того, он приобрел пару коричневых ботинок "Накона" и двадцать
пар белых носков фирмы "Пик энд Сэйв". Все эти тряпки он
засунул в вещмешок и забросил на заднее сиденье угнанной
машины.
- Боб...
Он сделал последний глоток кофе.
- Знаешь, ты можешь здесь остаться навсегда. Просто так.
Прямо сейчас. Мы переедем. Мы бы узнавали, что они хотят
предпринять, и опережали бы их. Переезжали бы с места на место.
На суровом лице Боба появилась слабая улыбка:
- Спасибо тебе за все, Джули. Ты же знаешь, что, даже
если бы я пришел прямо сейчас к ним и сказал: "Эй, ребята, вы
охотитесь не за тем, кем надо" - и даже если бы они ответили
мне: "Черт, Суэггер, ты прав, извини", - даже в этом случае я
бы не остался. Потому что это бы означало, что я не смогу
выполнить свой долг, не сделаю того, что должен сделать, а это
очень плохо. Я прекрасно себе представляю, что значит жить с
долгами и не иметь возможности их заплатить. Понимаешь? Но на
этот раз я непременно заплачу по счету, и сполна.
Он обернулся и через плечо посмотрел на нее. В этот
момент Джули увидела в его глазах какой-то странный, полный
внутренней силы свет. Она вдруг поняла, что теперь это уже не
тот мужчина, которого она видела месяц назад, - окровавленный,
доведенный до отчаяния, полусумасшедший беглец, постучался
тогда в дверь ее дома.
Этого человека она еще не знала. Это был именно тот Боб,
которого так любил Донни. Он был предельно сосредоточен, и его
внутренняя сила чувствовалась даже сейчас, когда он сидел на
кровати в спальне и застегивал пуговицы на рубашке. Такой он ее
немного пугал.
- Послушай, Джули, - сказал Боб. - Когда я уйду, протри,
пожалуйста, все поверхности предметов в этом доме раствором
аммиака, потому что только он способен уничтожить кожный жир и
отпечатки пальцев. Не забудь про тарелки, стаканы, вилки и
ложки. Ну, вроде бы все. Ты знаешь, что делать дальше?
- Да, - ответила она.
- Ну-ка повтори еще раз.
- Через пять дней я сажусь в машину и еду по любой дороге
в любом направлении ровно четыре часа, потом останавливаюсь
возле первого попавшегося телефона- автомата и набираю
междугородный код - э-э... три-три-
один-четыре-пять-два-шесть-семь-восемь-три - и говорю со своим
южным акцентом: "Алеу, здорово, тут одна девчонка, Эльвис,
звонит вам, вот. Я тут перед представлением Эда Салливана в
баре в Тупело подцепила одного..."
- Хорошо, - улыбнулся он.
- Затем я прошу позвать Мемфиса. Агента Мемфиса.
-Да.
- Говорю с ним...
- Они попытаются тебя проверить. Если спросят, как звали
мою собаку, - а во всех газетах ее называют Пэт, - то скажи,
что пса звали Майк. И что убит он был не одним выстрелом в
голову, а двумя. Ты обязательно должна сказать им это.
- Я знаю. Ну и потом я сообщу им все то, что ты велел.
- Хорошо.
- Затем я вешаю трубку и уезжаю домой.
- Сколько ты говоришь по телефону?
- Не более двух минут.
- Не забудь остановиться где-нибудь и наменять побольше
мелочи для автомата. Тебе понадобится, по крайней мере, десять
долларов по двадцать пять центов.
- Хорошо.
- Потом ты возвращаешься сюда. Я не думаю, что они
каким-нибудь образом смогут тебя выследить. Но на всякий случай
запомни: ты меня не знаешь и никогда даже не слышала обо мне. Я
для тебя не существую.
- А затем наступает финальная часть, - горько усмехнулась
она. - Тебя убивают. ФБР просто-напросто убьет тебя где-нибудь
в придорожном доме в Арканзасе.
- Может быть. Но и я им приберег кое-что напоследок.
- Ох, Боб.
Где-то вдалеке, на самом востоке пустыни, озаряя небо
ярко-оранжевым светом, поднималось огромное солнце. На какое-то
мгновение Джули вдруг показалось, что всю комнату залило
кровью. Кровь была везде - красная, блестящая и липкая, а
местами даже черная. Кровь была и в глазах Боба Ли Суэггера.
Она вздрогнула и попыталась отогнать от себя эти мрачные мысли.
- Ник!
Это был голос Ховарда, и, судя по интонации, ничего
хорошего он не сулил.
- Э-э... да, Ховард?
- Ты бы не мог ко мне зайти?
- Конечно,сейчас.
Ник бросил на стол шариковую ручку и направился в
маленький офис, из которого Ховард осуществлял руководство
операцией.
- Ник...
Ховард не предложил ему сесть, и это тоже было дурным
предзнаменованием.
- Ник, скажи-ка, ты чем сейчас занимаешься?
- Ну, ты же знаешь, в основном отслеживанием и разбором
докладов о передвижении Боба, по мере того как они поступают
сюда из Вашингтона и из других мест. Устанавливаю связь с
местными властями, кроме того, поддерживаю контакт с нашими
группами поиска, рассредоточенными на местности, контролирую
готовность групп быстрого реагирования... Ну ты же знаешь,
Ховард, .стараюсь быть послушным и примерным, чтобы...
- Мне только что позвонил глава Коуинтелпро прямо из
Бэн-Прайна, округ Колумбия, и очень сердитым тоном выразил свое
неудовольствие.
- Э-э...
- Он говорил о запросе, посланном отсюда, из этого
здания, на получение из базы данных ФБР информации о тайной
организации РэмДайн. Запрос был санкционирован мною. Но я
-ничего не санкционировал. Ты об этом что-нибудь знаешь?
Ник никогда не умел лгать, глядя в глаза. Он
почувствовал, что у него в горле начались спазмы и перед
глазами поплыли мутные круги.
- Ну, это... чтобы сэкономить твое время, Ховард. Я же
знаю, что тебе некогда заниматься такими мелочами, тебе надо
заботиться о всей операции, поэтому я и послал запрос из твоего
офиса и от твоего имени... э-э-э... ну это просто как...
Ему не хватало слов.
Ховард не отрываясь смотрел на него.
- Ник, что ты себе позволяешь? Ты в своем уме? Ты
понимаешь, в какую игру играешь?
Ник начал что-то лепетать о своем расследовании убийства
Эдуарде Ланцмана, о том источнике, который сообщил ему, что
Ланцман был сальвадорцем, о своем предположении, что при
проведении этой операции использовалось специальное
суперсовременное подслушивающее устройство, на которое, как он
думал, может быть выход у такой организации, как РэмДайн, о
том, как он чисто случайно узнал о ее существовании, и все
прочее. Он туманно стал излагать свою версию того, что
сальвадорский агент, возможно, был убит сальвадорской секретной
полицией, что это убийство произошло за несколько недель до
подозрительно "случайного" убийства сальвадорско- го
архиепископа, столь нелюбимого вполне конкретными элементами в
его собственной стране. Но потом он увидел, что говорит
впустую: Ховард его практически не слушал.
- Я перепробовал все обычные каналы и ничего не получил.
Почти ничего. Поэтому я решил проявить немного инициативы и...
- Ему не хватило слов, и он замолчал.
- Ник, - сказал Ховард, изобразив на лице глубокую
печаль, - я в тебе разочаровался. Очень. Почему ты не пришел
ко мне со всеми этими проблемами?
- Да, Ховард, действительно, э-э... но ведь я подходил к
тебе, и ты сказал...
- Ник, нам надо довести до конца дело с этим Бобом Ли
Суэггером. Мы знаем средства, которые использовались при
покушении, мотивы преступления и, наконец, возможности самого
Суэггера. У нас есть конкретные баллистические
доказательства. У нас есть свидетели, включая, я повторяю, тебя
самого. И чем в это время занимаешься ты? На чьей стороне ты
играешь. Ник?
- Ховард, по поводу баллистических характеристик я должен
тебе кое-что объяснить, потому что там, с технической точки
зрения, возможно...
- Все ясно, Ник. С этого все начинается. Младшие агенты
начинают вести себя так, как им того хочется, при этом они
даже не докладывают о своих действиях старшему начальству.
Несанкционированные выступления перед прессой... Это начало
конца дисциплины во всем Федеральном Бюро Расследований, что в
свою очередь является началом конца самого ФБР.
- Ховард, я...
- Да, ты прав, РэмДайн имеет к этому самое
непосредственное отношение. У наших коллег в Лэнгли
полдюжины подобных секретных организаций. Они выполняют много
таких заданий, которые просто нельзя организовать по
официальной линии. Порой это выглядит и не так уж хорошо,
иногда сомнительно и непонятно, потому что они делают маленькое
зло, чтобы предотвратить большие неприятности. Их секреты очень
тщательно охраняются. И если ты копнешь под них или узнаешь
что-нибудь выходящее за рамки допустимого, то это может
привести тебя к печальному концу, не говоря уже о том, что
пострадает еще немало других людей. Ты понимаешь, о чем я?
- Да, сэр.
- Ник, тебе не дано видеть все происходящее в большом
масштабе. Это входит в обязанности других людей. Тебе же дано
быть только исполнителем и выполнять ту работу, которую тебе
поручают. Позволь нам решать, что надо делать. Ты на неверном
пути.
- Да, сэр.
- Ник, мне больно идти на это. Я думал, что после того,
как ты уже один раз ошибся, ты начнешь новую жизнь и все
изменишь. Возможно, у меня даже был соблазн избавиться от
записи в твоем личном деле и снять с тебя ограничение в
служебном росте. Но ты не исправился. Я отстраняю тебя от дела.
Ты немедленно возвращаешься в Новый Орлеан и, если хочешь,
можешь там проводить свое расследование. Прости, но я должен
так поступить. Несколько лет назад ты оступился. Я думал, что
ты немало поработал и искупил эту ошибку. Но ты продолжаешь
ошибаться и не делаешь никаких выводов. На тебе можно ставить
крест, ты потерянный для нас человек. Ты не командный игрок.
Ник. Ты хочешь всего и сразу.
Ник понял, что это конец. Такого удара он не переживал с
момента смерти Майры. И нанесен он был ниже пояса.
- Все, что ты ни делаешь, Ник, ты делаешь не так, как
все, и не так, как надо. Если бы ты перевел Суэггера в группу
Альфа, если бы ты засадил его в тюрьму, если бы... - У Ховарда
не хватило дыхания. - О Ник, сколько глупостей ты наделал! Мы
так хотели тебе помочь, а ты обернул все это и против себя, и
против нас. Ну что ж, как говорится, сожалею, но...
- Прошу прощения, Ховард, - тихо произнес Ник,
ошеломленный всем происшедшим. - Я не думал, что это все так
серьезно. Я просто пытался выполнить свою работу как можно
лучше и не оставлять никаких неясное...
- Ник, все, что я хотел тебе сказать, я уже сказал. А
теперь я хочу, чтобы ты...
- Ник! - В дверь просунулась голова Хэпа фенкла. - Прошу
прощения, Ховард, - сказал он, - но нам тут позвонила одна
женщина, которая утверждает, что знает, где сейчас находится
Боб Суэггер. Она желает говорить только с Ником Мемфисом.
- Черт побери, Фенкл, - раздраженно выпалил Ховард, -
это, наверное, еще одна...
- Она говорит, что у него на теле есть пулевые ранения.
Эту информацию мы через прессу не пускали.
Возникла долгая пауза.
В конце концов Ховард с большой неохотой сделал знак
Нику, чтобы тот поднял трубку.
- Она сейчас на четырнадцатом канале, - пробормотал Хэп.
- Ник Мемфис, ФБР. Чем могут быть полезен?
- Мистер Мемфис, - донесся до него женский голос; выговор
звонившей напоминал чем-то фальшивую песенку крестьянского
запада. Что-то в нем было не так, слишком наигранно. - Мистер
Мемфис, я была с Бобом Ли, у нас с ним был... э-э... роман... а
теперь он от меня ушел.
- Кто это говорит? - спросил Ник.
- Это не важно, - ответила она. - Но я видела вашу
фотографию в журнале, и если вам интересно все-таки поймать
