собственных слуг. Где ваша одежда, Роберто? В холле?
- Да. Мне, пожалуй, следует одеться.
- Подумайте получше. У нас есть двадцать минут полного уединения. Мы
используем их.
- О, Юнис!
- Мужайтесь, друг мой, я не знойная вдовушка. Мы используем это время,
чтобы собрать всю одежду в холле. Побросаем женские вещички сюда, а потом
отнесем вашу одежду и одежду Джейка к нему в комнату. Я там захвачу халат,
пижаму и тапочки для Джейка и для вас. Если вы трусишка, то там и оденетесь.
А если нет, оставайтесь голым. Вернетесь сюда со мной и оденетесь, когда
захотите. Потом я включу свет, и Вини будет знать, что я встала - это лучше,
чем звонить. Может быть, именно сейчас они заняты любовью. Даже жучки не
любят, когда их беспокоят за этим занятием. Пойдемте, крепкий, волосатый,
замечательный мужчина. У нас в запасе шестнадцать минут, а нам наверняка
хватит и двенадцати.
- Кошечка, иногда вы заставляете меня волноваться.
- Ерунда. Я здесь хозяйка. Если захочу - продам дом и куплю нудистский
курорт в Калифорнии только для меня и моих друзей. Роберто, я люблю голые
тела, если они такие замечательные, как у меня сейчас. Оно дано мне затем,
чтобы на него смотрели, чтобы гладили его, а не для того, чтобы прятать его
под одеждой. Вам понравилась вчерашняя официантка?
- Мне она показалась здоровой молодой женщиной.
- Дважды ерунда! Готова поспорить, что вчера вы думали о ней, когда
укладывались со мною в постель. Я знаю мужчин, дорогой. Я сама была мужчиной
гораздо дольше, чем вы. Но у нас осталось всего пятнадцать минут. Пойдемте.
Глава 23
Дабровски помог ей выйти из машины, а Фред закрыл дверь. Они проводили
ее до лифта и вместе вошли в него. Джоанна Юнис посмотрела вокруг.
- Должно быть, это случилось здесь.
- Юнис, вам лучше не ходить туда, - ответил ее водитель.
- Сегодня меня должны были везти Том и Хьюго, но я боялась, что они
расстроятся, увидев этот лифт. Я думала, что вы с Фредом легче перенесете
это. Фред, вы нервничаете?
- Вы прекрасно знаете, что нервничаю, Юнис.
- Из-за чего? Она вошла в этот лифт одна. А вас со мной двое.
- Ну... вы упрямы. Я не знаю, как Лыжа, но я буду ждать около двери,
пока вы не выйдете.
(- Юнис, как вы поступаете с упрямыми мужчинами?
- О, это трудно, близняшка, особенно когда они любят вас.
Воспользуйтесь женским джиу-джитсу: сделайте так, чтобы им казалось, будто
они настояли на своем, но чтобы при этом они сделали то, что вы хотите.
- Я попробую.)
- Фред, Юнис жила здесь много лет. В полной безопасности... Если бы не
та роковая ошибка. У меня есть рация, и я торжественно обещаю вам обоим, что
я и не попробую выйти из квартиры Джо, пока не буду уверена, что вы меня
ждете за дверью.
- Хорошо, мы будем ждать... все время. Верно, Лыжа?
- Верно! Юнис, вы даже не знаете, живет ли еще Джо Бранка здесь.
- Я знаю. Просто он не оплатил счет за телефон, и его отключили. Джо
по-прежнему здесь или по крайней мере был здесь вчера в четыре часа вечера.
Послушайте, вы же знаете, что Джо мне ничего плохого не сделает. Не так ли,
Антон?
- Конечно, Джо Бранка может не захотеть встретиться с вами... но он
выпустит муху наружу, а не станет ее прихлопывать.
- Значит, пока я в квартире Джо, я в безопасности. Но вы правы, может
быть, он не пожелает видеть меня. Может быть, он меня даже не впустит или
впустит лишь на несколько минут. Вы подождите часок и затем отправляйтесь
домой. Я позвоню вам, когда мне будет надо, чтобы вы за мной приехали.
- Два часа, - предложил Фред.
- Хорошо, два часа. Но если я не вернусь домой сегодня, вы не должны
возвращаться и звонить в дверь Джо. Вы можете вернуться завтра днем и
подождать час или два, если вам от этого будет легче. И то же самое на
следующий день. Но я могу остаться у Джо и на неделю, если потребуется, пока
не успокою его. Или на месяц, черт возьми! Или на сколько угодно. Парни, я
должна это сделать... не создавайте мне лишних трудностей.
- Хорошо, - угрюмо согласился Антон. - Мы сделаем по-вашему.
- Я сейчас Юнис? Или Джоанна Юнис?
Он выдавил из себя улыбку.
- Вы Юнис. Она поступила бы так же.
- Поэтому и я должна. Послушайте, дорогие, - она обняла их обоих, -
вчера у нас с вами была чудесная ночь... и я найду способ, как нам еще
встретиться. Может быть, когда мистер Саломон куда-нибудь уедет... вы же
знаете, он волнуется за меня, как наседка за свои яйца. И вы тоже, а вы не
должны волноваться за меня, когда вы меня не охраняете. А сейчас мне нужно
найти способ, как успокоить душу Джо. Когда я сделаю это, я снова буду вашим
партнером по играм. Будьте милыми и поцелуйте меня, а то лифт сейчас
остановится.
Они поцеловали ее, и она прицепила вуаль. Они вышли из лифта и
направились к студии Джо Бранки. Джоанна заметила, что знает, как туда
пройти: она уверенно прошла к двери, ни разу не замешкавшись.
Около двери она спросила:
- Она всегда целовала вас на прощанье? Прямо здесь, при Джо?
- Да.
- Если он меня впустит, поцелуйте меня на прощанье, как и раньше.
Только не затягивайте поцелуй, а то он может закрыть дверь. О, я вся дрожу.
(Успокойтесь, босс. Ом мани падме хум. Не нажимайте на кнопку;
попробуйте открыть замок голосом. Просто скажите: "Откройся!")
- Откройся! - сказала Джоанна. Она приподняла вуаль и смотрела на дверь
В замке что-то щелкнуло, но дверь не открылась. Появилась надпись:
"Пожалуйста, подождите". Джоанна стояла перед дверным глазком, думая о том,
что Джо, может быть, сейчас на нее смотрит.
(- Юнис, он впустит нас?
- Не знаю, босс. Вам не следовало приходить. Но вы не послушались ни
Джейка... ни меня.
- Но я уже здесь. Не ворчите, лучше помогайте мне.
- Я постараюсь, босс. Но я не знаю как.)
Через дверь, которая была не такой звуконепроницаемой, как у нее,
Джоанна услышала высокий женский голос:
- Джо! Джо!
(- Кто это?
- Кто-нибудь. У Джо много друзей.)
Дверь открылась, она увидела перед собой Джо Бранку. На нем были сильно
поношенные шорты, о которые он вечно вытирал кисти. Его лицо не выражало
никаких эмоций. Из-за спины у него выглядывала девушка, укутанная в халат.
- Видишь? Это она!
- Гиги... иди на место. Привет, Лыжа. Салют, Фред.
- Привет, Джо.
Джоанна постаралась говорить спокойно.
- Джо, мне можно войти?
Наконец он взглянул на нее.
- Если хотите, то конечно. Лыжа, Фред, заходите. - Джо отступил в
сторону.
- Хм... не сегодня, Джо, - ответил Дабровски. - Может быть, в другой
раз. Спасибо.
- Понятно. В другой раз. Когда захочешь. Ты тоже, Фред.
- Спасибо, Джо. Пока. - Охранники повернулись, чтобы уйти, но Джоанна
окликнула их:
- Парни!
Фред чмокнул ее в щеку. Дабровски не поцеловал ее; вместо этого он
наклонился к ней и едва слышно прошептал:
- Юнис, не обижай его. Иначе, черт возьми, я тебя отшлепаю.
- Хорошо, Антон.
Она быстро повернулась и прошла в дверь мимо Джо. Он не спеша запер
дверь на засовы, затем обернулся, взглянул на нее и тут же отвел взгляд в
сторону.
- Сядете?
- Спасибо, Джо.
Она окинула взглядом захламленную студию и увидела два стула около
маленького столика. Других стульев, по-видимому, не было. Она подошла к
одному из них, остановилась, ожидая, что Джо поможет ей снять накидку, затем
поняв, что он не собирается этого делать, сняла ее сама, бросила на спинку
стула и села.
Он нахмурился, затем нерешительно спросил:
- Кофе? Гиги! Кубинский для мисс Смит.
Девушка стояла в дальнем углу комнаты, наблюдая за ними. Запахнув
поплотнее свой халат, она молча прошла в кухню, налила чашку кофе и
собралась разогреть его. Джо Бранка вернулся к своему мольберту, который
стоял посреди студии, и начал накладывать мазки на почти законченную
картину, изображавшую молодую женщину, которую Джо называл "Гиги".
(- Это ненастоящая картина, босс.
- Почему?
- Она нарисована с фотографии, фотографию проецируют на
светочувствительный холст, а потом накладывают краски. Джо делает такое,
если кто-то хочет получить дешевый портрет, но не считает это искусством.
- Не понимаю почему, Юнис. Ведь это, тем не менее, оригинальная
живопись маслом.
- Я тоже не понимаю... но для художника это имеет большое значение.
Босс, здесь ужасно грязно. Мне стыдно за мою квартиру. Эта сучка Гиги...
- Вы думаете, она здесь живет?
- Не знаю, босс. Может быть, за беспорядок надо винить Джо. Он любит
чистоту, но никогда сам не наводит порядок. Его интересуют только две вещи:
живопись... и женские попки.
- Похоже, у него есть и то и другое. Я вижу, ваш "жучок" остался у
него?
- Наверное, он уже сломан. Джо не умеет водить машину.)
Гиги принесла кофе, поставила его на стол.
- Сахар? Сливок нет. - Она наклонилась ближе и злобно прошептала: -
Разве вы не видите, что вы здесь лишняя?!
- Спасибо, Гиги, - спокойно ответила Джоанна. - Сливок не надо.
- Гиги!
- Что, Джо?
- На трон!
Девушка обернулась и посмотрела на него.
- При ней?
- Да. Сейчас же. Мне нужно.
Гиги неохотно подчинилась. Она скинула халат и приняла нужную позу.
Джоанна не смотрела на нее, понимая, каково девушке стоять голой перед
врагом.
(- Но я не враг, Юнис.
- Босс, я же говорила вам, чего следует ожидать.)
Джоанна попробовала кофе. Он оказался слишком горячим по сравнению с
тем изысканным, ароматным и дорогим напитком, который готовила Делла. Но она
решила выпить его, как только он остынет.
"Интересно, - подумала Джоанна, - узнал ли Джо, во что я одета".
В "Ля Бутик" за большую сумму восстановили костюм, который носила
когда-то Юнис Бранка: стиль "половина на половину", алый и черный цвет,
гофрированная юбка, трико на левой ноге, полусвитер на правой стороне
туловища. Джоанна наняла самого дорогостоящего специалиста по нательной
росписи и, насколько позволяли ей память и внутренний голос, давала указания
художнику, чтобы тот как можно точнее воссоздал узор, который Юнис Бранка
носила с этим костюмом.
(- Юнис, Джо очень расстроился, когда увидел, во что мы одеты?
- Босс, Джо все замечает.
- Но он вернулся к своей картине и даже не смотрит на нас.
- Джо не прекратит рисовать, даже если взорвется водородная бомба.
Удивительно даже то, что он вообще впустил нас, когда он занят.
- Долго он будет рисовать? Всю ночь?
- Вряд ли. Всю ночь он рисует, когда его посещает настоящее
вдохновение. А это простенькая картинка.)
Джоанне картина не казалась простенькой. Она видела, что художник вел
роспись поверх фотографии Гиги, но он писал и с модели. Он отступал и от
фотографии, и от натуры, упрощая линии, подчеркивая отдельные детали,
смягчая резкие тона, он делал полотно объемным, реалистичным как сама жизнь,
даже более теплым, чем жизнь, чувственным и возбуждающим.
Может быть, это и не было искусством, но это было явно больше чем
фотография. Картина напомнила Джоанне произведения давно умершего художника,
который нравился Иоганну. Как же его звали? Он рисовал таитянок на черном
бархате. Литег?
(- Юнис, что мы сейчас будем делать? Уйдем? Кажется, ему совершенно
безразлично, здесь мы или нет.
- Босс, ему совсем не безразлично. Видите, как у него на шее пульсирует
жилка?
- Тогда что же мне делать?
- Босс, я могу только сказать, что бы я сделала.
- Я вас об этом и спросил.
- Не совсем. Всякий раз, когда я приходила домой и заставила Джо за
