боссу, тому толстяку. Они пришли к выводу, что ты, несомненно, достойный
маленький джентльмен, вполне безобидный. Как тебе это понравится?
- Ну да, ведь я убийца-садист. Сейчас у меня отпуск.
- Прелестно. А что у тебя за штуки?
"Штукой" оказались трехмерные шахматы. Макс играл в них еще с дядей;
все астронавты увлекались этой игрой. Свой экземпляр он купил в
корабельном магазине, употребив на это свои чаевые. Это была дешевая
модель, в ней не было дистанционного управления, а фигуры были получены
литьем, а не вырезаны вручную.
- Это пространственные шахматы. Видела такие?
- Да, но я не знала, что ты играешь в них.
- А почему бы и нет? Ты когда-нибудь играла в обыкновенные шахматы?
- Немного.
- Основы игры те же самые, но в этих шахматах больше фигур, плюс
дополнительное направление движения. Я покажу тебе.
Она села напротив Макса и он начал свои объяснения.
- Это беспилотные грузовые корабли... или пешки. Дойдя до
противоположного края, они могут превратиться в любую фигуру. Это четыре
крейсера, они соответствуют коням. Выполняя свой ход, они обязаны перейти
с того уровня, откуда они начинают ход, на любой другой. А вот это -
Имперский флагман, ему то и нужно поставить мат.
Таким же образом они прошли правила от начала до конца, не без помощи
Мистера Чипса, которой жутко понравилось передвигать фигуры.
- Схватываешь буквально на лету, - похвалил Макс.
- Благодарю.
- Конечно, настоящие игроки играют в четырехмерные шахматы.
- А ты?
- Нет, но надеюсь, что освою. Мой дядюшка играл в них; он собирался
научить меня, но умер.
Элдрет взяла в руку одну из фигур.
- Скажи, Макс, скоро наш первый прыжок?
- Который час?
- Шестнадцать двадцать одна, мне пора подниматься.
- До прыжка осталось тридцать семь часов и семь минут.
- М-м, кажется ты разбираешься в этом. Может ты объяснишь мне, в чем
здесь суть. Я слышала, как астрогатор говорил об этом за столом, но ничего
не поняла. Мы что, нырнем в искривление пространства?
- О нет, пространство не искривляется, за исключением тех областей,
где "пи" не равно 3, 1415926535 и так далее. Но мы направляемся туда, где
пространство на самом деле плоское, а не слегка изогнуто, как в
околозвездных областях. Аномалии всегда плоские, иначе бы они не могли
состыковаться, т.е. быть конгруэнтными.
- А можно еще раз?
- Видишь ли, Элдрет, ты сильна в математике?
- Я? На экзамене завалила неправильные дроби. Мисс Мимси была
раздосадована.
- Мисс Мимси?
- "Школа молодых леди мисс Мимси". Так что я слушаю тебя с открытым
ртом. Но ведь ты говорил мне, - удивилась она, - что учился в деревенской
школе и даже не закончил ее.
- Да, но меня учил мой дядя. Он был великим математиком. После него
не осталось теорем, названных его именем, но я думаю, что он все равно
великий. Я не знаю, как объяснить тебе, для этого нужно рассмотреть
несколько уравнений. Подожди! Можешь одолжить мне мне на несколько минут
твой шарф?
- Конечно, - она протянула Максу шарф. На шарфе методом фотопечати
была нанесена стилизованная схема Солнечной системы, сувенир со Дня
Солнечного Единства. В центре было условное изображение Солнца окруженное
кольцами, символизирующими орбиты планет.
Взяв шарф, Макс ткнул пальцем:
- Это Марс.
- Ты прочитал название, так нечестно.
- Минуту терпения. Это Юпитер. Чтобы добраться от Марса до Юпитера
тебе придется проделать определенный путь. Но, предположим, я сложу шарф
так, что Марс окажется непосредственно над Юпитером. Что тогда помешает
просто перешагнуть с одного на другой?
- Полагаю, что ничего. За исключением одного: то, что прекрасно
получается с шарфом, может не сработать на практике. Не так ли?
- В непосредственной близости от планеты это так. Но все прекрасно
получается если вы отдаляетесь от планеты на некоторое расстояние. Видишь
ли, в том то и состоит суть этого явления: там, где пространство
свертывается на само себя, понятие расстояния теряет смысл.
- Так выходит, что пространство искривляется?
- Нет, нет! Посмотри, я просто сложил шарф, не растягивал и не мял
его. То же самое и с пространством; разумеется, в другом добавочном
измерении.
- Твое "разумеется" ко мне не относится.
- Математика здесь просто, но наглядно объяснить это довольно трудно.
Пространство, наше пространство, можно сложить до размеров кофейной чашки,
разумеется в четырех измерениях.
Элдрет вздохнула.
- Я не понимаю, как такая чашка сможет удержать в себе даже кофе, не
говоря уже о всей галактике.
- Ну это не трудно. Ты можешь запихнуть этот легкий шарф в наперсток,
тот же принцип. Но позволь я закончу. Считалось, что ничто не может
двигаться со скоростью, превышающей скорость свете. Это было верно, и в то
же время не верно...
- Как так?
- Одна из аномалий Хорста. Нельзя быстрее света, однако, это
применимо только к нашему пространству. Если вы превысите скорость света,
то сразу же выскочите из области пространства, обладающего этим свойством.
Но если это произойдет там, где пространство сложено и конгруэнтно, то вы
вновь окажетесь в нашем пространстве, но достаточно далеко от от
первоначального места. Это удаление зависит от того, как сложено
пространство и от массы тела, двигающегося в этом пространстве. Это нельзя
объяснить словами, но поддается вычислениям.
- А если это происходит в случайно выбранном месте?
- Именно это и произошло с первопроходцами - они не вернулись.
Поэтому-то профессия разведчика так опасна; их корабли проходят первыми
через вновь открытые аномалии. За это они и получают сумасшедшие
премиальные. Они ведут свои корабли в места, которые ты никогда не
увидишь, со скоростью близкой к скорости света, причем им необходимо
придать кораблю нужное ускорение в конкретной точке пространства. Малейшая
ошибка - и тогда катастрофа. Со времени выхода из атмосферы мы достигли
ускорения в двадцать четыре "g", хотя и не ощущаем этого, так как
находимся в поле разрыва с искусственной силой тяжести - это еще одна
аномалия. Мы подобрались к самому краю Стены Эйнштейна, скорости света, и
скоро проскочим сквозь с нее как проскакивает семечко арбуза между
пальцами. А выскочим мы рядом с Тета Кентавра за сорок восемь световых лет
отсюда.
Ее передернуло.
- Ты хочешь сказать, если мы выскочим.
- Пожалуй, но это не опасней, чем летать на вертолете. Давай
посмотрим на это с другой стороны: не будь аномалий, нам бы никогда не
достичь звезд, слишком велики расстояния. Как говорил мой дядя, среди
пустоты должны быть аномалии.
- Полагаю, что он был прав. - Элли вскочила на ноги. - Мне, пожалуй,
пора идти, пока миссис Дюмон не переменила свое мнение. - Она передала
мистера Чипса в руки Максу. - Иди, малыш, это парень что надо.
8. "ТРИ СПОСОБА ДВИГАТЬСЯ ВПЕРЕД"
Вопреки собственным намерениям первый прыжок Макс проспал. Прыжок
состоялся в пять с небольшим утра по корабельному времени. Когда в шесть
часов его разбудил сигнал побудки, все уже было кончено. Одевшись, он
помчался на верхнюю палубу. Коридоры на палубе "С" были пусты, пассажиры
здесь появятся не раньше, чем через час. Он вошел в кают-компанию и
взглянул в смотровое окно.
Звезды внешне выглядели вполне нормально, но знакомых ему созвездий
он не увидел. Только Млечный путь, наша собственная галактика, казалось не
изменился: для огромного скопления звезд размерами в сотни тысяч световых
лет небольшое перемещение в шестьдесят световых лет было, что слону
дробинка.
На небосклоне выделялась яркая желто-белая звезда; Тета Кентавра,
солнце планеты Гарсона, решил Макс, их первая остановка. Не желая встречи
с пассажирами, он быстро покинул помещение.
Даже при чрезвычайно высокой скорости кораблей оснащенных импеллерами
Хорст-Конрад, перелет до планеты Гарсона длился почти месяц. Элдрет
ежедневно навещала Мистера Чипса, при этом она частенько играла с Максом в
шахматы. В эти посещения он узнал, что родилась она не на Геспере, а в
Окленде на Земле, хотя Геспера и была для нее домом.
- Отец отослал меня на Землю, чтобы там из меня сделали настоящую
леди, но ничего не вышло.
- Что ты хочешь сказать?
Она усмехнулась.
- Со мной сплошные проблемы. В этом все дело... Тебе шах, Макс.
Чипси, положи на место! Кажется, чертенок играет на твоей стороне.
Постепенно перед Максом вырисовывалась вся картина. "Школа мисс
Мимси" была третьей, из которой Элдрет с шумом исключили. Ей не нравилась
Земля, и, исходя из своего желания вернуться домой, она создала в школе
царство террора. Ее отец считал, что "девочке" необходимо получить
настоящее образование, однако, сама Элдрет была другого мнения. Тогда
поверенные ее отца умыли руки и отправили Элли домой.
Как-то Сэм необдуманно пошутил с Максом насчет их отношений с Элдрет.
- Ты уже уговорил ее назначить точную дату? - спросил Сэм.
- Какую еще дату?
- Брось, все на корабле знают об этом, за исключением разве что
капитана. Не нужно дурачить старого приятеля.
- Я не знаю, о чем ты говоришь.
- Нет, я не критикую, напротив - восхищаюсь. Самому бы мне духу не
хватило. Как говорил мой дед, есть три способа продвинуться в жизни: труд
и талант, родиться в семье богача, либо жениться на его дочке. Из всех
трех последний наилучший... Эй, успокойся! - Сэм отскочил на безопасное
расстояние.
- Возьми свои слова обратно!
- Беру, беру, я был не прав. Признаю, что ошибся и выражаю
восхищение.
- Но... - Макс усмехнулся. На Сэма невозможно сердиться. Несомненно,
он негодяй, может даже дезертир, но... Сэм был его другом.
- Я знал, что ты шутишь. Как мог я рассчитывать на женитьбу, когда мы
собирались...
- Тише, - Сэм заговорил шепотом. - Ты решился?
- Да, полагаю, что это единственный выход. Я не желаю возвращаться на
Землю.
- Умница, ты не пожалеешь! - Сэм задумался. - Теперь моя очередь
обеспечить нас деньгами.
- Каким образом?
- Каким угодно. Забудь об этом.
- Что ж, договорились. Сэм, что ты имел в виду, когда... я хочу
сказать, предположим, я хотел жениться на Элли, но только предположим. Она
ребенок, и я вовсе не собираюсь жениться. Так вот, кого-нибудь это сильно
беспокоит?
Сэм был удивлен.
- А ты не знаешь?
- Стал бы я спрашивать?
- Ты не знаешь кто она?
- Ее зовут Элдрет Кобурн, она возвращается на Гесперу. Она
колонистка. И что из этого?
- Бедняжка! Она не сказала, что она единственная дочь Его
высокопревосходительства генерала сэра Джона Фитцджеральда Кобурна,
имперского посла на Геспере?
- О Боже!
- Уяснил себе?
Макс был встревожен. Он сознавал, что должен обращаться с Элдрет
только как с богатой пассажиркой. Но у него не было благоговейного страха
перед богатством. Но одна мысль о том, что Элдрет пришла из неслыханно
высоких сфер, а он, Максимилиан Джонс, может оказаться ловцом счастья,
необычайно огорчала его.
Он решил покончить с этим. Он целиком отдался работе, так, чтобы с
полной долей правды отказаться от игры в шахматы, сославшись на нехватку
времени. Однако Элли пришла к нему на помощь.
Продолжая свою политику, Макс прямо спросил ее:
- Послушай, Элли, мне кажется, что тебе не следует продолжать эти
шахматные сеансы. Пассажиры могут увидеть, пойдут слухи.
- Фу! Неужели у меня с тобой могут быть какие-нибудь неприятности? -
