что напал на след.
Он умолк и некоторое время стоял неподвижно,
барабаня пальцами по стеклу аквариума. Тучные, более
чем почтенного возраста карпы, безмятежно повисшие
на полпути между поверхностью воды и илистым дном,
не обращали на него ни малейшего внимания. Обиспо
кивнул на них головой. Свет не видел более неудобных
подопытных животных, сказал он возмущенно, однако
с примесью угрюмого удовлетворения. Только тот, кто
пробовал работать с рыбами, имеет право говорить о
технических трудностях. Самая простая операция обо
рачивается кошмаром. Ну-ка, попробуйте проследить,
чтобы на столе, под наркозом, жабры у них оставались
достаточно влажными! Или вам больше нравится опе
рировать под водой? А случалось ли вам определять у
рыбы основной обмен веществ, или снимать у нее элек
трокардиограмму, или измерять кровяное давление?
Приходилось ли делать анализ ее выделений? А если
да, то вы знаете, что и собрать-то их далеко не просто.
Пробовали вы изучать химический механизм рыбьего
пищеварения и ассимиляции? Мерить у рыбы кровяное
давление в разных условиях? Или скорость ее нервной
реакции?
286
Нет, не пробовали, презрительно сказал Обиспо. И пока не попробуете, у
вас нет права жаловаться на что бы то ни было.
Он задернул занавеску перед аквариумом, взял Джереми под локоток и
отвел обратно к мышам.
-- Поглядите-ка вон на тех, -- промолвил он, указывая на несколько
клеток из верхнего ряда.
Джереми поглядел. Мыши, предложенные его вниманию, ничем не отличались
от всех прочих.
-- А что с ними такое? -- спросил он.
Доктор Обиспо рассмеялся.
-- Будь эти животные людьми, -- торжественно объявил он, -- всем им уже
перевалило бы за сотню.
И он принялся очень быстро и возбужденно рассказывать о жирных спиртах
и о кишечной флоре карпов. Ибо секрет -- ключ ко всей проблеме старения и
долголетия -- крылся именно здесь. Здесь, в стеринах и удивительной флоре
рыбьих кишок.
Ох уж эти стерины! (Обиспо нахмурился и укоризненно покачал головой.)
Вечные спутники старости. Самый очевидный пример, разумеется,-- холестерин.
Дряхлое животное можно определить как животное, имеющее в стенках артерий
накопления холестерина. Тиоцианат калия, видимо, обладает способностью эти
накопления рассасывать. Под действием тиоцианата ка лия старые кролики
проявляют признаки омоложения. И старые люди тоже. Но опять только до поры.
Очевидно, холестерин в артериях -- лишь одна из бед. Но ведь и холестерин --
лишь один из стеринов. Эти жирные спирты очень близки по строению. Запросто
превращаются один в другой. Но почитайте работы Шнееглока и публикации из
Упсалы*, и вы узнаете, что некоторые стерины -- это настоящие яды, гораздо
вреднее холестерина, даже в малых количествах. Лонгботем, кстати,
предположил, что есть связь между жирными спиртами и опухолями. Иначе
говоря, рак может в конечном счете оказаться одним из симптомов стеринового
отравления.
287
Сам он даже рискнул бы сказать, что благодаря стериновому отравлению и
происходит весь процесс старческого вырождения у человека и других
млекопитающих. Чем до сих пор еще никто не занимался -- так это выяснением
вопроса, какую роль играют жирные спирты в жизни тварей вроде карпа. Этому
он и посвятил весь последний год. Исследования убедили его вещах в
двух-трех: первое -- что у карпов жирные спирты в больших количествах не
скапливаются; второе -- что они не превращаются в более ядовитые стерины; и
третье -- что оба этих преимущества обусловлены особым составом кишечной
флоры карпов.Ах, что это за флора! -- пылко вскричал Обиспо. -- Какое
богатство, какое чудесное разнообразие! -- Ему еще не удалось выделить
организмы, которые создают у карпа иммунитет к старости, не удалось до конца
донять и природу соответствующих химических процессов. Тем не менее главное
было установлено. Так или иначе, вместе или в одиночку, эти организмы
умудрялись предотвращать переход рыбьих стеринов в яды. Потому-то карпы и
жили по двести лет без всяких признаков одряхления.
Может ли флора карпа прижиться в кишечнике млекопитающего? А если да,
окажет ли она то же химическое и биологическое воздействие на организм? В
последние месяцы он и пытается это выяснить. Сначала ничего не выходило.
Однако недавно они применили новый метод -- метод, защищающий флору от
процесса пищеварения, дающий ей время свыкнуться с новыми условиями. Она
стала укореняться. На мышах это сразу дало заметный эффект. Старение
приостановилось, даже пошло вспять. С физиологической точки зрения животные
стали моложе по меньшей мере года на полтора, по человеческой мерке --
столетние моложе шестидесятилетних.
Снаружи, в коридоре зазвенел электрический звонок. Настало время ленча.
Они вышли из комнаты и направились к лифту. Обиспо все еще говорил. Мыши,
288
сказал он, зверюшки не очень-то надежные. Он уже начал пробовать то же самое
на больших животных. Если получится с собаками и бабуинами, должно
получиться и с Дядюшкой Джо.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Почти вся обстановка малой столовой была вывезена из Брайтонского
павильона. Красный лакированный стол поддерживали четыре позолоченных
дракона, еще два служили кариатидами для каминной доски, тоже красной и
лакированной. Это была греза Регентства* о восточной роскоши. Нечто вроде
того, подумал Джереми, усевшись на алый с золотом стул, нечто вроде того,
что при слове "Китай" могло бы привидеться, например, Китсу, или Шелли, или
лорду Байрону; точно так же, как прелестная "Леда" Этти*, вон там, рядышком
с "Благовещеньем" Фра Анджелико, есть точное воплощение их фантазий на темы
языческой мифологии; самая подходящая иллюстрация (подумав об этом, он
усмехнулся про себя) к "Эндимиону" и "Освобожденному Прометею", к "Греческой
вазе" и "Одам Психее"*. Присущие эпохе мысли, чувства и представления
разделяются всеми, кто живет и работает в эту эпоху,-- всеми, от
ремесленника до гения. Регентство есть Регентство, и неважно, берешь ты свой
образец сверху или выуживаешь со дна корзины. В 1820 году человек, закрывший
глаза и пытающийся нарисовать в воображении створчатые окна, распахнутые
навстречу волшебному прибою далеких морей, увидел бы не что иное, как
башенки Брайтонского павильона. При мысли об этом Джереми улыбнулся от
удовольствия. Этти и Китс, Брайтон и Перси Биши Шелли -- какая чудесная
тема! Гораздо лучше, чем карпы и Оссиан; лучше, поскольку Нэш и принц-регент
забавнее любой, пусть и великовозрастной рыбы. Однако для беседы за накрытым
289 столом не годится даже самая лучшая тема, если вам не с кем ее обсудить.
Но кто же, спросил себя Джереми, кто из присутствующих в этой комнате хотел
или мог бы поговорить с ним о подобном предмете? Ни мистер Стойт; ни,
разумеется, мисс Монсипл, ни две ее молодые подружки, приехавшие из
Голливуда, чтобы позавтракать с ней; ни доктор Обиспо, которого мыши
интересуют больше, чем книги; ни Питер Бун, который об этих книгах, верно, и
слыхом не слыхивал. Единственным, от кого можно было бы ожидать интереса к
характерным чертам конца эпохи Георгов*, был некто, представленный ему как
доктор Герберт Малдж -- доктор философии, доктор богословия, директор
Тарзана-колледжа. Но в настоящий момент доктор Малдж громко и красноречиво,
словно с церковной кафедры, рассуждал о новой Аудитории, которую недавно
подарил колледжу Джо Стойт и которую вскоре ждало торжественное открытие.
Малдж был крупный, приятной наружности человек и голос имел соответствующий
-- одновременно сочный и вкрадчивый, звучный и слащавый. Речь его текла
неспешно, но плавно и безостановочно. Произнося свои безупречные периоды
так, что в них явно слышались Заглавные Буквы, он вдохновенно уверял мистера
Стойта и всех, кому была охота его слушать, что для юношей и девушек
Тарзана-колледжа будет Истинным Счастьем собраться в прекрасном новом
корпусе ради Совместной Деятельности. Например, ради всякого рода
Религиозных Отправлений, ради того, чтобы насладиться Лучшими Произведениями
Сценического и Музыкального Искусства. О, их ждет настоящий Душевный Подъем!
Имя Стойта будут с благоговением и любовью вспоминать многие поколения
Питомцев и Питомиц Тарзана-колледжа -- он сказал бы даже, что вспоминать его
будут вечно, ибо Аудитория есть monumentum aere perennius 1 , След на Песке
1 Памятник меди нетленней (лат.)*.
290
Времени -- да, да, без сомнения. След. А теперь, продолжал доктор Малдж,
поедая пюре из курицы, теперь колледжу просто необходима новая Школа
Искусств. Поскольку Искусство, как мы теперь начинаем понимать, является
одним из самых мощных воспитательных средств. Ведь в наше время, в двадцатом
веке, Религиозный Дух находит наиболее явное воплощение именно в Искусстве.
Посредством Искусства Личность достигает своего полного Творческого
Самовыражения и...
"Чушь! -- подумал про себя Джереми. -- Бред собачий!" И скорбно улыбнулся при мысли о том, что хотел
завести с этим имбецилом беседу о связи между Китсом и Брайтонским
павильоном.
***
Питер Бун обнаружил себя отделенным от мисс Монгипл одной из ее
голливудских подружек -- той, что посветлее. Желая поглядеть на Вирджинию,
он натыкался на препятствие из ресниц и губной помады, из золотистых
кудряшек и густого, почти осязаемого аромата гардений. Кого-нибудь другого
подобное препятствие, возможно, и отвлекло бы; но Пит обращал на него не
больше внимания, чем уделил бы кучке обыкновенной грязи. Его интересовало
только то, что находилось за этим передним планом: очаровательно короткая
верхняя губка, маленький носик, вид которого трогал до слез -- такой этот
носик был изящный и дерзкий, такой смешной и милый; длинный завиток
блестящих каштановых волос; широко расставленные и широко раскрытые глаза --
они мерцали мягким юмором и, казалось ему, таили в своей темно-синей глубине
бесконечную нежность, неизмеримую женскую мудрость. Он любил ее так сильно,
что саднило в груди, перехватывало дыхание; вместо сердца он чувствовал
пустоту, заполнить которую могла лишь она одна.
291
А она тем временем обсуждала со светловолосым Передним Планом новую роль, которую Переднему Плану
удалось отхватить в киностудии "Космополитен-Перльмуттер". Фильм назывался
"Скажи это в чулках", а Передний План должен был играть в нем богатую
девицу, убежавшую из дома, чтобы жить своим умом, ставшую танцовщицей на
Западе, в стриптизе для золотоискателей, и, наконец, вышедшую замуж за
ковбоя, оказавшегося сыном миллионера.
-- Классная штучка, -- сказала Вирджиния -- Ты согласен, Пит?
Пит был согласен; он готов был согласиться с чем
угодно, лишь бы она этого пожелала.
-- Это напомнило мне про Испанию, -- заявила мисс Монсипл. И, пока
Джереми, подслушивавший их разговор, лихорадочно пытался сообразить, какая
цепочка ассоциаций привела ее от "Скажи это в чулках" к гражданской войне --
скажем, "Космополитен-Перльмуттер", антисемитизм, нацисты, Франко; или
богатая девица, классовая борьба, Москва, Негрин*; или стриптиз, модернизм,
радикализм, республиканцы,-- пока он тщетно силился угадать истину,
Вирджиния попросила юношу рассказать им, что он делал в Испании, а когда он
начал отнекиваться, стала настаивать -- потому что это было так жутко
интересно, потому что Передний План еще никогда об этом не слышал, да
потому, в конце-то концов, что она так хотела.
Пит покорился. Едва слышно, языком, состоящим из жаргона и клише,
