двумя духовными лицами, повыше ростом и пониже?
Глаза зеленщика полезли на лоб, как глаза улитки;
казалось, он вот-вот кинется на нахала. Но он сердито
проворчал:
- А ваше какое дело? Может, вы с ними заодно? Так вы им
прямо скажите: попы они там или кто, а рассыплют мне опять
яблоки - кости переломаю!
- Правда? - посочувствовал сыщик. - Они рассыпали ваши
яблоки?
- Это все тот, коротенький, - разволновался зеленщик. -
Прямо по улице покатились. Пока я их подбирал, он и ушел.
- Куда? - спросил Валантэн.
- Налево, за второй угол. Там площадь, - быстро сообщил
зеленщик.
- Спасибо, - сказал Валантэн и упорхнул, как фея.
За вторым углом налево он пересек площадь и бросил
полисмену:
- Срочное дело, констебль. Не видели двух патеров?
Полисмен засмеялся басом.
- Видел, - сказал он. - Если хотите знать, сэр, один был
пьяный. Он стал посреди дороги и...
- Куда они пошли? - резко спросил сыщик.
- Сели в омнибус, - ответил полицейский. - Из этих,
желтых, которые идут в Хэмстед.
Валантэн вынул карточку, быстро сказал:
"Пришлите двоих, пусть идут за мной!" - и ринулся вперед
так стремительно, что могучий полисмен волей-неволей
поспешил выполнить его приказ. Через минуту, когда сыщик
стоял на другой стороне площади, к нему присоединился
инспектор и человек в штатском.
- Итак, сэр, - важно улыбаясь, начал инспектор, - чем мы
можем...
Валантэн выбросил вперед трость.
- Я отвечу вам на империале вон того омнибуса, - сказал
он и нырнул в гущу машин и экипажей.
Когда все трое, тяжело дыша, уселись на верхушке желтого
омнибуса, инспектор сказал:
- В такси мы бы доехали в четыре раза быстрее.
- Конечно, - согласился предводитель. - Если б мы знали,
куда едем.
- А куда мы едем? - ошарашено спросил инспектор.
Валантэн задумчиво курил; потом, вынув изо рта сигару,
произнес:
- Когда вы знаете, что делает преступник, забегайте
вперед. Но если вы только гадаете - идите за ним.
Блуждайте там, где он; останавливайтесь, где он; не
обгоняйте его. Тогда вы увидите то, что он видел, и
сделаете то, что он сделал. Нам остается одно: подмечать
все странное.
- В каком именно роде? - спросил инспектор.
- В любом, - ответил Валантэн и надолго замолчал.
Желтый омнибус полз по северной части Лондона. Казалось,
что прошли часы; великий сыщик ничего не объяснял, помощники
его молчали, и в них росло сомнение. Быть может, рос в них
и голод - давно миновала пора второго завтрака, а длинные
улицы северных кварталов вытягивались одна за другой, словно
колена какой-то жуткой подзорной трубы. Все мы помним такие
поездки вот-вот покажется край света, но показывается только
Тефнел-парк. Лондон исчезал, рассыпался на грязные лачуги,
кабачки и хилые пустыри и снова возникал в огнях широких
улиц и фешенебельных отелей. Казалось, едешь сквозь
тринадцать городов. Впереди сгущался холодный сумрак, но
сыщик молчал и не двигался, пристально вглядываясь в
мелькающие мимо улицы. Когда Кэмден-таун остался позади,
полицейские уже клевали носом. Вдруг они очнулись:
Валантэн вскочил, схватил их за плечи и крикнул кучеру,
чтобы тот остановился.
В полном недоумении они скатились по ступенькам и,
оглядевшись, увидели, что Валантэн победно указует на
большое окно по левую руку от них. Окно это украшало
сверкающий фасад большого, как дворец, отеля; здесь был
обеденный зал ресторана, о чем и сообщала вывеска. Все окна
в доме были из матового узорного стекла; но в середине этого
окна, словно звезда во льду, зияла дырка.
- Наконец! - воскликнул Валантэн, потрясая тростью. -
Разбитое окно! Вот он, ключ!
- Какое окно? Какой ключ? - рассердился полицейский. -
Чем вы докажете, что это связано с ними?
От злости Валантэн чуть не сломал бамбуковую трость.
- Чем докажу! - вскричал он. - О, господи! Он ищет
доказательств! Скорей всего, это никак не связано. Но что
ж нам еще делать? Неужели вы не поняли, что нам надо
хвататься за любую, самую невероятную случайность или - идти
спать?
Он ворвался в ресторан; за ним вошли и полисмены. Все
трое уселись за столик и принялись за поздний завтрак,
поглядывая то и дело на звезду в стекле. Надо сказать, и
сейчас она мало что объясняла.
- Вижу, у вас окно разбито, - сказал Валантэн лакею,
расплачиваясь.
- Да, сэр, - ответил лакей, озабоченно подсчитывая
деньги. Чаевые были немалые, и, выпрямившись, он явно
оживился. - Вот именно, сэр, - сказал он. - Ну и дела,
сэр!
- А что такое? - небрежно спросил сыщик.
- Пришли к нам тут двое, священники, - поведал лакей. -
Сейчас их много понаехало. Ну, позавтракали они, один
заплатил и пошел. Другой чего-то возится. Смотрю -
завтрак-то был дешевый, а заплатили чуть не вчетверо. Я
говорю:
"Вы лишнее дали", - а он остановился на пороге и так это
спокойно говорит: "Правда?" Взял я счет, хотел ему показать
и чуть не свалился.
- Почему? - спросил сыщик.
- Я бы чем хотите поклялся, в счете было четыре шиллинга.
А тут смотрю - четырнадцать, хоть ты тресни.
- Так! - вскричал Валантэн, медленно поднимаясь на ноги.
Глаза его горели. - И что же?
- А он стоит себе в дверях и говорит: "Простите,
перепутал. Ну, это будет за окно". - "Какое такое окно?" -
говорю. "Которое я разобью", - и трах зонтиком!
Слушатели вскрикнули, а инспектор тихо спросил:
- Мы что, гонимся за сумасшедшим?
Лакей продолжал, смакуя смешную историю:
- Я так и сел, ничего не понимаю. А он догнал того,
высокого, свернули они за угол - и как побегут по
Баллок-стрит! Я за ними со всех ног, да куда там - ушли!
- Баллок-стрит! - крикнул сыщик и понесся по улице так
же стремительно, как таинственная пара, за которой он
гнался.
Теперь преследователи быстро шли меж голых кирпичных
стен, как по туннелю. Здесь было мало фонарей и освещенных
окон; казалось, что все на свете повернулось к ним спиной.
Сгущались сумерки, и даже лондонскому полисмену нелегко было
понять, куда они спешат. Инспектор, однако, не сомневался,
что рано или поздно они выйдут к Хэмстедскому Лугу. Вдруг в
синем сумраке, словно иллюминатор, сверкнуло выпуклое
освещенное окно, и Валантэн остановился за шаг до лавчонки,
где торговали сластями. Поколебавшись секунду, он нырнул в
разноцветный мирок кондитерской, подошел к прилавку и со
всей серьезностью отобрал тринадцать шоколадных сигар. Он
обдумывал, как перейти к делу, но это ему не понадобилось.
Костлявая женщина - старообразная, хотя и нестарая -
смотрела с тупым удивлением на элегантного пришельца; но,
увидев в дверях синюю форму инспектора, очнулась и
заговорила.
Вы, наверно, за пакетом? - спросила она. - Я его
отослала.
- За пакетом?! - повторил Валантэн; пришел черед и ему
удивляться.
- Ну, который тот мужчина оставил, - священник, что ли.
- Ради бога! - воскликнул Валантэн и подался вперед; его
пылкое нетерпение прорвалось наконец наружу. - Ради бога,
расскажите подробною
- Ну, - не совсем уверенно начала женщина, - зашли сюда
священники, это уж будет полчаса. Купили мятных лепешек,
поговорили про то, про се и пошли к Лугу. Вдруг один бежит:
"Я пакета не оставлял?" Я туда, сюда - нигде нету. А он
говорит: "Ладно. Найдете - пошлите вот по такому адресу".
И дал мне этот адрес и еще шиллинг за труды. Вроде бы все
обшарила, а ушел он, - глядь! - пакет лежит. Ну, я его и
послала не помню уж куда, где-то в Вестминстере. А сейчас я
и подумала: наверное, в этом пакете что-то важное, вот
полиция за ним и пришла.
- Так и есть, - быстро сказал Валантэн. - Близко тут
Луг?
- Прямо идти минут пятнадцать, - сказала женщина. - К
самым воротам выйдете.
Валантэн выскочил из лавки и понесся вперед. Полисмены
неохотно трусили за ним.
Узкие улицы предместья лежали в тени домов, и, вынырнув
на большой пустырь, под открытое небо, преследователи
удивились, что сумерки еще так прозрачны и светлы. Круглый
купол синевато-зеленого неба отсвечивал золотом меж черных
стволов и в темно-лиловой дали. Зеленый светящийся сумрак
быстро сгущался, и на небе проступали редкие кристаллики
звезд. Последний луч солнца мерцал, как золото, на вершинах
холмов, венчавших излюбленное лондонцами место, что зовется
Долиной Здоровья. Праздные горожане еще не совсем
разбрелись - на скамейках темнели расплывчатые силуэты пар,
а где-то вдалеке вскрикивали на качелях девицы. Величие
небес осеняло густеющей синью величие человеческой пошлости.
И, глядя сверху на Луг, Валантэн увидел наконец то, что
искал.
Вдалеке чернели и расставались пары; одна из них была
чернее всех и держалась вместе. Два человека в черных
сутанах уходили вдаль. Они были не крупнее жуков; но
Валантэн увидел, что один много ниже другого. Высокий шел
смиренно и чинно, как подобает ученому клирику, но было
видно, что в нем больше шести футов. Валантэн сжал зубы и
ринулся вниз, рьяно вращая тростью. Когда расстояние
сократилось и двое в черном стали видны четко, как в
микроскоп, он заметив еще одну странность, которая и удивила
его и не удивила. Кем бы ни был высокий, маленького
Валантэн узнал: то был его попутчик по купе, неуклюжий
священник из Эссекса, которому он посоветовал смотреть
получше за своими свертками.
Пока что все сходилось. Сыщику сказали, что некий Браун
из Эссекса везет в Лондон серебряный, украшенный сапфирами
крест, - драгоценную реликвию, которую покажут иностранному
клиру. Это и была, конечно, "серебряная вещь с камушками",
а Браун, без сомнения, был тот растяпа из поезда. То, что
узнал Валантэн, прекрасно мог узнать и Фламбо - Фламбо обо
всем узнавал. Конечно, пронюхав про крест, Фламбо захотел
украсть его - это проще простого. И уж совсем естественно,
что Фламбо легко обвел вокруг пальца священника со свертками
и зонтиком. Такую овцу кто угодно мог бы затащить хоть на
Северный полюс, так что Фламбо - блестящему актеру - ничего
не стоило затащить его на этот Луг. Покуда все было ясно.
Сыщик пожалел беспомощного патера и чуть не запрезирал
Фламбо, опустившегося до такой доверчивой жертвы. Но что
означали странные события, приведшие к победе его самого?
Как ни думал он, как ни бился - смысла в них не было. Где
связь между кражей креста и пятном супа на обоях?
Перепутанными ярлычками? Платой вперед за разбитое окно?
Он пришел к концу пути, но упустил середину. Иногда, хотя и
редко, Валантэн упускал преступника; но ключ находил всегда.
Сейчас он настиг преступника, но ключа у него не было.
Священники ползли по зеленому склону холма, как черные
мухи. Судя по всему, они беседовали и не замечали, куда
идут; но шли они в самый дикий и тихий угол Луга.
Преследователям пришлось принимать те недостойные позы,
которые принимает охотник, выслеживающий дичь: они
перебегали от дерева к дереву, крались и даже ползли по
густой траве. Благодаря этим неуклюжим маневрам, охотники
подошли совсем близко к дичи и слышали уже голоса, но слов
не разбирали, кроме слова "разум", которое повторял то и
дело высокий детский голос. Вдруг путь им преградили
заросли над обрывом; сыщики потеряли след и плутали минут
десять, пока, обогнув гребень круглого, как купол, холма, не
увидели в лучах заката прелестную и тихую картину. Под
деревом стояла ветхая скамья; на ней сидели, серьезно
беседуя, священники. Зелень и золото еще сверкали у
темнеющего горизонта, сине-зеленый купол неба становился
зелено-синим, и звезды сверкали ярко, как крупные
бриллианты. Валантэн сделал знак своим помощникам,
подкрался к большому ветвистому дереву и, стоя там в полной
тишине, услышал наконец, о чем говорили странные
священнослужители.
Он слушал минуту-другую, и бес сомнения обуял его. А
что, если он зря затащил английских полисменов в дальний
угол темнеющего парка? Священники беседовали именно так,
как должны беседовать священники, - благочестиво, степенно,
учено о самых бестелесных тайнах богословия. Маленький
патер из Эссекса говорил проще, обратив круглое лицо к
