необходимо было знать, чтобы принять участие в церемонии принятия в
гнездо. Само собой, не без помощи Пенни.
Я как раз кончил изучать речь, в которой благодарил за принятие в
гнездо Ккаха - речь, довольно похожую на ту, которую произнес бы еврейский
юноша, принимая на себя все обязанности мужчины, но гораздо более
выразительную и стройную, как монолог Гамлета. Я прочитал ее, со всеми
ошибками в произношении, характерными для Бонфорта, и с его особым тиком.
Закончив, я спросил:
- Ну как?
- Очень хорошо, - серьезно ответила она.
- Спасибо, завиток, - это было выражение, подхваченное мной с одной
из бобин с уроками языка. Так Бонфорт называл ее, когда приходил в хорошее
настроение - и это прозвище вполне отвечало роли.
- Никогда не смейте называть меня так!
Я посмотрел на нее с откровенным недоумением и, все еще продолжая
играть, спросил:
- Но почему, Пенни, деточка?
- Не смейте называть меня деточкой! Вы, мошенник! Болтун! Актеришка!
Она вскочила и бросилась было бежать, куда глаза глядят - оказалось,
что это дверь - и остановилась у нее, отвернувшись от меня и уткнувшись
лицом в ладони. Плечи ее вздрагивали от рыданий.
Я сделал над собой нечеловеческое усилие, вышел из образа - втянул
живот и позволил своему лицу сменить лицо Бонфорта - и заговорил своим
собственным голосом:
- Мисс Рассел!
Она перестала всхлипывать, обернулась ко мне, и у нее отвалилась
челюсть. Я добавил, все еще оставаясь самим собой:
- Идите сюда и присядьте.
Мне показалось, что она собирается отказаться, но потом видимо она
передумала, медленно вернулась к своему креслу и села, сложив руки на
коленях. Но лицо ее все еще хранило выражение маленькой девочки, которая
все еще дуется.
Какое-то мгновение я помолчал, а затем тихо произнес:
- Да, мисс Рассел, я - актер. Разве это повод, чтобы оскорблять меня?
Теперь ее лицо выражало просто упрямство.
- И как актер, я здесь для того, чтобы выполнять работу актера. Вы
знаете почему. Вы также знаете, что я был завлечен сюда обманом - я
никогда в жизни, будучи в здравом уме, не согласился бы на такое дело
сознательно. И я ненавижу эту работу значительно сильнее, чем вы
ненавидите меня за то, что мне приходится выполнять ее - потому что
несмотря на все заверения капитана Бродбента, я все еще далеко не уверен,
что мне удастся вернуться с неиспорченной шкурой, а ведь она у меня только
одна. Мне также кажется, что я знаю, почему вы с таким трудом выносите
меня. Но разве это может служить причиной тому, что вы значительно
осложняете мне работу?
Она что-то пробормотала. Я резко сказал:
- Говорите, говорите!
- Это нечестно! Это непорядочно!
Я вздохнул.
- Конечно, это так. Более того - это просто невозможно при отсутствии
безоговорочной поддержки всех членов группы. Поэтому позовите сюда
капитана Бродбента и все расскажите ему. Надо кончать с этой затеей.
Она вздрогнула и, подняв ко мне лицо, быстро сказала:
- О, нет! Этого ни в коем случае нельзя делать.
- А почему? Гораздо лучше отказаться от этой затеи сейчас, чем тянуть
все это и в конце концов с треском провалиться. Я не могу выступать в
таких условиях, согласитесь сами.
- Но... но... мы должны! Это необходимо!
- А что за необходимость, мисс Рассел? Какие-нибудь политические
причины? Но я ни в малейшей степени не заинтересован в политике - да и
сомневаюсь, чтобы вы интересовались ею по-настоящему глубоко. Так зачем же
тянуть эту волынку?
- Потому что... потому что... Он... - она запнулась, не будучи в
состоянии продолжать из-за подступивших к горлу рыданий.
Я встал, приблизился к ней и положил руку на плечо.
- Я понимаю. Потому что если мы не сделаем этого, то то, на что он
угробил многие годы своей жизни, пойдет прахом. Потому что он не сможет
этого сделать сам и его друзья пытаются скрыть это и сделать все за него.
Потому что его друзья верны ему. И тем не менее больно видеть кого-то на
месте, которое по праву принадлежит ему. Кроме того, вы почти обезумели от
мрачных мыслей и тоски по нему. Не так ли?
- Да, - ответ был едва различим.
Я взял ее за подбородок и приподнял ее голову.
- Я знаю, почему вам так трудно видеть меня на его месте. Вы любите
его. Но ведь я изо всех сил стараюсь во имя его. К черту, женщина! Или ты,
обращаясь со мной как с грязью, хочешь сделать мой труд шестикратно
сложней?
Видно было, что она потрясена. На какой-то момент мне показалось, что
она собирается дать мне пощечину. Но она растерянно пробормотала:
- Простите. Простите меня, пожалуйста. Клянусь, этого больше не
повторится. Никогда!
Я отпустил ее подбородок и с подъемом в голосе сказал:
- Тогда приступим к работе.
Она не пошевелилась.
- Умоляю вас, простите меня.
- Что? Но здесь нечего прощать, Пенни. Вы ведь поступили так, потому
что вами двигала любовь и тревога за него. А теперь давайте вернемся к
работе. Я должен досконально выучить речь, а остались считанные часы. - И
я снова вошел в роль.
Она взяла бобину и снова включила проектор. Я еще раз посмотрел, как
он произносит речь, затем, отключив звук и оставив одно изображение,
произнес речь сам, проверяя как она звучит в моем, то есть в его
исполнении и совпадает ли голос с движением губ. Она наблюдала за мной, то
и дело переводя взгляд с моего лица на изображение и обратно. На лице ее
застыло изумление. Наконец, я решил, что этого достаточно и выключил
проектор.
- Ну и как?
- Превосходно!
Я улыбнулся его улыбкой.
- Спасибо, Завиток.
- Не за что... "мистер Бонфорт".
А двумя часами позже мы встретились с "Банкротом".
Как только два корабля состыковались, Дэк привел ко мне в каюту
Роджера Клифтона и Билла Корисмена. Я знал их по фотографиям. Я встал и
сказал:
- Хелло, Родж. Рад видеть вас, Билл.
Приветствие мое было теплым, но обыденным. Ведь по идее эти люди
расставались с Бонфортом на очень короткое время - только короткий прыжок
до Земли и обратно - всего несколько дней разлуки и ничего больше. Я
шагнул им навстречу и протянул руку. В это время корабль шел с небольшим
ускорением, переходя на более устойчивую орбиту, чем та, на которой
находился "Банкрот".
Клифтон бросил на меня короткий взгляд, затем подыграл мне. Он вынул
изо рта сигару, пожал мне руку и тихо ответил:
- Рад вас видеть, шеф.
Он был невысок, лыс, средних лет и был очень похож на юриста и на
хорошего игрока в покер.
- Случилось что-нибудь за время моего отсутствия?
- Нет. Обычная рутина. Я передал Пенни все материалы.
- Прекрасно. - Я повернулся к Биллу Корисмену и снова протянул руку.
Он не пожал ее. Вместо этого он упер руки в бока и присвистнул:
- Чудеса, да и только! Я начинаю верить, что у нас есть шансы
провести все как надо.
Он окинул меня взглядом с головы до ног и добавил:
- Повернитесь-ка, Смайт. А теперь пройдитесь, я хочу посмотреть, как
вы ходите.
Я понял, что действительно испытываю раздражение, которое, наверное,
испытал бы Бонфорт, если бы встретился лицом к лицу с такой наглостью, и
это, конечно, отразилось на моем лице. Дэк тронул Корисмена за рукав и
быстро сказал:
- Перестань, Билли. Ты помнишь, о чем мы с тобой договорились?
- Чушь собачья! - ответил ему Корисмен. - Эта каюта полностью
звукоизолирована. Я просто хотел убедиться, что он подходит нам. Кстати,
Смайт, как ваш марсианский? Загните-ка что-нибудь по-марсиански.
Я ответил ему одним многосложным словом на высшем марсианском,
которое означало приблизительно: "Правила хорошего тона требует, чтобы
один из нас вышел отсюда!" - но вообще-то смысл его куда более глубок, так
как это вызов, который обычно кончается тем, что чье-либо гнездо получает
уведомление о смерти.
Не думаю, что Корисмен понял все это, так как он улыбнулся и ответил:
- Надо отдать вам должное, Смайт, у вас здорово получается.
Но Дэк понял все. Он взял Корисмена за руку и сказал:
- Билл, я же просил вас прекратить. Вы находитесь на моем корабле и я
приказываю вам. Мы начинаем игру прямо с этого момента, и ни на секунду не
прекращаем ее. Будьте внимательны к нему, Билл, - ведь мы все согласились
с тем, что все именно так и будет. Иначе кто-нибудь из нас оступится.
Корисмен взглянул на него, затем пожал плечами:
- Хорошо, хорошо. Я просто хотел проверить... ведь кроме всего
прочего, это была моя идея. - Он криво улыбнулся и выдавил:
- Здравствуйте, мистер Бонфорт. Очень рад, что вы вернулись.
На слове "мистер" было сделано издевательское ударение, но я ответил:
- Я рад, что вернулся, Билл. Можете ли вы сообщить мне что-нибудь
особо важное перед тем, как мы сядем?
- Как будто нет. Пресс-конференция состоится в Годдард-сити сразу
после церемонии, - я видел, что он наблюдает за тем, как я восприму это. Я
кивнул:
- Очень хорошо.
- Родж, как это так? - торопливо вмешался Дэк. - Разве это
необходимо? Вы дали свое согласие?
- Я как раз хотел добавить, - продолжал Корисмен, поворачиваясь к
Клифтону, - что пока шкипер не заболел от волнения, я могу взять это на
себя и сказать ребятам, что во время церемонии шеф схватил острый ларингит
- или можно ограничить конференцию письменными вопросами, поданными
заранее, а я напишу ответы, пока будет длиться церемония. Но я вижу, что
он как две капли воды похож на шефа и говорит в точности как он, поэтому,
думаю, можно рискнуть. Как вы насчет этого, мистер Бонфорт? Думаете,
справитесь?
- Не вижу никаких препятствий для этого, Билл. - Я подумал, что если
уж мне удастся провести марсиан без сучка и задоринки, то с толпой земных
корреспондентов я могу беседовать хоть целую вечность, или пока им не
надоест слушать. Теперь я хорошо усвоил бонфортову манеру говорить и, по
крайней мере, в основных чертах представлял себе его политические взгляды
и оценки - к тому же мне можно было не вдаваться в подробности.
Но Клифтон выглядел обеспокоенным. Не успел он заговорить, как по
корабельной сети оповещения раздался голос: "Капитана просят пройти в
рубку. Минус четыре минуты".
Дэк быстро сказал:
- Ну пока, давайте сами. Я должен загнать эти сани в сарай - ведь у
меня никого не осталось, кроме молодого Эпштейна.
Он ринулся к двери.
- Эй, шкип! - позвал Корисмен. - Я еще хотел сказать...
Он выскочил за дверь и помчался вслед за Дэком, даже не удосужившись
попрощаться.
Роджер Клифтон закрыл дверь, распахнутую Корисменом и медленно
спросил:
- Ну что? Рискнем с этой пресс-конференцией?
- Все зависит от вас. Я просто хочу, чтобы все вышло как надо.
- М-м-м.. В таком случае, я склонен рискнуть... разумеется, с
использованием метода письменных вопросов. И я сам предварительно проверю
те ответы, которые напишет Билл, прежде чем вам придется зачитать их
корреспондентам.
- Очень хорошо, - согласился я. - Если будет возможность, то дайте их
мне минут за десять до конференции или около того. Тогда никаких
затруднений вообще не будет. Я очень быстро все запоминаю.
Он изучающе посмотрел на меня.
- Я совершенно уверен в этом, шеф. Так и сделаем. Я попрошу Пенни
передать вам листок сразу после церемонии. Тогда вы сможете под
благовидным предлогом удалиться в мужскую комнату и там изучать их сколько
потребуется.
- Отлично. Это меня устраивает.
- Мне тоже так кажется. Уф-ф, должен сказать, что увидев вас, я стал
