которой одна из сторон заранее обречена на поражение. И этой стороной
предназначено быть нам. Ну уж нет! Потом пришло время рассказывать нам
с Ральфом. Теперь Дэн сжимал голову руками и стонал: "Идиоты! О Митра,
какие идиоты!" Рейвен же прокомментировал все это одной ехидной
фразой: "На дураках земля держится. С дураков, значит, и падает." Мы
подсчитали силы. Получалось не так уж плохо: семь сотен дэновских
пограничников, да к ним почти шесть - гвардии, притом, все - опытные
воины, спину врагу не покажут. Способны драться и на конях, и пешими.
А многие гвардейские офицеры еще помнят почти четырехлетней давности
штурм. Двенадцать сотен городского ополчения, вооруженного за счет
цехов - эти, конечно, уже похуже, но командиры у них подобраны
толковые, да и сражаться они будут за собственный дом, не за
что-нибудь. Да еще сотен пятнадцать довольно сбродных воинов,
приведенных каринтийскими рыцарями. Эти, пожалуй, хуже всего. Полный
набор: от замковых стражников чуть ли не до крестьян с вилами. Ну, с
оружием мы им, конечно, помогли, кольчуг не раздавали, но без кожаного
дублета и тесака или осадного ножа не остался никто. Да вот с
дисциплиной у них плохо, даже самые опытные привыкли повиноваться
только своим баронам, а как поведут себя под единым командованием - и
вовсе неизвестно. Итого - четыре тысячи. В другое время с такой армией
можно было бы и в поле выходить, но вот какая незадача: у Гельмунда
столько же одной кавалерии, а вместе с отрядами мятежных баронов,
наемниками и прочим разномастным сбродом - и все пятнадцать будет. Это
- вовсе не считая Ордена. В общем, шансы есть. Но какие - кто его
знает?
Пока говорили и считали, Дэн молчал. Не узнать маршала - стал
какой-о тихий и смотрит, как больной. Зато этот самый Рейвен,
неприятная, все-таки, личность, сразу узурпировал обязанности
главнокомандующего, и стал вещать:
- Ваша основная задача - любой ценой держать Кариссу. Притом,
держать не меньше месяца. А потом подойдет Герберт с армией, по
крайней мере, осаду снимет.
Тут я не выдержал.
- А какая у вас задача, ваше высочество?
Он как-то криво улыбнулся и ответил:
- А моя задача - выяснить, что у нас понадобилось Ордену, и какими
силами он владеет.
Ральф ему говорит:
- Да что нужно - и так понятно. Клянусь Камнем Саргола, воюют
всегда за одно: за земли, за деньги, за власть. А сколько у них сил,
разведчики на переправе подсчитают.
Рейвен рассмеялся, как будто капитан какую-нибудь глупость сказал,
а потом вдруг замер. Посидел немного с открытым ртом, вскочил и начал
материться. Ругался он такими словами, что я половины и не слышал.
Даже на ярмарке.
- Камень Саргола! А я - слепой идиот! Что вы знаете о Камне,
капитан?
Ральф почесал затылок:
- Есть такая сказка. Будто под цитаделью, в Сарголе, замурован
какой-о волшебный камень. И пока он в Сарголе находится, город будет
стоять, как гора. Вот и все, пожалуй. Правда, название у этого камня
чудное: Воронов Глаз.
Он уже замолчал, а Рейвен подолжал ходить взад-вперед по комнате и
бормотать что-то себе под нос. Потом повернулся к Дэну:
- Вороний глаз - это морион, черный двойник хрусталя, камень
некромантов. Помнишь тот шар, в отеле Стэнор?
Дэн кивнул:
- Помню. Но ты мне объясни, при чем тут Саргол.
Рейвен только рукой махнул.
- Потом объясню.
И снова спрашивает Ральфа:
- А саргольская цитадель старше Кариссы?
Ральф задумался.
- Кто его знает... Вроде, почти в одно время строили... Хотя нет,
Карисса точно моложе.
- Но обе строились еще раньше, чем Каринтия стала частью
королевства?
- Раньше. В Кариссе еще Герман Завоеватель жил. Городской стены
тогда не было, а цитадель стояла.
Рейвен довольно качнул головой и повернулся ко мне:
- Вы мне можете сейчас же выделить покои? Любого размера, но
потише и обязательно с зеркалом.
Я задумался. Где же я ему среди ночи зеркало найду? Ладно, сейчас
попробуем. Вышел, позвал Сэферта, моего оруженосца, и говорю:
- Протопи в угловой комнате камин и повесь туда зеркало.
Тот тоже растерялся.
- Где же я его найду?
- Где хочешь. И быстрее. Как сделаешь - доложи.
Потом хлопнул его по плечу, чтобы не обиделся. Хороший он парень,
всего на три года меня младше, почти приятель. Да и угодил сюда не по
своему желанию, а по вине моего батюшки. И добавил:
- Слушай, надо. Дело важное.
Справился Сэферт быстро. Не успели мы и четверть часа помолчать,
как он уже доложил, что все готово. Рейвен тут же пожелал в эти самые
покои отправиться, и отправился. Когда он ушел, я заметил, что нам с
Ральфом стало как-то легче. Прямо, как раньше. Ральф снял свою маску
старого служаки, даже ремень слегка распустил, и говорит спокойно:
- Не знаю уж, какой камень в Сарголе, а Карисса как кремень должна
стоять. Так что, командуй, Дэниел.
Дэн как-то виновато улыбнулся.
- Ребята, вы еще не поняли. Командовать Лайонел будет.
Я вскочил.
- Сэр, но почему?
А он поднял на меня глаза и отвечает:
- Потому что маршал Дэниел умер. Убит в Эстере неизвестными
грабителями. А перед тобой сейчас Дэн, Свободный воин. Советом и делом
я вам помогу, но маршал теперь ты - тебе и командовать.
Ничего я не понял. Может, это все-таки дурной сон? А Ральф не стал
выяснять, сон это, или нет. Он вместо этого положил на стол план
города и окрестностей и посмотрел на меня.
- Тогда давай решать, как будем защищаться.
Усмехнулся грустно и добавил:
- Маршал.
И только теперь мне впервые стало по-настоящему страшно.
4.
А за следующие полтора суток произошло сразу несколько событий.
Сначала я наконец-то нормально выспался. На рассвете Дэн заставил-таки
меня лечь в постель, и только к началу следующего дня я оторвал голову
от подушки. И на меня сразу же обрушилась новость: в тот вечер, когда
Рейвен и Дэн уже подъезжали к Кариссе, Гельмунд перешел Лейн. Армия
его насчитывала около десяти тысяч и шла налегке, почти без обоза,
даже лучников посадили на коней. Меня поразило то, что разведчики
видели только шесть знамен, считая гельмундовское. На одном из них
корчилась ненавистная крылатая тварь, а все остальные, хорошо
известные, принадлежали родственникам и свойственникам семейства
Вирден. Вот уж никто не ожидал, что свободолюбивые заречные бароны
оставят Гельмунда практически без поддержки. Правда, мрачный Ральф
предположил, что за первым войском идет второе, более медлительное, и
с ним прибудут осадные машины. Рейвен же только фыркнул и
безапелляционно заявил, что пока это все, с чем нам придется иметь
дело. Почему-то я ему поверил, только хотел бы уточнить, сколько
продлится это "пока". Не знаю, что думал на эту тему Ральф, но
соответствующие меры он предпринял. Все дома в радиусе доброй лиги от
Кариссы были просто сожжены, а их жители перебрались в город. Вырубили
даже стоявшие вдоль тракта дубы и отволокли стволы за главные ворота,
баррикадировать улицы. Малые ворота, северные, начали закладывать
изнутри камнем: пусть себе ломятся на здоровье. На башнях готовили
жаровни для смоляных котлов и подъемники для камней. В общем, город
был готов к бою.
К полудню явилась вторая разведка и подтвердила все старые
сведения. Рисковые ребята умудрились пересчитать чуть ли не все значки
и флажки на копьях. Правда, на обратном пути им здорово повезло: они
чудом уклонились от стычки с передовым дозором, который вел один из
орденских. К слову говоря, рыцарей этих оказалось всего ничего:
двадцать шесть флажков в войске и этот дозорный, и шло с ними не
больше полутора тысяч народу. Эргис, лейтенант разведчиков, кое-что
слыхавший об Ордене, уверял, что две трети из них - просто
вольнонаемная дружина. Рейвен склонен был с ним согласиться. Еще
тысячи четыре шло под гельмундовским орлом, и командовали ими сам
Гельмунд и двое его племянников, Эдмунд и Эдвин. Все остальное войско
едва насчитывало тысячи три-четыре и являло из себя сборную солянку из
мелких дворян со свитами и наемников. Там только двое предводителей
имели право распускать знамя, но оба в героях и великих полководцах не
числились, и в расчет их можно было попросту не брать. Это не могло не
радовать. Значит, не десять тысяч, а чуть поменьше, да и организованы
похуже, чем мы ожидали. Впрочем, Рейвен предупреждал в своей обычной
истинно вороньей манере, чтобы мы не спешили радоваться.
Что касается Рейвена, то всего за сутки он умудрился заработать
всеобщую неприязнь и, одновременно, непререкаемый авторитет. Офицеры
зеленели от его ядовитых высказываний, солдаты, когда он проходил
мимо, украдкой делали знак от дурного глаза, а ополченцы просто
испуганно молчали. Но как только требовалось рассчитать углы для
катапульт, опознать редкий нездешний герб или разобраться в запасах
лекарственных трав, без толку сваленных в одной из башен, все
почему-то знали, к кому надлежит обращаться. Сначала я подумал, что
Рейвен обязан таким отношением своей скандальной славе, но уже к обеду
убедился, что дело не в этом. Никто даже и не пытался поставить знак
равенства между далеким и загадочным Рейвеном и господином Рэем, новым
советником маршала. Когда же при мне кто-то из молодых офицеров сделал
такое предположение, его просто подняли на смех. Тогда я понял, что
остается только удивляться, а тратить время на удивление было некогда.
Весь день я бегал по городу и цитадели, как молодой жеребенок,
проверяя наличие различных запасов в хранилищах, договариваясь с
синдиками и беседуя с офицерами. Дэн следовал за мной безмолвной
тенью, не снимая закрывающего лицо шлема. Что самое поразительное, его
никто не узнавал. Впрочем, я и сам не узнал его сходу, хотя раньше был
уверен, что ни с кем не смогу спутать: уж больно мой учитель выделялся
и взглядом, и фигурой, и жестами. Я уже начал потихоньку подумывать,
что хитрый Рейвен навел на себя и на него какую-нибудь заморочь,
отводящую взгляд. До сих пор подозреваю, что был тогда очень недалек
от истины.
Во время моих суматошных передвижений мне бросилась в глаза одна
вещь - город собирался держаться до последнего. Весь. Вот уж чего не
ожидал от наших мастеровых и даже купцов, так это патриотизма. Тогда
мне, наверное, первый и последний раз удалось увидеть торговцев,
которые бесплатно открывали закрома, кузнецов, с утра до ночи ковавших
тесаки и наконечники копий и раздававших их соседям, кожевников,
тачавших для всех желающих вместо броней сыромятные куртки... Я
неоднократно задавал себе вопрос: был ли причиной такой готовности
только страх перед мрачными трандальскими рыцарями, или, все-таки,
нечто большее? И не мог найти ответа.
Собраться вместе нам удалось только ближе к полуночи. Новости,
сообщенные Ральфом, радужными отнюдь не выглядели. Лигах в пятнадцати
встала лагерем подошедшая с Аррехта толпа, слабо организованная, но
многочисленная. Шли они под флажками Эда де Барна, хотя знамени самого
рыцаря с ними пока не было. Со стороны болотистых ланд, с таальской
границы, двигалось еще одно войско, раза в два меньше, ведомое сразу
несколькими мелкими сеньорами. Эта, с позволения сказать, армия и
вовсе изображала сборище улиток. При нынешней скорости им оставалось
до Кариссы не менее трех переходов. Итого, пятнадцать тысяч
осаждающих-таки набралось. Потом я узнал, что поутру в Илвит был
послан гонец с письмом от моего имени. Оказывается, я смиренно
обращался к милосердию принца, уведомлял, что, во искупление
