учатся всю жизнь.
Аннуанциата. Вы шутите?
Ученый. Нет, я говорю совершенно серьезно.
Аннуанциата. Спасибо вам за это. (Оглядывается на дверь.) В
книгах о нашей стране много пишут про здоровый климат, чистый воздух,
прекрасные виды, жаркое селяне, ну... словом, вы сами знаете, что пишут в
книгах о нашей стране...
Ученый. Конечно, знаю. Ведь поэтому я и приехал сюда.
Аннуанциата. Да. Вам известно то, что написано о нас в книгах, но то,
что там о нас не написано, вам неизвестно.
Ученый. Это иногда случается с учеными.
Аннуанциата. Вы не знаете, что живете в совсем особенной стране, Все,
что рассказывают в сказках, все, что кажется у других народов выдумкой, у
нас бывает на самом деле каждый день. Вот, например, Спящая красавица жила в
пяти часах ходьбы от табачной лавочки - той, что направо от фонтана. Только
теперь Спящая красавица умерла. Людоед до сих пор жив и работает в городском
ломбарде оценщиком. Мальчик с пальчик женился на очень высокой женщине, по
прозвищу Гренадер, и дети их - люди обыкновенного роста, как вы да я. И
знаете, что удивительно? Эта женщина, по прозвищу Гренадер, совершенно поя
башмаком у Мальчика с пальчик. Она даже на рынок берет его с собой. Мальчик
с пальчик сидит в кармане ее передника я торгуется, как дьявол. Но, впрочем,
они живут очень дружно. Жена так внимательна к мужу. Каждый раз, когда они
по праздникам танцуют менуэт, она надевает двойные очки, чтобы не наступить
на своего супруга нечаянно.
Ученый. Но ведь это очень интересно, почему же об этом не пишут в
книгах о вашей стране?
Аннуанциата (оглядываясь на дверь). Не всем нравятся сказки.
Ученый. Неужели?
Аннуанциата. Да, вот можете себе представить! (Оглядывается на
дверь.) Мы ужасно боимся, что если это узнают все, то к нам перестанут
ездить. Это будет так невыгодно! Не выдавайте нас, пожалуйста.
Ученый. Нет, я никому не скажу.
Аннуанциата. Спасибо вам за это. Мой бедный отец очень любит деньги,
я я буду в отчаянии, если он заработает меньше, чем ожидает. Когда он
расстроен, он страшно ругается.
Ученый. Но все-таки мне кажется, что число приезжих только вырастет,
когда узнают, что в вашей странно сказки - правда.
Аннуанциата. Нет. Если бы к нам ездили дети, то так бы оно и было. А
взрослые - осторожный народ. Они прекрасно знают, что многие сказки
кончаются печально. Вот об этом я с вами и хотела поговорить. Будьте
осторожны.
Ученый. А как? Чтобы не простудиться, надо тепло одеваться. Чтобы не
упасть, надо смотреть под ноги. А как избавиться от сказки с печальным
концом?
Аннуанциата. Ну... Я не знаю... Не надо разговаривать с людьми,
которых вы недостаточно знаете.
Ученый. Тогда мне придется все время молчать. Ведь я приезжий.
Аннуанциата. Нет, правда, пожалуйста, будьте осторожны. Вы очень
хороший человек, а именно таким чаще всего приходится плохо.
Ученый. Откуда вы знаете, что я хороший человек?
Аннуанциата. Ведь я часто вожусь в кухне. А у нашей кухарки
одиннадцать подруг. И все они знают все, что есть, было и будет. От них
ничего не укроется. Им известно, что делается в каждой семье, как будто у
домов стеклянные стены. Мы в кухне и смеемся, и плачем, и ужасаемся. В дни
особенно интересных событий все гибнет на плите. Они говорят хором, что вы
прекрасный человек.
Ученый. Это они и сказали вам, что в вашей стране сказки - правда?
Аннуанциата. Да.
Ученый. Знаете, вечером, да еще сняв очки, я готов в это верить. Но
утром, выйдя из дому, я вижу совсем другое. Ваша страна - увы! - похожа на
все страны в мире. Богатство и бедность, знатность и рабство, смерть и
несчастье, разум и глупость, святость, преступление, совесть, бесстыдство -
все это перемешано так тесно, что просто ужасаешься. Очень трудно будет все
это распутать, разобрать и привести в порядок так, чтобы не повредить ничему
живому. В сказках все это гораздо проще.
Аннуанциата (делая книксен). Благодарю вас.
Ученый. За что?
Аннуанциата. За то, что вы со мною, простой девушкой, говорите так
красиво.
Ученый. Ничего, с учеными это бывает. А скажите, мой друг
Ганс-Христиан Андерсен, который жил здесь, в этой комнате, до меня, знал о
сказках?
Аннуанциата. Да, он как-то проведал об этом.
Ученый. И что он на это сказал?
Аннуанциата. Он сказал: "Я всю жизнь подозревал, что пишу чистую
правду". Он очень любил наш дом. Ему нравилось, что у нас так тихо.
Оглушительный выстрел.
Ученый. Что это?
Аннуанциата. О, не обращайте внимания. Это мой отец поссорился с
кем-то. Он очень вспыльчив, и чуть что - стреляет из пистолета. Но до сих
пор он никого не убил. Ом нервный - и всегда поэтому дает промах.
Ученый. Понимаю. Это явление мне знакомо. Если бы он попадал в цель,
то не палил бы так часто.
За сценой рев: "Аннуанциата!"
Аннуанциата (кротко.) Иду, папочка, миленький. До свидания! Ах, я
совсем забыла, зачем пришла. Что вы прикажете вам подать - кофе или молоко?
Дверь с грохотом распахивается. В комнату вбегает стройный, широкий в
плечах, моложавый человек. Он похож лицом на Аннуанциату. Угрюм, не смотрит
в глаза. Это хозяин меблированных комнат, отец Аннуанциаты, Пьетро.
Пьетро. Почему ты не идешь, когда тебя зовут?! Поди немедленно
перезаряди пистолет. Слышала ведь - отец стреляет. Все нужно объяснять, во
все нужно ткнуть носом. Убью!
Аннуанциата спокойно и смело подходит к отцу, целует его в лоб.
Аннуанциата. Иду, папочка. До свидания, сударь! (Уходит.)
Ученый. Как видно, ваша дочь не боится вас, синьор Пьетро.
Пьетро. Нет, будь я зарезан. Она обращается со мною так, будто я
самый нежный отец в городе.
Ученый. Может быть, это так и есть?
Пьетро. Не ее дело это знать. Терпеть не могу, когда догадываются о
моих чувствах и мыслях. Девчонка! Кругом одни неприятности. Жилец комнаты
номер пятнадцать сейчас опять отказался платить. От ярости я выстрелил в
жильца комнаты номер четырнадцать.
Ученый. И этот не платит?
Пьетро. Платит. Но он, четырнадцатый, ничтожный человек. Его терпеть не
может наш первый министр. А тот, проклятый неплательщик, пятнадцатый,
работает в нашей трижды гнусной газете. О, пусть весь мир провалится!
Верчусь, как штопор, вытягиваю деньги из жильцов моей несчастной гостиницы и
не свожу концы с концами. Еще приходится служить, чтобы не околеть с голоду.
Ученый. А разве вы служите?
Пьетро. Да.
Ученый. Где?
Пьетро. Оценщиком в городском ломбарде.
Внезапно начинает играть музыка - иногда едва слышно, иногда так, будто
играют здесь же в комнате.
Ученый. Скажите... Скажите мне... Скажите, пожалуйста, где это
играют?
Пьетро. Напротив.
Ученый. А кто там живет?
Пьетро. Не знаю. Говорят, какая-то чертова принцесса.
Ученый. Принцесса?!
Пьетро. Говорят. Я к вам по делу. Этот проклятый пятнадцатый номер
просит вас принять его. Этот газетчик. Этот вор, который норовит даром жить
в прекрасной комнате. Можно? Ученый, Пожалуйста. Я буду очень рад.
Пьетро. Не радуйтесь прежде времени. До свидания! (Уходит.)
Ученый. Хозяин гостиницы - оценщик в городском ломбарде. Людоед?
Подумать только!
Открывает дверь, ведущую на балкон. Видна стена противоположного дома.
Улана узкая. Балкон противоположного дома почти касается балкона комнаты
ученого. Едва открывает ом дверь, как шум улицы врывается в комнату. Из
общего гула выделяются отдельные голоса.
Голоса. Арбузы, арбузы! Кусками!
- Вода, вода, ледяная вода!
- А вот - ножи для убийц! Кому ножи для убийц?!
- Цветы, цветы! Розы! Лилии! Тюльпаны!
- Дорогу ослу, дорогу ослу! Посторонитесь, люди: идет осел!
- Подайте бедному немому!
- Яды, яды, свежие яды!
Ученый. Улица наша кипит, как настоящий котел. Как мне нравится
здесь!.. Если бы не вечное мое беспокойство, если бы не казалось мне, что
весь мир несчастен из-за того, что я не придумал еще, как спасти его, то
было бы совсем хорошо. И когда девушка, живущая напротив, выходит на балкон,
то мне кажется, что нужно сделать одно, только одно маленькое усилие - и все
станет ясно.
В комнату входит очень красивая молодая женщина, прекрасно одетая. Она
щурится, оглядывается. Ученый не замечает ее.
Если есть гармония в море, в горах, в лесу и в тебе, то, значит, мир
устроен разумнее, чем...
Женщина. Это не будет иметь успеха.
Ученый (оборачивается). Простите!
Женщина. Нет, не будет. В том, что вы бормотали, нет и тени
остроумия. Это новая ваша статья? Где же вы? Что это сегодня с вами? Вы не
узнаете меня, что ли?
Ученый. Простите, нет.
Женщина. Довольно подшучивать над моей близорукостью. Это
неэлегантно. Где вы там?
Ученый. Я здесь.
Женщина. Подойдите поближе.
Ученый. Вот я. (Подходит к незнакомке.)
Женщина (она искренне удивлена). Кто вы?
Ученый. Я приезжий человек, живу здесь в гостинице. Вот кто я.
Женщина. Простите... Мои глаза опять подвели меня. Это не пятнадцатый
номер?
Ученый. Нет, к сожалению.
Женщина. Какое у вас доброе и славное лицо! Почему вы до сих пор не в
нашем кругу, не в кругу настоящих людей?
Ученый. А что это за круг?
Женщина. О, это артисты, писатели, придворные. Бывает у нас даже один
министр. Мы элегантны, лишены предрассудков и понимаем все. Вы знамениты?
Ученый. Нет.
Женщина. Какая жалость! У нас это не принято. Но... Но я, кажется,
готова простить вам это - до того вы мне вдруг понравились. Вы сердитесь на
меня?
Ученый. Нет, что вы!
Женщина. Я немного посижу у вас. Можно?
Ученый. Конечно.
Женщина. Мне вдруг показалось, что вы как раз тот человек, которого я
ищу всю жизнь. Бывало, покажется - по голосу и по речам - вот он, такой
человек, а подойдет он поближе, и видишь - это совсем не то. А отступать уже
поздно, слишком близко он подошел. Ужасная вещь быть красивой и близорукой.
Я надоела вам?
Ученый. Нет, что вы!
Женщина. Как просто и спокойно вы отвечаете мне! А он раздражает
меня.
Ученый. Кто?
Женщина. Тот, к которому я пришла. Он ужасно беспокойный человек. Он
хочет нравиться всем на свете. Он раб моды. Вот, например, когда в моде было
загорать, он загорел до того, что стал черен, как негр. А тут загар вдруг
вышел из моды. И он решился на операцию. Кожу из-под трусов - это было
единственное белое место на его теле - врачи пересадили ему на лицо.
Ученый. Надеюсь, это не повредило ему?
Женщина. Нет. Он только стал чрезвычайно бесстыден, и пощечину он
теперь называет просто - шлепок.
Ученый. Почему же вы ходите к нему в гости?
Женщина. Ну, все-таки это человек из нашего круга, из круга настоящих
людей. А кроме того, он работает в газете. Вы знаете, кто я?
Ученый. Нет.
Женщина. Я певица. Меня зовут Юлия Джули.
Ученый. Вы очень знамениты в этой стране!
Юлия. Да. Все знают мои песни "Мама, что такое любовь", "Девы,
спешите счастье найти", "Но к тоске его любовной остаюсь я хладнокровной" и
"Ах, зачем я не лужайка". Вы доктор?
Ученый. Нет, я историк.
Юлия. Вы отдыхаете здесь?
Ученый. Я изучаю историю вашей страны.
Юлия. Наша страна - маленькая.
Ученый. Да, но история ее похожа на все другие. И это меня радует.
Юлия. Почему?
Ученый. Значит, есть на свете законы, общие для всех. Когда долго
живешь на одном месте, в одной и той же комнате и видишь одних и тех же
людей, которых сам выбрал себе а друзья, то мир кажется очень простым. Но
едва выедешь из дому - все делается чересчур уж разнообразным. И это...
За дверью кто-то испуганно вскакивает. Звон разбитого стекла.
Кто там?
Входит, отряхиваясь, изящный молодой человек. За ним растерянная
Аннуанциата.
Молодой человек. Здравствуйте! Я стоял тут у вашей двери, и
