близко от поверхности земли будоражила его; он решил, что если не сможет
стать астронавтом, то и такая жизнь неплоха - узнав, как высок
вступительный взнос в союз, он начал бы экономить.
Невдалеке от Оклахома-Сити они проскочили под кольцевой дорогой, как
раз когда по ней шел поезд (по подсчетам Макса это должен быть "Бритва").
- Когда-то и я водил эти штуки, - взглянув наверх, заметил Рыжий.
- Правда?!
- Ага, но от них мне было не по себе. Ненавидел каждый раз, когда они
прыгали в пустоту, а я терял вес. Потом я понял, что поезд себе на уме и
только и ждет, чтобы свернуть в сторону при входе в очередное кольцо. Это
было не по мне. Тогда я нашел водителя, который искал для себя лучшей
доли, и заплатил обоим союзам, чтобы они позволили нам обменяться. И
никогда не пожалел об этом. Двести миль в час, когда летишь над самой
землей - вполне достаточно.
- А как насчет космических кораблей?
- Это другое дело. Там кругом простор. Библиотечная книга прожигала
дыру в рюкзаке Макса. В Оклахома-Сити он нашел почтовый ящик и, повинуясь
внезапному порыву, опустил туда книгу. После этого им овладело чувство
тревоги, что этим самым он дает ключ в руки Монтгомери; но, так или иначе,
книгу нужно было вернуть. С точки зрения закона его не волновало ни
бродяжничество, ни нарушение границ запретной зоны, ни то, что он выдавал
себя за дипломированного водителя. Однако присвоение книги было грехом.
Когда они прибыли на место, Макс спал у себя на койке. Рыжий потряс
его.
- Конечная станция, сынок.
Макс, зевая, вылез из-под одеяла.
- Где это мы?
- Эртпорт. Разомни ноги и разгрузи малышку.
К тому времени, когда они разгрузили "Молли", солнце вот уже два часа
как взошло из-за горизонта. Рыжий в последний раз угостил Макса завтраком.
Он закончил еду первым, заплатил и положил под тарелку Макса банкноту.
- Спасибо, сынок. Это тебе на счастье. Пока.
Макс не успел и рта раскрыть, как Рыжий уже ушел. Он так никогда не
узнал ни его настоящего имени, ни даже регистрационного номера.
Эртпорт был самым большим поселением когда-либо видимое Максом. Здесь
все поражало его - спешащая эгоистичная толпа, огромные здания, движущиеся
тротуары на улицах, шум, палящее солнце пустыни, даже то, что до самого
горизонта не было видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающее холм.
Здесь он впервые увидел инопланетянина, восьмифутового уроженца
Эпсилон Близнецов V; тот выходил из магазина, зажав под левой рукой пакет
с покупками. Весь его вид напомнил Максу фермера, производящего свои
еженедельные покупки в Клайдс-Корнерз. Макс уставился на инопланетянина во
все глаза. Он знал это существо по фотографиям и стеревизионным шоу, но
видеть воочию, это совсем другое дело. Фасеточные глаза существа,
облепившие его голову подобно гроздьям желтого винограда, придавали ему
странный гротескный вид. Едва не вывернув голову, Макс проводил его
взглядом.
Существо подошло к полисмену и, приподняв головной убор, сказало:
- П'гостите, сэл, как п'гойти к клубу "Пустынные пальмы"?
Откуда исходил голос существа, Макс определить не смог. Наконец, до
него дошло, что он единственный так беззастенчиво пялит глаза, оглядываясь
через плечо; он медленно двинулся дальше. В результате этого он тут же
налетел на прохожего.
- О, простите, - вспыхнул Макс. Незнакомец оглядел его.
- Успокойся, братишка. Ты попал в большой город.
После этого случая Макс стал более осторожным. Он намеревался сразу
же отправиться на поиски Зала Союза астрогаторов, подогреваемый надеждой,
что даже без книг и удостоверения личности он сможет узнать позаботился ли
дядя Чет о его будущем. Но вокруг было столько интересного, что он не стал
торопиться. Он оказался у здания "Империал-Хаус", отеля, гарантирующего
создание в своих номерах любой комбинации давления, температуры,
освещения, атмосферы, псевдогравитации и пищевого рациона для любой
известной расы разумных существ. Макс принялся прохаживаться рядом со
входом в надежде увидеть гостей отеля; однако единственного гостя,
которого он встретил, выкатили в герметично закрытом непрозрачном баке.
Заметив, что полицейский у дверей пристально наблюдает за ним, Макс
собрался было уже потихоньку смыться, но затем решил спросить у блюстителя
порядка дорогу, полагая, что то, что дозволено обитателю Близнецов, не
заказано и человеку.
- Простите, сэр, - незаметно для себя Макс почти в точности повторил
слова инопланетянина, - как мне пройти к Залу союза астрогаторов?
Офицер оглядел его с ног до головы.
- В начале Авеню Планет, перед самым входом в порт.
- А как мне..?
- Впервые в городе?
- Да, сэр.
- Ты где остановился?
- Остановился? Пока нигде, я только что приехал.
- Что тебе нужно в Зале астрогаторов?
- Это по поводу моего дяди, - горестно ответил Макс.
- Твоего дяди?
- Он... он астрогатор, - Макс украдкой скрестил пальцы.
- Вставай на этот бегунок, на первом перекрестке перейдешь на
западное направление. Большое здание с солнечной эмблемой над дверями -
его нельзя не заметить. Но держись подальше от запретных зон.
Не дожидаясь дальнейших разъяснений, по поводу запретных зон, Макс
быстро прыгнул на движущийся тротуар. Найти Зал союза, действительно,
оказалось довольно легко: западный бегунок нырнул под землю, а когда вновь
выбрался на поверхность, Макс оказался прямо перед ним.
Но не он привлек его внимание. На западе, где кончалась улица,
располагалось летное поле, с протянувшимися на нем многочисленным рядом
космических кораблей. Здесь были небольшие и быстрые военные катера,
тупорылые лунные челноки, крылатые суда, обслуживающие спутниковые
станции, автоматические грузовики, неуклюжие и мощные.
Но прямо напротив ворот, не более чем в полумиле от него, стоял
огромный корабль. Макс тут же узнал его - это был "Асгард". Он знал
историю корабля, ведь на нем служил дядя Чет. Сто лет назад он был собран
в открытом космосе, ракетный корабль класса "космос - космос", тогда его
назвали "Принц Уэльский". Шли годы, с него сняли дюзы и смонтировали
преобразователь материи; в это время он стал "Эйнштейном". Прошло еще
много лет; почти двадцать лет он крутился вокруг луны, безжизненный
старомодный корабль. Теперь на месте преобразователя пространства стояли
импеллеры Хорст-Конрад, работающие на космической материи; именно
благодаря им, корабль смог вернуться на родную планету. В память о его
втором рождении корабль переименовали в "Асгард", небесный дом богов.
Макс прижался носом к воротам, стараясь разглядеть все подробности,
но чей-то голос позвал его.
- Двигай отсюда, парень! Не видишь, что здесь написано?
Макс посмотрел наверх. Над его головой висел транспарант: "Запретная
зона". Неохотно Макс отошел от ворот и побрел к Залу союза астрогаторов.
4. СОЮЗ АСТРОГАТОРОВ
Зал союза показался Максу роскошным, храмоподобным и пугающим. При
его приближении огромные двери бесшумно спрятались в стене. Мозаичный пол
глушил звук его шагов. Он оказался в длинном высоком зале; внезапно
решительный голос остановил его:
- Чем могу быть полезна?
Макс обернулся. На него строго смотрела красивая молодая леди. Макс
подошел к ее столу.
- Может быть, вы подскажите мне, мэм, к кому мне обратиться. Я не
представляю..
- Момент. Как ваше имя? - спустя несколько минут она выудила из него
все основные факты его биографии. - Насколько я вижу, вы у нас не
работаете и повода обращаться в союз у вас тоже нет.
- Но я же сказал вам...
- В связи с этим я обращаюсь в юридический отдел. - Она нажала на
кнопку и из крышки выполз экран. - Мистер Хансен, вы можете уделить мне
пару минут?
- Да, Грейс?
- Здесь находится молодой человек, претендующий на вступление в союз.
Вы не поговорите с ним?
- Послушайте, Грейс, - ответил голос, - вы знаете правила. Запишите
адрес, отпустите его, а бумаги отправьте на рассмотрение.
Нахмурившись, она нажала еще одну кнопку. Хотя Макс видел, что она
продолжала разговор, но до него не донеслось ни звука. Кивнув, она
отправила экран обратно в стол. Нажав следующую кнопку, она сказала:
- Скитер!
Из двери за ее спиной выскочил мальчишка рассыльный и бросился к ней,
скользнув по Максу равнодушным взглядом.
- Скитер, - продолжала она, - отведи посетителя к мистеру Хансену.
Рассыльный презрительно фыркнул:
- Его?
- Да, застегни воротник и выплюни резинку изо рта.
Выслушав рассказ Макса, мистер Хансен проводил его к начальнику
юридического отдела, которому Макс уже в третий раз выложил свою историю.
Побарабанив пальцами по столу, чиновник с кем-то поговорил по
переговорному устройству, используя при этом то же самое устройство,
понижающее громкость.
Затем он обратился к Максу.
- Тебе повезло, сынок. Почтеннейший Верховный секретарь уделит тебе
несколько минут своего времени. Когда войдешь к нему не садись, помни о
том, что говорить тебе следует только тогда, когда тебе скажут об этом, и
быстро выметайся оттуда, когда он даст понять, что аудиенция окончена.
Кабинет Верховного секретаря превратил роскошь, которая до этого
поразила Макса, в убогую простоту. Один только ковер можно было спокойно
обменять на ферму, на которой вырос Макс. В кабинете не было ни
коммутационного устройства, ни шкафов, ни стола. Верховный секретарь сидел
откинувшись в огромном кресле, а слуга массировал ему череп. При появлении
Макса он поднял голову и произнес:
- Входи, сынок. Садись. Как тебя зовут?
- Максимилиан Джонс, сэр.
Они оглядели друг друга.
Перед секретарем сидел долговязый юнец, которому бы не мешало
подстричься и сменить одежду; Макс же увидел толстого маленького коротышку
в измятой форме. Его голова казалась слишком большой для его тела; Макс
так и не смог решить для себя, были ли глаза секретаря добрыми или
холодными.
- И ты племянник Честера Артура Джонса?
- Да, сэр.
- Я хорошо знал брата Джонса. Прекрасный математик. Насколько я
понимаю, ты имел несчастье потерять свое удостоверение личности. Карл!
Секретарь ни на полтона не повысил голос, но молодой человек возник
перед ним подобно джину из бутылки.
- Да, сэр?
- Возьми отпечатки пальцев у этого молодого человека и свяжись с
Управлением идентификации, но не со здешним, а с главным отделением в
Нью-Вашингтоне, передай мои приветствия начальнику Управления и попроси
его провести срочную идентификацию, не снимая вызова.
Отпечатки были сняты мгновенно, человек называемый Карлом, вышел.
Верховный секретарь продолжал:
- И какова же цель твоего появления здесь?
Макс робко объяснил, что по словам его дяди, тот собирался заявить
Макса в ученичество в союзе. Секретарь кивнул.
- Я понимаю. Но я вынужден с сожалением сказать тебе, юный друг, что
брат Джонс не сделал заявления.
Макс с трудом воспринял это простое утверждение. Так велика была его
собственная гордость, связанная с гордостью за профессию его дяди, что так
много зависело от надежды, что дядя назовет его своим профессиональным
наследником, что он не мог сразу принять вынесенный ему вердикт: на самом
деле он никто и ничто.
- Вы уверены в этом? Вы внимательно смотрели? - выпалил Макс.
Массажист, казалось, был шокирован, однако, Верховный секретарь
спокойно ответил:
- Мы дважды проверили архивы, никаких сомнений.
Верховный сел и жестом отпустил клерка. - Я сожалею.
