Я посоветовал ему катиться к дьяволу, прямо с утра, и выключил
стереофон.
В первом часу ночи Пират умер. Я похоронил его сразу же - чтобы Мэри
не видела, в каком он виде. Руки от лопаты болели нещадно, но яма для него
нужна была совсем небольшая. Я постоял немного над могилой, попрощался и
пошел в дом. Мэри лежала без движения. Придвинув кресло к кровати, я сел
дежурить. Старался не заснуть, но несколько раз, кажется, проваливался в
полудрему. В общем, не помню.
23
Под утро Мэри начала ворочаться и стонать. Я обнял ее и зашептал:
- Я здесь, родная, здесь. Все в порядке. Сэм с тобой.
Она открыла глаза, и в них уже знакомый мне ужас. Затем она увидела
меня и успокоилась.
- Сэм! Мне такой жуткий сон приснился!
- Все уже в порядке.
- А почему ты в перчатках? - Мэри вдруг заметила на себе бинты;
что-то в ее лице дрогнуло, и она все поняла. - Это был не сон!
- Нет, родная, не сон. Но ты не бойся. Я его убил.
- Убил? Ты уверен, что он мертв?
- Абсолютно.
- Иди ко мне, Сэм. Обними меня крепко-крепко.
- Тебе будет больно.
- Все равно обними!
Я обнял ее, стараясь не давить на обгоревшие плечи. Спустя какое-то
время она перестала дрожать.
- Извини, дорогой. Я всего лишь слабая женщина.
- Ну что ты! Видела бы ты, в каком я был виде, когда меня спасли от
паразитов.
- Я видела. Но ты должен рассказать мне, что случилось. Я помню, как
ты запихивал меня спиной в камин. И это все.
- Извини, ничего другого мне уже не оставалось. Я хотел снять
паразита, и по-другому никак не получалось.
- Я знаю, Сэм, знаю, дорогой. И очень тебе благодарна за то, что ты
сделал. От всего сердца благодарна. Ты снова меня спас.
У нас обоих стояли на глазах слезы. Наконец я справился с собой,
шмыгнул косом и продолжил:
- Ты не ответила, когда я тебя позвал. Я вышел в гостиную и сразу
увидел тебя.
- Да, помню. Я так сопротивлялась!
- Я знаю, что сопротивлялась. Ты хотела уйти, - сказал я, глядя ей в
глаза. - Но как тебе это удалось? Когда паразит на спине, это конец, с ним
невозможно справиться.
- Да, мне не удалось... Но я старалась изо всех сил.
Каким-то образом Мэри сумела воспротивиться воле паразита, а это
невозможно. Уж я-то знаю. Тем не менее я догадывался, кому обязан победой.
Пусть она сдерживала паразита лишь чуть-чуть, но без этого я бы наверняка
с ним не справился, поскольку не мог драться с Мэри так, как на самом деле
умею.
- Надо было, конечно, взять фонарь, - продолжила она, - но знаешь,
Сэм, мне и в голову не пришло, что здесь тоже опасно.
Я кивнул. Мне тоже казалось, что здесь, в горах, совершенно безопасно
- как под одеялом или в крепких объятиях.
- Пират прибежал сразу же. Но я не видела этой твари, пока не
коснулась, а потом было уже поздно. - Мэри вдруг села. - А где Пират, Сэм?
С ним ничего не случилось? Позови его.
Пришлось рассказать. Она выслушала меня с застывшим лицом, кивнула и
больше о нем не заговаривала. Я же решил переменить тему:
- Ну раз ты проснулась, я приготовлю тебе завтрак.
- Стой!
Я остановился.
- Не уходи. Я ни за что не выпущу теперь тебя из вида. И я сама
приготовлю завтрак.
- Черта с два. Ты останешься в постели и будешь вести себя как
послушная девочка.
- Подойди ко мне и сними перчатки. Я хочу посмотреть, что у тебя с
руками.
Перчатки я снимать не стал, даже думать об этом не мог, потому что
обезболивающее почти уже не действовало.
- Так я и знала, - мрачно произнесла Мэри. - У тебя ожоги еще хуже,
чем у меня.
В общем, завтрак готовила она. Более того, она одна его и ела - мне
самому ничего, кроме кофе, не хотелось. Но я настоял, чтобы она тоже пила
много жидкости: ожоги на большой площади - это не шутка. Позавтракав, Мэри
отодвинула от себя тарелку и сказала:
- Знаешь, Сэм, я ни о чем не жалею. Теперь я тоже знаю, каково это.
Теперь мы оба знаем.
Я тупо кивнул. Как говорится, и в радости, и в горе...
Мэри встала.
- Видимо, надо возвращаться.
- Да, - согласился я. - Нужно скорее доставить тебя к врачу.
- Я не это имела в виду.
- Знаю. - Обсуждать тут было нечего. Мы оба понимали, что "музыка
кончилась" и пора возвращаться на работу. Развалюха, на которой мы
прилетели, по-прежнему стояла на посадочной площадке у дома, увеличивая с
каждым днем плату за прокат. На то, чтобы сжечь тарелки, все выключить и
собраться, у нас ушло не больше трех минут.
Поскольку я с такими руками ни на что не годился, машину вела Мэри.
- Давай сразу вернемся в Отдел, - предложила она, когда мы взлетели.
- Там и подлечат и все новости расскажут. Или руки болят слишком сильно?
- Нет, летим в Отдел, - согласился я.
Хотелось узнать, что происходит и поскорее вернуться к работе. Я
попросил Мэри включить "ящик", но аппаратура в машине оказалась под стать
самой машине: мы даже звук не могли поймать. Хорошо еще автопилот работал,
иначе ей пришлось бы вести машину вручную.
Меня не оставляла в покое одна мысль, и я решил посоветоваться с
Мэри:
- Как ты думаешь, паразит ведь не станет забираться на кота просто
так, без какой-то цели?
- Видимо, нет.
- Тогда почему он оказался у Пирата на спине? Здесь должна быть
какая-то логика. Все, что они делают, логично - пусть даже у этой логики
довольно мрачный привкус.
- Но здесь тоже все логично. С помощью кота они поймали человека.
- Да. Но как это можно планировать? Неужели их настолько много, что
они позволяют себе разъезжать на кошках в надежде на случайную встречу с
человеком? Хотя... - Я вспомнил Канзас-Сити и вздрогнул.
- Почему ты спрашиваешь об этом меня, дорогой? Какой из меня
аналитик?
- Брось прикидываться скромной девочкой и подумай лучше вот о чем:
откуда этот паразит взялся? К Пирату он попал от другого носителя. От
кого? Я так думаю, что это Старый Джон, Горный Козел. Больше Пират никого
к себе не подпускает.
- Старый Джон? - Мэри закрыла на секунду глаза. - Нет, я не помню
никаких особых ощущений. Мы стояли слишком далеко.
- Больше некому. В поселке все соблюдали режим, а Старый Джон был в
куртке. Следовательно, паразит оседлал его еще до введения режима "Голая
спина". Только зачем титанцам одинокий отшельник, живущий черт-те где в
горах?
- Чтобы поймать тебя.
- Меня?
- Точнее, чтобы вернуть тебя.
Могло быть и так. Возможно, что каждый человек, которому удалось от
них уйти, становится вроде как меченым. В таком случае те полтора десятка
конгрессменов, что мы спасли, подвергаются серьезной опасности. Не забыть
бы упомянуть об этом нашим аналитикам...
С другой стороны, может быть, им нужен именно я. Что такого во мне
особенного? Да, тайный агент. Но что более важно, мой хозяин знал все, что
мне известно о Старике, и, следовательно, понимал, в каких мы отношениях.
В моем представлении, Старик был их главным противником, и мой паразит
знал, что я так думаю, поскольку он имел доступ к любым моим мыслям.
Он даже встречался со Стариком, разговаривал с ним. Однако стоп.
Э_т_о_т_ паразит сдох. Теория рухнула.
И снова встала из руин.
- Мэри, - спросил я, - ты ведь так и не была у себя дома с тех пор,
как мы там последний раз завтракали?
- Нет. А что?
- Не возвращайся туда ни в коем случае. Я помню, как думал, когда был
с ними, что надо устроить там ловушку.
- Но не устроил?
- Нет. Но возможно, это сделал кто-то другой. Не исключено, что еще
один "Старый Джон" сидит там, как паук в паутине, и ждет, когда ты
придешь. Или когда я приду. - Я объяснил ей про Макилвейна и его теорию
"групповой памяти". - В тот раз я подумал, что он просто фантазирует -
любимое занятие всех ученых. Но сейчас мне кажется, это единственная
гипотеза, с которой согласуются все факты - если только не предполагать,
что титанцы глупы и надеются на одну удачу. Но, разумеется, они не глупы.
- Подожди-ка, Сэм. По теории Макилвейна, каждый паразит это как бы
все остальные паразиты, так? Другими словами, тварь, что захватила меня
вчера вечером, в такой же степени тварь, которая ездила на тебе, как и та,
которая на самом деле... Боже, я запуталась. Но я имею в виду...
- Да, примерно так. По отдельности они самостоятельные особи, но
после прямых переговоров происходит обмен памятью, и они становятся похожи
как две капли воды. Если это действительно так, то вчерашний паразит
помнит все, что я знал. Разумеется, если у него были прямые переговоры с
моим или с каким-то другим титанцем, который с ним общался - пусть даже
через длинную цепочку - после того, как он меня оседлал. А зная их
повадки, я думаю, наверняка общался. Он... Я имею в виду, первый... Нет,
знаешь что, пусть их будет трое: Джо; Мо и, например, э-э-э... Герберт.
Гербертом назовем вчерашнего. Мо пусть будет...
- Зачем ты даешь им имена, если они не самостоятельные личности? -
спросила Мэри.
- Просто для того, чтобы... А впрочем, ладно, это все ерунда. Но если
Макилвейн прав, то на Земле сейчас сотни тысяч, а может быть, миллионы
паразитов, которые знают, кто мы такие, как нас зовут, как мы выглядим,
где твоя квартира, где моя, и где наша хижина. Мы у них как в справочнике.
- Но... - Мэри нахмурилась. - Это же ужасно, Сэм. Откуда они могли
знать, что мы появимся в хижине? Мы ведь никому не говорили. Неужели они
просто устроили ловушку и ждали?
- Должно быть. Мы не знаем, что для паразитов ожидание. Возможно, они
воспринимают время совсем по-другому.
- Как венерианцы, - сказала она.
Я кивнул. Венерианцы, случается, "женятся" на своих же праправнучках,
причем прародитель может оказаться даже моложе - здесь, разумеется, все
зависит от того, кто как впадает в спячку.
- В любом случае, мы должны сообщить все это - и догадки тоже - нашим
аналитикам. Пусть парни порезвятся - может, что и надумают.
Я хотел было добавить, что Старику теперь нужно быть особенно
осторожным, поскольку охотятся, в конечном итоге, именно на него, но тут,
впервые с начала нашего отпуска зажужжал аппарат связи. Я ответил и
услышал перекрывший оператора голос Старика:
- Явиться лично!
- Уже летим, - сообщил я. - Будем примерно через полчаса.
- Нужно быстрее. Ты пройдешь через "К-5", Мэри пусть явится через
"Л-1". Поторопитесь. - И он отключился, прежде чем я успел спросить,
откуда ему известно, что Мэри со мной.
- Ты слышала? - спросил я ее.
- Да. Меня тоже соединили.
- Похоже, вот-вот начнется веселье.
Только после приземления до меня дошло, насколько сильно все вокруг
изменилось. Мы исправно соблюдали режим "Голая спина", но понятия не имели
о режиме "Загар". Едва мы вышли из машины, нас остановили двое
полицейских.
- Стоять на месте! - приказал один из них. - Не двигаться!
Если бы не манеры и не оружие в руках, я бы в жизни не догадался, что
это полиция. Кроме ремней, ботинок и узеньких - чисто символических -
плавок, на них ничего не было. Я даже не сразу заметил номерные бляхи на
поясах.
- Так, - распорядился первый полицейский, - вылезай из штанов,
приятель.
Видимо, я слишком мешкал, и он рявкнул:
- Быстро! Двоих таких сегодня уже застрелили, и у тебя есть шанс
стать третьим.
- Сделай, как они говорят, Сэм, - спокойно сказала Мэри.
Я сделал. На мне остались только ботинки и перчатки. Чувствовал я
себя полным идиотом, но, снимая шорты, ухитрился спрятать в них аппарат
связи и пистолет.
Один из полицейских заставил меня повернуться, и его напарник сказал:
