Вейни улегся, чувствуя, как рядом ложится Рох, и его начал бить озноб.
Рох накрыл его одеялом и, видимо, понял, что не следует ничего говорить.
Наконец сон сморил его. Но ненадолго.-- Кузен,-- прошептал Рох и
потряс его.-- Вейни!
В проеме входа высилась тень. Там стоял один из кемай.
-- Проснулись,-- сказал он.-- Хорошо. Идем.
Вейни кивнул на вопросительный взгляд Роха, они выбрались из шатра
и остановились, моргая, в ярком солнечном свете. Снаружи оказалось четверо
эрхендимов.
-- Мы сегодня увидим Мерира? -- спросил Вейни.
-- Возможно. Нам это неизвестно. Но пойдемте с нами -- мы
позаботимся о том, чтобы вы ни в чем не нуждались.
Рох попятился, не доверяя им.-- Если бы они замышляли что-то против
нас, у них была возможность это сделать. У нас нет выбора,-- сказал ему Вейни
на понятном здесь только Роху языке, и тот согласно кивнул и вышел. Вейни
при ходьбе тяжело припадал на ногу, голова у него кружилась, раны саднили,
но то, что он сказал Роху, было правдой: выбора у них не было.
Они вошли в просторный шатер, где сидела одетая во все серое старуха
кел, которая внимательно оглядела их с ног до головы. На лице ее отразилась
жалость.
-- Меня зовут Эрхил,-- сказала она властным голосом.-- Я избавляю от
ран, а не от грязи.-- Она жестом указала на них юному кел, стоявшему в
дальнем углу.-- Нтайен, отведи их и сделай, что сможешь. Эрхендимы, помогите
Нтайену, если это понадобится.
Молодой кел раздвинул перед ними занавеси, словно бы ожидая
беспрекословного подчинения. Вейни прошел, отвесив поклон старой женщине,
Рох проследовал за ним, а затем и стражники.
Горячая вода была уже готова, пар выходил в отверстие в стенке шатра.
По настоянию Нтайена они разоблачились и вымыли все тело, даже волосы,
для чего Роху пришлось расплести узел, что было постыдным для любого
человека, но он ни словом не возразил, только хмурился. У Вейни же подобной
гордыни давно не осталось.
Вода обожгла раны, Вейни охватила дрожь, с которой он не смог
справиться. Нтайен спокойно занялся предварительной подготовкой к
лечению. Вейни следил за его действиями со страхом. На теле Роха ран
оказалось совсем немного, и для него оказалось достаточно небольшого
количества целебной мази и чистых бинтов из льняной ткани. После этого Рох,
завернувшись в простыню, сел на циновку в углу, стянув волосы узлом воина и
с недоверием наблюдая за действиями Нтайена.
-- Сядь,-- сказал Нтайен Вейни, показав на скамью, где стояли его
лечебные средства и инструменты. Ловкие руки Нтайена смазали каждую рану
обезболивающей мазью; некоторые ему пришлось вскрыть, и он велел
эрхендимам на всякий случай подойти поближе, но боль оказалась не слишком
сильной. Вейни закрыл глаза и расслабился, когда худшее было уже позади,
доверившись искусству и доброте кел. Благодаря чистым повязкам раны
больше не кровоточили.
Затем Нтайен обследовал колено -- и позвал Эрхил, которая положила
ладони на сустав и пощупала его.
-- Сними шины,-- сказала она, затем прикоснулась к его лбу, прижала
ладони к щекам, повернула его голову к себе. Она была царственной, в ее серых
глазах сияла доброта.-- Дитя, у тебя лихорадка.
От удивления Вейни чуть не рассмеялся -- она назвала его "дитя". Но
кел жили долго, и когда он заглянул в эти старые глаза, столь спокойные, он
подумал, что большинство людей должны ей казаться детьми. Она покинула
их, и Рох поднялся с циновки, глядя ей вслед со странным выражением на лице.
"Он в чем-то такой же,-- подумал Вейни, и по коже у него побежали
мурашки. Такой же, как Лилл... как древние..." Он внезапно испугался Роха,
и ему захотелось, чтобы тот как можно быстрее покинул это место.
-- Мы закончили,-- сказал Нтайен.-- Сюда. Здесь для вас чистая одежда.
Кемай предложили им такую же мягкую и свободную одежду, какую
носили эрхендимы, зелено-серо-коричневой расцветки, а также сапоги и пояса
хорошей выделки. Они оделись, и прикосновение чистой ткани к коже само по
себе тоже оказало целебное действие, восстанавливая достоинство.
Затем эрхендимы откинули занавес, и они снова оказались перед Эрхил.
Эрхил стояла возле трехногого столика, которого раньше здесь не
было. Она что-то помешивала в чашке, которую протянула затем Вейни.
-- От лихорадки,-- сказала она.-- Это горько на вкус, но целебно.-- Она
потянула ему кожаный мешочек.-- Здесь есть еще. Пока не пройдет лихорадка,
пей отвар. Ты должен много спать, тебе нельзя ездить и носить доспехи. Это
тебе в дорогу.
-- В дорогу, леди?
-- Выпей.
Он послушно выпил. Отвар был горек, как и было обещано, и он сделал
гримасу, возвращая чашку.-- В дорогу -- куда? К тому месту, куда я просил
лорда Мерира отпустить меня, или в другую сторону?
-- Он сам тебе скажет. Боюсь, мне это неизвестно. Возможно, это
зависит от того, что ты ему скажешь.-- Она взяла его ладонь, кожа ее была
теплой и мягкой, старушечьей. Серые глаза смотрели ему в лицо, и он не мог
отвести взгляда.
Затем она отпустила его и уселась в кресло, утонув в нем, поставила
чашку на столик и посмотрела на Роха.-- Подойди,-- сказала она; тот
приблизился и опустился перед ней на колени, там, куда она указывала
открытыми ладонями -- несмотря на то, что он был лордом и предводителем
клана,-- и она наклонилась, обхватила его лицо ладонями, заглядывая ему в
глаза. Она смотрела очень долго, и Рох наконец устало сомкнул веки, не в
силах больше выдержать ее взгляд. Затем она прикоснулась к его лбу губами,
по-прежнему не отпуская его.
-- Для тебя у меня нет питья,-- прошептала она.-- Такие раны я лечить
не умею, как бы мне этого ни хотелось.
Она уронила руки. Рох поднялся на ноги, направился к выходу, но был
остановлен там властным жестом кемейса.
Вейни оглянулся на Эрхил, вспомнив о вежливости, и поклонился, но
леди сделала ему знак уходить, он поспешил увести Роха. Рох ничего не говорил
и не оглядывался, и молчал еще долго после того, как они возвратились в свой
шатер.
В полдень Мерир послал за ними, и они отправились к нему в
сопровождении тех же нескольких эрхендимов. Старый лорд кутался в мантию,
отделанную перьями, на голову был надет золотой обруч. Его окружали
вооруженные кел и люди.
Рох поклонился Мериру и уселся на циновку. Вейни опустился на
колени, выражая полное повиновение, и тоже сел. Лицо Мерира было
серьезным и хмурым, некоторое время он лишь разглядывал их, не говоря ни
слова.
-- Кемейс Вейни,-- сказал он наконец.-- Меня не может не беспокоить
твой кузен Рох. Как, по-твоему, я должен с ним поступить?
-- Отпустить его вместе со мной.
-- Итак, Эрхил уже сказала тебе, что ты нас покидаешь?
-- Но не сказала -- куда, лорд.
Мерир нахмурился и откинулся на спинку кресла, сложив руки перед
собой.
-- Твоя леди породила много зла на этой земле. Много вреда она
принесла нам, и многое нам еще предстоит пережить. Я не могу закрыть на это
глаза. Весь народ Шатана не может этого сделать. И при этом я еще боюсь, что
ты не сказал мне всей правды. Но, тем не менее, я не должен удерживать тебя.--
Он взглянул на Роха и отвел взгляд.-- Ты настаиваешь, что он -- твой союзник,
но неужели ты думаешь, что твоя леди одобрит это?
-- Я рассказал вам, как мы стали союзниками.
-- Да. И все же, я думаю, она должна была тебя предупредить. Это
сделаю я. Эрхил уверяет, что теперь она много ночей не будет спать из-за него,
и она тоже предупреждает тебя. Но ты не слушаешь.
-- Рох сдержит данное мне слово.
-- Возможно. Возможно, ты знаешь его лучше. Смотри, чтобы это было
именно так. Мы отправимся на поиски твоей леди Моргейн, и ты пойдешь
вместе с нами. И он тоже, раз уж ты настаиваешь. Вы получите все назад --
оружие и имущество. И свободу. Я требую от вас только обещание, что вы
примете участие в этих поисках под моим началом и будете повиноваться
моему слову как закону.
-- Я не могу,-- хрипло произнес Вейни и повернул ладонь к Мериру,
показывая шрам.-- Это означает, что служу я только своей госпоже, и никому
другому. Но я буду повиноваться, пока это не противоречит моему служению
ей. Умоляю вас удовлетвориться таким обещанием.
-- Этого достаточно.
Он благодарно коснулся лбом циновки, едва отваживаясь поверить, что
они свободны.
-- Готовьтесь,-- сказал Мерир.-- Мы вскоре отъезжаем. Ваше имущество
будет вам возвращено.
Подобная спешка совпадала с его желаниями. Это было больше, чем он
надеялся получить от старого лорда -- и на миг в нем вспыхнуло подозрение.
Но он вновь поклонился и встал, а Рох встал рядом с ним.
Они вышли без сопровождающих. Эрхендимы удалились.
В своем шатре они нашли все, что им принадлежало, как и обещал
Мерир: оружие и доспехи, все вычищенное, смазанное маслом. Рох прикоснулся
к луку, словно встретил старого друга.
-- Рох,-- оказал Вейни, внезапно встретившись взглядом с темными
глазами кузена.
На миг он увидел чужака, холодного и грозного, и подозрения
вспыхнули в нем с новой силой.
Затем Рох справился с отразившимся на его лице гневом и отложил лук
на груду шкур.
-- Давай пока не будем надевать доспехи, по крайней мере в первый
день похода. Твоим больным плечам незачем носить эту тяжесть, и,
несомненно, наших врагов пока нет поблизости.
-- Рох, поступай со мною честно -- и я так же буду поступать с тобой.
-- Ты обеспокоен? -- спросил Рох, мрачно посмотрев на него.-- Для всех
них я -- чудовище. Ты был необычайно добр, рассказав обо мне.
-- Рох...
-- А разве ты не рассказал им правду о ней, о твоей госпоже-
полукровке? Да, полукровке, кто же она еще? Не чистокровный кел и не
человек. Несомненно, она делала то же, что делал я, ни больше, ни меньше. И я
думаю, ты всегда знал это.
Он чуть было не ударил; остановил руку, дрожа от сдерживаемого
гнева. Снаружи были эрхендимы, их свобода находилась под угрозой.
-- Успокойся,-- прошипел Рох.-- Спокойнее! Я ничего не сказал. Я
многое мог бы сказать, но не сказал, и ты это знаешь. Я не предал ее.
Это была правда. Он взглянул в бесстрастное лицо Роха и понял, что
тот не лжет ему. Рох не предал их.
-- Я знаю,-- сказал он.-- И я отплачу за это, Рох.
-- Ты не можешь сделать этого, ты недостаточно для этого свободен.
Наверное, ты забыл, кто ты.
-- Но мое слово... мое слово чего-то стоит. И для них, и для нее.
Лицо Роха скривилось, будто он получил удар.
-- А ты горд, илин, если думаешь так.
-- Ты лорд клана моей матери. Я не забыл этого. Я не забыл, что ты
предоставил мне кров в то время, когда остальные родственники гнали меня.
-- Ага, значит, все-таки ты мне кузен?
В его вызове не было настойчивости. Вейни отвернулся.
-- Я сделаю то, что сказал, Рох. И смотри, отвечай тем же. Если
попросишь прощения как лорд моего клана, я дам его; если попросишь
прощения как мой родственник -- я дам его. Если тебе не нравится, что кел
говорили со мной, а не с тобой, то за тебя говорит другая твоя часть, которую я
не люблю. С ним я дела иметь не желаю.
Рох ничего не сказал. Они не торопясь уложили пожитки в узлы,
которые было удобно привязывать к седлам, а на себя нацепили только оружие.
-- Я сделаю то, что сказал,-- произнес Рох. Это снова был Рох, и Вейни в
знак понимания наклонил голову. Вскоре их позвали.
Глава 13
Отъезжающие собрались возле шатра Мерира. Шестеро эрхендимов,
все -- высокого роста. Двое молодых; двое почти старики -- волосы кемейса
были почти такими же белыми, как у кел, лица морщинистые от времени; и
старшая пара эрхендимов, женщины-эрхинды, кемейс казалась не такой старой,
но все же волосы ее были серебристы от седины, в то время как эрхин, подобно
всем кел, выглядела моложе своего возраста, не старше тридцати.
Для них были подготовлены кони, и Вейни порадовался: гнедой для
него и рыжий для Роха, с мощной грудью, сильные при всей своей
грациозности. Такими красавцами могли бы гордиться даже коневоды
