Аннуанциата испугалась меня. Разве я так уж страшен?
Аннуанциата (Ученому). Простите, я разбила стакан с молоком,
которое несла вам.
Молодой человек. А у меня вы не просите прощения?
Аннуанциата. Но вы сами виноваты, сударь! Зачем вы притаились у чужой
двери и стояли не двигаясь?
Молодой человек. Я подслушивал. (Ученому.) Вам нравится моя
откровенность? Все ученые - прямые люди. Вам должно это нравиться. Да? Ну
скажите же, вам правителя моя откровенность? А я вам нравлюсь?
Юлия. Не отвечайте. Если вы скажете "да" - он вас будет презирать, а
если окажете "нет" - он вас возненавидит.
Молодой человек. Юлия, Юлия, злая Юлия! (Ученому.) Разрешите
представиться: Цезарь Борджиа. Слышали?
Ученый. Да.
Цезарь Борджиа. Ну? Правда? А что именно вы слышали?
Ученый. Многое.
Цезарь Борджиа. Меня хвалили? Или ругали? А кто именно?
Ученый. Просто я сам читал ваши критические и политические статьи в
здешней газете.
Цезарь Борджиа. Они имеют успех. Но всегда кто-нибудь недоволен.
Выругаешь человека, а он недоволен. Мне бы хотелось найти секрет полного
успеха. Ради этого секрета я готов на все. Нравится вам моя откровенность?
Юлия. Идемте. Мы пришли к Ученому, а ученые вечно заняты. -
Цезарь Борджиа. Я предупредил господина Ученого. Наш хозяин говорил
ему, что я приду. А вы, блистательная Юлия, ошиблись комнатой?
Юлия. Нет, мне кажется, что я пришла как раз туда куда следует.
Цезарь Борджиа. Но ведь вы шли ко мне! Я как раз кончаю статью о вас.
Она понравится вам, но - увы! - не понравится вашим подругам. (Ученому,)
Вы разрешите еще раз зайти к вам сегодня?
Ученый. Пожалуйста.
Цезарь Борджиа. Я хочу написать статью о вас.
Ученый. Спасибо. Мне пригодится это для работы а ваших архивах. Меня
там больше будут уважать.
Цезарь Борджиа. Хитрец! Я ведь знаю, зачем вы приехали к нам. Здесь
дело не в архиве.
Ученый. А в чем же?
Цезарь Борджиа. Хитрец! Вы все глядите на соседей балкон.
Ученый. Разве я гляжу туда?
Цезарь Борджиа. Да, Вы думаете, там живет она.
Ученый. Кто?
Цезарь Борджиа. Не надо быть таким скрытным. Ведь вы историк,
изучаете нашу страну, стало быть вы знаете завещание нашего последнего
короля, Людовика Девятого Мечтательного.
Ученый. Простите, но я дошел только до конца шестнадцатого вена.
Цезарь Борджиа. Вот как? И вы ничего не слышали о завещании?
Ученый. Уверяю вас, нет.
Цезарь Борджиа. Странно. Почему же вы просили у хозяина отвести вам
как раз эту комнату?
Ученый. Потому, что здесь жил мой друг Ганс-Христиан Андерсен.
Цезарь Борджиа. Только поэтому?
Ученый. Даю вам слово, что это так. А какое отношение имеет моя
комната к завещанию покойного короля?
Цезарь Борджиа. О, очень большое. До свидания! Позвольте проводить
вас, блистательная Юлия.
Ученый. Разрешите спросить, что именно было написано в этом
таинственном завещании?
Цезарь Борджиа. О нет, я не скажу. Я сам заинтересован в нем. Я хочу
власти, почета, и мне ужасно не хватает денег. Ведь я, Цезарь Борджиа, имя
которого известно всей стране, должен еще служить простым оценщиком в
городском ломбарде. Нравится вам моя откровенность?
Юлия. Идемте! Идемте же! Вы тут всем понравились. Он никогда не
уходит сразу. (Ученому.) Мы еще увидимся с вами.
Ученый. Я буду очень рад.
Цезарь Борджиа. Не радуйтесь прежде времени.
Цезарь Борджиа и Юлия Джули уходят.
Ученый. Аннуанциата, сколько оценщиков в вашем городском ломбарде?
Аннуанциата. Много.
Ученый. И все они бывшие людоеды?
Аннуанциата. Почти все.
Ученый. Что с вами? Почему вы такая грустная?
Аннуанциата. Ах, ведь я просила вас быть осторожным! Говорят, что эта
певица
Юлия Джули и есть та самая девочка, которая наступила на хлеб, чтобы
сохранить свои новые башмачки.
Ученый. Но ведь та девочка, насколько я помню, была наказана за это.
Аннуанциата. Да, она провалилась сквозь землю, но потом выкарабкалась
обратно и с тех пор опять наступает и наступает на хороших людей, на лучших
подруг, даже на самое себя - и все это для того, чтобы сохранить свои новые
башмачки, чулочки и платьица. Сейчас я принесу вам другой стакан молока.
Ученый. Погалдите! Я не хочу пить, мне хочется поговорить с вами.
Аннуанциата. Спасибо вам за это.
Ученый. Скажите, пожалуйста, какое завещание оставил ваш покойный
король Людовик Девятый Мечтательный?
Аннуанциата. О, это тайна, страшная тайна! Завещание было запечатано
в семи конвертах семью сургучными печатями и скреплено подписями семи тайных
советников. Вскрывала и читала завещание принцесса в полном одиночестве. У
окон и дверей стояла стража, заткнув уши на всякий случай, хотя принцесса
читала завещание про себя. Что сказано в этом таинственном документе, знает
только принцесса и весь город.
Ученый. Весь город?
Аннуанциата. Да.
Ученый. Каким же это образом?
Аннуанциата. Никто не может объяснить этого. Уж, кажется, все
предосторожности были соблюдены. Это просто чудо. Завещание знают все. Даже
уличные мальчишки.
Ученый. Что же в нем сказано?
Аннуанциата. Ах, не спрашивайте меня.
Ученый. Почему?
Аннуанциата. Я очень боюсь, что завещание это - начало новой сказки.
которая кончится печально.
Ученый. Аннуанциата, ведь я приезжий. Завещание вашего короля меня
никак не касается. Расскажите. А то получается нехорошо: я ученый, историк
- и вдруг не знаю того, что известно каждому уличному мальчишке! Расскажите,
пожалуйста.
Аннуанциата (вздыхая). Ладно, расскажу. Когда хороший человек
меня просит, я не могу ему отказать. Наша кухарка говорит, что это доведет
меня до большой беды. Но пусть беда эта падет на мою голову, а не на вашу.
Итак... Вы не слушаете меня?
Ученый. Что вы!
Аннуанциата. А почему вы смотрите на балкон противоположного дома?
Ученый. Нет, нет... Вот видите, я уселся поудобнее, закурил трубку я
глаз не свожу с вашего лица.
Аннуанциата. Спасибо. Итак, пять лет назад умер наш король Людовик
Девятый Мечтательный. Уличные мальчишки называли его не мечтательным, а
дурачкам, но это неверно. Покойный, правда, часто показывал им язык,
высунувшись в форточку, но ребята сами были виноваты. Зачем они дразнили
его? Покойный был умный человек, но такая уж должность королевская, что
характер от нее портится. В самом начале его царствования первый министр,
которому государь верил больше, чем родному отцу, отравил любимую сестру
короля. Король казнил первого министра. Второй первый министр не был
отравителем, но он так лгал королю, что тот перестал верить всем, даже
самому себе. Третий первый министр не был лжецом, но он был ужасно хитер. Он
плел, и плел, и плел тончайшие паутины вокруг самых простых дел. Король во
время его последнего доклада хотел сказать: "утверждаю" и вдруг зажужжал
тоненько, как муха, попавшая в паутину. И министр слетел по требованию
королевского лейб-медика. Четвертый первый министр не был хитер. Он был прям
и прост. Он украл у короля золотую табакерку и бежал. И государь махнул
рукой на дела управления. Первые министры с тех пор стали сами сменять друг
друга, А государь занялся театром. Но говорят, что это еще хуже, чем
управлять государством. После года работы в театре король стал цепенеть.
Ученый. Как цепенеть?
Аннуанциата. А очень просто. Идет - и вдруг застынет, подняв одну
ногу. И лицо его при этом выражает отчаяние. Лейб-медик объяснял это тем,
что король неизлечимо запутался, пытаясь понять отношения работников театра
друг к другу. Ведь их так много!
Ученый. Лейб-медик был прав.
Аннуанциата. Он предлагал простое лекарство, которое несомненно
вылечило бы бедного короля. Он предлагал казнить половину труппы, но король
не согласился.
Ученый. Почему?
Аннуанциата. Он никак не мог решить, какая именно половина труппы
заслуживает казни. И наконец король махнул рукой на все и стал увлекаться
плохими женщинами, и только они не обманули его.
Ученый. Неужели?
Аннуанциата. Да, да! Уж они-то оказались воистину плохими женщинами.
То есть в точности такими, как о них говорили. И это очень утешило короля,
но вконец расстроило его здоровье. И у него отнялись ноги. И с тех пор его
стали возить в кресле по дворцу, а он все молчал и думал, думал, думал. О
чем он думал, он не говорил низкому. Изредка государь приказывал подвезти
себя к окну и, открывши форточку, показывал язык уличным мальчишкам, которые
прыгали и кричали: "Дурачок, дурачок, дурачок!" А потом король составил
завещание. А потом умер.
Ученый. Наконец-то мы подошли к самой сути дела.
Аннуанциата. Когда король умер, его единственной дочери, принцессе,
было тринадцать лет. "Дорогая,- писал он ей в завещании,- я прожил свою
жизнь плохо, ничего не сделал. Ты тоже ничего не сделаешь - ты отравлена
дворцовым воздухом. Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за принца. Я знаю
наперечет всех принцев мира. Все они слишком большие дураки для такой
маленькой страны, как наша. Когда тебе исполнится восемнадцать лет, поселись
где-нибудь в городе и ищи, ищи, ищи. Найди себе доброго, честного,
образованного и умного мужа. Пусть это будет незнатный человек, А вдруг ему
удастся сделать то, что не удавалось ни одному из знатнейших? Вдруг он
сумеет управлять, и хорошо управлять? А? Вот будет здорово! Так
постарайся, пожалуйста. Папа."
Ученый. Так ом и написал?
Аннуанциата. В точности. На кухне столько раз повторяли завещание,
что я запомнила его слово в слово.
Ученый. И принцесса теперь живет в городе?.
Аннуанциата. Да. Но ее не так просто найти.
Ученый. Почему?
Аннуанциата. Масса плохих женщин сняли целые этажи домов и
притворяются принцессами.
Ученый. А разве вы не знаете свою принцессу в лицо?
Аннуанциата. Нет. Прочтя завещание, принцесса стала носить маску,
чтобы все не узнали, когда она отправится искать мужа.
Ученый. Скажите, она... (Замолкает.)
На балкон противоположного дома выходит девушка с белокурыми волосами, в
темном и скромном наряде.
А скажите, она... О чем это я вас хотел спросить?.. Впрочем... нет, ни о
чем.
Аннуанциата. Вы опять не смотрите на меня?
Ученый. Как не смотрю?.. А куда же я смотрю?
Аннуанциата. Вон туда... Ах! Разрешите, я закрою дверь на балкон.
Ученый. Зачем же? Не надо! Ведь только сейчас стало по-настоящему
прохладно.
Аннуанциата. После заката солнца следует закрывать окна и двери.
Иначе можно заболеть малярией. Нет, не в малярии здесь дело! Не надо
смотреть туда. Пожалуйста... Вы сердитесь на меня? Не сердитесь... Не
смотрите на эту девушку. Позвольте мне закрыть дверь на балкон. Вы ведь все
равно что маленький ребенок. Вы вот не любите супа, а без супа что за обед!
Вы отдаете белье в стирку без записи. И с таким же добродушным, веселым
лицом пойдете вы прямо на смерть. Я говорю так смело, что сама перестаю
понимать, что говорю: это дерзость, но нельзя же не предупредить вас. Об
этой девушке говорят, что она нехорошая женщина... Стойте, стойте... Это,
по-моему, не так страшно... Я боюсь, что тут дело похуже.
Ученый. Вы думаете?
Аннуанциата. Да. А вдруг эта девушка Принцесса? Тогда что? Что вы
будете делать тогда?
Ученый. Конечно, конечно.
Аннуанциата. Вы не слышали, что я вам оказала?
Ученый. Вот как!
Аннуанциата. Ведь если она действительно принцесса, все захотят
жениться на ней и вас растопчут в давке.
Ученый. Да, да, конечно.
Аннуанциата. Нет, я вижу, что мне тут ничего не поделать. Какая я
несчастная девушка, сударь.
Ученый. Не правда ли?
Аннуанциата идет к выходной двери. Ученый - к двери, ведущей на
