- Должно быть тысяча двести.
- Это за вычетом моей комиссии, - сказал Краснобай.
- Дайте сюда остальное!
- Нет.
- Дайте!
- Не дурите.
- Берегись, гнида!
- Уймись, буян, - сказал Краснобай. - Не вздумайте отнимать их силой, потому что их у меня тут нет.
- Ясно, - сказал Гарри. - Я должен был подумать об этом. Слушай, Фредди. Мы с тобой не первый день знакомы. Я знаю, что твоя лодка стоит тысячу двести долларов. Тут не хватает ста двадцати. Возьми и рискни остальными и платой за фрахт.
- Триста двадцать долларов, значит, - сказал Фредди. Это было нешуточное дело для него, рискнуть такой суммой, и он даже вспотел, думая об этом.
- У меня есть машина и радиоприемник, которые стоят этих денег, можешь их считать залогом.
- Я могу составить залоговый акт, - сказал Краснобай.
- Не надо мне никаких актов, - сказал Фредди. Он снова вспотел, и в его голосе слышалось колебание. Потом он сказал : - Ладно, я рискну. Но, ради бога, будь осторожен с лодкой, обещаешь, Гарри?
- Как со своей.
- Свою ты упустил, - сказал Фредди, вспотев еще сильнее, так как это воспоминание удвоило его муки.
[571]
- Я буду очень осторожен.
- Я положу деньги в свой сейф в банке, - сказал Фредди.
Гарри посмотрел на Краснобая.
- Место надежное, - сказал он и усмехнулся.
- Хозяин! - позвал кто-то из бара.
- Это тебя, - сказал Гарри.
- Хозяин! - послышался тот же голос. Фредди вышел в бар.
- Этот человек оскорбил меня, - услышал Гарри визгливый голос, но он уже разговаривал с Краснобаем.
- Я буду стоять у пристани, в конце улицы. Это с полквартала, не дальше.
- Ладно.
- Вот и все.
- Ладно, дружище!
- Я вам не дружище!
- Ну, как хотите.
- Я там буду с четырех часов.
- Еще что?
- Они должны захватить лодку силой, понятно? Я ничего не знаю. Я просто проверяю мотор. У меня даже ничего не готово для рейса. Я нанял у Фредди лодку, чтобы везти любителей на рыбную ловлю. Они должны под угрозой револьвера заставить меня запустить мотор и сами должны перерубить канаты.
- А как же Фредди? У него-то вы не для рыбной ловли ее просили?
- Фредди я скажу.
- Не советую.
- Скажу.
- Не советую.
- Слушайте, я еще во время войны делал дела с Фредди. Дважды мы с ним были компаньонами, и никогда у нас не выходило неприятностей. Вы знаете, сколько я ему возил товару. Из всей городской сволочи он единственный, кому я могу довериться.
- Я бы никому не стал доверяться.
- Вы-то нет. Каждый ведь по себе судит.
- Не обо мне разговор.
- Ну, ладно. Идите теперь к своим приятелям. А что вы будете говорить?
[572]
- Они кубинцы. Я встретил их в гостинице. Одному из них нужно помочь получить по акцептованному чеку. Что тут невероятного?
- И вы ничего не заметили?
- Ничего. Я уговорился встретиться с ними в банке.
- На чем они приедут?
- На такси.
- А шофер что будет думать, - что они музыканты, что ли?
- Мы найдем такого, который вообще не думает. В этом городе сколько угодно таких. Взять хоть Хэйсуса.
- Хэйсус себе на уме. Он только разговаривает, как дурачок.
- Я скажу им, чтоб выбрали поглупее.
- Достаньте такого, у которого нет детей.
- У них у всех есть дети. Видели вы когда-нибудь бездетного шофера такси?
- Продажная вы шкура!
- Зато я никогда еще никого не убивал, - ответил ему Краснобай.
- И никогда не убьете. Давайте выйдем отсюда. С вами, когда сидишь, точно вшей набираешься.
- Они у вас, верно, и так есть.
- А разве они от разговоров заводятся?
- Если не заклеить рта.
- Вот вы и заклейте свой. А я пойду выпью, - сказал Гарри.
В первой комнате бара туристы сидели на своих высоких табуретах. Когда Гарри подошел к стойке, женщина повернулась к нему спиной в знак своего отвращения.
- Что будешь пить? - спросил Фредди.
- Что пьет дамочка? - спросил Гарри.
- Cuba libre.
- Тогда мне дай чистого виски.
Высокий рыжеусый турист в очках с толстыми стеклами наклонил к Гарри свое широкое, с прямым носом лицо и сказал:
- Послушайте, с какой стати вы нагрубили моей жене?
[573]
Гарри оглядел его сверху донизу и сказал Фредди:
- Что это у тебя тут делается?
- А все-таки? - спросил высокий.
- Успокойтесь, - сказал ему Гарри.
- Со мной это вам даром не пройдет.
- Слушайте, - сказал Гарри. - Вы приехали сюда, чтоб поправиться и набраться сил, так? Вот и успокойтесь. - И он вышел из бара.
- Вероятно, я должен был его ударить, - сказал высокий турист. - Как ты думаешь, дорогая?
- Жаль, что я не мужчина, - сказала его жена.
- Вы бы далеко пошли при таком сложении, - сказал в свою кружку человек с зеленым козырьком.
- Что вы сказали? - спросил высокий.
- Я сказал, что вы можете узнать его фамилию и адрес и написать ему письмо с изложением всего, что вы о нем думаете.
- Послушайте, как ваша фамилия? Вы, кажется, смеетесь надо мной.
- Можете звать меня профессор Мак-Уолси.
- Моя фамилия Лафтон, - сказал высокий. - Я писатель.
- Очень рад познакомиться, - сказал профессор Мак-Уолси. - И часто вы пишете?
Высокий человек посмотрел по сторонам.
- Уйдем отсюда, дорогая, - сказал он. - Здесь все или нахалы, или сумасшедшие.
- Это необыкновенный уголок, - сказал профессор Мак-Уолси. - Но поистине обворожительный. Его называют американским Гибралтаром, и он на триста семьдесят пять миль южнее Каира. Правда, этот бар единственное, что я здесь успел повидать. Бар, впрочем, хороший.
- Я вижу, вы в самом деле профессор, - сказала жена. - Знаете, вы мне нравитесь.
- Вы мне тоже нравитесь, милочка, - сказал профессор Мак-Уолси. - Но мне пора уходить. Он встал и пошел искать свой велосипед.
- Здесь все сумасшедшие, - сказал высокий. - Выпьем еще, дорогая.
- Мне понравился профессор, - сказала жена. - Он очень обходительный.
- А тот, что приходил...
[574]
- Ах, он просто красавец, - сказала жена. - Похож на татарина. Жаль, что он такой нахал. У него лицо просто как у какого-то Чингис-хана. Ух, до чего хорош.
- У него нет одной руки, - сказал ее муж.
- Я не заметила, - сказала жена. - Выпьем еще. Интересно, кого мы тут еще увидим?
- Может быть, Тамерлана, - сказал ее муж.
- Ух, какой ты ученый, - сказала жена. - Но с меня довольно этого Чингис-хана. Почему профессору понравилось, что я говорю "мура"?
- Не знаю, дорогая, - сказал Лафтон, писатель.- Мне это никогда не нравилось.
- Я ему, видно, понравилась такой, как я есть, - сказала жена. - До чего мил!
- Ты его, вероятно, увидишь еще.
- Вы его всегда увидите, когда бы ни пришли сюда, - сказал Фредди. - Он тут живет. Он уже две недели тут.
- А кто тот человек, который так грубо разговаривает?
- Тот? А это наш, здешний.
- Чем он занимается?
- Да всем понемножку, - ответил ей Фредди. - Он рыбак.
- Почему у него нет руки?
- Не знаю. Повредил где-то.
- Какой красивый! - сказала жена. Фредди засмеялся.
- Много чего мне о нем приходилось слышать, но такого не слыхал никогда.
- По-вашему, у него не красивое лицо?
- Будет вам, леди, - ответил ей Фредди. - У него лицо похоже на свиной окорок, да еще нос переломлен.
- Фу, какие мужчины глупые! - сказала жена. - Он мне по ночам снился.
- Дурные сны вам снятся, - сказал Фредди. Все это время лицо писателя сохраняло какое-то бессмысленное выражение, которое сходило только в те минуты, когда он восхищенно глядел на свою жену. Нужно в самом деле быть писателем или чиновником Управления общественных работ, чтобы иметь такую жену, подумал Фредди. Господи, ну и страшилище!
[575]
Тут в бар вошел Элберт.
- Где Гарри?
- Пошел на пристань.
- Спасибо, - сказал Элберт.
Он ушел, а жена и писатель по-прежнему сидели у стойки, и Фредди стоял у стойки, беспокоясь о своей лодке и думая о том, как у него болят ноги, оттого что приходится стоять целый день. Он сделал поверх цементного пола деревянную решетку, но это не очень помогло. Ноги все время ныли. Зато торговля у него идет хорошо, лучше всех в городе, и накладных расходов меньше. Ну и чучело все-таки эта баба! И мужчина тоже хорош, если не нашел себе лучшей. С такой даже с закрытыми глазами не рискнешь, подумал Фредди. А заказывают все время коктейли. Дорогие коктейли. И то хорошо.
- Да, сэр - сказал он. - Сию минуту.
Вошел загорелый, светловолосый, хорошо сложенный мужчина в полосатой матросской фуфайке и шортах защитного цвета и с ним очень хорошенькая смуглая молодая женщина в белом шерстяном свитере и темно-синих брюках.
- Кого я вижу!- сказал Лафтон, вставая. - Это же Ричард Гордон с прелестной миссис Эллен.
- Привет, Лафтон, - сказал Ричард Гордон. - Не видели вы тут пьяного профессора?
- Он только что вышел отсюда, - сказал Фредди.
- Хочешь вермуту, детка? - спросил Ричард Гордон свою жену.
- Если ты будешь, я тоже выпью. - сказала она. Потом поздоровалась с обоими Лафтонами. - Мне, пожалуйста, пополам, Фредди, французский с итальянским.
Она сидела на высоком табурете, поставив ноги на перекладину, и смотрела в окно. Фредди смотрел на нее с восхищением. Он считал, что она самая хорошенькая из всех женщин, проводивших эту зиму в Ки-Уэст. Лучше даже, чем прославленная красавица миссис Брэдли. Миссис Брэдли уже начинала полнеть. У этой молодой женщины было миловидное лицо ирландки, темные локоны почти до самых плеч и гладкая, чистая кожа. Фредди посмотрел на ее смуглую руку, державшую стакан.
[576]
- Как работа? - спросил Лафтон у Ричарда Гордона.
- Идет неплохо, - сказал Гордон. - А у вас как?
- Джеме не хочет работать, - сказала миссис Лафтон, - он только пьет.
- Скажите, кто такой этот профессор Мак-Уолси? - спросил Лафтон.
- Какой-то профессор экономики, кажется, а сейчас в годичном отпуску или что-то в этом роде. Это приятель Эллен.
- Он мне нравится, - сказала Эллен Гордон.
- Он мне тоже нравится,- сказала миссис Лафтон.
- Он мне первой понравился, - радостно сказала Эллен Гордон.
- О, можете взять его себе,-сказала миссис Лафтон. - Такие примерные девочки, как вы, всегда получают, что хотят.
- Оттого мы такие примерные, - сказала Эллен Гордон.
- Я выпью еще вермуту, - сказал Ричард Гордон. - А вы? - спросил он Лафтонов.
- Можно, - сказал Лафтон. - Скажите, вы идете завтра на вечер, который устраивает Брэдли?
- Конечно, он идет, - сказала Эллен Гордон.
- Она мне нравится, знаете, - сказал Ричард Гордон. - Она интересует меня и как женщина, и как социальное явление.
- Ух! - сказала миссис Лафтон. - Вы выражаетесь почти так же учено, как профессор.
- Не стоит кичиться своим невежеством, дорогая, - сказал Лафтон.
- Ас социальными явлениями спят? - спросила Эллен Гордон, глядя в открытую дверь.
- Не говори глупостей,-сказал Ричард Гордон.
- Я хочу узнать, входит ли это в задачи писателя? - спросила Эллен.
- Писатель должен знать обо всем, - сказал Ричард Гордон. - Он не может ограничивать свой жизненный опыт в угоду буржуазной морали.
- Вот как, - сказала Эллен Гордон. - А что должна делать жена писателя?
- Массу всяких вещей, - сказала миссис Лафтон. - Ах, вы бы видели, только что сюда приходил
[577]
человек и оскорбил меня и Джеймса. Какой страшный!
- Я должен был его ударить, - сказал Лафтон.
- Очень страшный, - сказала миссис Лафтон.
- Я иду домой, - сказала Эллен Гордон.-Ты идешь. Дик?
- Я, пожалуй, еще побуду в городе,-сказал Ричард Гордон.
- Да? - сказала Эллен Гордон, глядясь в зеркало поверх головы Фредди.
- Да, - сказал Ричард Гордон. Фредди, глядя на нее, подумал, что она сейчас заплачет. Ему не хотелось, чтоб это случилось в баре.
- Хочешь еще чего-нибудь выпить? - спросил ее Ричард Гордон.
