правом крыле, где ставни на окнах, и чтоб духу твоего здесь не было,
болван. И прибавил по-закрученному. Тогда тот благородный и говорит:
"Погубят Германа бабы". И к коню пошел. А сказал не по-нашему, а вроде
как возчики из Хольда говорят. Я слыхал, когда караван приходил. Ну, я
расчет получил, а сверх того господин Арет мне три монеты дал и
сказал: это тебе за язык. Я, как лошадь в конюшню поставил, сразу
бегом на Суконную улицу. А там отец, вон, волосы на себе рвет.
- Заметно, - сказал Рейвен, окинув взглядом потную лысину купца. -
А кто вам присоветовал ломиться ко мне и вешаться у меня на воротах?
Купец что-то невнятно замычал, но парень просто заткнул ему рот
рукой.
- Так понятное дело, не во дворец же с этим идти. Там разве чего
дождешься? Герден-оружейник так и сказал: если, говорит, господин
Ворон не поможет, значит, пропало все.
Рейвен удовлетворенно кивнул:
- Ну, если Герден, тогда ладно. А вы совершенно уверены, что этот
благородный именно на нордмаарском диалекте говорил, а не на таальском
или, скажем, на островном?
Парень почесал в затылке:
- Ну, не на таальском, так это точно, таальцы слова по-чудному
тянут. А по-островному я и не знаю.
- А как он из себя выглядел?
- Здоровенный такой, ростом с меня... Ну, рыцарь, в общем...
- А почему вы решили, что он именно рыцарь? - с непонятной
настойчивостью продолжал задавать вопросы Рейвен.
- Ну, так, плащ у него дорогой, сапоги лосиной кожи, конь... Да
еще печатка на руке была. Странная такая. Там серебром по черни не то
зверь, не то птица, чудовище, в общем. Да и господин Арет, над всей
челядью начальник, с ним держался... Ну, вроде как с графом, только с
опаской какой-то.
- Понятно, - Рейвен слегка напрягся и обратился ко второму: -
Надеюсь, мэтр Мартен, вы об этом еще не на всю улицу раззвонили?
- Да я и словечком не обмолвился, лавка сегодня с полудня закрыта,
все по домам ушли, а тут горюшко такое.
- Когда я пришел, - дополнил возчик, - он как раз сидел и думал, к
кому обратиться. А я, кроме Гердена, никому не говорил. Что я, себе
враг?
Рейвен кивнул и снова обратился к купцу:
- А есть ли у вас, любезнейший, какая-нибудь вещь, которую ваша
дочка узнает?
- Конечно, ваше высочество, конечно, - купец засуетился и вытащил
из кошеля тонкое серебряное колечко. - Жены покойной кольцо, последняя
память. Жанна его носит изредка, а нынче его, бедненькая, на столике
забыла.
Рейвен небрежным жестом остановил поток красноречия и взял кольцо.
- Да, вот еще что, - парень потер лоб. - Герден говорил, что
Тремон, садовник графский, тоже про девку какую-то давеча поминал. Он
нынче с полудня в "Золотом Олене" пьет. Надерется, небось, к вечеру до
поросячьего визга.
- Отлично. - Рейвен встал и подошел к Мартену. - Значит так,
любезнейший. Дочка ваша куда-то уехала на пару дней. Скоро вернется. А
вы в таком расстройстве из-за того, что вас к виконту Корвиллю позвали
образцы тканей показать, полтора часа в людской промурыжили, и после
выгнали чуть не в шею. Понятно? И вот еще что. Когда ваша дочка
вернется из э-э-э... дальней поездки, то она будет помолвлена с этим
смышленым юношей. Как вас, кстати, зовут? - обернулся он к возчику.
- Ревальд, сэр.
- А с Герденом вы откуда знакомы?
- Так он у меня всегда повозку нанимает, когда брони на ярмарки
возит.
- Хорошо, хорошо. Передавайте добрые пожелания.
Тут до купца наконец дошло, какой оборот принимает дело, и он
опять повалился на колени.
- Милостивый господин, да я... Всю жизнь...
- Хватит! - прикрикнул Рейвен. - И если будете болтать, получите
не дочку, а нож в горло.
Купец замолчал, как-будто чем-то подавился. Рейвен отошел к стене
и залюбовался собственным отражением в зеркале. А потом обернулся и
рявкнул голосом десятника, муштрующего новобранцев:
- А теперь пошли к троллевой матери! Хельд, проводить!
Посетители испарились мгновенно. Рейвен еще некоторое время
постоял в задумчивости перед зеркалом, потом подошел к книжным полкам
и открыл дверь. Дэниел, выбравшись на свет, стал стряхивать с себя
пыль, уже готовый засыпать друга градом вопросов. Но тот неожиданно
резко повернулся и вышел. Из-за двери раздался его повелительный
голос:
- Хельд! Вистена ко мне!
Дэниел не нашел ничего лучше, как плюхнуться в кресло и допить
вино прямо из бутылки. Его распирали совершенно противоречивые
чувства. Ну Рейвен, ну, благодетель хренов, когда речь идет о делах
государственной важности: "Посидим, подождем", а из-за какой-то
горожанки забил тревогу, как на пожар. Но сквозь раздражение
пробивалось настойчивое ощущение, что все не так просто. Он стал
перебирать в памяти подробности разговора. Смущало только одно -
рыцарь, кольцо. Неужели...
Дверь хлопнула, и в комнату вошел, да нет, скорее, ворвался
Рейвен. Но не Рейвен - утонченный аристократ, который так досаждал
приятелю весь день, а Рейвен озабоченный, но веселый и деятельный. И
Дэниел проглотил уже вертевшиеся на языке упреки и спросил:
- Слушай, а на печатках трандальцев тот же дракон, что и на
гербах?
Рейвен обратил на него свой взгляд, сначала удивленный, потом
по-детски восторженный.
- Слушай, Дэн, а ты, оказывается, очень быстро учишься. Да, именно
тот же самый.
- Но как ты угадал?
- Чистая интуиция, мой друг. К тому же, среди всего этого
придворного гнидника нынешний граф Стэнор - первый кандидат в
настоящие изменники, или один из первых, по крайней мере. Уж слишком
легко он тратит деньги, и они у него все не кончаются. К тому же его
голос был не последним, когда обсуждался вопрос о твоем смещении. Так
что с этой дочкой нам удивительно повезло. Если нас там поймают, я
помогу тебе исчезнуть, а сам добровольно отдамся в руки стражи. Будет
пикантная рыцарская история со спасением невинной девицы из лап
грязного развратника. Над графом слегка посмеются, мне выразят
высочайшее порицание, и на этом все кончится. А вот если мы обнаружим
там гостя или какие-нибудь другие доказательства измены, граф Герман
запляшет, как живой карп на сковородке. Тогда мы имеем козырную взятку
в этой игре, а про девицу все забудут.
- Постой! - сказал пораженный Дэниел. - Нас поймают? То-есть, мы
полезем в чужой дом, как разбойники?
- Как воры, - уточнил Рейвен. - Разбойники, они больше на дорогах
грабят. Естественно, полезем. Или ты хочешь явиться туда с судебным
приставом и десятком арбалетчиков?
За последнее время Дэниелу пришлось испытать много нового, но
такое...
- И что же мы, ночью будем через ограду карабкаться? - спросил он
чуть ли не с ужасом.
- Вот еще! - Рейвен рассмеялся. - Как сказал этот милый юноша,
садовник Тремон сейчас пьет в "Золотом Олене", и пьян, наверняка, уже
в половину поросячьего визга. А через четверть часа он будет пить уже
в компании нового друга, который ему до полного визга дойти поможет. В
итоге, к сумеркам этот самый новый друг, то-бишь Вистен, принесет нам
ключ от садовой калитки. И мы войдем через нее, как положено
авантюристам.
- Где ты таких людей берешь? - угрюмо спросил Дэниел, осознавший,
что в ночном походе ему участвовать придется.
- Когда как. Вистена, например, чуть за воровство не повесили. Но
я решил, что умирать в семнадцать лет рановато.
Мысли в голове Дэниела и вовсе пошли колесом. Вот денек сюрпризов!
Он даже не стал объяснять другу, что рыцарю не подобает держать среди
челяди висельника, даже несостоявшегося. Не стал, потому что знал, в
каких выражениях услышит ответ. Вместо этого он принялся обдумывать
обстоятельства будущего похода, и нашел еще одно слабое звено.
- Ну хорошо, допустим, мы даже в дом войдем. А дальше? Будем, как
слепые котята, во все двери тыкаться?
Рейвен фыркнул.
- Никоим образом. Когда граф устраивал последнюю пьянку для
благородных господ, именуемую приемом, у него был один очень
любопытный гость, который запомнил расположение всех комнат и хорошо
держит его в голове. И не в последней голове королевства! - и погладил
себя по волосам.
Дэниел понял, что все его доводы отметены, и грустно замолк. Ему
вовсе не хотелось участвовать в подобной авантюре, но если это был
единственный способ предотвратить измену, приходилось соглашаться. Тут
Рейвен, ходивший из угла в угол, остановился и резко повернулся к
Дэниелу.
- Да, имей в виду, ты пойдешь в кольчуге и с оружием. И если мы
встретим там трандальского гостя, тебе придется его убить. Убить на
месте, безо всяких рыцарских церемоний.
Поскольку вежливых слов у Дэниела уже не было, он ограничился тем,
что просто кивнул.
7.
Говорят, что все темные дела делаются ночью. Но за полчаса пути от
дома Рейвена к отелю Стэнор Дэниел понял, что делать их днем гораздо
легче. Днем идущий по улице дворянин с телохранителем-наемником едва
ли вызвал бы чье-то подозрение. Сейчас же двум друзьям приходилось
нырять в переулок при первом же стуке шагов по булыжнику. С ночным
патрулем они так разминулись только один раз, все остальное время
попадались то какие-то запоздавшие гуляки, то непотребные девки,
которых в столице в последнее время развелось уж слишком много. И чего
это графу понадобилась купеческая дочь, ломал себе голову Дэниел,
послал бы этого своего Арета на улицу ночью, так, небось, добрый
десяток наловил бы. Так нет, вляпался вместо этого в дерьмо. Тут
маршал поймал себя на том, что думает не как рыцарь, а как наемный
солдат, и устыдился собственных мыслей. Но потом стыд прошел. "Ну и
бес с ним." - решил про себя Дэниел. - "Все равно я сейчас никто, Гест
из клана Свободных воинов. Поэтому мне и в чужой дом ночью лезть
можно, а может можно и что похуже..." Но беспокойство не исчезало. Оно
только усилилось, когда они достигли, наконец, калитки сада, и Рейвен
повернул в замке ключ. Вслед за этим, он выудил из кармана черную
шелковую маску и надел на лицо.
- А теперь тихо и за мной к черному ходу. Железом не бренчи.
Дэниел выразительно постучал костяшками пальцев по голове. На
востоке ему не единожды приходилось водить отряд в разведку и даже
созерцать на расстоянии вытянутой руки палатки вражеского лагеря.
Как два безмолвных призрака, гонимых ветром, они пересекли сад и
вышли на задний двор, к черному ходу. Дэниел с подозрением покосился
на псарню, о существовании которой только что вспомнил. Но лая не
последовало. То ли граф, уезжая в Арденн, забрал собак с собой, то ли
они просто спали. Последнее показалось Дэниелу маловероятным.
Рейвен приложил палец к губам и с неожиданным шумом и треском
начал подниматься на крыльцо, так, будто желал его снести. Вслед за
этим, он начал барабанить в дверь. "С ума сошел." - подумал Дэниел. -
"Сейчас весь дом перебудит." Из-за двери раздался голос:
- Какого...? Кто здесь?
Тут Рейвен ответил совершенно не своим голосом:
- Т-тремон... ик!
И добавил, вне связи с предыдущим:
- Шляпу потерял...
Расчет оказался, на удивление, верным. Некто за дверью даже не
стал выглядывать в окошечко, а сразу завозился с засовом,
приговаривая:
- Опять нажрался, сволочь! Нюхать тебе завтра вожжей на конюшне.
Ничего, сейчас я тебе сам в рыло дам.
Рейвен извлек из-под плаща тяжелую дубинку, обмотанную тряпкой.
Дверь отворилась, но стоящий за ней человек успел только раскрыть рот,
потому что Рейвен ударил ему дубинкой точно между глаз, а потом поймал
за грудки, не давая телу рухнуть на пол, и пихнул к Дэниелу,
прошептав:
- Связать, рот заткнуть.
