- Вообще-то да, - сказал Вальдец, несколько удивленный и
сконфуженный. - Потому-то, верно, мне о нем сразу подумалось.
- Но ведь до Ламбробии, по-моему, очень далеко?
- Порядочно, - признался Вальдец. - Но мы время зря не потеряем: я
обучу вас логике, а также народным песням моей страны.
- Это нечестно.
- Дружище, - сказал ему на это Вальдец, - когда вы принимаете чью-то
помощь, довольствуйтесь тем, что вам дают, а не тем, что вы хотели бы
взять. У меня, как и у всех, возможности ограниченные, но с вашей
стороны попрекать меня их ограниченностью - черная неблагодарность.
Пришлось Марвину это снести: он понимал, что вряд ли найдет обратную
дорогу без посторонней помощи. И они зашагали дальше по горам, распевая
народные песни.
Глава 19
Они все шли да шли вперед по зеркальному склону большой горы. Свистал
и выл ветер, трепал одежду, норовил оторвать перетруженные пальцы.
Крошился под ногами предательский ноздреватый лед, когда путники
судорожно искали опоры, прижимая исхлестанные тела к обледенелому склону
и на манер пиявок передвигаясь по ослепительной поверхности.
Вальдец сносил все с равнодушием святого.
- Это есть трудно, - ухмыльнулся он. - Но все же ради ваша любовь к
той женщина вы не раскаиваться, си?
- Да, уж конечно, - пробормотал Марвин. По правде говоря, у него
появились сомнения. В конце концов с Кэти он не провел и часу.
Рядом прогремел снежный обвал, тонны белой смерти пронеслись
буквально в дюймах от изнемогающих странников. Вальдец безмятежно
улыбнулся.
- За всеми препятствиями, - нараспев произнес он, - вас ждет вершина
мироздания - лицо и фигура возлюбленной.
- Да, уж конечно, - откликнулся Марвин.
Вокруг вихрились и сверкали копья ледяных сосулек, сорванных с
высокой докальмы. Марвин стал было думать о Кэти и обнаружил, что не
помнит, как она выглядит. Ему пришло в голову, что любовь с первого
взгляда сильно переоценивают.
Впереди неясно виднелся обрыв. Марвин поглядел на него, на мерцающие
ледяные поля за ним и пришел к выводу, что игра, собственно, не стоит
свеч.
- По-моему, - сказал Марвин, - нам лучше вернуться.
Вальдец чуть заметно улыбнулся, помедлил в самом начале
головокружительного спуска в бушующий ветрами ад фантастических снежных
гор.
- Дружище, - сказал он, - я знаю, почему вы так говорите.
- Знаете? - переспросил Марвин.
- Конечно. Вы явно не хотите, чтобы я рисковал своею жизнью,
продолжая безрассудные, хоть и возвышенные, поиски. И явно намереваетесь
пуститься на поиски в одиночку.
- Вы так считаете? - переспросил Марвин.
- Безусловно. Даже самый невнимательный наблюдатель заметит, что вы
твердо решили искать свою любовь, невзирая ни на какие опасности, - а
такой уж у вас железный характер. Точно также ясно, что вашей
благородной и великодушной натуре претит мысль вовлечь преданного друга
и надежного товарища в столь гиблую авантюру.
- Да вот, - начал Марвин, - я не уверен...
- Зато я уверен, - спокойно заявил Вальдец. - И на ваш невысказанный
вопрос отвечаю так: "Дружба подобна любви - она не ведает границ".
- Что ж, это очень мило с вашей стороны, - сказал Марвин, не сводя
глаз с обрыва. - Но вообще-то я не так уж коротко знаком с Кэти и не
знаю, подходим ли мы с ней друг другу. Так что и в конце концов, может
быть, нам лучше уносить отсюда ноги.
- Вашим словам недостает убеждения, дружище, - рассмеялся Вальдец. -
Умоляю вас, не тревожьтесь о моей безопасности.
- Собственно говоря, - возразил Марвин, - я тревожусь о своей
безопасности.
- Пустое! - весело вскричал Вальдец. - Жар страсти обличает
наигранную холодность ваших слов. Вперед, дружище!
По-видимому, Вальдец твердо решил силой привести Марвина к Кэти,
хочет того Марвин или нет. Единственный выход - нанести молниеносный
удар в челюсть, после чего можно будет утащить Вальдеца, да и самому
вернуться назад к цивилизации.
Марвин бочком подался вперед.
Вальдец попятился.
- О нет, дружище! - вскричал он. - Опять-таки самонадеянная любовь
выдает все ваши побуждения. Оглушить меня хотите, не так ли? А потом,
удостоверясь, что мне здесь удобно, что я в безопасности и обеспечен
едой, вы ринетесь один-одинешенек в белую пустыню. Но я отказываюсь
подчиняться. Мы продолжим путь вместе, кампадре.
И, взвалив на плечи рюкзак со всей провизией, Вальдец начал
спускаться по обрыву. Марвину оставалось только последовать за ним.
***
Не будем утомлять читателя подробностями великого перехода через горы
Мореску, страданиями обалдевшего от любви юного Флинна и его
непоколебимого спутника. Не будем описывать ни причудливые галлюцинации,
мучившие странников, ни временное помешательство Вальдеца, когда он
вообразил себя пташкой, способной перемахнуть через тысячефутовую
бездну. Точно также никого, кроме философов, не заинтересует
психологический процесс, в результате которого Марвин от размышлений о
принесенных им жертвах, через привязанность к упомянутой даме, пришел к
пылкой привязанности, затем к любви и, наконец в всепоглощающей страсти.
Достаточно сказать, что все это было, что путешествие по горам
длилось много дней и принесло много переживаний. Но, наконец, оно
завершилось.
С гребня последней горы Марвин глянул вниз и вместо ледяных полей
увидел зеленые луга, холмистые леса под летним солнцем и деревушку,
приютившуюся в речной извилине.
- Это.., это.., не... - начал Марвин.
- Да, сын мой, - тихо сказал Вальдец. - Это село Монтана де лос трес
Пикос, провинция Аделанте, страна Ламбробия, в долине Последождика.
Марвин поблагодарил своего гуру <Гуру - наставник (инд.)> - никаким
другим словом не обозначишь роль, сыгранную лукавым, безгрешным
Вальдецом, - и стал спускаться в пункт обнаружения, где должен был
поджидать Кэти.
Глава 20
Монтана де лос трес Пикос! Здесь среди прозрачных озер и высоких гор
простые добродушные крестьяне неторопливо трудятся под лебедиными шеями
пальм. В полдень и в полночь по амбразурам стен старинного замка
прокатывается жалобное эхо гитарных переборов. Шоколадно-коричневые девы
собираются палые гроздья винограда, а за ними надзирает усатый каюк с
дремлющим кнутом, намотанным на мохнатую кисть. В этот-то странный, но
привлекательный осколок отошедшей эпохи и привел Флинна верный Вальдец.
Сразу за околицей села, на живописном пригорке, стояла гостиница, или
посада. Туда-то и устремился Вальдец.
- А это действительно лучшее место для ожидания? - спросил Марвин.
- Нет, не лучшее, - с всеведущей улыбкой ответил Вальдец. - Но,
выбрав его, а не запыленную городскую площадь, мы избегли ошибки
"мнимо-оптимального варианта". К тому же тут гораздо уютнее.
Марвин склонился перед высокой мудростью усатого спутника и устроился
в посаде как дома. Он сел за вкопанный в землю стол, откуда хорошо
просматривался двор и дорога за ним. Он подкрепился фляжкой вина и в
соответствии с теорией поиска приступил к выполнению своей теоретической
функции, а именно - стал Ждать.
Час спустя Марвин заметил, что по белой глянцевой ленте дороги
медленно движется крохотная фигурка. Она приблизилась, и Марвин увидел
перед собой уже немолодого человека, согнутого под бременем тяжелого
цилиндрического предмета. Но вот человек поднял изможденное лицо и
взглянул Марвину прямо в глаза.
- Дядя Макс! - закричал Марвин.
- А-а, Марвин, здравствуй, отвечал дядя Макс. - Будь добр, налей мне
стаканчик вина. Дорога уж очень пыльная.
Марвин налил стакан вина, с трудом веря собственным глазам: ведь дядя
Макс таинственно исчез лет десять назад. В последний раз его видели,
когда он играл в гольф при загородном клубе "Фэйрхэвен".
- Что с тобой приключилось? - спросил Марвин.
- На двенадцатой лунке угодил в искривление времени, - ответил дядя
Макс. - Если вернешься на Землю, Марвин, поговори об этом с директором
клуба. Я ведь никогда не был кляузником; но мне представляется, что
финансовую комиссию надо поставить в известность, пусть обнесет
аварийный участок забором или какой-нибудь изгородью. Я-то ладно, а вот
если исчезнет ребенок, будет большой скандал.
- Конечно, поговорю, - сказал Марвин. - Но дядя Макс, сейчас-то ты
куда направляешься?
- У меня свидание в Самарре <Намек на восточную легенду, известную в
пересказе Сомерсета Моэма. Некоему вельможе бросился в ноги раб. Он
рассказал, что встретил на базаре Смерть, которая грозила ему пальцем, и
стал умолять господина, чтобы тот дал ему коня. Раб решил спастись от
Смерти, сбежав в город Самарру. Вельможа подарил рабу коня, и тот
умчался, а сам на другой день пошел на базар и, встретив Смерть,
спросил: "Зачем ты пугала моего раба? Зачем грозила ему пальцем?" - "Я
его не пугала, - ответила Смерть. - Просто я очень удивилась, встретив
его в этом городе, потому что в тот же вечер мне предстояло с ним
свидание в Самарре"> , - отвечал дядя Макс. - Спасибо за вино, мальчик,
и побереги себя. Кстати, знаешь ли ты, что у тебя в носу что-то тикает?
- Знаю, - сказал Марвин. - Это бомба.
- Надо полагать, ты отдаешь себе отчет в своих поступках, - сказал
дядя Макс. - До свидания, Марвин.
И дядя Макс устало потащился дальше по дороге; сумка для гольфа
покачивалась у него за спиной, а клюшка №2 была вместо посоха. Марвин
возобновил прерванное ожидание.
Полчаса спустя Марвин заметил, что по дороге спешит какая-то женщина.
В нем всколыхнулась было надежда, но он тотчас же тяжело опустился на
стул. Это была отнюдь не Кэти, а всего-навсего его мать.
- Далеко ты забралась от дома, мамуля, - сказал он спокойно.
- Знаю, Марвин, - откликнулась мать. - Но меня, понимаешь, схватили
торговцы живым товаром.
- Господи, мамуля! Как это случилось?
- Видишь ли, Марвин, - рассказала мать, - я пошла отнести
рождественские гостинцы одной бедной семье в переулке Вырвиглаз, а там,
как на грех, полицейская облава, и вообще много чего приключилось, и
меня опоили наркотиками, и очнулась я в Буэнос-Айресе, в роскошной
комнате, а возле меня стоял человек, делал мне глазки и на ломаном
английском языке спрашивал, не хочу ли я побаловаться. А когда я сказала
"нет", он сгреб меня с явно гнусными намерениями.
- Ух ты! А что потом?
- Да что ж, - сказала мать, - на мое счастье, я вспомнила прием,
которому меня научила миссис Джесперсон. Ты знаешь, что человека можно
убить, если сильно ударить пониже носа? Не хотелось мне так делать,
Марвин, но это оказалось наилучшим выходом. И вот я очутилась на улицах
Буэнос-Айреса, а потом потянулось то, другое, одно за одним, и вот я
здесь.
- Вина выпьешь? - предложил Марвин.
- Спасибо за внимание, - сказала мать, - но мне, право же, пора.
- Куда ты?
- В Гавану, - ответила мать. - У меня поручение к Гарсии. Марвин, ты
не простужен?
- Нет, это я гнусавлю оттого, что у меня в носу бомба.
- Побереги себя, Марвин, - сказала мать и заторопилась пялыпе.
***
Шло время. Марвин пообедал на веранде, запил обед графином Сангре ди
Омбре урожая ..36-го года и расположился в густой тени беленого
палладиума. Золотое солнце потянулось к горным вершинам. По дороге мимо
гостиницы поспешно шел какой-то человек...
- Отец! - закричал Марвин.
- Добрый день, Марвин, - поздоровался отец, умело скрывая, как он
ошарашен. Должен тебе заметить, что ты мне попадаешься в самых
неожиданных местах.
- Могу сказать о тебе то же самое, - ответил Марвин.
Отец нахмурился, поправил галстук и переложил чемоданчик в другую
