- Это-то я и без тебя мог сообразить, - сказал Флинн.
- Ну и сиди голодный, - оскорбилось яйцо ганзера. - Я просто
старалось быть полезным.
Отшельник сделал несколько шагов вперед, остановился и сказал Чего
тебе здесь, аруун?
Марвин покосился на яйцо ганзера, но оно упорно молчало. Тогда,
угадав смысл слов, Марвин ответил:
- Сэр, мы хотим покинуть планету и пришли к вам за помощью.
Отшельник покачал головой и молвил:
Речь варвара! Паршивая овца И та пристойней блеет!
- На что он намекает? - спросил Марвин.
- Ты такой умный, догадайся сам, - ответило яйцо ганзера.
- Извини, если я тебя чем обидел, - сказал Марвин.
- Ничего, ничего.
- Право же, я раскаиваюсь. Буду очень обязан, если ты нам переведешь.
- Ладно, - сказало яйцо ганзера по-прежнему хмуро. - Он говорит, что
не понимает тебя.
- Не понимает? Но я ведь достаточно ясно выражаюсь.
- Не для него, - сказало яйцо ганзера. - Чтобы до него дошло, надо
изложить все стихами.
- Я? Никогда в жизни! - воскликнул Марвин с инстинктивной дрожью
отвращения, которое испытывают все разумные земляне мужского пола при
мысли о стихах. - Я просто не умею! Отис, может быть, ты...
- Нет уж! - в панике отозвался Отис.
Молчание сгущается. Теперь Пусть муж честной уста свои разверзнет.
Мне оборот событий не по нраву.
- Он начинает злиться, - прокомментировало яйцо ганзера. - Попробуй,
попытка не пытка.
- Может, ты ответишь вместо нас, - предложил Отис.
- Я вам не шестерка, - возмутилось яйцо ганзера. - Хотите говорить -
говорите сами за себя.
- Единственное, что я помню еще со школьной скамьи, - это "Рубай"
Омара Хайями, - произнес Марвин.
- Ну и валяй, - подбодрило его яйцо ганзера.
Марвин подумал-подумал, нервно дернулся и произнес:
Откуда мы грядем? Куда свой путь вершим?
На расу раса ополчилась без причин...
Пришли мы получить совет, поддержку, помощь Не обращай надежды нашей
в дым.
- Размер ломается, - шепнуло яйцо ганзера. - Но для первой попытки
недурно.
Отис захихикал, и Марвин стукнул его хвостом.
Отшельник отвечал:
Изложено отменно, чужестранец!
Сверх ожидания, найдешь ты помощь:
Мужчины, невзирая на обличье,
Всегда в беде друг друга выручают.
Уже с меньшей запинкой Марвин произнес:
Везде зеленый рай, куда ни кинешь взгляд.
Заря роскошна, сумрачен закат.
Найдет ли бедный пилигрим спасенье
Там, где у сильного бессильный виноват?
Отшельник сказал:
Зело способен; в тощие года
Худому языку навлечь недолго
Беду на голову злосчастного владельца.
Марвин сказал:
Коль ты мне друг, оставь словесную игру.
И прочь отправь тотчас, иначе я умру.
Мне дела нет, что скажут пустомели,
Бери меня и мной хоть затыкай дыру.
Отшельник сказал:
За мною, господа!
Расправьте плечи!
Мужайтесь!
И пусть надежны будут стремена!
И так, мирно беседуя речитативом, они прошествовали к хижине
Отшельника, где увидели прикрытый куском коры запрещенный
разумопередатчик древней и диковинной конструкции. Тут Марвин понял, что
даже в самом крайнем безумии есть система. Ибо Отшельник не пробыл на
этой планете и года, а уже сколотил изрядное состояние, занимаясь
контрабандной переброской беглецов на самые захудалые из рынков
Галактики.
Неэтично, но как выразился Отшельник:
Пусть вам приспособленье не по нраву
Зачем хулой уста вы осквернили?
Свет истины не меркнет, если даже
Лучи его на вас не пролились.
Мозгами пораскиньте: сколь разумно
Пренебрегать дурным вином в пустыне,
Где губы запекаются от жажды?
Зачем же избавителей своих
Вы судите сурово?
Грех великий
Неблагодарность: кто укусит руку,
Которая разжала смерти хватку?
Прошло не так уж много времени. Найти работу для Отиса Дагобера
оказалось совсем нетрудно. Несмотря на все его уверения в противном, в
молодом человеке обнаружилась слабая, но многообещающая садистская
струна. Поэтому Отшельник переселил его разум в тело ассистента зубного
врача на Проденде-IX.
Яйцо ганзера пожелало Марвину всяческих благ и укатилось домой, в
лес.
- А теперь, - сказал Отшельник, - займемся тобой. Мне кажется, что
если твою психологию проанализировать с предельной объективностью, то в
тебе явственно прослеживается тенденция к жертвенности.
- Во мне? - поразился Марвин.
- Да, в тебе, - ответил Отшельник.
- К жертвенности?
- Именно к жертвенности.
- Не уверен, - заявил Марвин. На этой формулировке он остановился из
вежливости; в действительности же он был вполне уверен, что Отшельник
заблуждается.
- Зато я уверен, - сказал Отшельник. - И без ложной скромности могу
сообщить, что опыт подыскания работ у меня побольше твоего.
- Да, наверное. Вы, я вижу, перестали говорить стихами.
- Конечно, - сказал Отшельник. - С какой стати мне продолжать?
- Потому что раньше вы говорили только стихами, - ответил Орвин.
- Но это же совсем другое дело, - сказал Отшельник. - Тогда я был на
открытом воздухе. Приходилось защищаться. Теперь я у себя дома и,
следовательно, в полной безопасности.
- Неужели на открытом воздухе стихи действительно защищают?
- А как по-твоему? Я на этой планете второй год живу, и второй год на
меня охотятся две кровожадные расы, которые убили бы меня на месте, если
б только поймали. А я, как видишь, цел и невредим.
- Что ж, это очень хорошо. Но я не совсем понимаю, какое отношение
имеет ваша речь к вашей личной безопасности.
- Черт меня побери, если я сам это понимаю, - сказал Отшельник. -
Вообще-то я считаю себя рационалистом, но вынужден призанять, хоть и с
неохотой, что стихи действуют безотказно. Они помогают, что еще можно
добавить?
- А вам не приходило в голову произвести опыт? - спросил Марвин. Я
имею в виду, не пробовали вы разговаривать на открытом воздухе прозой?
Возможно, что стихи вовсе не обязательны.
- Возможно, - ответил Отшельник. - А бели бы ты попробовал
прогуляться по океанскому дну, то, возможно, оказалось бы, что и воздух
вовсе не обязателен.
- Это не совсем одно и то же, - возразил Марвин.
- Это абсолютно одно и то же, - сказал Отшельник. - Но мы говорили о
тебе и твоей склонности приносить себя в жертву. Повторяю, эта
склонность открывает перед тобой путь к чрезвычайно увлекательной
работе.
- Не интересуюсь, - уперся Марвин. - А еще что у вас есть?
- Больше ничего! - отрезал Отшельник.
По странному стечению обстоятельств в этот миг снаружи, из кустов,
донесся невероятный треск и грохот, и Марвин заключил, что за ним
гонятся либо мельдяне, либо ганзеры, либо те и другие.
- Работу я принимаю, - сказал Марвин. - Однако вы ошибаетесь.
За Марвином осталось последнее слово, но зато за Отшельником осталось
последнее дело. Ибо, наладив свое оборудование и отрегулировав приборы,
он замкнул выключатель и отправил Марвина навстречу новой карьере, на
планету Цельсий-5.
Глава 14
На Цельсии-5 высшее проявление культуры - дарить и принимать подарки.
Отказаться от подарка немыслимо; такой поступок вызывает в любом
цельсианине эмоцию, сравнимую разве что с земной боязнью кровосмешения.
Как правило, дарение не беда. Большей частью дары "белые" и выражают
всевозможные оттенки любви, благодарности, нежности и так далее. Но
бывают еще "серые" дары предупреждения и "черные" дары смерти.
И вот некий выборный чиновник получил от своих избирателей красивое
кольцо в нос. В нем обязательно надо красоваться две недели.
Великолепная была вещица, только с одним недостатком - она тикала.
Существо другой расы скорее всего закинуло бы это кольцо в ближайшую
канаву. Но ни один цельсианин, находясь в здравом уме, этого не сделает.
Он даже не отдаст кольцо на проверку. Цельсиане руководствуются
правилом: дареному коню в зубы не смотрят. К тому же, просочись хоть
слово подозрения, разгорится непоправимый публичный скандал.
Проклятое кольцо надо был таскать в носу целых две недели.
А оно тикало.
Чиновник, которого звали Мардук Крас, обдумывал эту проблему. Он
размышлял о своих избирателях, о том, как он им помогал, и о том, как он
их давил. Кольцо символизировало предупреждение, это-то было ясно. В
лучшем случае - предупреждение, серый дар. В худшем - черный;
миниатюрная бомба простейшей конструкции по истечении нескольких
томительно-тревожных дней разнесет ему голову.
По природе своей Мардук не был самоубийцей; он знал, что не хочет
носить проклятое кольцо. Но он также знал, что обязан носить проклятое
кольцо. Итак, он оказался перед классической цельсианской дилеммой.
"Неужели они проделают со мной такое? - спрашивал себя Мардук. Только
из-за того, что я перепланировал старый, грязный жилой округ под
предприятия тяжелой промышленности и вступил в соглашение с гильдией
домовладельцев, обязавшись повысить квартирную плату на 320 процентов
взамен их обещания в пятидесятилетий срок установить новый водопроводные
трубы? Так ведь, боже правый, я никогда и не выдавал себя за
совершенство".
Кольцо весело тикало, отсчитывая секунды, щекоча нос и будоража душу.
Мардуку вспомнились другие чиновники, которые головами поплатились,
получив дары от слабоумных озорников. Да, вполне возможно, что это
черный дар.
- Голодранцы тупые! - прорычал Мардук, облегчив душу ругательством,
которого никогда бы не осмелился произнести на публике. Он горько
переживал обиду. Работаешь не покладая рук на всяких дряблокожих
крючконосых кретинов - и что же получаешь в награду? Бомбу в нос.
Какое-то мгновение его так и подмывало закинуть кольцо в ближайший
бак с хлором. Тут бы он их проучил! И ведь был прецедент. Разве святой
Вориэг не отверг тотальное подношение трех призраков?
Да... Но по каноническому толкованию подношение призраков было
задумано как коварный подкоп под самую сущность Даров и, следовательно,
под самые устои общества; ведь, сделав свое тотальное подношение, они
исключили возможность каких бы то ни было подарков в будущем.
А кроме того, то, что достойно восхищения в святом. Второго Царства,
отвратительно во второразрядном чиновнике Десятой Демократии. Святые
вольны поступать как им заблагорассудится; простые люди должны поступать
так, как положено.
Плечи Мардука поникли. Он облепил ступни горячей целебной грязью, но
и это не принесло ему облегчения. Выхода не было. Не может один
цельсианин противостоять целому обществу. Придется носить кольцо и ждать
того леденящего душу мига, когда тиканье прекратится...
Но постойте! Есть же выход!
Да, да, выход найден! Надо только все организовать как следует; но
если получится, то Мардук сохранит и безопасность и доверие общества.
Пусть только проклятое кольцо даст ему срок...
Мардук Крас срочно созвонился с несколькими инстанциями и устроил
себе срочную командировку на Таами-2 (эдакое Таити в Зоне Десяти звезд).
Разумеется, не телесную. Высокое начальство не станет разбазаривать
средства на то, чтобы отправлять чье-то тело за сотни световых лет,
когда достаточно одного лишь разума.
Бережливый, положительный Мардук отправится по обмену. Он соблюдет
если не дух, то букву цельсианского обычая - оставит дома тело с дареным
кольцом, весело тикающим в носу.
Надо только найти разум, который поселится в теле Мардука на время
его отсутствия. Но это не сложно. В Галактике чересчур много разумов и
чересчур мало тел. Почему так - никто не знает доподлинно. Ведь в конце
концов каждый начинает жизнь, обладая и тем и другим. Но в финале у
одних всегда оказывается чего-то больше, чем им нужно, будь то
