Я выключил мотор и пошел на корму. Он сидел и держался за живот, куда угодил конец удилища.
- Пожалуй, на сегодня хватит, - сказал я.
- Что это было? - спросил он меня.
- Черная меч-рыба, - сказал я.
- Как это случилось?
- Вы лучше подсчитайте, - сказал я. - Катушка стоила мне двести пятьдесят долларов. Теперь такая стоит еще дороже. Удочка стоила сорок пять. Там было без малого шестьсот ярдов лесы в тридцать шесть нитей.
Тут Эдди хлопнул его по спине.
- Мистер Джонсон, - сказал он, - вам просто не везет. Первый раз в жизни вижу такое.
- Заткнись ты, пьянчуга, - сказал я ему.
- Нет, правда, мистер Джонсон, - сказал Эдди.- В жизни не видел ничего подобного.
- Что бы со мной было, если б меня потащила такая рыбина, - сказал Джонсон.
- Вы же хотели все сделать сами, - ответил я. Я был зол как черт.
- Очень они большие, - сказал Джонсон. - Это уже не удовольствие, а мученье.
- Да, - сказал я. - Такая рыба могла бы убить вас.
- Но ведь ловят же их.
- Ловит тот, кто умеет. Но вы не думайте, всякому приходится мучиться.
- Я видел фотографию девушки, которая поймала такую.
- Как же, - сказал я. - Только не живьем. Рыба проглотила наживку, и у нее вырвался желудок, тогда она всплыла на поверхность и издохла. А я говорю про ловлю волоком, когда крючок только зацепляет за губу.
- Ну, - сказал Джонсон, - уж очень они большие. Раз это не весело, зачем это делать?
[501]
- Вот именно, мистер Джонсон, - сказал Эдди. - Раз это не весело, зачем это делать? Слушайте, мистер Джонсон, вы попали не в бровь, а прямо в глаз. Раз это не весело - зачем это делать?
Мне все еще мерещилась эта рыба и было здорово досадно из-за снасти, и я их не слушал. Я велел негру повернуть на Морро. Я ничего не говорил им, и они мирно сидели, Эдди на одном стуле, с бутылкой пива в руках, а Джонсон на другом.
- Капитан, - сказал он немного спустя, - не приготовите ли вы мне хайболл(1)?
Я приготовил, не говоря ни слова, а потом налил себе чистого. Я думал о том, как вот этот самый Джонсон третью неделю ездит на рыбную ловлю, подцепил наконец рыбу, за которую настоящий рыбак отдал бы год жизни, упустил ее, упустил мою снасть, разыграл дурака, а теперь сидит как ни в чем не бывало и распивает коктейли с пьянчугой-матросом.
Когда мы причалили и негр остановился в ожидании, я спросил:
- Ну, как завтра?
- Едва ли, - сказал Джонсон. - С меня, пожалуй, такой ловли хватит.
- Хотите сейчас расплатиться с негром?
- Сколько я ему должен?
- Доллар. Можете прибавить на чай, если хотите. И Джонсон дал негру доллар и две кубинских монетки по двадцать центов.
- Это за что? - спросил меня негр, показывая монеты.
- На чай, - сказал я ему. - Ты больше не нужен, Это он тебе подарил.
- Завтра не приходить?
- Нет.
Негр берет клубок бечевки, которой он привязывал наживку, берет свои темные очки, надевает свою соломенную шляпу и уходит, не прощаясь. Этот негр всегда был невысокого мнения обо всех нас.
- Когда вы думаете рассчитаться, мистер Джонсон? - спросил я его.
----------------------------------------
(1) Хайболл - название коктейля
[502]
- Завтра утром я пойду в банк, - сказал Джонсон. - Мы можем рассчитаться после обеда.
- Вы знаете, сколько всего дней?
- Пятнадцать.
- Нет. С сегодняшним шестнадцать, и по одному дню на переезд, туда и обратно, значит, восемнадцать. Потом еще сегодня удочка, и катушка, и леса.
- Снасть - это уже ваш риск.
- Нет, сэр. Ведь вы ее упустили.
- Я каждый день плачу за прокат. Это ваш риск.
- Нет, сэр, - сказал я. - Если б это рыба сломала удочку и не по вашей вине, тогда другое дело. Но вы сами по своей неловкости упустили всю снасть.
- Рыба вырвала у меня удочку.
- Потому что вы не держали ее в гнезде и завинтили тормоз.
- Вы не имеете права взыскивать за это деньги.
- Если вы наняли автомобиль и разбили его о скалу, по-вашему, вы не должны платить за него?
- Если я сам в нем ехал - нет, - сказал Джонсон.
- Вот это ловко, мистер Джонсон, - сказал Эдди. - Понимаешь, капитан, а? Если б он в нем ехал, он бы убился насмерть. Вот ему и не пришлось бы платить. Ловко придумано.
Я не обратил на пьянчугу никакого внимания.
- Вы мне должны двести девяносто пять долларов за удочку, катушку и лесу, - сказал я Джонсону.
- Нет, это неправильно, - сказал он. - Но если уж вы так считаете, давайте поделим убыток пополам.
- Мне не купить новой снасти меньше чем за триста шестьдесят. Лесу я вам в счет не ставлю. Такая рыба, как эта, могла смотать всю лесу, и вашей вины бы тут не было. Случись здесь кто-нибудь, кроме этого пьянчуги, вам бы подтвердили, что я с вас лишнего не спрашиваю. Конечно, может показаться, будто это деньги немалые, но ведь когда я покупал снасть, это тоже были немалые деньги. На такую рыбу нечего и выходить, если не с самой лучшей снастью, какая только есть в продаже.
[503]
- Мистер Джонсон, он говорит, что я пьянчуга. Может, оно и так. Но я должен сказать - он прав. Он прав и рассуждает справедливо,-сказал ему Эдди.
- Не будем спорить, - сказал наконец Джонсон.- Я заплачу, хоть я и не согласен с вами. Значит, восемнадцать дней по тридцать пять долларов и еще двести девяносто пять.
- Сотню вы мне дали, - сказал я ему. - Я дам вам список всех своих покупок и вычту, что там еще осталось из еды. Из того, что вы покупали на дорогу туда и обратно.
- Это справедливо, - сказал Джонсон.
- Слушайте, мистер Джонсон, - сказал Эдди. - Если б вы знали, как тут всегда дерут с иностранцев, вы бы сами сказали, что это больше чем справедливо. Знаете, что я вам скажу? Это просто удивительно. Капитан поступает с вами так, как будто вы его родная мамаша.
- Завтра я схожу в банк и после обеда приду сюда. А с послезавтрашним пароходом я уеду.
- Вы можете вернуться с нами на лодке и сэкономить плату за проезд.
- Нет, - сказал он. - Пароходом я сэкономлю время.
- Ладно, - сказал я. - Может, выпьем?
- Отлично, - сказал Джонсон. - Значит, никто не в обиде?
- Никто, сэр, - ответил я. И вот мы уселись втроем на корме и вместе выпили по хайболлу.
На следующий день я все утро провозился с лодкой, менял масло, приводил в порядок то, другое. В полдень я отправился в город и закусил в китайском ресторанчике, где за сорок центов можно прилично позавтракать, а потом купил кое-какие подарки жене и нашим трем девочкам. Духи там, веера, три высоких испанских гребня. Покончив с этим, я завернул к Доновану, и выпил пива, и поболтал с хозяином, и потом пошел обратно на пристань Сан-Франциско, и по дороге еще два-три раза завернул выпить пива. В баре "Кунард" я угостил пивом Фрэнки и вернулся на лодку в самом лучшем расположении духа. Когда я вернулся на лодку, у меня оставалось ровно сорок центов. Фрэнки тоже пришел со мной, и пока
[504]
мы сидели и дожидались Джонсона, мы с Фрэнки распили еще по бутылке холодного из ящика со льдом.
Эдди не показывался всю ночь и весь день, но я знал, что рано или поздно он явится,- как только ему перестанут давать в долг. Донован сказал мне, что накануне вечером они с Джонсоном заходили к нему ненадолго, и Эдди угощал в долг. Мы ждали, и я начал удивляться, почему это Джонсон не показывается. Я просил на пристани передать ему, если он придет раньше меня, чтобы он шел к лодке и там дожидался, но оказалось, что он не приходил. Я решил, что он вчера загулял и, должно быть, встал сегодня не раньше двенадцати. Банки открыты до половины четвертого. Мы видели, как ушел рейсовый самолет, и к половине шестого все мое хорошее настроение испарилось, и мне стало здорово не по себе.
В шесть часов я послал Фрэнки в отель узнать, там ли Джонсон. Я все еще думал, может, он загулял или, может, так раскис после вчерашнего, что не в силах встать и выйти из отеля. Я все ждал и ждал, пока уже совсем не стемнело. Но мне было здорово не по себе, потому что он мне остался должен восемьсот двадцать пять долларов.
Фрэнки не было около получаса. Наконец я его увидел, он шел очень быстро и тряс головой.
- Улетел на самолете, - сказал он.
Так. Нечего сказать. Консульство было уже закрыто. У меня оставалось сорок центов, и все равно самолет теперь уже был в Майами. Я не мог даже дать телеграмму. Ай да мистер Джонсон, нечего сказать. Что ж, я сам виноват. Нужно быть умнее.
- Ладно, - сказал я Фрэнки. - Во всяком случае, можно выпить бутылку холодного. Это мистер Джонсон покупал. - В ящике оставалось еще три бутылки " Тропического ".
Фрэнки был огорчен не меньше меня. Уж не знаю почему, но так казалось. Он все хлопал меня по спине и тряс головой.
Значит, так. Я нищий. Я потерял пятьсот тридцать долларов фрахта, а снасти мне такой не купить и за триста пятьдесят. Вот порадуются бездельники, которые вечно слоняются вокруг пристани, подумал я.
[505]
Кое-кто из кончей(1) будет просто в восторге. А еще позавчера я не захотел взять три тысячи долларов только за то, чтобы переправить трех иностранцев на острова. Куда угодно, лишь бы подальше от Кубы.
Так, но что же все-таки теперь делать? Взять груз я не могу, потому что спиртного тоже без денег не купишь, и потом, сейчас на этом не заработаешь. Город наводнен спиртным, и покупать его некому. Что ж, значит, возвращаться домой нищим и голодать целое лето? Ведь у меня семья. Разрешение на выход из порта я оплатил, когда мы приехали. Обычно заранее вносишь деньги агенту, и он тебя регистрирует и выдает разрешение. Черт подери, у меня не хватит денег даже на бензин. Положение, нечего сказать. Ай да мистер Джонсон.
- Я что-нибудь должен повезти отсюда, Фрэнки,- сказал я. - Я должен заработать.
- Подумаем, - сказал Фрэнки. Он вечно слоняется на берегу и промышляет чем придется, и он почти глухой и напивается каждый вечер. Но лучше и добрей его трудно найти человека. Я его знаю с тех пор, как стал ездить в эти края. Он не раз помогал мне грузить товар. Потом, когда я бросил заниматься спиртным и стал сдавать лодку любителям и затеял эту ловлю меч-рыбы в заливе, я часто встречал его около пристани или в кафе. Он кажется дурачком и мало разговаривает, все больше улыбается, но это потому, что он глухой.
- Повезешь все равно что?
- Понятно, - сказал я. - Мне теперь разбирать не приходится.
- Все равно что?
- Понятно.
- Подумаем, - сказал Фрэнки. - Где будешь?
- Я буду в "Жемчужине", - сказал я. - Надо поесть.
В "Жемчужине" за двадцать пять центов можно прилично пообедать. Любое блюдо, кроме супа, стоит
----------------------------------------
(1) Кончами (от слова concha - ракушка) называют на Багамских и Флоридских островах беднейшую часть белого населения, занимающуюся главным образом сбором ракушек
[506]
десять центов, а суп стоит пять. Фрэнки проводил меня до кафе, и я вошел, а он пошел дальше. Прежде чем уйти, он потряс мою руку и еще раз хлопнул меня по плечу.
- Не унывай, - сказал он. - Вот я - Фрэнки: много политика. Много дела. Много выпивка. Мало деньги. Зато большой друг. Не унывай.
- Будь здоров, Фрэнки, - сказал я. - Ты тоже не унывай, приятель.
Глава вторая
Я вошел в "Жемчужину" и сел за столик. На место стекла, разбитого выстрелом, уже вставили новое, и витрину привели в порядок. Несколько gallegos(2)пили у стойки, другие закусывали. За одним столом шла игра в домино. Я взял бобовый суп и тушеную говядину с картофелем за пятнадцать центов. Вместе с бутылкой пива это составило четверть доллара. Я заговорил было с официантом про стрельбу, но он ничего не хотел отвечать. Они все здорово были напуганы.
Я кончил свой обед, и сидел откинувшись, и курил сигарету, и ломал голову над тем, как быть. Тут я увидел, что в дверь входит Фрэнки и за ним кто-то еще. Желтый товар, подумал я про себя. Так, значит, желтый товар.
- Это мистер Синг, - сказал Фрэнки и улыбнулся. Он быстро сумел найти мне клиента и гордился этим.
