происходило с ним наяву. Ему казалось, что он стоит у ручья под деревом,
рядом с валуном странной формы и смотрит на золотое кольцо с драгоценным
камнем, который переливается зелеными огнями, яркими, как само солнце.
Вдруг он услышал голос:
- Это кольцо - венец веков, сапфир истины, кольцо самого царя
Соломона, сына Давида, да будет над ним мир и да сохранятся его тайны.
Затем кольцо закатилось в расщелину под камнем, и Сейфульмулюк
очнулся. Было уже утро. Отдохнув за ночь и уже не так остро ощущая голод,
он поднялся и пошел бродить по окрестностям Исфагана. Полный каких-то
смутных предчувствий, находясь все еще под властью своего ночного
переживания, он вдруг обнаружил себя в том самом месте, которое
пригрезилось ему ночью: он стоял под деревом у ручья, а рядом возвышался
тот самый валун. Под ним оказалась щель, и когда Сейфульмулюк пошарил в
ней палкой, из-под камня выкатилось уже знакомое ему кольцо. Отмывая
кольцо в ручье от грязи, Сейфульмулюк воскликнул: "Если это кольцо
великого Соломона, да будет на нем благословение, даруй мне, о дух кольца,
избавление от моих мучений".
В то же мгновение земля под его ногами дрогнула, и голос, подобный
урагану, прогремел в воздухе: "Через века, добрый Сейфульмулюк, мы
приветствуем тебя. Ты стал наследником могущества Соломона, сына Давида,
мир да будет над ним, повелителя джиннов и людей. Я слуга этого кольца.
Приказывай, мастер Сейфульмулюк, мой господин".
- Доставь сюда моих животных и пищу для них, - тут же приказал
Сейфульмулюк, не забыв добавить, - во имя Великого Аллаха и во имя
Соломона, нашего мастера, повелителя джиннов и людей, да прославится он!
Только он это произнес, кот, птица и собака оказались рядом, а перед
ними лежала их любимая пища.
Сейфульмулюк потер кольцо.
- Приказывай, о обладатель кольца, - громовым раскатистым голосом
отозвался дух, - и любое твое желание будет исполнено, если только оно
должно быть исполнено.
- Во имя Соломона, мир да будет над ним, скажи мне, это и есть конец?
Ибо я должен заботиться об этих моих товарищах до конца, так велел мой
мастер ходжа Ансари из Герата.
- Нет, - ответил дух, - это еще не конец.
Сейфульмулюк решил обосноваться в этом месте. Джинн выстроил для него
домик с сараем для животных и каждый день приносил им пищу и все
необходимое для жизни. Жители окрестностей, видя, что Саид Баба, отец
Саида, как они его называли, никогда не покидает своего жилища, поражались
святости человека, "который обходится без пищи и живет с прирученными
животными".
Когда Саид Баба не был занят изучением своих путевых записей и
размышлениями о своей жизни, он наблюдал за котом, собакой и птицей,
изучая их повадки. Они вели себя по-разному, соответственно своей природе.
Хорошие качества он поощрял в них, дурные порицал и часто рассказывал им о
великом ходже Ансари и трех советах.
Время от времени его навещали святые странники, проходившие мимо.
Многие из них пытались вступить с ним в беседу о духовном или сообщить ему
о своих собственных индивидуальных путях. Но Саид Баба отказывался их
слушать и всегда в таких случаях говорил:
- Мне необходимо выполнять свое задание, которое дал мне учитель.
Каково же было его изумление, когда однажды кот заговорил с ним на
понятном ему языке.
- Мастер, - сказал кот, - у тебя есть задание, и ты должен его
выполнять. Но неужели тебя не удивляет, что время, которое ты называешь
"концом", все не приходит?
- В действительности я не удивляюсь этому, - сказал Саид Баба, - ведь
я понимаю, что на выполнение этого задания может уйти добрая сотня лет.
- Вот здесь ты и ошибаешься, - заговорила вдруг птица, - потому что
не учишься тому, чему ты мог бы учиться у путников, проходящих по этой
дороге. Ты еще не осознал, что, хотя эти люди внешне отличаются друг от
друга, точно так же, как и мы, животные, кажемся тебе разными, все они
приходят к тебе из одного источника учения: сам ходжа Ансари посылает их,
чтобы проверить, развил ли ты в себе достаточную проницательность, чтобы
последовать за ними.
- Если это так, - сказал Саид Баба, - чему я нисколько не верю,
объясните мне, как это может быть, чтобы обыкновенный кот и маленький
воробей увидели то, чего не увидел я, обладатель чудесных даров?
- Все очень просто, - ответили они хором, - ты настолько привык
смотреть на вещи только с одной стороны, что твои недостатки очевидны даже
самому обычному уму.
Эти слова взволновали Саид Бабу.
- Но тогда, - сказал он, - выходит, что я давным-давно уже мог бы
найти дверь, о которой говорится в третьем совете, если бы соответствующим
образом был настроен?
- Конечно, - вступила в разговор собака. - Дверь уже много раз
открывалась за эти годы, но ты не видел. А мы видели, но не могли тебе об
этом сказать, потому что мы животные.
- Почему же выговорите об этом теперь?
- Теперь ты стал понимать нашу речь, потому что с некоторого времени
стал более человечным. Теперь у тебя остался только один шанс, так как ты
уже в преклонном возрасте.
- Мне все это мерещится, - подумал Саид Баба. Затем стал рассуждать
так: они не имеют права поучать меня, ибо я их хозяин, я их кормлю... Но
другое его "я" промолвило: "Если они говорят неправду, это не имеет
большого значения. Но если они правы, я рискую потерять все. Нельзя
упускать спасительный шанс".
И вот Саид Баба стал поджидать благоприятного случая. Прошло
несколько месяцев. Однажды перед его домом разбил палатку какой-то
странствующий дервиш. Он подружился с животными Саид Бабы, и Саид Баба
решил поделиться с ним своими сомнениями.
- Оставь меня, - грубо обовал его дервиш, - я не желаю выслушивать
твою болтовню о мастере Ансари, каких-то облаках и исканиях; что мне до
твоей ответственности за животных и даже до твоего волшебного кольца? Я
знаю то, о чем тебе следовало бы говорить, а то, что ты сейчас говоришь,
меня совершенно не интересует.
Чувствуя глубокое отчания, Саид Баба вызвал духа кольца.
- Я не могу сказать тебе того, чего не должен говорить, - ответил ему
дух кольца, - но я знаю, что все твои страдания от недуга, который
называется "постоянное скрытое предубеждение". Этой болезнью поражено твое
мышление, и из-за нее ты не можешь продвинуться на пути.
Саид снова подошел к дервишу, сидевшему перед входом своей палатки, и
обратился к нему:
- Скажи, что мне делать? Я чувствую себя ответственным за судьбу этих
животных, но совсем запутался; кроме того, я больше не получаю никакого
руководства от трех советов.
- Вот сейчас ты говоришь искренне, и это начало. Доверь мне своих
животных и я тебе отвечу.
- Ты просишь слишком многого - я ведь тебя совсем не знаю. Как ты
можешь мне такое предлагать? Правда, я испытываю к тебе уважение, но у
меня есть и много сомнений.
- Твои слова выдают тебя, - ответил дервиш. - Дело не в том, что ты
заботишься о животных, а в том, что ты неверно воспринимаешь меня. Ни
чувства, ни логика не помогут тебе правильно понять меня и воспользоваться
моей помощью. В тебе все еще живет жадность; ты относишься к животным, как
к своей собственности. А теперь ступай и знай, что мое имя Дарваза.
"Дарваза" означает "дверь".
И Саиду Баба задумался, не является ли дервиш той самой дверью, о
которой говорил тогда шейх Ансари.
- Возможно, ты дверь, которую я ищу, но я не уверен в этом.
- Убирайся со своими сомнениями, - закричал дервиш. - И как ты не
понимаешь, что первые два совета были даны для твоего ума, но последний
совет может быть понят только тогда, когда ты воспримешь его внутренне?
Почти два года промучился в сомнениях и страхах Саид Баба, и вот
однажды внезапно он осознал истину. Тогда он позвал собаку, кота и птицу и
сказал им:
- Я отпускаю вас. Отныне вы принадлежите самим себе. Это конец.
Сказав это, он постиг, что они - люди, и что животными они были
только под действием чар. Рядом оказался дервиш Дарваза, в котором Саид
Баба узнал самого ходжу Ансари. Мудрец без единого слова отворил дверь в
дереве, что у ручья, и Сейфульмулюк вошел в чудесную пещеру, на стенах
которой золотыми буквами были начертаны ответы на вопросы о жизни и
смерти, о человечестве и человеколюбии, о знании и невежестве - обо всем,
что волновало его всю жизнь.
- Все эти годы тебя тянула назад привязанность к внешнему, -
прозвучал голос Ансари. - И это одна из причин того, что ты пришел слишком
поздно. Возьми же здесь ту часть мудрости, которая все еще открыта для
тебя.
Эта история иллюстрирует, помимо всего прочего, любимую суфиями идею
о том, что истина "пытается проявить себя" в человеческом обществе, но она
для каждого человека появляется снова и снова в таких одеждах, в которых
ее труднее всего опознать, причем эти ее проявления, на первый взгляд,
кажутся не имеющими друг к другу никакого отношения.
Только развитие "особого восприятия" дает человеку возможность
проникнуть в этот невидимый процесс.
КОРОЛЬ И БЕДНЫЙ МАЛЬЧИК
Человек не может самостоятельно пройти путь внутреннего развития. В
это путешествие не следует отправляться одному, необходим руководитель.
Руководителя в нашей притче мы называем королем, а искателя - бедным
мальчиком.
Рассказывают, что однажды король Махмуд обогнал свою свиту. Мчась на
коне во весь опор вдоль реки, он вдруг увидел у самой воды маленького
мальчика, ловившего неводом рыбу. Ребенок казался очень несчастным.
Король резко осадил коня и, подъехав к мальчику, спросил его:
- Дитя мое, почему у тебя такой печальный вид? Я никогда не встречал
человека более печального, чем ты.
Мальчик ответил:
- Ваше величество, нас семеро братьев. Наш отец умер, и мы живем с
матерью в крайней нужде. Чтобы как-то прокормиться, я прихожу каждый день
к реке и закидываю сеть. Если за день мне не удается поймать ни одной
рыбы, на ночь я остаюсь голодным.
- Сын мой, - сказал король, - если ты не возражаешь, я помогу тебе.
Мальчик согласился, и король Махмуд сам закинул сеть, которая от
прикосновения королевской руки вернулась с богатым уловом.
Дилетанты обычно думают, что метафизические системы либо отрицают
ценность вещей "этого мира", либо, наоборот, обещают материальное
изобилие.
В суфизме, однако, приобретение "ценностей" не всегда имеет только
фигуральный или только буквальный смысл. Эта притча великого Фарид ад-дина
Аттара, взятая из его произведения "Парламент птиц", толкуется и
буквально, и символически. По утверждению дервишей человек, находящийся на
суфийском пути, может приобрести какие-то материальные вещи, если это
полезно пути так же, как ему самому. В равной степени он приобретает
трансцендентальные "ценности" - в соответствии со своей способностью
использовать их правильным образом.
ТРИ УЧИТЕЛЯ И ПОГОНЩИКИ МУЛОВ
Абд аль-Кадир пользовался такой необыкновенной известностью, что
мистики всех вероисповеданий стекались к нему толпами. В его приемном
зале, всегда переполненном людьми, неизменно соблюдался высший этикет и
царило почтительное уважение к традиционным обычаям. Благочестивые
посетители придерживались в своих отношениях строгой иерархии: ранг
каждого определялся его личными достоинствами, возрастом, репутацией его
наставника и тем положением, которое он занимал в своей общине.
Кроме того, они немало соперничали друг с другом в том, чтобы как
