Я уселся в одно из садовых кресел и уставился на море.
Мне необходимо было привыкнуть, приспособиться... Все это казалось
фантазией.
Лишь вчера вечером я с ужасом думал о близкой кончине, об убийстве...
И вдруг такая перемена!
ВЫ СЛИШКОМ ЦЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК, ЧТОБЫ ВАС ПОТЕРЯТЬ.
Обдумывая эти слова Фергюсона, я решил, что в них глубокий смысл. За
каждым шагом Фергюсона ревниво следили конкуренты, иногда ему трудно
было совершать важные деловые поездки. Bo мне он нашел прекрасного
двойника, заместителя, который не только внешне походил на него, но и
говорил совершенно так же, как он, и мог блестяще подделывать его
подпись. За это он готов был предложить мне контракт на семь лет и
платить мне сто тысяч долларов в год. Сначала я подумал, что сумма
слишком велика, но подумал о размерах империи Фергюсона, о его огромном
состоянии, я решил, что выплата такого жалованья для него сущие пустяки.
Надо было быть безумцем, чтобы отказаться от такого предложения!
Приняв решение, я сразу успокоился и почувствовал, что время ленча
давно прошло, и мне очень хочется есть. Я пошел на кухню и открыл
холодильник. Как сказала Соня, в нем было много холодной еды. Положив на
тарелку отварную курицу, ветчину и салат, я отнес все это на веранду и
сел за один из столиков. Господи, подумал я, принимаясь за еду, вот это
жизнь!
***
В 17.30 я поехал в Фергюсоновский офис. Вошел туда через черный ход.
Сторож узнал меня и впустил без разговоров. На скоростном лифте я
поднялся на верхний этаж.
Я провел потрясающий день, строя всевозможные планы. Мне нужна
одежда. Не могу же я разгуливать в своем потрепанном костюме. На одежду
мне требовались деньги. Тут я припомнил, что у меня на счету в
Чейзовском национальном банке семь тысяч долларов. Позвонил им и велел
перевести деньги в их отделение в Парадиз-сити. Они обещали сделать это
немедленно. После этого выкупался. Поскольку пляж длиной в целую милю
был совершенно безлюден, я плавал нагишом.
Позднее поехал в банк, подписал там все необходимые бумаги, получил
чековую книжку и взял тысячу долларов. Завтра, сказал я себе, у меня
будет день посещения магазинов. Я чувствовал себя совсем другим
человеком, когда постучал в дверь собственного кабинета и вошел в него.
- Все о'кей?
- Лучше не могло бы и быть! - ответил я. - Мистер Фергюсон просил
меня явиться в шесть часов. - Сейчас он свободен.
Она нажала на кнопку селектора. Небольшая пауза, затем раздался голос
Фергюсона, который я умел так точно копировать.
- Да, мисс Мелколм...
- Здесь мистер Стивенс, сэр.
- Прекрасно. Пошлите его ко мне, пожалуйста. Она отключилась и
улыбнулась мне.
- Идите же, Джерри.
- Если у вас нет ничего более интересного на сегодняшний вечер, не
согласитесь ли вы пообедать со мной? - спросил я. Ее улыбка стала шире.
- Я бы очень хотела, но сначала узнайте, что вам скажет мистер
Фергюсон.
- Я сейчас вернусь, и тогда мы окончательно договоримся...
Я прошел по коридору до двери кабинета Фергюсона, постучался и вошел.
Фергюсон сидел за столом, напротив него, в кресле находился Джозеф
Дюрант. При виде его я невольно вздрогнул от отвращения. Он посмотрел на
меня холодными, недоброжелательными глазами.
Фергюсон поднялся.
- Входите, Джерри! - сказал он с теплой улыбкой, но я заметил
напряженное выражение в его глазах.
Я прошел дальше в комнату и закрыл за собой дверь.
- Буду счастлив работать на вас, сэр. Напряжение сразу исчезло.
- Садитесь.
Он указал на кресло неподалеку от того места, где сидел Дюрант.
- Хорошая новость! Вы довольны своим кабинетом, Мишиной и жилищем?
- Кто бы мог быть недоволен, сэр!
- Прекрасно. У Джо готов контракт на семь лет. Вы понимаете?
- Да, сэр.
- Месячное жалование вам будут платить авансом - восемь тысяч триста
тридцать три доллара. Мисс Мелколм вычтет полагающийся подоходный налог.
Она же выдаст вам чек для оплаты.
Когда я сел, Дюрант достал из портфеля бумаги и передал их мне.
Оказалось, что это контракт, сформулированный очень просто, но я
тщательно прочитал его. Он констатировал факты. Я назначаюсь личным
помощником Фергюсона. Мне должны платить сто тысяч долларов в год. Через
три года жалованье повышается на десять тысяч. Контракт заключается на
семь лет, но может быть прерван любой стороной с условием предупреждения
об этом за шесть месяцев. Дюрант сунул мне в руки авторучку, я
подписался. Один экземпляр, под которым стояла его подпись "Джозеф
Дюрант, вице-президент", он вручил мне.
- Теперь вы состоите в штате наших сотрудников, - сказал Фергюсон. -
И вы должны помнить, что мои сотрудники ни с кем не обсуждают то, что
здесь делается. Помните также, что если к вам обратятся с вопросами
представители прессы, вы им можете сказать, что вы - мой личный
помощник. И только. Никаких разъяснений! Понятно?
- Да, сэр.
- А теперь у меня для вас есть работа. Он улыбнулся.
- Очень сожалею, что пришлось вас так быстро задействовать, но это
необходимо. Я уезжаю через час. Мне необходимо избежать встречи с
газетчиками и прочими.
Он махнул рукой в сторону ванной.
- Там вы найдете свой ящик с гримом и одежду. Переоденьтесь,
пожалуйста. Я хочу, чтобы вы вышли отсюда через главный вход вместе с
Маззо. Вы возвратитесь в резиденцию и останетесь там до моего
возвращения. Возможно, я вернусь уже через день. После моего возвращения
вы будете свободны недели две и сможете использовать это время по своему
усмотрению.
Я чувствовал страшное разочарование, главным образом потому, что
мечтал о вечере в обществе Сони. Но я ни на секунду не забывал, что
теперь являлся официальным помощником Фергюсона и получал за это
жалование.
- Да, сэр, - сказал я.
В ванной я нашел чемодан, который запаковывал Маззо.
Мне потребовалось минут пятнадцать, чтобы переодеться и надеть маску.
Я, прихрамывая, добрался до двери ванной и открыл ее.
Фергюсон вышел из-за стола и стоял возле окна. Дюранта не было.
При звуке отворяющейся двери, Фергюсон повернулся и посмотрел на
меня. Он стоял, широко расставив ноги, затем поднял руку к лицу. Я
повторил этот жест. Он отступил на шаг назад, я шагнул вперед.
- Великий боже! - воскликнул он. - Это что-то сверхъестественное!
- Великий боже! - сказал я, имитируя его голос. - Это что-то
сверхъестественное!
Затем уже собственным голосом добавил:
- Очень рад, сэр, что вы так считаете. Он потрясение засмеялся.
- Вы восхитительны, Джерри! Черт побери! Это все равно, что
смотреться в зеркало...
Он подошел поближе и уставился на меня.
- Изумительная маскировка... Он похлопал меня по плечу.
- Никогда бы не подумал, что такое возможно. Он снова засмеялся.
- И голос...
Он взглянул на часы.
- У меня остались всего несколько минут. Подойдя к селектору, он
нажал на кнопку и сказал:
- Маззо, все готово.
Дверь отворилась, и вошел Маззо.
- Отвези Джерри назад домой, Маззо, - сказал Фергюсон.
Потом повернулся ко мне: - Пожалуйста, делайте то, что вам скажет
Маззо.
Он улыбнулся.
- Вы чертовски хороший артист!
- Пошли, - сказал Маззо.
Я вышел следом за ним из кабинета, и мы прошли по коридорам к лифту.
Проходя мимо двери моего кабинета, я заколебался. Я хотел зайти к Соне,
но Маззо решительно потянул меня дальше.
Пресса, разумеется, ждала внизу, но охрана довела меня до "роллса".
Все было так, как будто я заново прокручивал старую пластинку.
"Роллс" тронулся с места, вслед нам донеслись жалобные крики:
- Мистер Фергюсон! Одну минуточку! Мистер Фергюсон!
- Эти мерзавцы никогда не успокоятся, - заворчал Маззо.
Я подумал о том, что еще накануне планировал украсть "роллс" и
совершить прорыв... Теперь я был сотрудником Фергюсона, получающим
баснословное жалованье.
Я успокоился и принялся думать о Соне. Она принадлежала к женщинам
того типа, которые нравились мне. Через несколько дней я все же смогу
пригласить ее пообедать. Мне очень хотелось укрепить наше дружеское
расположение друг к другу.
Возвратившись в апартаменты Фергюсона, я первым делом стянул с себя
маску, потом вернулся к ожидавшему меня Маззо.
- Я получил указания, - сказал он. - Они таковы. Вы должны помнить,
что вам не следует приближаться к воротам, где вас может кто-то
заметить. В остальном ходите, где вам угодно.
- Ты хочешь сказать, что мне не обязательно сидеть в четырех стенах?
- Совершенно верно. Теперь ты один из нас, приятель! Я говорил тебе,
что ты выживешь, не так ли?
Он показал на зеленый телефон на столе.
- Если ты хочешь чего-то съесть, если ты вообще чего-то хочешь,
воспользуйся этим телефоном. Он пошел к дверям.
- У меня свидание с одной курочкой, - он подмигнул. - Я ей покажу,
что такое настоящий мужчина... Ты теперь развлекайся сам! Только держись
подальше от ворот!
Все еще усмехаясь, он удалился.
Часы показывали пять минут шестого. Я прошел к заднему окну и
взглянул на плавательный бассейн. Он выглядел соблазнительно. Мне было
трудно поверить, что я могу делать все, что мне вздумается, лишь бы не
выходить с территории поместья.
Я разделся, надел на себя плавки, которые обнаружил в одном из
шкафов, захватил полотенце из ванной и спустился вниз, в холл.
Когда я шел по террасе к бассейну, я заметил Маззо, который ехал к
воротам на "ягуаре". Я помахал ему рукой, но он меня не заметил.
Я провел целый час в бассейне. Вечернее солнце было удивительно
ласковым. Когда я растирался полотенцем, появился Джонас.
- Может быть, стаканчик, мистер Стивенс?
- А почему нет? Большой бокал очень сухого мартини.
- Понятно, мистер Стивенс.
И он пошел к бару.
Господи, подумал я, вот это жизнь!
Я устроился в одном из шезлонгов, ловя последние лучи солнца.
Джонас принес мартини.
- На обед, мистер Стивенс, я предлагаю куриное филе в соусе из
креветок, - сказал он. - Креветки исключительные!
- Дельное предложение, - засмеялся я, чувствуя, что у меня потекли
слюнки.
- Вы предпочитаете обедать в столовой или в своих апартаментах?
Я посмотрел на него. Лицо старика было бесстрастным.
- Миссис Харриет?
- Она предпочитает обедать у себя.
- Миссис Лоретта?
- Она тоже будет обедать у себя.
- О'кей, я тоже буду обедать в апартаментах мистера Фергюсона.
- Понятно, мистер Стивенс.
И он ушел.
Я лежал в шезлонге, пил маленькими глоточками мартини и следил за
тем, как солнце медленно уходит за горизонт. Было трудно поверить, что
все эти чудеса происходят со мной. Стражи исчезли. Я находился в
фантастическом мире грез. Я припомнил те унылые дни, когда сидел у
телефона, полуголодный, ожидая с покорностью умирающего, когда же
раздастся долгожданный звонок. А теперь вот такой рай!
Я дождался, пока солнце полностью скрылось где-то в океане и на небе
появилась луна. И мне вспомнились слова миссис Харриет:
"КОГДА НАСТУПАЕТ ПОЛНОЛУНИЕ, ЕЕ ЗАПИРАЮТ." Луна была почти полной,
полнолуние наступит дня через три.
Я обратился мыслями к Лоретте, хотя мне казалось, что я больше не
буду о ней думать. Она должна была полностью исчезнуть из моей головы.
Но разговоры миссис Харриет о новолунии не могли оставить меня
равнодушным.
О чем мне беспокоиться? Я снова и снова повторял себе, что теперь
стал сотрудником Фергюсона. Я был свободен, за мной больше не было
надзора. Джон Меррилл Фергюсон, баснословно богатый и могущественный
человек, был мной доволен. Чего еще оставалось мне желать?
Я возвратился в апартаменты и принял душ, затем переоделся в одну из
