знают, как и чем ей можно помочьЄ Или, по крайней мере, оставьте ей ее
лекарства.
- Лекарства мы ей оставим,- заметил Парен.- Но относительно
тебя у нас есть другие указания.
И они повели его вниз по ступеням в небольшой зал, который
являлся жилой частью замка, где слева находилась комната Эриджа, и
где была небольшая лестница, которая вела в среднюю часть башни, и
где находилась комната, которая когда-то принадлежала ему. Но они
провели его в другую, которая принадлежала Кандрису. Запор с трудом
открывался на ее двери, видимо, здесь редко бывали посетители.
Взгляд Вейни выражал молчаливый протест, когда он смотрел на
Парена. Это было похоже на безумие - помещать его в подобную
тюрьму. Парен чувствовал себя явно не в своей тарелке, но ослушаться
приказов не мог, а лишь выражал тайное недовольство ими.
Плесень и время, все разом пахнуло на них. В комнате было
холодно, пол был покрыт пылью, которая попадала сюда через щели в
ставнях окна.
Слуги принесли дрова и корзину с углем, чтобы можно было
растопить камин, и свечи, при слабом свете которых Вейни осмотрел
комнату, вспоминая знакомую обстановку. Здесь, видимо, ничего не
должно было меняться с того утра, когда погиб Кандрис. Он узнал
преданную руку отца в этой патологически выраженной гамме чувств.
Здесь же на спинке стула была одежда Кандриса, около камина
стояли его сапоги, и общее впечатление усиливалось запыленной
постелью, на которой он последний раз спал.
Вейни выругался и попытался выйти назад, но с другой стороны
двери он увидел вооруженных людей, так что не было никакой
возможности сопротивляться этому безумию.
Ему принесли воду, чтобы он мог умыться, тарелку с едой и
немного вина. Все это было поставлено на длинный стол около двери.
- Кто приказал сделать это? - спросил наконец Вейни.- Эридж?
- Да,- ответил Парен, и его тон ясно дал понять, что он не
одобряет подобных поступков. В его глазах было выражение жалости по
поводу того, что никто не может, к сожалению, нарушить этот закон.-
Мы не должны оставлять тебе ни твое снаряжение, ни какое-то другое
оружие.
Такое положение дел было вполне понятным. Так должно было
быть. Вейни разделся: не торопясь снял шлем, кожаную куртку, кольчугу
и передал их одному из сопровождавших его людей, потом подождал,
пока они проверят, нет ли у него другого оружия. Оставшись в одной
тонкой рубашке и кожаных штанах, он чувствовал, как холод,
наполнявший комнату, начинает охватывать его. Он был рад, когда все
ушли и наконец оставили его одного. Теперь он мог спокойно присесть
около камина, чтобы согреться. Вскоре у него появился и аппетит, и он
воспользовался пищей и вином, которое ему было оставлено, и даже
согрел воду в небольшом котле, висевшем над огнем. Усталость брала
свое, и он подумал о том, как провести ночь. Может быть, будет
правильнее, как виноватому и раскаивающемуся, пристроиться,
скорчившись у камина, чем спать на этой ужасной постели?
Но он был нхи, и этого было достаточно, чтобы поступить против
подобных правил. Он рассудил, что не сделает из себя жертву призрака,
обитающего в этой комнате и разгневанного на него за прошлое
убийство. Поэтому он сбросил покрывало и улегся на кровать, сняв лишь
сапоги.
Это было редкое время, когда он мог отдыхать без тяжести
кольчуги, особенно ночью, а такого одиночества было вполне
достаточному, чтобы почувствовать себя вполне уютно. Он уснул, как
только холодная постель нагрелась от его собственного тела, и как
только напряжение спало с его расслабленных мышц. А когда он спал,
он не больше не думал ни о чем.
Глава 7
Звук шагов по каменным плитам неожиданно разбудил его. Вейни
почувствовал, что он уже не один, повернулся на спину, едва не впадая в
панику, и сбросил с себя покрывало, пытаясь подняться на вытянутой
руке.
Около кровати стоял человек, одеты в черную, отделанную
серебром одежду, и Вейни так и застыл, опустив на пол одну босую ногу.
Огонь в камине давным-давно погас, а дневной цвет еще слабо
пробивался через узкую щель в окне. В комнате чувствовался сквозняк.
Это был Эридж, постаревший, с огрубевшим лицом. Его черные
волосы были разделены надвое прямым пробором, что соответствовало
его теперешнему положению. Но глаза были все те же, дерзкие с
издевательской усмешкой.
Когда Вейни встал, то увидел, что они были одни в этой
жутковатой комнате, и дверь в коридор была закрыта. Скорее всего с
другой ее стороны находились вооруженные люди. Поэтому иллюзий о
своей безопасности у него не было. Он смело и открыто взглянул в лицо
Эриджа, в какой-то степени даже игнорируя его, и отошел в сторону,
чтобы одеть сапоги. Затем он подошел к столу, где еще оставалось
немного вина, и захватив с собой эти остатки, перешел к камину,
надеясь, что вино немного ослабит холод, который начал опять
пробирать его. Эридж молча наблюдал за всеми его действиями, не
прерывая их.
Когда же он, опустившись на колени, начал разжигать огонь, то
вновь услышал шаги Эриджа за своей спиной и почувствовал
осторожное прикосновение длинных пальцев, которые перебирали
концы его, теперь уже длинных до плеч, волос. Их можно было уже
свободно держать а руке, хотя они и не были так длинны, как обычно
требовалось для посвящения в воины. Прикосновения Эриджа были
очень осторожны, словно он гладил волосы ребенка.
Вейни поднял голову, преодолевая какое-то внутреннее
сопротивление, но не пытался повернуть ее, приготовившись к тому, что
каждую секунду может последовать жесткий рывок. Но он ошибся.
- А мне казалось,- заговорил Эридж,- что остатки чести, которые
еще были у тебя, когда ты покидал этот дом, не позволят тебе вернуться
сюда.
Неожиданно Эридж опустил его волосы. Вейни воспользовался
этим, повернулся и встал. Эридж был выше его, и поэтому ему всегда
было трудно смотреть на старшего брата, когда тот находился на
близком расстоянии от него. Спина Вейни находилась недалеко от огня,
уже разгоравшегося в камине, и жар, исходивший оттуда, начинал
беспокоить его. Но Эридж не отступал ни на шаг, и не пытался
освободить его и от этого испытания.
Тут Вейни заметил, что у Эриджа почти совсем нет правой руки:
он прятал на своей груди, в складках одежды, лишь жалкий обрубок, на
который с ужасом и уставился Вейни, а Эридж поднял его повыше,
чтобы тот мог лучше видеть.
- Это твоя работа,- сказал он просто.- Как и многое другое.
Но Вейни не стал выражать своих сожалений по этому поводу. Он
просто не мог произнести в этот момент тех слов, которые выражали
чувства, охватившие его. Эридж был очень тщеславен, и к тому же очень
искусен в обращении с мечом, луком и арфой.
Жара от разгоревшегося камина вызывала уже нестерпимую боль в
ногах, и Вейни сделал непроизвольное движение вперед, и уронил кубок
с остатками вина, который покатился, разбрызгивая темные красноватые
капли по пыльному полу.
- Ты появился здесь в очень странной компании,- заметил
Эридж.- Это действительно она?
- Да,- тихо ответил Вейни.
Эридж некоторое время обдумывал его ответ. Ведь он все-таки
наполовину маай и обладал холодным и практичным умом, который
заставлял его больше сомневаться, чем принимать что-либо на веру.
Возможно поэтому многие люди из этого рода не отличались
чрезмерным почитанием религии. Трудно было сказать, какая из его
сторон победит в конкретный момент: богопослушный нхи или
циничный маай.- Я уже видел несколько вещей, принадлежащих ей,-
продолжил он.- И они подтверждают, что это действительно она. Но, с
другой стороны, ее рана кровоточит как и у обычного смертного.
- На нашем пути есть враги,- заговорил Вейни неожиданно
охрипшим голосом,- которые не будут особенно приятными и для
Мориджа. Поэтому вам лучше разрешить нам продолжить наше
путешествие, как только она хоть немного придет в себя. Мы
постараемся не причинить вам никаких неприятностей: ведь если мы
уедем, никто уже не будет нападать на эту землю, преследуя нас. Все
внимание Хеймура будет обращено только в нашу сторону, и ему будет
просто некогда связываться еще и с Мориджем. Если же вы попытаетесь
удерживать ее здесь, то ситуация может измениться.
- А если она умрет здесь?
Он внимательно посмотрел на Эриджа, будто изучая его, и начал
подводить итог прошедших двух лет: один ребенок погиб, и взамен
должен быть убит другой, хладнокровно, по расчету. Эридж был человек
настроения, обладал тщеславием, а иногда и добротой. Это и отличало
его от Кандриса. Но теперь весь его облик скорее напоминал мрачного,
совершенно нелюдимого человека, с лицом покрытом глубокими
морщинами вдоль щек и вокруг глаз.
- Отпусти ее,- сказал Вейни.- Люди с севера преследуют ее, а тебе
нет никакого смысла ввязываться в борьбу с Хеймуром. Этого никогда
не следует делать, и ты это знаешь очень хорошо.
- А куда и зачем она направляется? - спросил он.
- Чем меньше народ Мориджа будет иметь с ней дел, тем лучше
будет для этой земли. Возможно, что это давняя кровная вражда,
которая все еще не утихла, между ней и ее преследователями, и
возможно, что она даже более опасна для них, чем для тебя. Во всяком
случае, я стараюсь говорить тебе только правду.
Эридж раздумывал какое-то время, изучая огонь в камине и
наконец, спрятав обрубок руки в кладки одежды, поднял свои темные
глаза, внимательно глядя на Вейни. А в его взгляде чувствовались
твердость и расчет.- Последний раз я слышал о тебе, когда маай
Джервейн пытался убить тебя, но ты исчез, украв лошадь в Эрде.
- Прошло почти два года, как я миновал земли Маай,-
подтвердил Вейни.- Я действительно сбежал от них и взял лошадь, но в
обмен на свою.
Губы Эриджа тронула веселая усмешка высокомерия.- Я так
понимаю, что это было еще до поступления на эту службу?
- Да, еще до этого.
- И как же случилось, что ты оказался в таком положении?
Вейни пожал плечами. Было холодно, и поэтому он вернулся к
камину и встал там, обхватив себя руками, чтобы согреться.- Видимо, от
избытка простодушия,- ответил он.- Я воспользовался приютом там,
где никак не должен был этого делать, и слишком поздно понял, что
женщина тоже может иметь все необходимые права, как и лорд-
правитель. Ее предъявление прав на меня полностью соответствовало
Закону.
- И ты спишь с ней?
Он взглянул на брата, едва не впадая в шок.- ~Илин~ и ~лио~,
подобная ей? Нет, я не занимаю такого положения. Нет.
- Но она так красива. И она наверняка кваджлин. Мне не хочется,
чтобы она оставалась под крышей нашего замка. Она не может
предъявить здесь никакие права, а я не намерен предоставлять их ей.
- Но ей и не нужны никакие права именно здесь,- сказал Вейни.-
Ты только отпусти нас, чтобы мы могли продолжить наш путь.
- А в чем состоит твоя служба? Что именно она потребовала от
тебя по Закону?
- Я не думаю, что могу сказать тебе это по своей воле. Но уверяю
тебя, что это никак не связано с землей Моридж. Мы завернули сюда
только потому, что подверглись нападению людей из Хеймура.
- И если все будет так, как ты говоришь, то она отправитсяЄ куда?
- Во всяком случае, она как можно скорее уедет из твоей земли.-
Он взглянул в лицо брата, отбросив все высокомерие и надменность:
Эридж, по его убеждению, должен следовать чувству мести, даже
несмотря на гостеприимство, которое он им предоставил.- Я клянусь
тебе в этом, Эридж, и я, находясь здесь, не имею ничего против тебя.
Если ты отпустишь нас, я обещаю, что за всю мою жизнь от меня не
будет никакого вреда этой земле.
- Что тебе нужно от меня? Какой помощи ты просишь?
- Только чтобы нам вернули наши вещи и дали, если можно,
продуктов в дорогу, поскольку наши запасы почти кончились. И мы
уедем тут же, как только она сможет сесть на лошадь.
Эридж вновь уставился на огонь, при этом немного скосив глаза,
но потом все-таки перевел хмурый взгляд на Вейни.- Но в этой
