него превосходная рекомендация от ректоров Ист-Скернского университета.
- На что он похож? - спросил Марвин.
- Судите сами, - ответил Бландерс.
Он показал Марвину фото существа с бочкообразной грудью, тоненькими
ногами, руками чуть потолще, крохотной головкой и необычайно длинным
носом. На фото Краггаш стоял по колено в илистой глине, махал кому-то
руками. Внизу была подпись: "На память о Грязевом Рае - лучшем курортном
месте на Марсе, где можно отдыхать круглый год".
- Симпатичный парень, - заметил мистер Бландерс.
Марвин в сомнении кивнул.
- Живет он у Уогомстамке, - продолжал Бландерс, - на краю Исчезающей
Пустыни в Нью-Саут-Марсе.
Вы, наверное, знаете, что это чрезвычайно популярный туристский край.
Подобно вам, мистер Краггаш жаждет путешествий и желает найти подходящее
тело-носитель. Выбор он целиком и полностью предоставил на наше
усмотрение, оговорил лишь одно обязательное условие - здоровое тело и
здоровый дух.
- Что ж, - сказал Марвин, - не хочу зря хвастаться, но меня всегда
считали здоровяком.
- Это видно с первого взгляда, - ответил мистер Бландерс. - У меня,
конечно, всего лишь предчувствие, а может бить, интуиция, но за тридцать
лет работы с людьми я привык доверять своим предчувствиям. Трех желающих
произвести данный обмен я уже отверг, основываясь исключительно на своей
интуиции.
Этим обстоятельством мистер Бландерс гордился так явно, что Марвин
почел своим долгом вставить:
- Да неужели?
- Можете не сомневаться. Вы не представляете, как часто мне по роду
моей деятельности приходится выявлять и отклонять неподходящие
кандидатуры. Всякие там невропаты, ищущие грязных и недозволительных
приключений; преступники, пытающиеся выбраться из зоны действия местных
законов; эмоционально неуравновешенные типы. Я их всех выбраковываю.
- Надеюсь, я не подхожу ни под одну из упомянутых категорий? - сказал
Марвин со сдавленным смешком.
- Смело могу заявить, что нет, - заверил его мистер Бландерс. - Я
склонен считать вас в высшей степени нормальным молодым человеком; даже
чрезмерно нормальным, если такое вообще мыслимо.
Вас охватила тяга к путешествиям, что вполне свойственно вашему
возрасту, эта страсть сродни влюбленности, или участию в справедливой
войне, или мировой скорби и прочим причудам молодежи. Ваше счастье, что
природный ум или удача привели вас к нам - самой старой и надежной
фирме, занимающейся Обменом Разумов, а не к кому-нибудь из менее
щепетильных наших конкурентов; или, упаси боже, вас могло угораздить на
Свободный Рынок.
Марвин почти ничего не знал о Свободном Рынке, но промолчал, не желая
обнаружить свое невежество.
- А теперь, - сказал мистер Бландерс, - прежде чем мы удовлетворим
вашу просьбу, надо выполнить кое-какие формальности.
- Формальности? - переспросил Марвин.
- Безусловно. Во-первых, вы должны пройти полное обследование -
телесное, духовное и моральное. Затем вдвоем с марсианским джентльменом
вы подпишете акт от ответном ущербе. В акте обусловлено, что всякий
ущерб, как умышленно, так и неосторожно причиненный телу-носителю, в том
числе и по независящим обстоятельствам, будет: 1, возмещен по расценкам,
установленным межзвездной конвенцией, и 2, ответно причинит другому
телу, согласно lex talionis <Закон талиона (латин.)>.
- Как, как? - не понял Марвин.
- Око за око, зуб за зуб, - пояснил мистер Бландерс. - Допустим, вы,
находясь в теле марсианина, сломали ногу. В соответствии с межзвездным
правом, когда вы вновь перейдете в свое тело, вам тоже сломают ногу
максимально научным и безболезненным способом.
- Даже если это произошло случайно?
- Особенно если это произошло случайно. Мы установили, что Акт об
Ответном Ущербе заметно уменьшил число таких случайностей.
- Мне начинает казаться, что это вроде бы опасно, - сказал Марвин.
- Всякое направленное действие содержит элемент опасности, - ответил
мистер Бландерс. - Но риск при Обмене Разумов статистически ничтожно
мал, только держитесь подальше от Искаженного Мира.
***
- Я очень мало знаю об Искаженном Мире, - признался Mapвин).
- Все знают столько же, - ответил Бландерс. - Поэтому каждый считает,
что надо держаться от него подальше.
Марвин в задумчивости кивнул.
- А еще что?
- Да ничего особенного. Просто бумажная волокита, отказы от особых
прав и привилегий, все в таком роде. И конечно, я должен официально
предостеречь вас от метафорической деформации.
- Ладно, - сказал Марвин. - Давайте я послушаю.
- Да я же вас только что предостерег, - удивился Бландерс. - Но могу
предостеречь еще раз. Берегитесь метафорической деформации.
- Я бы с радостью, - ответил Марвин, - но мне ведь неизвестно, что
это такое.
- В сущности, это совсем простая штука, - сказал Блавдерс. - Если
хотите, можете считать ее одной из форм ситуационного безумия. Видите
ли, наша способность усваивать необычное не беспредельна, а когда
путешествуешь на другие планеты, пределы оказываются очень узкими.
Слишком много новых впечатлений; их приток становится невыносимым, и
мозг ищет отдыха в буферном процессе аналогизирования. Этот процесс как
бы создает мост между воспринятым известным и неприемлемым неизвестным,
облекает невыносимое неизвестное в желанную мантию привычного. Когда
субъект не справляется с притоком новых данных естественным путем
концептивного аналогизирования, он становится жертвой перцептивного
аналогизирования. Этот процесс известен также под названием "пансаизм".
Теперь вам ясно?
- Нет, - ответил Марвин. Почему это называется "пансаизм"?
- Объяснение заложено в самом названии, - сказал Бландерс. -
Дон-Кихот считает ветряную мельницу великаном, а Санчо Панса считает
великана ветряной мельницей. Донкихотство можно определить как
восприятие обыденных явлений в качестве необычайного; противоположное
явление - пансаизм, это когда необычайное воспринимается как обыденное.
- Значит, - уточнил Марвин, - я могу подумать, что вижу корову, когда
на самом деле передо мной альтаирец?
- Именно, - подтвердил Бландерс. - Но все очень просто, раз уж вы
занялись Обменом, значит привыкнете. Распишитесь вот тут и вот тут, и
перейдем к делу.
Глава 4
Марсианин - одно из самых странных созданий в Галактике, хоть он и
двуногий. Право же, нам с нашими органами чувств, альдебаранские квизы
как-то ближе, несмотря на то, что у них две головы и множество лишних
конечностей особого назначения. Не по себе становится, когда вселяешься
в тело марсианина.
Марвин Флинн очутился в уютно обставленной комнате. В комнате было
окно, через которое он глазами марсианина взирал на марсианский пейзаж.
Он зажмурился, так как не ощущал ничего, кроме ужасающего смятения.
Несмотря на все прививки, его одолевали тошнотворные волны культур-шока,
пришлось постоять неподвижно, пока тошнота не унялась. Потом он
осторожно раскрыл глаза и осмотрелся.
Увидел он невысокие, плоские песчаные дюны, переливающиеся сотнями
оттенков серого цвета. Вдоль горизонта проносился серебристо-голубой
ветер, на него словно шавка набрасывался охряно-желтый встречный
ветерок. Небо было красное, и в инфракрасном диапазоне различались
бесчисленные непередаваемые тона.
Повсюду Флинн видел паутинки спектра. Земля и небо подарили ему
десятки отдельных палитр, порой дополнительных цветов, но большей частью
- цветов кричащих. На Марсе природным краскам недоставало гармонии.
Марвин обнаружил у себя в руке очки и нацепил их на нос. Тотчас же
рев и буйство красок уменьшились до терпимой степени. Ошеломление,
вызванное шоком, прошло, и Марвин стал воспринимать окружающее.
Прежде всего тяжелый гул в ухе и частый грохот - ни дать ни взять
дробь тамтама. Он огляделся по сторонам в поисках источника этого шума,
но, кроме земли да неба, ничего не увидел. Тогда он прислушался
повнимательнее и установил, что шумы доносятся из его собственной груди.
Это работали легкие и сердце - такие звуки сопровождали жизнь всякого
марсианина.
Теперь Марвин мог детально ознакомиться с самим собой. Он взглянул на
свои ноги, тонкие и веретенообразные. Коленный сустав отсутствовал, зато
каждая нога сгибалась в лодыжке, в голени, в средней и верхней части
бедра. Руки были чуть толще ног, а кисть с двумя суставами увенчивали
три обычных пальца и два противостоящих больших. Эти пальцы сгибались и
отгибались в самых неожиданных направлениях.
На нем были черные шорты и белый свитер. Аккуратно свернутый
нагрудник лежал в разрисованном кожаном футляре. Марвин даже изумился,
до чего естественным все ему казалось. А удивляться-то было нечему.
Именно умение разумных существ приспособиться к новой среде и сделало
возможным Обмен Разумов. Флинн размышлял на эту тему, как вдруг услышал,
что у него за спиной открывается дверь. Он обернулся и увидел перед
собой марсианина, одетого в полосатую серо-зеленую правительственную
форму. В знак приветствия марсианин вывернул ноги под углом сто
восемьдесят градусов, Марвин поспешно ответил тем же.
Одна из замечательных особенностей при Обменен Разумов -
"автоматическое обучение". На профессиональном жаргоне это формулируется
так: "Вселяясь в дом, вы получаете право пользования мебелью". Само
собой, под мебелью подразумеваются элементарные сведения, накопленные
мозгом носителя. Такие сведения, как язык, обычаи, нравы и этика, общая
информация об окружении - общая, безликая, полезная, как справочник, но
далеко не всегда надежная. Личные воспоминания, склонности, антипатии
остаются, за некоторыми исключениями, недоступными "жильцу" или же
становятся доступны лишь в результате неимоверного усилия мысли. Здесь
также имеет место нечто вроде иммунологической реакции: между двумя
несравнимыми существами возможен лишь самый поверхностный контакт.
- Слабого ветра, - произнес марсианин старинное, классическое
марсианское приветствие.
- И безоблачного неба, - ответил Флинн. Он с досадой обнаружил, что
его носитель слегка шепелявит.
- Я Миэнгло Орихихих из Туристского Бюро. Добро пожаловать на Марс,
мистер Флинн.
- Спасибо, - сказал Флинн. - Ужасно рад здесь очутиться. Это у меня,
знаете ли, первый обмен.
- Знаю, - отозвался Орихихих. Он сплюнул на пол (верный признак
нервозности) и разогнул большие пальцы. Из коридора донеслись чьи-то
возбужденные голоса. - Так вот, относительно вашего пребывания на
Марсе...
- Я бы хотел повидать Нору Песчаного Царя, - сказал Флинн. - И,
конечно, Говорящий Океан.
- Обе идеи превосходны, - одобрил чиновник. - Но прежде две или три
мелкие формальности.
- Формальности?
- Ничего особенного, - сказал Орихихих, изогнув нос налево в
марсианской улыбке. - Прошу вас, ознакомьтесь с этими бумагами и
опознайте их.
Флинн взял в руки и бегло просмотрел бумаги, о которых шла речь. Они
оказались копиями тех бланков, что он заполнял на Земле. Он прочитал их
внимательно и убедился в полной достоверности всех сведений.
- Эти бумаги я подписывал на Земле, - заявил он.
Шум в коридоре усилился. Марвин различил слова:
- Кипятком ошпаренный, яйцекладущий сын замороженного пня! Дебил -
пожиратель гравия!
Это были чрезвычайно оскорбительные ругательства.
Марвин вопросительно поднял нос. Чиновник поспешно сказал:
- Недоразумение, путаница. Подобные нелепые накладки случаются даже в
самых образцовых из государственных туристских учреждений. Но я
совершенно уверен, что мы все уладим, не успеет жаждущий выпить пять
глотков рапи, если не раньше. Позвольте спросить, вы не...
