вреда не принесет" ; пел "Мне снилось, что дом мой -- роскошный чертог"*. Он
был в столь радужном настроении отчасти благодаря прекрасной погоде --
весна, весна, звенят ручьи, подумал он про себя, не говоря уж о прочих
мелочах вроде чистотела, анемо- нов, что бы под этим ни подразумевалось,
примул с гулянки. Разве забудет он свое удивление, вызванное неожиданными
упоминаниями англичан о ежедневных гулянках? Оказывается, они не имели в
виду ничего более предосудительного, нежели обыкновенные про- гулки. "Сходим
на гулянку, наберем примул". Заме- чательная кишечная флора! Лучше даже, чем
у кар- пов. Что являлось второй причиной его довольства жизнью. Они держали
путь к двум старым леди Хоберк -- быть может, их ожидали там новые сведения
о Пятом графе, благодаря которым выяснится что-ни- будь важное о связи между
старением, жирными спир- тами и кишечной флорой карпов.
Шутливо подражая манере оперного солиста, он за- пел снова.
-- Мне сни-илось, что до-ом мой -- роско-ошный чер- тог, -- объявил он,
-- и сло-ово мое -- зако-о-он. Что вся- кий, кто ступит на мо-ой порог,
жаждет быть моим вер- ным рабо-о-ом.
Вирджиния, которая сидела рядом, окаменев от горя, внезапно в ярости
обернулась к нему.
-- Ради всего святого! -- почти взвизгнула она,
нару---------------------------
1 Теснее, теснее в любовном экстазе (итал.). -- Неаполитанская
песенка.
498
шив молчание, длящееся от самого Кингстона-апонТемс. -- Нельзя посидеть
спокойно?
Обиспо игнорировал ее выпад; начиная следующую строку, он
удовлетворенно усмехнулся про себя, отме- тив, что она теперь имеет к нему
самое прямое отноше- ние:
-- Сокровищ втодва-алах не сче-есть...
Нет, это, конечно, преувеличено. Не то чтобы не счесть. Так себе,
скромненькое состояньице. Хватит на спокойную жизнь и на долгие
исследования; и не надо убивать время на эти орды больных, которым лучше
было бы помереть. Двести тысяч долларов наличными и четыре тысячи пятьсот
акров земли в долине Сан-Фелипе -- Дядюшка Джо божится, что туда вот-вот
проведут воду для орошения. (Пусть только попробуют не прове- сти -- ох и
достанется тогда старому хрычу да орехи!) "Остановка сердца вследствие
миокардита на почве рев- матизма". За такое свидетельство о смерти он мог бы
потребовать куда больше двухсот тысяч. Особенно если учесть, что его помощь
этим не ограничивалась. Нет, сэр! Надо было еще убрать всю эту грязь
(светло-корич- невым костюмом стоимостью в девяносто пять долларов
пришлось-таки пожертвовать). Надо было обезопасить себя от внезапного
появления слуг; уложить в постель Детку, предварительно впрыснув ей большую
дозу мор- фия; добиться от ближайших родственников разрешения на кремацию --
слава Богу, что единственным родствен- ником оказалась сестра, которая жила
в Пенсаколе, Флорида, и из-за стесненных обстоятельств не могла позволить
себе приехать в Калифорнию на похороны. А еще (самое щекотливое) были поиски
нечистого на руку владельца похоронного бюро; встреча с мошенником, по-
казавшимся подходящим; разговор с туманными намека- ми на несчастный случай,
который не следует предавать огласке, на деньги, которые, конечно же,
представля- ют собой вопрос второстепенный; затем, после короткой лицемерной
речи хозяина о том, что помочь почитаемо
499
му горожанину избежать неприятных пересудов -- его долг, резкая смена тона,
деловая констатация неумоли- мых фактов и перечисление необходимых мер,
торговля о цене. В конце концов мистер Пенго согласился не за- мечать дырок
в голове Пита всего лишь за двадцать пять тысяч долларов.
-- Сокровищ в подва-алах не сче-есть, мой род просла-авлен во веки
веков. -- Да, определенно, подумал Обиспо, определенно, он мог бы
потребовать гораздо больше. Но зачем? Он человек разумный; почти, мож- но
сказать, философ; без особых амбиций, не гоняет- ся за мирской славой, а
потребности его до того про- сты, что даже самая настоятельная из них,
помимо тяги к научным исследованиям, в огромном числе слу- чаев может быть
удовлетворена практически даром -- а то и в выигрыше останешься, как тогда,
когда мис- сис Боянус преподнесла ему в знак уважения портси- гар из чистого
золота; да есть ведь еще Жозефинины жемчужные запонки и те, другие, --
зеленые, эмале- вые, с его монограммой из бриллиантов, подарок ма- лютки,
как бишь ее...
-- Но я сча-астлив вдвойне-е, потому-у что я тот,-- пропел он, для
вящей убедительности повышая голос и пуская в ход пылкое тремоло, -- с кем
поныне твоя-а любо-овь, с кем поны-ыне твоя-а любо-овь, с кем поны- не, --
повторил он, на миг оторвал взор от портсмутской дороги и, подняв брови, с
ироническим любопытством заглянул в лицо отвернувшейся от него Вирджинии,--
поны-ыне твоя-а любо-овь,-- и, в четвертый раз, с нео- бычайной энергией и
подъемом, -- с кем поны-ы-ы-ыне твоя-а-а любо-о-овь.
Он еще раз поглядел на Вирджинию. Детка смотрела прямо перед собой,
прикусив нижнюю губу, словно ей было больно и она сдерживалась, чтобы не
закричать.
-- Мой сон в руку? -- Вопрос сопровождался волчь- ей улыбкой.
Девушка не отвечала. С заднего сиденья доносился
500
бульдожий храп Стойта.
-- Я тот, с кем поны-ы-ыне твоя-а любо-о-овь? -- про- должал настаивать
он, переводя машину в правый ряд и прибавляя скорость, чтобы обогнать
колонну армейских грузовиков.
Детка освободила губу и сказала:
-- Убила бы.
-- Да уж конечно, -- согласился Обиспо. -- Но ты это- го не сделаешь.
Потому что твоя любо-о-о-овь со мной. Вернее,-- продолжал он, и улыбка его с
каждым словом становилась все шире и плотоядное, -- ты любишь не меня; ты
любишь... -- Он сделал короткую паузу. -- Лад- но, давай назовем это более
поэтическим словом,-- пото- му что от поэзии ведь еще никто не уставал,
правда? -- ты любишь Любо-о-о-овь, ты так любишь Любо-о-о-овь, что у тебя
просто рука не поднимется меня шлепнуть. Ведь как ни крути, а именно я
регулярно обеспечиваю тебя Любо-о-о-овыо. -- Он снова запел: -- Мне
сни-илось, что я-а сглупи-и-и-ил и сби-ился с прямо-ой доро-оги...
Вирджиния зажала уши ладонями, чтобы не слышать этого голоса --
неумолимого голоса правды. Потому что Обиспо, как это ни горько, был прав.
Даже после смер- ти Пита, даже после ее обещания Пресвятой Деве, что это
больше никогда, никогда не случится опять, -- это все-таки случилось опять.
Обиспо продолжал импровизировать:
-- Потому-у что всегда-а по ноча-ам выходил, не при- крыв свои голые
но-оги...
Вирджиния еще плотнее зажала уши. Это все-таки случилось опять,
несмотря на то, что она была против, несмотря на то, что она ругала его,
отбивалась, царапа- лась; но он только смеялся и делал свое дело; а потом
она вдруг почувствовала себя слишком усталой, чтобы отбиваться дальше.
Слишком усталой и слишком несча- стной. Он получил то, что хотел; а самое
ужасное, что и она, кажется, хотела того же -- верней, не она, а ее
несчастья; потому что наступило временное облегчение;
501
ей удалось забыть эту кровь; удалось заснуть. На сле- дующее утро она
презирала иненавидела себя как ни- когда.
-- У меня были замки и трон золотой, -- пел Обиспо, затем перемел на
прозу,-- а также фетиши у святые мощи, мантры и прочая тарабарщина, ризы;
карнизы, Но я счастлив вдвойне, потому что я тот -- или лучше "со мной",
чтобы вышло в рифму, -- он поднатужился, дабы вложить в последний пассаж
максимум красоты и проникновенности,-- и поны-ыне твоя-а любо-овь, и
поны-ынетвоя-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аа...
-- Замолчи! -- изо всех сил выкрикнула Вирджиния.
От ее крика-проснулся Дядюшка Джо.
-- Что такое? -- испуганнно спросил он.
-- Ей не нравится, как я
пою,-- отозвался Обиспо.-- Почему бы это, скажите на милость? У меня
прелестный голос. Идеально подходит для небольших аудиторий, вроде этого
автомобиля. -- Он рассмеялся от души. Ужимки Детки, разрывающейся между
Приапом* и Свя- щенным гротом, чрезвычайно забавляли его. Вместе с
прекрасной погодой, примулами с гулянки и перспекти- вой окончательно
прояснить роль стеринов в процессе старения они поддерживали его отменное
расположение духа.
Они достигли усадьбы Хоберков около половины две- надцатого.
Привратницкая пустовала; Обиспо пришлось выйти и открыть ворота самому.
Центральная аллея усадьбы поросла травой, парк ус- пел вернуться в
состояние первобытного запустения. Вывороченные бурями деревья гнили там,
где упали. На стволах живых огромными булками белели грибыпаразиты.
Декоративные посадки превратились в ма- ленькие джунгли, густо заросшие
куманикой. Гречес- кий бельведер на холмике у аллеи .лежал в руинах. Дорога
сделала поворот, и впереди открылся дом эпо- хи Якова I -- одно его крыло
сохранилось в первона- чальном виде, другое украшали чужеродные готические
502
пристройки девятнадцатого века. Живая изгородь из тиса разрослась, образовав
сплошную высокую стену. О местоположении некогда разбитых в строгом поряд-
ке клумб можно было догадаться по пышным зеленым кругам щавеля,
прямоугольникам и полумесяцам кра- пивы и осота. Из неряшливо торчащей
пучками травы на дальней заброшенной лужайке едва выглядывали крокетные
воротца.
Обисио остановил машину у подножия главной лест- ницы и вышел. В тот же
миг из тисового туннеля выныр- нула маленькая девочка, лет восьми-девяти.
Заметив ав- томобиль и людей, она замерла, явно подумывая об отступлении,
потом, ободренная мирным видом ново- прибывших, шагнула вперед.
-- Глядите, чего у меня есть, -- сказала она на нели- тературном
южноанглийском и протянула им противо- газ, держа его, как корзинку. Он был
до половины на- полнен примулами и цветами пролески.
Обиспо возликовал.
-- С гулянки! -- закричал он. -- Ты принесла их с гу- лянки! -- Он
потрепал ребенка по волосам цвета пак- ли.-- Тебя как зовут?
-- Милли, -- ответила девочка; затем добавила с нот- кой гордости в
голосе: -- Я не ходила в одно место уже целых пять дней.
-- Пять дней?
Милли торжествующе кивнула.
-- Бабуля говорит, меня надо сводить к доктору. -- Она снова кивнула и
улыбнулась ему с видом человека, только что объявившего о своей скорой
поездке на Бали*.
-- По-моему, твоя бабуля совершенно права, -- ска- зал Обиспо. -- Она
здесь живет?
Девочка утвердительно кивнула.
-- Она на кухне, -- ответила она и невпопад добави- ла: -- Она глухая.
-- А как насчет леди Джейн Хоберк? -- продолжал
503
Обиспо. -- Она тоже здесь живет? И другая -- леди Энн, кажется?
Девчушка снова кивнула. Затем на .лице ее появилось
озорное выражение.
-- У леди Энн знаете что? -- спросила она,
-- Что? .
Милли поманила его поближе к себе; он нагнулся и
подставил ухо.
-- У нее в животе бурчит, -- прошептала она.
-- Да ну!
-- Как будто птички поют, -- поэтически добавила де-
вочка. -- Это у нее так после завтрака.
Обиспо снова потрепал ее по голове и сказал:
-- Нам бы надо побеседовать с леди Энн и леди
Джейн.
-- Побеседовать? -- почти испуганно повторила дев-
чушка.
-- Может быть, ты сбегаешь попросишь бабулю, что-
бы она нас проводила?
Милли помотала головой.
-- Она не согласится. Бабуля никому не разрешает к
ним ходить. Тут как-то приходили насчет этих штук. -- Она подняла
противогаз. -- И леди Джейн так разозли- лась, ужас. А потом разбила своей
палкой лампу, ну, нечаянно -- бамс! -- и стекло вдребезги, по всему полу