на волнах, плыть по течению.
Дитя Моря разбиралась в течениях.
Время не считает своих часов. Достаточно только посмотреть на круг, и
это становится очевидным.
- Лито II (Тиран)
Смотрите! Смотрите, до чего мы дошли! - взывал Рабби. Он сидел,
скрестив ноги, на холодном неровном полу; кусок полотна покрывал его го-
лову, полускрывая лицо.
Комната, в которой он находился, была мрачной, в ней отдавались неп-
рекращающимся гулом шум механизмов, вызывавший у него тошнотворную сла-
бость. Если бы эти звуки затихли!..
Ребекка стояла перед ним, уперев руки в бедра, и на ее лице читалось
усталое отчаянье.
- Не смей стоять передо мной так! - приказал Рабби, бросив на женщину
взгляд снизу вверх.
- Если ты впадешь в отчаянье, разве мы не погибнем? - спросила Ребек-
ка.
Звук ее голоса разозлил его; у него ушло несколько мгновений на то,
чтобы подавить нежелательное чувство.
Она осмеливается поучать меня? Но не говорили ли мудрейшие, что и
сорная трава приносит знание? Дрожь пробежала по его телу от тяжелого
глубокого вздоха, он отбросил ткань на плечи. Ребекка помогла ему под-
няться.
- Не-комната, - пробормотал Рабби. - И здесь мы прячемся от... - его
взгляд поднялся к темным сводам, словно различая там что-то, видимое ему
одному, - Лучше не говорить об этом даже здесь.
- Мы прячемся от неназываемого, - сказала Ребекка.
- Дверь нельзя открыть даже по пропуску, - сказал он. - Как же войдет
Чужак?
- Нам не каждый чужак годится и не каждому здесь будут рады, - сказа-
ла она.
- Ребекка, - он склонил голову. - Ты больше чем испытание и проблема.
Эта маленькая частица Тайного Израиля делит с тобой изгнание потому, что
мы понимаем...
- Прекрати! Вы ничего не понимаете в том, что со мной произошло. Моя
проблема? - она наклонилась к нему ближе. - Моя проблема в том, чтобы
остаться человеком несмотря на все эти связи с прошлыми жизнями.
Рабби отшатнулся.
- Итак, ты больше не одна из нас? Ты, значит, теперь Бене Джессерит?
- Ту поймешь, когда я стану Бене Джессерит. Ты увидишь, что я смотрю
на тебя так, как смотрю на себя.
Он нахмурился, сдвинул брови:
- Что ты такое говоришь?
- На что смотрит зеркало, Рабби?
- Хммм! Теперь ты говоришь загадками...
Но по его губам скользнула бледная улыбка. Потом его взгляд снова об-
рел решительность. Он обвел взглядом комнату. Их здесь было восемь -
больше, чем могло вместить столь маленькое пространство. Не-комната! Она
была с великим трудом собрана из осколков и фрагментов. Такая маленькая.
Двенадцать с половиной метров в длину. Он сам измерял ее. По форме она
напоминала положенную на бок старинную бочку, овальную в сечении, закры-
тую полусферами крышеклюков. Потолок возвышался над его головой всего на
метр. В самой широкой точке "бочка" была пяти метров, но все равно каза-
лась уже из-за изгиба стен. Сухой паек и вода, получаемая по замкнутому
циклу. На этом им приходилось жить - и кто знает, сколько это продлится?
Кто знает... может, вечность - если их не найдут. Он не доверял надеж-
ности этого убежища. Да еще эти странные призвуки в работе машин...
Они влезли в эту дыру поздно вечером. Теперь снаружи наверняка темно.
А где остальные его люди? Бежали, забились в убежища, какие только можно
было найти, извлекая на свет божий старые долги и почетные награды за
прошлые заслуги. Кое-кто спасется. Быть может, выживут они с гораздо
большим успехом, чем собравшаяся здесь горстка людей.
Вход в не-комнату находился под погасшим очагом, подле которого стоял
камин. Металлические накладки камина включали в себя вплетенные между
волокон кристаллы Ридбюлы, передававшие сюда изображения внешнего мира.
Пепел? В комнате до сих пор пахло гарью, а к этому еще прибавлялся запах
канализации от небольшой регенерационной системы, находившейся в от-
дельной комнатке. Какой эвфемизм для туалета!
Кто-то подошел к Рабби сзади.
- Поисковая, группа уходит. Хорошо, что нас вовремя предупредили.
Это был Джошуа, тот, кто построил не-комнату. Невысокий тонкий в кос-
ти человек с острым треугольным лицом, резко сужающимся к подбородку.
Пряди темных волос спадали в беспорядке на его широкий лоб. У него были
широко расставленные карие глаза, смотревшие на мир с задумчивостью, ко-
торой Рабби не доверял. Он выглядит слишком молодым для того, чтобы так
много знать об этих вещах.
- Итак, они уходят, - сказал Рабби, - Но они вернутся. И вряд ли тог-
да можно будет сказать, что нам повезло.
- Они не подумают о том, что мы можем прятаться так близко от фермы,
- сказала Ребекка. - Они по большей части просто мародерствовали здесь.
- Послушай Бене Джессерит, - откликнулся Рабби.
- Рабби, - какой упрек звучал в голосе Джошуа! - Разве не от тебя я
слышал много раз, что благословенны те, кто скрывает ошибки других даже
от себя самих?
- Каждый сейчас становится учителем! - ответил Рабби. - Но кто может
сказать, что случится дальше?
Но, тем не менее, скрепя сердце, он признавал правоту Джошуа. Мне не
дает покоя боль, причиной которой - наше бегство. Наша маленькая диаспо-
ра. Но мы не бежим из Вавилона, чтобы рассеяться по земле. Мы скрываемся
в... в циклоновом погребе!
Эта мысль взбодрила его. Циклоны проходят.
- Кто занимается нашей едой? - спросил он. - Мы должны с самого нача-
ла ввести рационы.
Ребекка вздохнула с облегчением. Самое худшее в Рабби - резкие смены
его настроений: то он слишком эмоционален, то чересчур углублен в раз-
мышления. Но сейчас он снова взял себя в руки. Следом за этим он впадет
в задумчивость. Затем придет уныние. Знание Бене Джессерит давало ей но-
вое видение людей. Наша еврейская чувствительность. Только посмотрите на
этих интеллектуалов!
Это была мысль, характерная для Сестер. Недостатки людей оказывали
большое влияние на их интеллектуальные достижения. Она не могла закрыть
глаза на эту очевидную реальность. Глашатай демонстрировал ей факты вся-
кий раз, стоило ей лишь на мгновение усомниться.
Ребекка начала получать почти наслаждение в том, чтобы перебирать
всплывавшие в памяти образы. Знание прежних времен заставляло ее отка-
заться от собственного прошлого. Она верила множеству вещей, которые,
как она знала теперь, были чушью. Мифы, химеры, порывы почти детского
поведения.
"Наши боги должны взрослеть вместе с нами."
Ребекка подавила желание улыбнуться. Глашатай часто вытворял с ней
такое - легкий тычок в ребра, полученный от того, кто знает, что ты это
оценишь.
Джошуа вернулся к своим инструментам. Она заметила, что кто-то прове-
ряет список продуктов. Рабби наблюдал за этим со своеобычной сосредото-
ченностью. Все прочие завернулись в одеяла и спали на циновках в дальнем
конце комнаты. Видя это, Ребекка поняла, в чем будут заключаться ее
функции. Спасти всех нас от скуки.
"Мастер игр?"
Если не можешь предложить чего-нибудь получше, не пытайся говорить со
мной о моем народе, Глашатай.
Что бы она не думала о таких внутренних диалогах, не было сомнения в
том, что все фрагменты были связаны между собой - прошлое с этой комна-
той, эта комната с ее предвиденьем последствий. И это было великим даром
Бене Джессерит. Не думай о "Будущем". Предопределенность? Тогда - что же
случается со свободой, которая была дана тебе при рождении?
Ребекка увидела свое собственное рождение в новом свете. Оно было на-
чалом пути к неведомой судьбе. Плавание, несущее еще невидимые горести и
радости. Итак, они достигли поворота реки и наткнулись на нападающих. За
следующим поворотом мог открыться гремящий водопад - а могла оказаться
полоска берега неописуемой красоты. В этом и было колдовское очарование
предвидения, которому поддались Муаддиб и его сын. Тиран. Оракул знает,
что должно произойти. Орла, напавшая на Лампадас, научила ее не искать
оракулов. Ведомое может сковать вернее, чем неведомое. Сладость новых
открытий - в неожиданности. Видит ли это Рабби?
"Кто скажет, что будет дальше?" спрашивает он.
Этого ты хочешь, Рабби? Тебе не понравится то, что ты услышишь. Я те-
бе это гарантирую. С того мгновения, как заговорит Оракул, твое будущее
станет таким же, как и твое прошлое. Как ты будешь выть от скуки и тос-
ки... Ничего нового, ничего и никогда. Все станет старым в одно мгнове-
ние озарения.
"Но я хотел вовсе не этого!" Я словно слышу эти твои слова.
Ни злодеяние, ни жестокость, ни тихое счастье, ни бурная радость -
ничто не наступит для тебя неожиданно. Как пневмопоезд в своем туннеле,
твоя жизнь понесется вперед к последнему мгновению борьбы. Как мотылек,
залетевший в машину, ты будешь биться о стекла и молить Судьбу освобо-
дить тебя. "Пусть волшебство изменит направление туннеля! Пусть случится
что-нибудь новое! Не позволь случиться всем тем ужасным вещам, которые я
видел!"
Внезапно она поняла - ведь так и случилось с Муаддибом. Кому он воз-
носил молитвы?
- Ребекка! - окликнул ее Рабби.
Они подошла - он сейчас стоял рядом с Джошуа, глядя на темный мир за
пределами их комнаты, мир, видный на маленьком экране над рабочим
пультом Джошуа.
- Надвигается буря, - сказал Рабби, - Джошуа считает, что она превра-
тит пепел очага в цемент.
- Это хорошо, - сказала она. - Именно поэтому мы построились здесь и
оставили незакрытым люк, когда спускались вниз.
- Но как же мы выберемся?
- Для этого у нас есть инструменты, - ответила она. - А даже если бы
их и не было, у нас остаются наши руки.
Защитной Миссией управляет одна важнейшая концепция: Инструктирование
масс, предпринимаемое с определенной целью. Это имеет глубокую основу в
нашей вере в то, что цель спора суть изменение истины. В таких ситуациях
мы предпочитаем использовать власть, но не силу.
- Кодекс.
Жизнь в не-корабле приобрела для Дункана Айдахо оттенок игры с тех
пор, как его посетило видение и он начал изучать поведение Чтимой Матре.
Введение в игру Тэга было обманным ходом, не просто появлением еще одно-
го игрока.
Этим утром он стоял перед пультом, размышляя о том, что узнаваемые
элементы этой игры напоминали его собственному детству гхолы в Обители
Бене Джессерит на Гамму, где за ним надзирал стареющий Башар - мастер
оружия и одновременно страж.
Образование. И тогда, и теперь это было первоочередной задачей. И
стражи - по большей части, ненавязчиво следящие за ним на не-корабле,
как это когда-то было на Гамму. А если уж не стражи, так искусно замас-
кированные приборы слежения. На Гамму он стал просто-таки знатоком в
умении обводить вокруг пальца и жив, и механических сторожей. Здесь, с
помощью Шианы, он отточил это умение, превратив его в искусство.
Деятельность вокруг него не носила чересчур активного характера. У
охраны не было оружия. Но это были по большей части Почтенные Матери и
среди них несколько старших послушниц. Они просто не поверили бы, что им
может понадобиться оружие.
Кое-что в не-корабле способствовал созданию иллюзии свободы - главным
образом, его размеры и сложность. Корабль был велик - на сколько, Дункан
не мог определить, но он имел доступ на несколько этажей, и в некоторых
коридорах можно было насчитать до тысячи помещений.
Трубы и туннели, линии доставки, лифты, залы и широкие коридоры, две-
ри, открывавшиеся от прикосновения (или остававшиеся закрытыми: Запреще-
но!) - все это западало в память, образуя почву для размышлений - несом-
ненно, совершенно отличных от мыслей, которые это вызывало у его сторо-
жей.
Энергия, требовавшаяся для того, чтобы посадить корабль на поверх-
ность планеты и поддерживать его деятельность (хотя бы пассивную) - все
это говорило о том, что затеивалось что-то серьезное. Здесь Сестры не
считались с расходом энергии, как они это делали обычно. Казначей сокро-
вищниц Бене Джессерит занимался далеко не только денежными расчетами. Не
