правильный конус Иврел. Центральная же часть этой чаши напоминала
бесплодную пустыню. Они все еще были слишком далеко, чтобы
рассмотреть как следует все детали, включая и Камень в центральной
части ее. Но он догадывался, что этот мрачный символ находится
именно в центре этого таинственного места.
Тем временем Моргейн уже спешилась и отвязывала
~Ченджилинг~ от седла, из чего он заключил, что эта остановка может
быть долгой. Он последовал ее примеру и тоже соскочил с седла. Тем
временем она повернулась и пошла вдоль долины, и он не думал, что ему
следовало сопровождать ее. Поэтому он уселся на выступ скалы и стал
ждать, всматриваясь в раскинувшееся перед ним пространство. В его
голове вновь возникали картины, где тысячи всадников неслись по
долине серым весенним утром, которое затягивало долину туманом, а
люди и лошади двигались подобно призракам в туманной мгле, и ветер,
сильный ветер, как она говорила, втягивал туман словно дым в дымоход.
Но в это утро над долиной висели низкие облака, светило зимнее
солнце, а внизу были отчетливо видны трава и деревья. Прошедшая
сотня лет залечила все шрамы, которые когда-то были оставлены здесь, и
теперь никто не мог даже предположить о разыгравшейся трагедии.
Моргейн все еще не возвращалась. Он ждал уже долго, и его
охватило беспокойство. Наконец он решительно поднялся и пошел в ее
сторону по гребню холма. Он вздохнул с облегчением, когда через
некоторое время нашел ее там. Она стояла на холме и неподвижно
смотрела на долину. Какое-то время он не отваживался приблизиться к
ней, но потом решил, что должен это сделать, потому что долина Айрен
не то место, где можно позволить находиться одному: здесь могут быть и
дикие звери, и не менее дикие люди.
- ~Лио~,- позвал он ее, и начал приближаться. Тогда она
повернулась и пошла ему навстречу, и уже вместе они вернулись туда,
где оставили лошадей. Там она вновь привязала меч к седлу Сиптаха,
взяла в руки повод и замерла, глядя на долину.- Вейни,- сказала она,-
Вейни, я устала.
- Госпожа? - спросил он, и первая его мысль была о том, что она
хочет остановиться здесь надолго, а ему не хотелось сейчас даже думать
об этом. Но когда она взглянула на него, то он понял, что она говорила
совсем о другой усталости.
- Я боюсь,- обратилась она к нему.- Я осталась одна, Вейни. И у
меня нет больше ни благородства, ни жизненных сил. Вот здесь,- она
протянула руку в направлении долины,- вот здесь я оставила их и
поскакала дальше, по краю склона,- она указала в направлении скалы,
густо поросшей деревьями,- и вон с того дальнего места я наблюдала
гибель армии. Когда-то я и мои товарищи составляли сотню самых
сильных и отчаянных людей, но с годами нас становилось все меньше и
меньше, и вот теперь я осталась совсем одна. Я начинаю понимать тех,
кого называют кваджлинами. Когда необходимо сохранить свою жизнь,
то человек оказывается на грани своих возможностей, теряет и честь и
мужество, подчиняясь только одному инстинкту - необходимости
выживания.
Тогда он неожиданно начал понимать страхи, охватившие ее. Он
почувствовал в ней что-то сходное с Лиллом, когда тот тоже хотел что-
то получить от него. Он больше не хотел слушать ее откровения, от
которых возникал лишь устрашающий кошмар, от того, что правда
сталкивала его с невообразимыми вещами, смысл которых все время
ускользал от него, или попросту был закрыт.
- Я могла тебя убить,- сказала она,- просто из-за паники. Меня
очень легко напугать, теперь ты видишь это, и, к тому же, я бываю не
очень-то рассудительна и склонна к риску. Но единственный мой
безнравственный поступок заключается в том, что я по-прежнему верю
тебе, после того как пыталась лишить тебя жизни. Как видишь, у меня
совсем не осталось такой роскоши, как добродетель.
- Я не совсем понимаю тебя,- сказал он.
- Я надеюсь, что это и к лучшему.
- Что же ты в таком случае хочешь от меня?
- Чтобы ты и дальше придерживался своей клятвы.
Она вскочила в седло, подождала, когда запрыгнет он, и затем
поскакала, намереваясь объехать долину по склону, в точности повторив
путь, который она проделала в день сражения.
Сейчас ее состояние было на грани безумия, и о рассудке говорить
не приходилось. Он все больше проникался этим. К тому же она
продолжала бояться его, потому что он, как ей казалось, подвергаясь
смертельной опасности, продолжал вести себя спокойно и даже по-
дружески по отношению к ней, как будто ничего и не произошло.
Путешествие вокруг долины оказалось долгим, и они были
вынуждены даже несколько раз остановиться для отдыха. Солнце тем
временем прошло через зенит, а облака начали собираться в плотную
темную завесу вокруг конуса Иврел, предвещая бурю, настоящий
северный ураган, похожий на те, которые иногда можно было наблюдать
в землях к северу от Корис и которые либо обрушивали потоки снега в
долины, либо, что было чаще всего, приносили ледяной холод, от
которого трескались деревья и погибали люди и звери.
Ураган уже приближался, разбрасывая вокруг них первые, еще
редкие, заряды дождя со снегом.
Постепенно становилось все темнее. Они решили сделать
последнюю остановку перед тем как двинуться непосредственно в
сторону Иврел.
А опасность тем временем уже обрушилась на них. Пока что
единственным предупреждением о ней было беспокойное поведение
лошадей: Сиптах тяжело дышал, и иногда негромко ржал вместе с
черным конем. Они остановились, чтобы, затаившись на мгновенье,
прислушаться. В этот момент Вейни, уже наполовину спустившийся с
седла, вновь вскочил в него, выхватил меч и резким движением опустил
его на смутные очертания бесформенных теней, которые неожиданно
набросились на них из лесной тьмы, окутавшей пространство между
скалами. Скорее всего, это были люди Хеймура, одетые в звериные
шкуры. Те, которые находились уже рядом с ними, были пешие, но за
ними можно было различить и всадников. Их было пятеро, вырвавшихся
из темноты, которые первыми столкнулись с оружием Моргейн, которая
защищалась не делая различий между людьми и лошадьми.
Отброшенные назад, они устремились к нижнему повороту дороги.
Склон холма защитил их, и они вновь были на ногах, расплывающиеся в
туманной мгле, темные фигуры, которые было трудно даже принять за
людей.
Ножи засверкали, как только эта дикая орда вновь приблизилась к
ним, нацеливаясь на ноги и животы лошадей, которые понеслись,
пришпоренные седоками, заставлявшими их сделать этот последний
рывок для их же спасения. Моргейн закричала и ударила одного из
нападавших в лицо, свалив его на землю. Вейни еще раз пришпорил
Черного, и тот со всех ног поскакал в сторону Сиптаха, пристраиваясь
сзади и не отступая от него ни на шаг.
В подобной свалке бесполезно было надеяться на благополучный
исход, и поэтому самым лучшим было все-таки бегство. Вейни оценил
это решение Моргейн, которое она приняла, возможно, инстинктивно,
подчиняясь первому импульсу надвигающейся опасности. Вейни сделал
то же самое, и они поскакали, надеясь только на выносливость лошадей.
У него самого сердце уже подкатывало к горлу, не столько от быстрой
скачки, сколько от ощущения погони, которая теперь преследовала их по
скалистому склону. Казалось, что на всех малоизвестных им дорогах,
среди которых была и та, где скакали они, направляясь к узкому ущелью,
ведущему на запад от Айрен, мелькали размытые тени.
Но неожиданно, с запада, прямо перед ними, появились всадники,
вынырнувшие из узких складок между холмов. Они вытягивались дугой,
преграждая им путь и заставляя повернуть назад.
Моргейн хотела чуть развернуться и попытаться объехать дугу
всадников прежде, чем они полностью отрежут их от дороги на север,
заставляя вернуться назад, в Айрен, к засаде, которая была за их спиной.
Сиптах уже еле бежал и начинал спотыкаться. Путь вперед был закрыт.
Тогда она отпустила поводья и взялась за оружие, а Вейни придерживал
рвущегося вперед Черного, чтобы быть все время рядом с ней, и обнажил
меч, собираясь защищать ее слева.
Теперь всадники, окружавшие их со всех сторон, начали
приближаться, стягивая кольцо.
- Лошади выдохлись,- сказал Вейни.- Госпожа, мне кажется, что
нам придется умереть здесь.
- У меня нет намерения делать это,- сказала она.- Стой недалеко
от меня, ~илин~. Только не переступай пространство впереди меня и
старайся быть все время на одной со мной линии.
И в этот момент ему показалось, что он узнал крапчатую
низкорослую лошадь одного из всадников, который был немного
впереди остальных, и командовал приближающейся к ним цепью. Под
ним была лошадь с белой звездой на лбу, именно такая, какую и ожидал
увидеть Вейни.
Эти всадники были явно из земли Моридж. Их часто можно было
встретить на подступах к Элис Кейдж или даже внутри границ Хеймура,
особенно в те периоды, когда силы Хеймура или Кайя досаждали им.
Он перехватил ее руку, на что сразу последовал яростный взгляд,
полный злобы и подозрения. Ужас начинал охватывать ее.
- Это Моридж,- пояснил он ей, и в его словах чувствовалась явная
просьба.- Мой род - Нхи. Поэтому прошу тебя, госпожа, не отнимай у
них жизнь. Мой отец - их предводитель. Он злопамятный человек, но он
же человек достаточно честный, чтобы не нарушать Закон. А Закон
~илина~ говорит, что мой грех и мое преступление никак не
затрагивают ни тебя, ни твоих дел. У Мориджа и у тебя нет кровной
вражды. Ну, пожалуйста, госпожа, не отнимай у них жизнь.
Она раздумывала. Но ему хотелось спорить с ней, а главное, она
должна была знать о том, почему он так возражал ей. Если им придется
скакать еще, отрываясь от погони, то их лошади окончательно упадут, и
им не удастся спастись бегством, а если они и оторвутся сейчас, то на
севере их могут встретить новые силы, уже из Хеймура, и финал может
быть тот же самый. Здесь же была вероятность получить хотя бы
убежище, если не хороший прием. И в конце концов она, она опустила
свою руку.
- И пусть это будет на твоей совести,- произнесла она свистящим
шепотом.- На твоей совести, если только ты обманываешь меня.
- Сохранить собственную душу я должен согласно клятве,- сказал
он, потрясенный ее словами.- И ты должна бы уже понять это за время
нашего путешествия. Я не собираюсь погубить тебя. Ни тебя, ни свою
душу, ~лио~.
Оружие было убрано.- А теперь иди и поговори с ними,
продолжила она.- И если в тебя не попадет дюжина стрел, я может быть
пойду вместе с ними, но только под твое слово.
Он убрал меч и широко раскинул руки, слегка подняв их вверх,
осторожно подгоняя вперед черного коня, пока не подъехал к
окружавшим их всадникам на расстояние, где звук голоса был уже
отчетливо слышен.
- Я ~илин~,- громко произнес он, понимая, что никто не
отважится совершить бесчестный поступок, убив ~илина~, не
рассчитавшись предварительно с его хозяином.- Я же нхи Вейни. И ты,
нхи Парен, сын Лелна, должен помнить мой голос.
- Кому ты служишь, ~илин~ нхи Вейни? - последовал вопрос с
противоположной стороны, и он узнал голос Парена, слегка грубоватый,
хорошо знакомый и немного радостный.
- Нхи Парен, эти холмы кишат людьми из Хеймура и даже из
Лифа. Во имя милосердия Небес, возьми нас под свою защиту, чтобы мы
могли добраться до Ра-Мориджа и обратиться к Нхи с просьбой об
убежище.
- Но ты, как нам кажется, служишь нашим врагам,- с подозрением
произнес Парен,- и должен дать честное слово, если это не так.
- Сейчас речь идет не об этом,- сказал Вейни.- У вас не может
быть причин для опасений. Мы просим убежища, нхи Парен, и только
предводитель Нхи имеет право дать нам его или отказать, а не ты.
Поэтому ты должен сообщить об этом в Ра-Моридж.
Последовала длинная пауза, затем решение было принято: -
Забирайте их обоих,- раздалась команда, обращенная к цепочке
всадников, и они двинулись вперед, плотным кольцом окружая и его и
