вызывает горькое сожаление. Оно должно быть восстановлено". А я говорю,
что косметической операции мне вполне достаточно. Во всех случаях я не
соберусь заливать молоко в эти кувшины. А уж тому, кто окажется со мной в
постели, можете быть уверены, будет абсолютно все равно.
- Фрайди, ты убедила себя в том, что тебе никогда не понадобится
никого кормить грудью. Но даже с эстетической точки зрения нормальная
грудь весьма отличается от пластиковой имитации. Конечно, предполагаемый
сексуальный партнер может и не знать, но... Ты знаешь, и я знаю. Нет, моя
дорогая. Ты будешь точно такая, как прежде.
- М-мда? А когда, интересно, вы займетесь регенерацией глаза?
- Не груби, детка. В моем случае эстетический фактор не играет
никакой роли.
Итак, я обрету свою грудь в прежнем, а может, даже и в лучшем виде.
Следующий спор возник по поводу нового курса тренировки, который был нужен
мне, чтобы слегка понизить мой рефлекс убийства. Когда я вновь заговорила
об этом, Босс взглянул на меня с таким выражением лица, будто вонзил зубы
в лимон.
- Фрайди, я не помню, чтобы ты когда-либо совершала убийство, которое
обернулось бы ошибкой. Были случаи, чтобы ты убивала кого-то, о которых я
не знаю?
- Нет-нет, - торопливо сказала я, - до того, как я стала работать на
вас, мне никого не приходилось убивать, и нет ничего такого, о чем бы я
вам не докладывала.
- В таком случае все твои убийства были совершены, как обычные акты
самообороны.
- Все, кроме эпизода с этим Белсеном. Это не было самообороной, он
ведь и пальцем до меня не дотронулся. Белсен, или как его...
- Бюмон. Во всяком случае именно это имя использовал чаще других.
Самооборона подчас означает: "Делай с другими то, что они сделают с тобой,
но бей первым". Де Камп, по-моему. Или какой-то другой философ-пессимист
двадцатого столетия. Я познакомлю тебя с досье Бюмона, чтобы ты сама могла
убедиться в том, что ему лучше быть мертвым.
- Не стоит утруждать себя, как только я заглянула в его бумажник, я
поняла, что он преследует меня вовсе не для того, чтобы закадрить. Но я
поняла это уже после.
Прежде чем ответить, Босс на несколько секунд задумался, что
случалось крайне редко. Потом он сказал:
- Фрайди, ты хотела бы сменить жанр и стать исполнителем?
У меня отвисла челюсть, и я широкого раскрыла глаза - другого ответа
у меня не нашлось.
- Я вовсе не собирался пугать тебя увольнением с должности, -
продолжал он. - Ты поймешь, что наша организация включает в себя и
исполнителей убийств. Однако я не хотел бы терять тебя в качестве курьера
- ты лучшая из лучших. Но мы всегда нуждаемся в профессиональных убийцах,
поскольку продолжительность их службы невелика. Однако между курьером и
профессиональным исполнителем есть очень существенная разница: курьер
убивает только в случае самообороны, чаще всего рефлекторно и... я
полагаю, всегда с некоторой вероятностью ошибки - ведь не все курьеры
обладают твоей блестящей способностью мгновенного сопоставления всех
факторов и принятия единственно верного решения.
- Вот как!
- Ты не ослышалась. Фрайди, ты недооцениваешь себя, и это - одна из
твоих слабостей. Профессиональный исполнитель убивает не рефлекторно, а по
тщательно спланированному расчету. Если расчет оказывается настолько
неверен, что ему приходится убивать рефлекторно, он почти наверняка
беспомощен. Убивая, он всегда знает зачем и соглашается с необходимостью,
в противном случае... я никогда не пошлю его на задание.
Спланированное убийство? Убийство по выбору? Утром встать,
позавтракать, встретиться с жертвой и холодно и спокойно ликвидировать ее?
А потом с удовольствием пообедать, поужинать, развлечься и лечь спать?
- Босс, я... По-моему, это не моя стихия.
- Я тоже не уверен, что у тебя подходящий темперамент для этого. Но
на всякий случай не отвергай мое предложение сразу. Я не в восторге от
твоей идеи понизить твою защитную реакцию. Более того, можешь быть
совершенно уверена, что, если мы попытаемся сделать то, о чем ты просишь,
я больше никогда не буду использовать тебя в качестве курьера. Никогда.
Хочешь рисковать жизнью - твое дело, но... в свободное от работы время.
Твои задания всегда сопряжены с огромным риском, и я не стану использовать
в них курьера, чей профессиональный уровень намеренно занижен.
Босс не убедил меня, но заставил засомневаться в себе. Когда я еще
раз сказала ему, что мне вовсе не улыбается стать исполнителем, он,
кажется, даже не слышал... Буркнул лишь, что даст мне кое-что почитать.
Я ожидала, что это - что бы там он ни решил мне дать, - появится на
экране компьютера в моей комнате. Однако вместо этого минут через двадцать
после его ухода в комнате появился юнец - моложе меня - с книгой в руках
(настоящей книгой, в переплете и с бумажными страницами). На обложке стоял
серийный номер и штампы: "Не конспектировать", "Для тех, кто допущен",
"Совершенно секретно", "СПЕЦИАЛЬНЫЙ ГОЛУБОЙ ДОПУСК".
Я взглянула на книгу и побоялась даже дотронуться до нее, словно там
была спрятана змея.
- Это мне? По-моему, тут какая-то ошибка.
- Старик никогда не ошибается. Распишитесь на этой бумаге.
Ему пришлось подождать, пока я прочла все, что было написано на "этой
бумаге", а потом сказала:
- Здесь написано: "Не выпускать из поля зрения". Но я ведь иногда
сплю.
- Позвоните перед тем, как заснете, в архив, спросите служащего по
секретной документации - это я, и я тут же приду. Но пока я не приду,
постарайтесь не засыпать. Очень постарайтесь.
- О'кей. - Я расписалась, подняла на него глаза и увидела, что он с
интересом рассматривает меня.
- На что, скажи мне, ты уставился?
- М-мм... Мисс Фрайди, вы очень красивая.
Никогда не знала, что на это надо отвечать, потому что это неправда.
Фигура у меня действительно классная, но... Я ведь была одета.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут?
- Так ведь... Все знают, кто вы! Тогда, две недели назад... На Ферме.
Ведь это были вы!
- Ах да. Я была там. Но, честно говоря, плохо помню.
- Зато я _п_о_м_н_ю_! - глаза у него сияли. - Единственный раз я
участвовал в военной операции! И я так рад, что и на мою долю досталось!
Что же тебе досталось? - подумала я, поймала его руку, притянула в
себе поближе, обеими руками взяла его за щеки и осторожно поцеловала -
что-то среднее между поцелуем сестры и "давай-приступим!" Может быть, мне
следовало вложить в поцелуй побольше страсти, но он был на дежурстве, а я
все еще на больничной койке, так что... Давать обещания, которые не можешь
выполнить, - нечестно, особенно юнцам с такими сияющими глазами.
- Спасибо, что вытащил меня оттуда, - пробормотала я, подпустив слезу
в голос, и отняла руки от его щек.
Парнишка зарделся и потупился, но все равно выглядел очень довольным.
Я так зачиталась этой книгой, что ночная сестра принялась ворчать.
Впрочем, ночным сестрам иногда просто необходимо на что-нибудь поворчать -
это часть их работы. Не стану приводить здесь отрывки из секретного
документа, но... Вы только послушайте заголовки:
"Единственно эффективное средство".
И дальше:
"Ликвидация как высочайшее искусство.
Ликвидация как политический инструмент.
Ликвидация ради прибыли.
Убийцы, изменившие ход истории.
Общество осуществления быстрой смерти.
Основные положения Гильдии профессиональных убийц.
Убийцы-любители: должны ли они быть уничтожены?
Почетные исполнители - несколько исторических примеров.
"Крайние меры" - "мокрые дела". Необходимы ли эвфемизмы?
Рабочие стенограммы семинаров по технике и атрибутике."
Вот это да! Не было смысла читать все подряд. Но я прочла все. И была
как в дурмане. Жуть.
Я решила для себя, что никогда в жизни не сменю профессию и не стану
больше поднимать вопрос о новом курсе тренировок. Если Босс захочет
вернуться к этой теме - его дело. Я включила компьютер, связалась с
архивом и сообщила, что мне нужен служащий по секретной документации,
чтобы забрать у меня документ под номером таким-то, а заодно попросила,
чтобы он не забыл захватить листок с моей росписью. "Будет сделано, мисс
Фрайди", - ответил мне женский голос.
Кажется, я и в самом деле обрела известность...
Испытывая некоторую неловкость, я принялась ожидать появления юнца. К
стыду своему, должна признаться, что эта книга буквально отравила меня.
Была ночь, даже почти утро, вокруг стояла мертвая тишина и... Если бы
парнишка с сияющими глазами погладил меня, я скорее всего тут же забыла
бы, что пока еще все-таки инвалид. Мне сейчас не помешал бы пояс верности
со здоровенным замком.
Но у юнца, видимо, закончилось дежурство - с листком, на котором я
ставила свою подпись, вошла женщина (старше его), отвечавшая на мой
запрос. Я ощутила некоторое облегчение и разочарование одновременно, а
заодно и устыдилась второго. Неужели выздоровлению всегда сопутствует
такая неразумная похотливость? Интересно, часто ли в госпиталях
сталкиваются с проблемой половой дисциплины? Честно говоря, мне редко
приходилось болеть, и тут я была не в курсе.
Служащая взяла у меня книгу, вернула мне мою расписку, а потом, к
моему крайнему удивлению, спросила:
- А мне поцелуй не положен?
- О-о... Вы тоже там были?
- Там были все, дорогая, кто мог двигаться. Этой ночью все были
наперечет. Я, конечно, не лучший боец на свете, но, как и все остальные,
проходила общий курс боевой подготовки. И... Да, я была там. И не жалею об
этом.
- Спасибо, что вытащили меня, - сказала я и поцеловала ее.
Постаралась я сделать это чисто символически, но она перехватила
инициативу. Поцелуй вышел влажным и горячим, и... яснее, чем любыми
словами, она дала мне понять, что стоит мне когда-нибудь пожелать сменить
жанр, она встретит меня с распростертыми объятиями.
Ну, что бы вы сделали на моем месте? Кажется, у людей бывают такие
ситуации, для которых не существует строго утвержденного регламента.
Только что я узнала, что она рисковала своей жизнью ради спасения моей...
В этом нет сомнений, поскольку рейд был наверняка не так прост, как он
выглядел в изложении Босса. Его обычная манера выражаться такова, что
полное уничтожение, скажем, Сиэтла он охарактеризовал бы как "сейсмический
толчок". Поблагодарив за спасение своей жизни, могла ли я сейчас
оттолкнуть ее? Могла?..
Нет. И целуя ее в ответ, я полуутвердительно отреагировала на ее
немое послание... Правда, тайком скрестив пальцы за спиной, чтобы никогда
не чувствовать себя обязанной выполнить обещание, на которое вынуждена
была намекнуть своими губами.
Наконец она прервала поцелуй, но не отодвинулась от меня.
- Слушай, родная, - сказала она, - хочешь, я тебе скажу кое-что?
Помнишь, как ты отбрила этого подонка, которого они называли Майором?
- Помню.
- Этот кусочек пленки переписан и ходит сейчас у нас по рукам. От
того, что ты ему ответила и как ответила, все в восторге. И больше всех -
я.
- Это интересно. Скажи, а не ты ли сама ухитрилась переписать этот
кусочек?
- Ну, что ты. Как ты могла подумать? - Она усмехнулась. - А ты
против?
Я раздумывала не больше четверти секунды:
- Нет. Если тем, кто меня спас, нравится слушать, как я разговаривала
с этим ублюдком, пускай наслаждаются. Только... вообще-то я обычно так с
людьми не разговариваю.
- Все это прекрасно знают. - Она погладила меня по щеке. - Но, когда
потребовалось, у тебя это здорово получилось, и каждая женщина здесь
