Роберт ХАЙНЛАЙН
СВОБОДНОЕ ВЛАДЕНИЕ ФАРНХЭМА
1
- Никакой это не слуховой аппарат, - объяснял Хьюберт Фарнхэм. - Это
- радиоприемник, всегда настроенный на частоту сигнала тревоги.
Барбара Уэллс от изумления замерла, так и не донеся ложку до рта.
- Мистер Фарнхэм! Так вы думаете, что они все-таки собираются напасть
на нас?
Хозяин дома пожал плечами.
- К сожалению, Кремль не делится со мной своими секретами.
- Отец, перестань пугать наших дам. Миссис Уэллс... - сказал его сын.
- Называйте меня просто Барбара. Я даже собираюсь через суд добиться
разрешения опускать слово "миссис" перед своим именем.
- Для этого вам вовсе не требуется разрешение суда.
- Учтите это, Барб, - заметила его сестра, Карен. - В наше время
бесплатные советы очень дороги.
- Помолчи. Барбара, при всем своем уважении к отцу, я все же считаю,
что ему просто мерещатся всякие страсти. На мой взгляд, войны конечно не
будет.
- Надеюсь, вы правы, - спокойно сказала Барбара. - А почему вы так
считаете?
- Потому что коммунисты прежде всего - реалисты. И они никогда не
пойдут на то, чтобы начать войну, которая может повредить им, даже если
они в конечном итоге и смогли бы выиграть ее. А значит, они тем более не
рискнут начать войну, победить в которой не в состоянии.
- В таком случае, может быть они заодно и перестанут устраивать все
эти ужасные кризисы? Как на Кубе. А взять к примеру этот шум из-за Берлина
- как будто кому-нибудь есть до этого Берлина какое-нибудь дело! А теперь
- этот. От всего этого просто постепенно становишься неврастеничкой, -
заявила его мать. - Джозеф!
- Да, мэм!
- Приготовьте мне кофе. И бренди. Кофе ройяль.
- Да, мэм. - Слуга, молодой негр, убрал со стола ее тарелку, до
которой она почти не дотрагивалась.
- Отец, - заметил молодой Фарнхэм, - а ведь мать беспокоится не из-за
каких-то там дурацких кризисов. Это ты нервируешь ее своим поведением. Ты
должен вести себя спокойнее.
- Нет.
- Но ты должен! У матери кусок уже не лезет в горло... и все из-за
какой-то дурацкой пуговицы, торчащей у тебя в ухе. Нельзя же...
- Перестань, Дьюк.
- Сэр?
- Когда ты стал жить отдельно от нас, мы договорились оставаться
друзьями. И я всегда рад выслушать твое мнение, как мнение друга. Но это
вовсе не дает тебе права встревать между мной и твоей матерью - моей
женой.
- Ну, Хьюберт, - протянула его жена.
- Прости, Грэйс.
- Ты слишком строг с мальчиком. Это нервирует меня.
- Дьюк уже не мальчик. И я не сказал ничего такого, что могло бы
нервировать тебя. Прости.
- Мне тоже очень неудобно, мама. Но если отец считает, что я лезу не
в свое дело, что ж... - Дьюк изобразил на лице кривую улыбку. - Придется
мне, видно, искать свою собственную жену, о которой я мог бы беспокоиться
сам. Барбара, вы согласны выйти за меня замуж?
- Нет, Дьюк.
- Я же предупреждала тебя, Дьюк, что она очень умна, - поспешно
вставила его сестра.
- Карен, спусти пары. Но почему, Барбара? Я молод. Я здоров. К тому
же, не исключено, что у меня когда-нибудь появятся клиенты. А пока мы
могли бы прекрасно перебиваться и на вашу зарплату.
- Нет, Дьюк. Я полностью согласна с вашим отцом.
- Что?
- Вернее, следовало бы сказать, что мой отец согласен с вашим. Не
знаю, носит ли сейчас мой отец приемник в ухе, но уверена, что он
внимательно слушает обычное радио. Дьюк, в нашей семье даже машины
снабжены набором первой необходимости на случай войны.
- Серьезно?
- В багажнике моей машины, что стоит перед вашим парадным входом, той
самой, на которой мы с Карен приехали сюда из школы, как раз лежит такой
набор. Его приготовил мой отец, еще тогда, когда я поступала в колледж.
Папа относится к этому очень серьезно, и я тоже.
Дьюк Фарнхэм открыл было рот, но так ничего и не сказав, закрыл его.
Его отец спросил:
- Барбара, интересно, что же включил в этот набор ваш отец?
- О, множество вещей. Десять галлонов воды. Продукты. Большую
канистру бензина. Лекарство. Спальный мешок. Ружье...
- Вы умеете стрелять?
- Папа научил меня. Лопата. Топор. Одежда. Да, еще радио. Но самым
важным, как он всегда считал, был вопрос: "Куда?". Если бы я оставалась в
школе, то отец наверняка счел бы оптимальным вариантом подвал. А здесь,
скорее всего, он бы мне посоветовал как можно дальше забраться в горы.
- В этом нет никакой необходимости.
- Почему?
- Отец имеет в виду, - объяснила Карен, - что в случае чего, вы
сможете укрыться вместе с нами в нашей дыре.
Барбара вопросительно посмотрела на хозяина дома. Тот объяснил:
- Это наше бомбоубежище. Мой сын называет его "Каприз Фарнхэма". Мне
кажется, что там вы будете в большей безопасности, чем в горах - особенно,
если учесть тот факт, что всего в десяти милях от нас расположена
стратегическая ракетная база. Поэтому, как только раздастся сигнал
тревоги, мы укроемся в убежище. Правильно, Джозеф?
- Да, сэр! Если так, то я согласен оставаться у вас на жалованьи.
- Черта с два! Увольнение произойдет тотчас же, как прозвучит сирена.
И с этого момента платить придется уже тебе самому.
- Мне тоже придется вносить свою лепту? - осведомилась Барбара.
- Вам придется мыть посуду. Каждому придется что-нибудь делать. Даже
Дьюку.
- Меня можно сбросить со счетов, - мрачно сказал Дьюк.
- Что? Но у нас не так уж много посуды, сынок.
- Я не шучу, отец. Хрущев заявил, что похоронит нас - и ты всеми
силами стараешься, чтобы именно так и произошло. Я не собираюсь хоронить
себя заживо в какой-то дыре.
- Как вам будет угодно, сэр.
- Сыночек! - Его мать отстранила чашку. - Если будет налет, обещай
мне, что ты укроешься вместе с нами в убежище. - На ее глазах блеснули
слезы.
Молодой человек некоторое время упрямо молчал, затем вздохнул.
- Если начнется налет - я имею в виду, если прозвучит сигнал тревоги,
потому что никакого налета быть не может - я, так и быть, полезу в эту
самую дыру. Но сделаю я это отец, только ради спокойствия матери.
- В любом случае, место для тебя там всегда готово.
- О'кей. А теперь давайте перейдем в гостиную и перекинемся в карты -
только уговор: о войне больше ни слова. Годится?
- Согласен. - Его отец поднялся и предложил руку супруге. Дорогая?
В гостиной, Грэйс Фарнхэм заявила, что в карты она играть не будет.
- Нет, дорогой, у меня совершенно нет настроения. Ты уж, пожалуйста,
составь компанию молодым людям и... Джозеф! Джозеф, принесите мне еще
капельку кофе. Ройяль, я имею в виду. Не смотри на меня так, Хьюберт. Ты
ведь прекрасно знаешь, что это мне только и помогает.
- Может быть, тебе лучше принять милтаун, дорогая?
- Я терпеть не могу всех этих лекарств. Куда лучше выпить еще
капельку кофе.
Они разбились на пары. Дьюк печально покачал головой:
- Бедная Барбара! Играть вместе с нашим отцом... Сестра, ты
предупредила ее?
- Оставь свои предупреждения при себе, - посоветовал отец.
- Но она имеет право знать. Барбара, молодящийся грабитель, сидящий
напротив вас, настолько же оптимистичен в бридж-контракте, насколько
пессимистичен в... кое в чем другом. Так что, ждите подвохов. Если у него
на руках окажутся плохие карты...
- Заткнешься ты когда-нибудь, Дьюк или нет? Барбара, какую систему вы
предпочитаете? Итальянскую?
Она широко раскрыла глаза.
- Единственное, что я знаю итальянское, так это вермут, мистер
Фарнхэм. А играю я по Горону. Ни плохо, ни хорошо, просто я знаю эту
книгу.
- Ну что ж, по книге, так по книге, - согласился Хьюберт Фарнхэм.
- По книге, - эхом отозвался его сын. - Вопрос только в том, по
какой? Ведь отец больше всего склонен следовать советам "Альманаха
фермера", особенно, когда у противника плохие карты. Тогда он начинает
удваивать и удваивать ставку. А потом, сами увидите, чем это кончится,
особенно, если начнете ходить с бубен...
- Канцлер, - прервал его отец. - Может быть вы все-таки соизволите
взяться за карты? Или вы желаете, чтобы я вбил их вам в глотку?
- Я уже все сказал. Ну что, приправим игру чем-нибудь остреньким?
Например по центу за очко?
- Для меня это очень много, - поспешно сказала Барбара.
- К вам, девочки, это не относится, - ответил Дьюк. - Только ко мне и
к отцу. Таким способом я ухитряюсь платить за аренду конторы.
- Дьюк имеет в виду, - поправил его отец, - что таким способом он все
глубже увязает в долгах своему старику. Я отыгрывал у него, бывало, все
его месячное содержание, еще когда он учился.
Барбара уселась и игра началась. Высокая ставка постоянно держала ее
в напряжении, хотя платить бы ей не пришлось. Волнение ее усиливалось еще
и мыслью, что ее партнер был классным игроком.
Когда она поняла, что мистер Фарнхэм считает ее игру вполне сносной,
ей удалось немного расслабиться, хотя внимание ее по-прежнему было
сосредоточено на игре. Вообще-то играть в паре с Фарнхэмом было не так уж
сложно и роль "болвана" давала ей прекрасную возможность продолжать то,
чем она занималась все каникулы - наблюдать и изучать Хьюберта Фарнхэма.
Он ей нравился - и тем, как он вел себя в семье, и тем как играл в
бридж - спокойно, вдумчиво, практически никогда не ошибался, а иногда
играл просто блестяще. Она была восхищена тем, как он лишил противника
выручки в последнем коне, когда она чуть было не погубила их обоих, по
глупости, сбросив туза.
Она знала, что Карен надеется обручить их с Дьюком за этот уик-энд,
считая их вполне удачной парой. Дьюк был довольно привлекателен внешне -
да и сама Карен была хорошенькой - и к тому же, был бы для Барбары
прекрасной партией... подающий надежды молодой адвокат, всего на год
старше ее, с молодой и цепкой хваткой.
Интересно, а надеется ли он сам овладеть ею за эти выходные? Может
быть и Карен втайне надеется на это, и сейчас с интересом наблюдает за
тем, как разворачиваются события?
Нет, этому не бывать!
Она, конечно, вполне согласна с тем, что один раз в жизни не повезло,
но это вовсе не значило, что любая разведенная женщина абсолютно доступна.
Черт побери, да ведь она НИ С КЕМ не лежала в постели с той самой ужасной
ночи, когда она собрала свои вещи и ушла. И почему это люди считают...
Дьюк смотрел на нее, она встретилась с ним взглядом, вспыхнула и
отвела глаза. Теперь она смотрела на его отца.
Мистеру Фарнхэму было что-то около пятидесяти, так она помнила. По
крайней мере, на вид ему можно было дать именно столько. Волосы уже начали
редеть, седина, сам худощавый, даже худой, хотя и с небольшим животиком,
глаза усталые, вокруг глаз морщинки, от носа к уголкам губ тянутся
глубокие складки. Симпатичным его никак не назовешь...
И тут с неожиданной теплотой она подумала, что если бы Дьюк Фарнхэм
обладал бы хоть половиной мужественного очарования своего отца, то резинка
трусов не оказалась бы для нее такой надежной защитой. И тут она вдруг
почувствовала, что рассердилась на Грэйс Фарнхэм. Какое оправдание может
найти женщина, ставшая неизлечимым алкоголиком, раздражительная, жирная,
все прощающая себе, когда у нее такой муж?
Мысль об этом сменила другая - о том, что с годами Карен может стать
такой же, как ее мать. Мать и дочь вообще были похожи, если не считать
того, что Карен пока не превратилась в жирную тушу. Барбаре вдруг стало
неприятно думать об этом. Карен ей нравилась больше, чем кто-либо из
подруг по учебе, с которыми она столкнулась после возвращения в колледж.
