, - время форы истекло. Начинайте погоню.
Охотники всей толпой высыпали наружу, в туманное серое утро. Тезеус,
следопыт, со своим трезубцем на плече, сразу обнаружил след. Он вел вверх
по склону, к окутанным туманом горам.
Развернувшись цепью, охотники двинулись вверх по склону.
Скоро лучи только что вставшего солнца рассеяли туман. Тезей потерял
след, когда они вышли на голую гранитную площадку. Охотники еще больше
растянулись ломаной цепью и продолжали медленный подъем.
В полдень человек с мечом заметил на ветке колючего кустарника клочок
шелковой, защитного цвета ткани. Несколько минут спустя Тезей обнаружил во
мху отпечаток подошвы. Следы вели вниз, в узкую, густо заросшую лесом
долину. Охотники с энтузиазмом устремились вперед.
- Вот он! - закричал кто-то.
Блейн стремительно повернулся и увидел, как примерно в пятидесяти
ярдах справа от него вперед вырвался человек с "утренней звездой". Это был
самый молодой охотник, смуглый самоуверенный сицилиец. Оружие его состояло
из толстой ясеневой рукояти, к которой была прикреплена цепь в фут длиной.
На конце цепи качался тяжелый шипастый шар, "утренняя звезда". Он крутил
цепь с шаром над головой и что-то громко пел.
Сэмми Джоунс и Блейн помчались в его направлении. Они увидели, как из
кустов выскочил Халл с обнаженной рапирой в руке. Сицилиец прыгнул на него
и нанес удар, который мог перебить дерево. Халл чуть присел и сделал
выпад.
Человек с "утренней звездой" захрипел, острие рапиры пронзило ему
горло. Он упал. Халд уперся ногой ему в грудь, освободил рапиру и снова
исчез среди подлеска.
- Я всегда говорил, что "утренняя звезда" никчемное оружие, - сказал
Сэмми Джоунс. - Очень неудобное. Если сразу не попадешь, на второй удар
времени не останется.
Сицилиец был мертв. Следы Халла, пробиравшегося через подлесок, были
хорошо видны. Они пустились в погоню, остальные охотники последовали за
ними, вместе с теми, что шли ранее на флангах.
Скоро они опять вышли на гранитную площадку, и след потерялся.
Они безуспешно искали Жертву до самого вечера. На закате они разбили
лагерь на склоне горы, выставили дежурных и обсудили первый день охоты у
маленького костра.
- Как ты думаешь, где он сейчас? - спросил Блейн.
- Да где угодно, по всему чертовому поместью - сказал Джоунс - Не
забывай, он здесь каждое дерево знает. А мы здесь первый раз.
- Тогда он может прятаться от нас бесконечно долго.
