братства Увайсийа ("Затворники").
Смысл рассказа состоит в том, что нетерпеливость мешает человеку
увидеть сущностные особенности ситуации.
ТИМУР-АГА И ЯЗЫК ЖИВОТНЫХ
Жил когда-то турок по имени Тимур-ага, который искал в больших и
малых городах, деревнях и селеньях того, кто мог бы обучить его языку
животных и птиц. Всюду он расспрашивал о таких людях, ибо знал, что
великий Наджм ад-дин Кубра понимал язык животных, и Тимур надеялся
встретить одного из его последователей, унаследовавшего от учителя это
великое знание, знание Соломона.
Будучи человеком мужественным и великодушным - а он развивал в себе
такие качества - Тимур-ага однажды в горах спас жизнь одному старому
немощному дервишу, запутавшемуся в тенетах канатного моста.
- Сын мой, - сказал старик, когда Тимур его вытащил, - меня зовут
дервиш Баха ад-дин. Я прочел твои мысли, и отныне ты будешь понимать язык
животных.
Тимур пообещал дервишу никому не выдавать это тайное знание и
поспешил домой, к своему хозяйству.
Вскоре ему представился случай применить свои чудесные способности.
Вол и ослица разговаривали друг с другом.
- Я от зари до зари тяну плуг, - сказал вол, - а ты только и знаешь,
что ходишь на базар. Ты, наверное, умнее меня, так скажи мне, как
избавиться от работы.
- Единственное, что ты можешь сделать, - ответила хитрая ослица, -
это лечь на пол и притвориться больным. Ты дорогое и полезное животное,
так что хозяин начнет о тебе заботиться, даст тебе лучшую пищу и позволит
несколько дней отдохнуть.
Тимур, разумеется, все понял, и когда вол лег на землю, он громко
сказал: "Если через полчаса этому волу не станет лучше, я отдам его
сегодня же вечером мяснику". Услышав его грозное обещание, вол тут же
выздоровел.
Тимур расхохотался, и его жена, весьма любопытная и вечно надутая
особа, стала приставать к мужу, чтобы он сказал ей, почему он смеется. Но
Ага, помня свое обещание, ничего ей не сказал.
На следующий день супруги отправились на базар. Впереди шел Тимур, за
ним на ослице ехала жена, а сбоку бежал маленький ослик. Вдруг Тимур
услышал, как ослик сказал по-ослиному матери:
- Мама, я не могу идти дальше, можно, я заберусь к тебе на спину?
Мать ответила ему:
- Я везу жену нашего хозяина; и потом не забывай, что мы всего лишь
животные, таков наш жребий, так что я ничем не могу помочь тебе, дитя мое.
Тимур тут же велел жене слезть с ослицы, чтобы животные могли
отдохнуть, и они остановились под деревом на привал. Жена его была очень
недовольна, что они задерживаются, и стала ругать Агу, он же только
сказал: "Мне кажется, подошло время для отдыха".
А ослица подумала:
- Этот человек понимает наш язык. Он, должно быть, слышал мой
разговор с волом и вот почему он пригрозил отдать его мяснику. Но мне он
ничего плохого не сделал, и не только не наказал за совет, который я дала
волу, но даже сделал мне сейчас доброе дело. И подумав так, ослица
сказала:
- Спасибо, хозяин.
Тимур ее понял и захохотал от удовольствия, а его жена еще больше
нахмурилась и заворчала:
- Ты, наверное, знаешь, о чем говорят животные, но скрываешь от меня.
- Да кто же может понять, о чем говорят животные, - ответил Тимур, -
в своем ли ты уме?
Когда они возвратились с базара, Тимур вошел в стойло и положил волу
свежего сена, которое привез с базара.
- Твоя жена изводит тебя расспросами, ибо ее мучает любопытство, -
обратился к нему вол на своем языке. - Ты можешь не выдержать и раскроешь
ей свою тайну, и тогда, понимаешь ли ты, какая опасность тебе грозит, о
бедный человек?! Послушайся моего совета, пригрози избить ее палкой в
палец толщиной, если она от тебя не отстанет. Только так ты сможешь
отучить ее от любопытства и сохранить свою тайну.
- Как странно, - подумал Тимур, - что этот вол, которому я угрожал
мясником, думает о моем благополучии.
И, взяв палку, он направился к жене.
- Видишь эту палку? - сказал он, входя в дом, - так вот, знай, что я
изобью тебя палкой, если ты и впредь будешь приставать ко мне с
расспросами, почему я так много смеюсь.
Женщина была так напугана этой угрозой - ведь ничего подобного он
раньше ей не говорил, - что навсегда отстала от него. Вот так Тимур-ага
избежал ужасной судьбы тех, кто выдает тайны людям, не готовым к
восприятию.
Тимур-ага известен из фольклора своей способностью воспринимать
важное в вещах, казалось бы, незначительных.
Широкая популярность этой истории на Балканах и Ближнем Востоке
объясняется тем, что она, как говорят, несет в себе бараку - благословение
- которую получает как рассказчик, так и слушатель. Многие суфийские
истории внешне напоминают волшебные сказки.
ИНДИЙСКАЯ ПТИЧКА
У одного купца в клетке жила птичка. Вот однажды он собрался по своим
делам в Индию, на родину этой птички, и спросил ее, что ей оттуда
привезти. Птичка попросила отпустить ее на свободу, но купец отказался.
Тогда она попросила его, когда он прибудет в Индию, пойти в джунгли и
рассказать вольным птицам о ее плене.
Купец выполнил ее просьбу. Но только он рассказал о своей пленнице
какой-то дикой птице, как две капли воды похожей на его птичку, как она
замертво упала на землю. Купец решил, что она родственница его любимицы, и
весьма огорчился, считая себя виновником ее смерти.
Когда он возвратился домой, его птичка спросила, какие новости он ей
привез.
- Боюсь, что мои новости опечалят тебя, - ответил купец. - Случайно я
обратился к одной из твоих родственниц, и когда рассказал ей твою историю,
ее сердце разорвалось от горя и она в тот же миг умерла.
Не успел купец произнести это, как его птичка упала бездыханной на
дно клетки и затихла.
- Известие о смерти родственницы убило ее, - подумал купец.
Опечаленный, он достал птичку из клетки и положил ее на подоконник.
Птичка тут же ожила и вылетела в открытое окно.
Она уселась на ветку дерева перед окном и закричала купцу:
- Теперь ты понял, что печальные новости, как ты их назвал, были для
меня доброй вестью? Мне было передано послание - совет, как поступить,
чтобы выбраться на волю; это послание мне было передано через тебя, мой
мучитель.
И птичка улетела, наконец-то, свободная.
Эта притча, приводимая Руми, подобно многим другим притчам,
подчеркивает для суфийского искателя огромную важность косвенного обучения
в суфизме.
Имитаторы и системы, носящие названия, соответствующие традиционному
мышлению, как на Востоке, так и на Западе, предпочитают обычно придавать
особое значение "системе" и "программе" - скорее, нежели всему опыту
суфийской школы в целом.
КОГДА СМЕРТЬ ПРИШЛА В БАГДАД
Ученик одного багдадского суфия, находясь в караван-сарае, случайно
услыхал беседу двух незнакомцев, из которой понял, что один из Ангел
Смерти.
- В течение следующих трех недель я собираюсь посетить трех людей в
этом городе, - сказал Ангел своему собеседнику.
Ученик был так напуган, что, стараясь оставаться незамеченным, даже
затаил дыхание и просидел в своем углу, не шелохнувшись, пока Ангел и его
спутник не ушли. Затем он стал усиленно размышлять, как избежать возможной
встречи со смертью, и пришел, наконец, к выводу, что, если он покинет
Багдад, Ангел не сможет его забрать. Ни секунды не медля, ученик одолжил
самого быстрого коня, которого только смог найти, и вихрем помчался по
направлению к Самарканду, не останавливаясь ни днем, ни ночью.
Между тем Ангел Смерти встретился с суфийским учителем и они
разговорились о разных людях.
- А где ваш ученик такой-то? - спросил Ангел.
- Он должен быть где-то рядом, возможно, в караван-сарае, проводит
время в созерцании, - ответил суфий.
- Странно, весьма странно, - сказал Ангел, - потому что он тоже в
моем списке. И здесь написано, что я смогу его взять в течение четырех
недель в Самарканде и нигде больше.
Рассказ о смерти в этой обработке взят из Хихайат-и-Никшия
("Сказания, единые по смыслу").
Это сказание вошло в фольклор Среднего Востока и поныне пользуется
всеобщей любовью. Его автор - великий суфий Фудайл ибн-Айад, который
первую половину своей жизни был разбойником. Он умер в начале IX века.
Согласно суфийскому преданию, подтвержденному историческими
материалами, Гарун аль-Рашид, халиф Багдада, старался собрать при своем
дворе "все знания". Различные суфии жили под его покровительством, но ни
одного из них всемогущий монарх не мог заставить служить себе. Суфийские
истории повествуют, как Гарун и его визирь посетили Мекку специально для
того, чтобы увидеть Фудайла, который сказал при встрече:
- Повелитель правоверных! Я боюсь, что твое миловидное лицо может
оказаться в аду.
Гарун спросил мудреца:
- Знаешь ли ты человека, достигшего большего отречения, чем ты?
Фудайл ответил:
- Твое отречение больше моего. Я могу отречься от обычного мира, а ты
отрекаешься от чего-то более великого - от вечных ценностей.
Фудайл объяснил халифу, что власть над самим собой лучше тысячелетней
власти над другими.
ЯЗЫКОВЕД И ДЕРВИШ
Как-то темной ночью один дервиш, идя по дороге, услыхал крик о
помощи, доносившийся со дна заброшенного сухого колодца.
- Эй, что случилось? - закричал дервиш, заглянув в колодец.
- Видите ли, я языковед, - ответил голос. - Не найдя в темноте
дороги, я, к несчастью, провалился в эту глубокую яму и теперь никак не
могу отсюда выбраться.
- Держись, друг, дай мне только раздобыть лестницу и веревку, -
ответил дервиш.
- Постойте минуточку, - закричал языковед, - вы неграмотно
выражаетесь, к тому же ваше произношение никуда не годится.
- Ну, что ж, если для вас слова важнее их смысла, вам лучше будет
побыть там, где вы сейчас находитесь, пока я не выучусь правильно
говорить, - ответил дервиш и пошел своей дорогой.
Эту историю рассказал Джалал ад-дин Руми, и она записана в книге
Афлаки "Деяния адептов". Эта книга, опубликованная в Англии в 1965 г. под
названием "Легенды суфиев", сообщает о дервишах ордена Мевлевийа и их
предполагаемых учениках. Она записана в XIV столетии.
Некоторые истории из сборника Афлаки представляют собой просто
волшебные сказки; другие описывают действительные события, но есть там и
весьма необычные истории, называемые суфиями "иллюстративными историями" -
в них описываются серии эпизодов, чье значение связано с психологическими
процессами.
Такие истории получили название "творчества дервишских ученых".
ДЕРВИШ И ПРИНЦЕССА
Королевская дочь красотой своей была подобна луне и очаровывала всех,
кто удостаивался хоть раз взглянуть на нее.
Однажды какой-то дервиш, собираясь подкрепиться, поднес было ко рту
кусок хлеба, как вдруг увидел ее и застыл в изумлении. Пальцы его сами
собой разжались, и хлеб упал на землю.
Проходя мимо, принцесса улыбнулась дервишу. Восторг поверг его тело в
трепет, хлеб остался лежать в пыли, а сам он едва не лишился чувств. В
этом экстатическом состоянии дервиш пробыл семь лет. Домом его стала
улица, соседями - бродячие собаки.
Безумный дервиш надоел принцессе, и ее телохранители решили его
убить.
Тогда она вызвала его к себе и сказала ему:
- Никакой союз между нами невозможен. Ты должен немедленно уйти из
города, потому что мои слуги хотят тебя убить.
Несчастный влюбленный ответил ей так:
