- Тридцать.
- Стоимостью тридцать миллионов крон. Сколько человек в Галактике
способны позволить себе такое? А сколько из таких рискнут путешествовать в
одиночку? Да в порту все сразу же должны были засуетиться. А они просто
взяли у вас образчик тканей и, поверив вам, что вы остановитесь в
Ромулус-Хилтоне, отпустили вас... Не сомневаюсь, что до темноты у вас уже
были другие документы.
- Безусловно, - подтвердил Лазарус. - А твоим "фараонам" следовало бы
знать, что подделка документов поставлена на широкую ногу. Если бы я так
не устал, сам бы подделал свои документы. Так безопаснее. Значит, на этом
я и попался? Ты все выжал из торговца бумажками?
- Нет, мы его так и не нашли. Кстати, не скажете ли, кто он, чтобы...
- А если не сказку? - резко оборвал его Лазарус. - Одним из условий
сделки было не закладывать его. И плевать мне на то, сколько ваших правил
он там нарушил. Кстати - кто знает? - быть может, придется снова
воспользоваться его услугами. Ну, если не мне, так кому-то другому, так же
избегающему внимания твоих шпиков. Айра, я не сомневаюсь, что ты
действуешь из лучших побуждений, однако мне не нравится эта система
идентификации. Уж лет сто назад я взял за правило держаться подальше от
людных мест, где проверяют документы, и в основном соблюдал его. Надо было
и на этот раз не изменять привычке. Но я просто не рассчитывал дотянуть до
какого-то там установления личности. Еще дня два - и я бы помер. Как ты
засек меня?
- С трудом. Узнав, что вы на планете, я все перевернул вверх дном.
Тот начальник отдела оказался не единственным пострадавшим. Вы просто
исчезли, поставив в тупик всю полицию. Начальник службы безопасности даже
предположил, что вас убили, а тело спрятали. Я ответил, что если он
окажется прав, то может подумать о том, чтобы перебраться на другую
планету.
- Быстрее! Я хочу знать, как меня одурачили?
- Я не стал бы употреблять последнего слова, Лазарус, так как вас
безуспешно разыскивали все сыщики и полицейские этой планеты. Но я знал,
что вы живы. Конечно же, на Секундусе случаются убийства, особенно в Новом
Риме. Однако все они обычно дела семейные: муж убивает жену или наоборот.
Заметный рост таких преступлений прекратился тогда, когда я ввел смертную
казнь, которую велел осуществлять в Колизее. В любом случае, я не
сомневался - человек, проживший две тысячи лет, не даст убить себя в
темном переулке. Поэтому я предположил, что вы живы, и спросил себя: а где
бы спрятался ты, Айра, будь ты Лазарусом Лонгом? Я погрузился в глубокую
медитацию и начал думать. Потом попытался проследить ваш путь, коль скоро
мы обнаружили ваши следы. Кстати... - Исполняющий обязанности отбросил
назад накидку, достал большой конверт и протянул Лазарусу. - Эту вещь вы
оставили в абонентном ящике в тресте Гарримана.
Лазарус взял конверт.
- Он вскрыт.
- Это сделал я. Согласен, что поторопился, - однако вы адресовали его
мне. Я прочел, но никому не показывал. А теперь просто забуду о нем. Хочу
лишь сказать: меня не удивило то, что вы завещали свое состояние Семьям...
однако я весьма тронут тем, что яхту вы оставили лично председателю.
Чудесный кораблик, Лазарус, и мне даже чуть-чуть хочется им обладать, но
не настолько, чтобы стремиться поскорее унаследовать его от вас. Однако я
собирался объяснить, почему мы так нуждаемся в вас, но позволил себе
уклониться от темы.
- Айра, я не спешу. А ты?
- Я? Сэр, у меня не может быть обязанности более важной, чем беседа
со старейшим. К тому же мои сотрудники справляются со своими делами куда
более успешно, если я даю им некоторую свободу действий.
Лазарус кивнул.
- Так поступал и я, когда позволял вовлечь себя в дела. Прими на себя
весь груз, а потом по возможности быстро перераспредели его между
сотрудниками. Как сейчас обстоят дела с демократами? Много хлопот
доставляют?
- С демократами? Ах да, вы об эквалитарианцах. Я было подумал, что вы
имеете в виду Церковь блаженного демократа. Их мы оставили в покое, и они
не мешают нам. Но эквалитарианское движение проявляется каждые несколько
лет и всякий раз под новым наименованием: Партия свободы. Лига угнетенных
- названия ничего не значат. Все требуют изгнать негодяев, начиная с меня,
и посадить на освободившиеся места своих негодяев. Мы с ними не
связываемся, только следим, а как-нибудь под утро берем главарей вместе с
семьями и высылаем. Депортируем. "Жить на Секундусе - привилегия, а не
право".
- Ты цитируешь меня.
- Совершенно верно. Это ваши слова под контрактом, согласно которому
Секундус передается Фонду. В нем говорится, что на этой планете
правительство существует в форме, удобной для правящего председателя. Мы
выполнили это условие, старейший. Сейчас я здесь единственный босс до тех
пор, пока попечителям не захочется меня сместить.
- Да, так я и задумывал, - согласился Лазарус. - Но, сынок, дело,
конечно, твое, и сам я к кормилу, как ты говоришь, не прикоснусь - однако
я сомневаюсь, что следует избавляться от всех смутьянов. Чтобы испечь
булку, нужны дрожжи. Общество, освободившееся от своих бузотеров,
непременно начинает катиться под гору. Это овцы. В лучшем случае -
покорные строители пирамид, в худшем - выродившиеся дикари. Не исключено,
что ты таким образом избавляешься от созидателей - десятой доли процента.
От дрожжей.
- Боюсь, что вы правы, старейший, и это одна из причин, почему вы так
нужны нам.
- Я же сказал - никакого кормила.
- Не угодно ли выслушать меня до конца, сэр? Мы не собираемся просить
вас об этом, хотя по древнему обычаю, сие право безусловно принадлежит вам
- если только вы захотите. Однако я мог бы воспользоваться вашими
советами...
- Я не даю советов - люди никогда не используют их.
- Извините. Меня устроила бы просто возможность поговорить о своих
проблемах с человеком более опытным, чем я. А что касается смутьянов... Мы
же не истребляем их, как прежде, - все они, в основном, живы. Изгнать
человека на другую планету - способ более надежный, чем казнить его по
обвинению в предательстве; таким образом избавляешься от бузотера, не
озлобляя его соседей. В то же время мы не теряем его... их... все они
ссылаются на одну и ту же планету... ее мы окрестили Счастливой. Вы не
бывали там?
- Такого названия, во всяком случае, не слыхал.
- Я полагаю, на нее можно натолкнуться только случайно, сведения о
ней мы держим в тайне, сэр, чтобы не потерять возможность использовать ее
в качестве Ботани Бэй [место ссылки английских каторжников в Австралии в
XVIII - XIX веках]. Планета - так себе, названию не совсем соответствует,
но в целом напоминает Землю-матушку - до того как человечество погубило
ее, - или же Секундус - когда мы здесь поселились. Условия там достаточно
суровые, чтобы испытать людей и избавиться от слабаков, но и достаточно
мягкие, если хочешь прокормить семью и не боишься тяжкой работы.
- Похоже, неплохое местечко. Быть может, за него стоит держаться.
Туземцы есть?
- Протодоминирующая раса представляла собой свирепых дикарей, если
они еще уцелели. Не знаю, мы даже не учредили там разведывательной службы.
У туземцев не хватило ума, чтобы принять цивилизацию, и кротости - чтобы
смириться с рабством. Быть может, они могли бы эволюционировать дальше и
достичь кое-каких успехов, однако им не повезло - с гомо сапиенс они
встретились чересчур рано. Однако эксперимент наш состоит не в этом.
Депортируемые, конечно, победят в таком соревновании - не с пустыми же
руками мы их туда посылаем. Дело в том, Лазарус, что эти люди полагают,
что они сумеют создать идеальное правительство с помощью мажоритарного
принципа.
Лазарус фыркнул.
- Возможно, они действительно сумеют, сэр, - настаивал Везерел. - Я
не могу утверждать обратное. В этом и заключается суть эксперимента.
- Сынок, ты что - дурак? Да нет, конечно, нет, иначе попечители уже
освободили бы тебя от этой должности. Но... сколько, ты говоришь, тебе
лет?
- Сэр, я моложе вас на девятнадцать столетий, - невозмутимо ответил
Везерел, - и не стану ни в чем оспаривать ваше мнение. Но мой личный опыт
не позволяет мне заранее утверждать, что эксперимент не удастся: я ни разу
в жизни не видел демократического правительства, даже на других планетах,
а их я посетил немало. Я только читал о них. И на основании прочитанного
мог заключить, что подобные правительства никогда прежде не создавались
народом, искренне верящим в демократическую теорию. Поэтому я не знаю, что
у них получится.
- Хммм. - Лазарус казался разочарованным. - Айра, я собирался
затолкнуть тебе в глотку все свои знания о таких правительствах. Однако ты
прав - здесь ситуация новая - и мы не знаем, чем она разрешится. О,
конечно, у меня есть определенные и достаточно обоснованные предположения
- однако тысяча мнений не стоит единственного опыта. Это доказал еще
Галилей, и у нас нет причин сомневаться. Ммм... все так называемые
демократии, с которыми мне приходилось встречаться или слышать о них, были
учреждены либо свыше, либо же сам плебс потихоньку начинал соображать, что
голосованием можно добиться для себя и хлеба, и зрелищ - правда, не
надолго, ибо такие системы обычно рушатся. Извини, но я не могу предвидеть
исхода твоего эксперимента. Можно предположить, что полнится немыслимо
жестокая тирания; мажоритарная система предоставляет сильным бессовестным
личностям прекрасную возможность для угнетения ближних. Впрочем, не знаю.
А сам ты как думаешь?
- Компьютеры утверждают...
- Айра, никогда не прислушивайся к компьютерам; самая сложная машина,
которую способен построить человеческий разум, обладает всеми
ограничениями, присущими этому разуму. Всякий, кто этого не понимает,
забывает о втором законе термодинамики. Меня интересует твое собственное
мнение.
- Сэр, я не могу сформировать свое мнение, у меня не хватает данных.
Лазарус хрюкнул.
- Сынок, ты начинаешь стареть. Чтобы чего-то достичь, да просто,
чтобы долго прожить, человек должен соображать, и соображать правильно...
снова и снова, даже не имея достаточных данных для логического решения.
Ты, кажется, рассказывал мне, как сумел меня обнаружить.
- Да, сэр. Документ этот, то есть ваше завещание, дал мне понять, что
вы намерены умереть. Тогда, - помедлив, Везерел сухо улыбнулся, - мне не
пришлось гадать. Два дня у нас ушло на поиски магазина, где вы купили
одежду - чтобы понизить свой общественный статус и обрести здешний облик.
Думаю, что поддельные документы вы купили как раз после этого.
Он сделал паузу. Лазарус молчал, и Везерел продолжил:
- Еще полдня ушло на то, чтобы разыскать магазин, где вы снизили свой
статус еще больше и, похоже, перестарались: торговец помнил, что деньги у
вас были. А поношенную одежду вы выбрали такую, что и новой-то она была бы
хуже того, что была надето на вас. Конечно, он изобразил полное понимание
ваших объяснений - дескать, для маскарада, - и закрыл рот на замок.
Кстати, в его лавке сбывается краденое.
- Верно, - признал Лазарус. - Я постарался убедиться в этом, прежде
чем войти в магазин. Но ты сказал, что он заткнулся?
- Пока мы не освежили его память. У барыги свои сложности, Лазарус:
ему нужно иметь постоянный адрес. Иногда это вынуждает их быть честными.
- Да, я не осуждаю доброго дядюшку. Вина здесь моя, я допустил
промах. Я устал, Айра, да и возраст давал себя знать - вот я и
расслабился. Еще сотню лет назад я сделал бы все артистичнее - кто не
