веселым нравом, как близнецы. Я подумал, что мне хотелось бы встретить его
сестру... мать или дочь... женскую версию его личности.
Тамара! Мысль о ней не давала мне покоя: я никак не мог понять, что
крылось в словах Галахада.
Он продолжал:
- Закрой рот, дорогой; я удивился не меньше тебя. Даже если бы мы не
были давними друзьями, я бы подчинился желанию Тамары, чтобы потом изучить
тебя. Тамара никогда не ошибается. Может, ты спятил и потребовал он нее
этого? А может, ты сверхчеловек, и она нуждается в тебе? Но ты ни то ни
другое - или я чего-то не понимаю. Ты не болен, я думаю, разве что
чуть-чуть, лихорадкой, которую разносят дикие гуси. Может, ты и впрямь
супермен - но никто из нас вчера этого не нашел. Если ты супержеребец,
значит, сдерживал себя. Правда, Гамадриада сказала за завтраком, что
женщина в твоих объятиях счастлива. Но она вовсе не утверждала, что ты
самый великий любовник во всей Галактике.
В твою пользу свидетельствует то, что ты один из родителей Минервы, а
ни у кого из них не было обнаружено серьезных недостатков - Иштар
постаралась. Она вообще знает о тебе больше, чем ты сам. Она умеет читать
генные карты, как другие читают книги. Минерва - доказательство того, что
Иштар не допускает ошибок. Посмотри на Минерву: она мила, как утренний
бриз, и прекрасна, как Гамадриада, но по-своему. Она так умна, что ты не
поверишь, и при этом держится очень скромно. Но самое главное - Тамара.
Твоя судьба была решена прежде, чем ты ступил па порог этого дома. А ведь
ты не торопился, верно?
- Какая уж там скорость у нуль-гравистата? Хотя я удивился, когда
обнаружил лодку в молодой колонии. Я ожидал увидеть фургоны с упряжкой
мулов.
- Их тоже много. Но Лазарус говорит, что приехал сюда с "семью
слонами" - столько оборудования мы с собой притащили. У этой лодки
сверхмощный двигатель, она перестроена по указанию Лазаруса и могла бы
доставить тебя сюда за пятую долю того времени, которое ушло на дорогу. Но
Айра сказал Лазарусу, что ему нужно время на какие-то переговоры. Поэтому
Лазарус велел близнецам - уж не знаю, каким образом, похоже, у них
телепатическая связь, - чтобы тебя везли долго. Так они и сделали, и не
сомневаюсь, что Лаз и Лор ничем себя не выдали.
- Верно.
- Я так и думал. Они не дети. Видел бы ты, как они управляют
космическим кораблем! А тем временем Айра переговорил с Иштар, потом с
Тамарой, а потом мы устроили семейное совещание и решили твою судьбу.
Лазарус подтвердил решение, пока ты играл с близнецами. Правда, они могли
наложить вето, но они ратифицировали решение. Желание тети Тами для них
закон. К тому же ты им понравился.
Я смутился.
- Но обо всем, что тут происходило, я понятия не имел.
- Ты не должен был ничего заподозрить. Приготовить тебе завтрак мог
бы и повар, но я вызвался - мол, мы с тобой старые друзья и все такое
прочее, - потому что хотел поговорить с тобой и ответить на все твои
вопросы.
- Меня смущает эта семейная конференция. Я думал, что Тамара
вернулась домой как раз перед обедом.
- Так оно и было... Афина, ты слышишь меня, дорогая?
- Дядя Гладя, ты же знаешь, что я не слушаю частные разговоры.
- Черта с два ты не слушаешь. Тина умеет хранить секреты. Ну-ка,
Тина, как отыскать кого-нибудь из наших?
- Скажите, с кем вы хотите переговорить, Джастин. Я поддерживаю связь
по радио с каждой фермой, вообще с кем угодно и в любой момент могу
отыскать Айру и Лазаруса.
- Благодарю тебя. Тина. А теперь, если ты должна слушать, постарайся
делать это так, чтобы никто ничего не замечал. Совещание происходило
здесь, Джастин. Тина соединила нас с Тамарой и Айрой. Она могла бы связать
нас и с нуль-гравистатом, но в лодке находился ты. Кстати, Тина - наша
кормилица: вместо того чтобы пахать землю, мы предоставляем колонистам
услуги, на которые они не скоро могли бы рассчитывать. Но ты можешь
заняться землепашеством, если угодно; нашей семье принадлежит много земли.
Есть здесь и другие способы заработать на жизнь. Ну что ж, я сделал все,
что мог. Ты хочешь о чем-нибудь спросить меня?
- Галахад, кажется, я понимаю все, кроме одного - почему Тамара
хочет, чтобы я жил в вашей семье?
- Пусть она сама тебе объяснит. Я же сказал, что пытался отыскать
нимб над твоей головой, но не нашел.
- В жару я его не ношу. Обадия, не смейся, все это очень важно для
меня. Почему ты уверен, что желание Тамары все решило?
- Ты же знаешь ее, парень.
- Я знаю, как важны ее желания для меня. Для меня. Ведь я любил ее
много-много лет. - И тут я выложил ему все, что долго таил ото всех... -
Вот так все и было. Великая гетера никогда не соглашается на контракт и
даже не слушает мужчину, достаточно осмелевшего, чтобы сделать подобное
предложение. Но я... скажем так - был настойчив. В конце концов Тамара
сказала мне, что выйдет за меня лишь для того, чтобы завести детей, по не
много. Я уверен, что деньги здесь были ни при чем...
- Конечно. В этом смысле Тамара не глупа; я сам слышал, как она
говорила, что, раз деньги есть универсальный символ стоимости, их следует
принимать с гордостью. Но Тамара не пошла бы замуж ради денег. Ей это
покажется... хмм... а может быть, и нет, надо бы спросить у нее. Ммм...
интересно. Наша Тамара - очень сложная личность. Извини, дорогой, я
перебил тебя.
- Я же сказал, что деньги не были определяющим фактором, поскольку у
нее были ухажеры, имевшие состояния и в десять, и в сто раз превышающие
мой скромный капитал; однако она не вышла замуж ни за кого из них. Поэтому
я заткнулся и довольствовался тем, что проводил с ней ночи, когда мне это
позволялось, сопровождал ее на вечеринки, платил ей, сколько мог и сколько
она принимала. Часто она устанавливала свою цену, отказываясь от части
подарка. Так она поступала со мной, не знаю, как она обходилась с более
богатыми клиентами. Так прошло много лет, и однажды она объявила, что дает
мне отставку. Я был ошеломлен. Как раз в это время я прошел
реювенализацию, но не заметил, чтобы она хоть немного постарела. Однако
Тамара проявила твердость и оставила Новый Рим.
Галахад, я стал импотентом. О, не то чтобы вообще неспособным, но
прежний экстаз превратился в простое опорожнение, не стоившее усилий.
Случалось ли с тобой подобное?
- Нет. Наверное, надо сказать - пока нет - поскольку мне только около
двухсот.
- Значит, ты не понимаешь, что я имею в виду.
- Только отчасти. Но могу ли я процитировать то, что некогда сказал
Лазарус? Он вел с Айрой приватную беседу, но на подобные эпизоды можно
нарваться в его неотредактированных мемуарах.
"Айра, - сказал он, - в моей жизни был период, когда меня много лет
женщины совсем не волновали. Я не только не был женат, но и жил, как
монах. В конце концов много ли разнообразия можно найти в трении слизистых
оболочек?
Но потом я понял, что как человек женщина бесконечно разнообразна и
секс может стать самым прямым путем для познания женщины в этом качестве.
Этот путь нравится им, как и нам, и часто только так можно сломать барьеры
и добиться близкого знакомства.
А когда я обнаружил это, то интерес к дружественным забавам вернулся
сам собой. Я стал счастливым, как мальчишка, впервые запустивший руку за
пазуху девице. Да что там - счастливее. Я перестал себя чувствовать
поршнем в цилиндре. Каждая женщина - уникум, который стоит познать; и если
у нас хватало для этого времени, мы с ней непременно обнаруживали, что
любим друг друга. По крайней мере мы дарили друг другу удовольствие и
отдых, а не просто перепихивались - для этого можно было воспользоваться и
куклой".
Вот, примерно так говорил Лазарус, Джастин. Ты испытал что-нибудь в
этом роде?
- Да. Нечто подобное. Долгое время секс не волновал меня. Но Я
преодолел это. И помогла мне женщина, прекрасная, как Тамара. Мы не любили
друг друга, но она научила меня тому, что я забыл. Секс бывает дружеским и
может обходиться без сильной любви, какую я чувствовал к Тамаре. Видишь
ли, моя подруга, жена моего друга - они оба были близки мне, - преподнесла
меня в качестве подарка одной гетере, необыкновенной красавице, и устроила
так, что мы провели с ней праздник. Мои друзья оплатили расходы - они
могли себе это позволить, потому что были богаты. Эта прекрасная гетера,
Магдалена...
- Мэгги! - воскликнул Галахад.
- Ну да. Это ее, так сказать, постельное имя. Но когда она узнала,
что я руковожу архивами, то открыла мне свое настоящее имя.
- Ребекка Сперлинг-Джонс.
- Ты ее знаешь?
- Всю жизнь, дорогой мой Джастин. Я был выкормлен ее великолепной
грудью. Она моя мать, дорогой. Какое замечательное совпадение!
Я был восхищен и заинтересован одновременно.
- Так вот от кого ты унаследовал свою красоту!
- Не только от нее, но и от генетического отца. Бекки... то есть
Мэгги... сказала мне, что я больше похож на него.
- В самом деле? Если позволишь, я проверю твое происхождение, когда
вернусь на Секундус.
Архивариус не имеет права лазить в архивы из личного любопытства; я
мог это сделать по знакомству.
- Дорогой, тебе не надо возвращаться на Секундус. Чем кончилась возня
в кустах после смерти Айры Говарда, ты можешь узнать у Афины. Но давай
поговорим о маме. Она веселая, правда? И красавица.
- И то и другое. Я рассказал тебе, как много она для меня сделала.
Твоя мать решила, что этот праздник должен быть веселым для нас обоих - и
я забыл, что потерял интерес к сексу. Я говорю не о технике; наверное,
любая дорогая гетера Нового Рима не менее искусна, чем какая-нибудь
известная в истории куртизанка. Я имею в виду ее нрав. С Мэгги было весело
как в постели, так и вне ее. А морщинки от смеха совсем не то что грустные
морщинки.
Галахад кивнул, подбирая с тарелки остатки яичницы.
- Да, мама такая. У меня было счастливое детство, Джастин. Такое
счастливое, что я здорово расстроился, когда в восемнадцать лет мне
пришлось покинуть дом. Но мама и тут была очень мила. Отметив мое
совершеннолетие, она сказала мне, что уезжает из дома и возвращается к
своей работе. Ее контракт с папой, моим приемным отцом, был временным и
закончился, когда я стал взрослым по закону. Так что теперь, если мне
хотелось повидать Мэгги - а это бывало нередко, - я должен был выложить
монету без всяких ссылок на родство. А поскольку я был бедным, но честным
научным ассистентом и платили мне в два или три раза меньше того, что я
стоил, я не мог себе позволить провести с ней даже тридцать секунд, не
говоря уж о целой ночи: мама всегда брала очень большие деньги. - Галахад
с головой ушел в счастливые воспоминания. - Боже, Джастин, это было так
давно, больше полутора столетий назад. Я не понимал тогда, что Бекки...
Мэгги... что Магдалена поступила мудро, потому что был взрослым лишь
физически и с точки зрения закона. Если бы она не перерезала пуповину, я
болтался бы возле нее, как дитя-переросток, мешал бы ей жить и путался под
ногами. Когда я повзрослел и женился, моя жена назвала нашу первую дочь
Магдаленой и попросила Мэгги стать ее крестной. Мне не верилось, что это
прекрасное создание произвело меня на свет, впрочем, у меня не было
эдиповых комплексов: я слишком любил свою жену. Да, Мэгги чудесная
девушка, хотя она испортила меня еще ребенком. В тот праздник ты
единственный раз был с ней?
- Нет. Но это случалось нечасто. Как ты сказал, она стоила дорого, но
мне предложила пятидесятипроцентную скидку...
