обратился ко мне, явно чем-то озабоченный:
- Папа, все срочно отставить, заканчиваем отсек Д-113.
- О'кей, - сказал я. Д-113 входил во внешнюю часть станции.
- Подготовь шлюзовую камеру и закинь в отсек двухнедельный запас
жизнеобеспечения.
- Это изменит распределение нагрузки при вращении, - возразил я.
- Ближайшей "ночью" я сделаю пересчет, а после скорректируем
расположение РУВ.
Далримпл. узнав про это, тут же явился за разъяснениями, подобное
нарушение графика означало задержку сдаваемых в аренду отсеков.
- В чем дело? - спросил он Тини.
Тот пристально посмотрел на него. В последнее время их отношения
стали холоднее обычного: Далримпл постоянно выискивал поводы посетить
мисс Глорию. А чтобы попасть в ее временное жилище, бывшую спальню
Тини, ему приходилось пробираться через его кабинет. Тини это в конце
концов надоело, и однажды он попросил Далримпла убраться и к нему
больше не заходить.
- В чем? - спокойно ответил Тини. - Чтобы иметь хотя бы собачью
конуру, если дом сгорит от пожара. Вот в чем.
- Ты что имеешь в виду?
- То и имею, что вдруг мы запустим РУВ, а конструкция возьмет и
развалится. Хочешь болтаться в космосе, пока тебя не подберет какой-
нибудь корабль?
- Это глупо. Напряжения были рассчитаны.
- Так всегда говорят после того, как мост рухнул. Будем делать по-
моему.
Лицо Далримпла потемнело от злости.
Усилия Тини, направленные на изоляцию Глории, вызывали у меня по
меньшей мере сочувствие. Вот вам пример. Известно, что в обязанности
радиотехника входит ремонт переговорных устройств, вмонтированных в
часы скафандра. Так почему-то больше всего поломок приходилось на ее
смену. И мне снова пришлось делать перестановки в рабочих сменах, а
заодно и уменьшить кое-кому оклады. Техобслуживание не предусмотрено
при умышленной порче имущества. Были и другие примеры. Вдруг стало
модным бриться. Парни перестали по пояс голыми болтаться по станции, а
времени на мытье стало уходить столько, что я уже было думал
устанавливать дополнительный опреснитель.
И вот наступил момент, когда отсек Д-113 был подготовлен, а РУВ
переустановлены. Не думаю, чтобы я особенно волновался перед
предстоящим событием. Рабочим было приказано покинуть отсеки и всем
одеться в скафандры. Оседлав балки, люди сидели и ждали.
В скафандрах все кажутся близнецами, поэтому, чтобы не путаться,
мы пользовались номерами и цветными повязками. Бригадиры имели по две
антенны, одну для связи с рабочими, другую - связываться между собой,
так называемый бригадирский канал. У Тини и у меня вторая антенна
предназначалась для общей радиосвязи.
Бригадиры доложили, что их люди к взрывным работам готовы, и Тини
уже собрался скомандовать, когда вдруг в самом центре опасной зоны
показалась продирающаяся сквозь балки фигура. Без страховочного фала.
Без повязки на рукаве. С одной антенной.
Конечно, это была мисс Глория! Тини вытащил ее из опасной зоны и
обвязал своим страховочным фалом. Я слышал, как он грубо ей
выговаривает:
- Вы кого тут из себя строите? Начальника на прогулке?!
Ее голос отвечал:
- А что бы вы мне посоветовали сделать? Причалить к какой-нибудь
звезде?
- Я говорил тебе - нельзя сюда лезть! Если ты не будешь
подчиняться моим приказам - я просто посажу тебя под замок!
Я добрался до них, отключил свой передатчик и, - приблизившись к
Тини вплотную, так что шлем упирался в шлем, сказал:
- Босс, ты же - в режиме передачи!
- О! - воскликнул он и тут же выключил передатчик. Она свой
отключать не стала:
- Послушайте, вы, бабуин несчастный, вы же сами послали поисковую
партию, чтобы убрать всех оттуда, я не стала их дожидаться, потому и
вышла наружу. А про страховочный фал я и знать не знала. Вы же держите
меня взаперти!
Я оттащил Тини в сторону, и он приказал главному электрику
начинать. А когда мы увидели великолепное, невиданное доселе зрелище
взрывных работ, мы сразу забыли обо всем. Это было похоже на огромное
колесо Святой Екатерины, расцвеченное ракетными вспышками. И все в
абсолютной тишине, вокруг был открытый космос - ну просто сказочная
картина!
Взрывные работы закончились, и показались жилые отсеки,
раскручивающиеся подобно маховику; мы с Тини выдохнули с облегчением.
Затем пробрались внутрь, чтобы "глотнуть" тяжести.
Ощущение было забавным. Пройдя через "ступицу", я спустился по
трапу, чувствуя, как вновь обретаю вес по мере приближения к краю. И
так же, как и в тот раз, когда я впервые испытал его отсутствие,
накатил приступ морской болезни. Икры свело судорогой, и я едва смог
идти.
Мы все проверили, потом прошли в кабинет и только тут, наконец,
присели. В кабинете было уютно - ровно одна треть от величины силы
тяжести на краю, как раз столько, чтобы не испытывать неудобств. Тини
погладил ручки кресла и усмехнулся:
- А всех бездельников - в изоляцию, в Д-113.
- Кстати, об изоляции, - на пороге стояла мисс Глория. - Могу я с
вами поговорить, мистер Ларсен?
- А? Ну конечно! Я сам хотел с вами встретиться. Должен принести
вам свои извинения, мисс Макнай. Я был...
- Не стоит вспоминать, - перебила она, - вы были тогда на
пределе. Но мне интересно знать, долго ли вы еще собираетесь
навязываться ко мне в дуэньи.
- Недолго, - он посмотрел на нее внимательно. - До тех пор, пока
не придет вам замена.
- Вот как? Кто здесь у вас главный профсоюзный деятель?
- Макзндрюс, разметчик. Но вряд ли он сможет вам помочь: вы же
штатный сотрудник станции.
- К той проблеме, которая меня сейчас волнует, это не имеет
отношения. Мне необходимо с ним поговорить. По вашей милости я не могу
распоряжаться даже своим свободным временем. Это дискриминация, вот что
это такое.
- Может быть, но скоро вы сможете убедиться, что я здесь
пользуюсь некоторым авторитетом. Юридически я сейчас капитан корабля. А
капитан в космосе обладает неограниченной властью.
- Тогда вы должны применять ее разборчиво!
- Вот-вот. Именно этим я и занимаюсь, здесь я с вами согласен, -
ухмыльнулся Тини.
Мы не знаем, что сказал ей Макэндрюс, но только мисс Глория стала
вести себя совершенно по-другому. После очередного дежурства она
заявилась в кино вместе с Далримплом. Тини встал и на середине картины
демонстративно покинул зал - из Нью-Йорка как раз транслировали
"Лисистрата идет в город".
Тини подстерег ее, когда она возвращалась одна, но подгадал так,
чтобы рядом в этот момент оказался я, как свидетель.
- Гм, мисс Макнай...
- Да?
- Думаю, вам следовало бы знать... Это, как его... ну, в общем,
главный инспектор Далримпл - человек женатый.
- Вы считаете мое поведение непристойным?
- Нет, но...
- Тогда не лезьте не в свое дело! - Он еще рта не успел открыть,
как она добавила: - И да будет вам известно - я знаю, что у вас четверо
детей, Далримпл мне все рассказал.
У Тини отвисла челюсть:
- Как... Но позвольте, я ведь даже не женат!
- Как? Вот именно - как, хотела бы я знать, - и она удалилась.
Тини уже не пытался прятать ее в каюте; единственное, о чем он
просил, - если она куда-нибудь соберется, предупреждать его об этом в
любое время. С той поры он тем только и занимался, что пас ее. Меня так
и подмывало предложить ему поменяться местами с Далримплом.
И как же я удивился, когда однажды он поручил мне провести приказ
об ее увольнении. Я был совершенно уверен, что он и думать про это
забыл.
- И в чем она виновата? - поинтересовался я.
- В нарушении субординации!
Я на это ничего не ответил, а он продолжал:
- Она же приказы не выполняет.
- Зато она работу свою выполняет, и притом хорошо. А эти твои
приказы... Да прикажи ты что-нибудь подобное кому из парней, любой
выполнять откажется.
- Ты не согласен с моими приказами?
- Не в этом дело. Ты не докажешь ее вину, Тини.
- Тогда уволим ее за то, что она... женщина! Уж это-то я смогу
доказать. Я опять промолчал.
- Папа, - он как будто меня уговаривал, - ты же мастер стряпать
такие штуки: ну там "никаких персональных претензий, но полагая, что в
интересах дела..." и прочая дребедень.
Я составил нечто подобное и по секрету показал Хэммонду.
Известно, как радиотехники умеют держать язык за зубами, и я не очень-
то удивился, когда меня вдруг останавливает О'Коннор, один из лучших на
станции кузнецов, и спрашивает:
- Папа, скажи, это правда, что Старик избавляется от Брукси?
- Брукси?
- Брукси Макнай. Она сама просила так ее называть. Так правда?
Я подтвердил и пошел дальше, раздумывая на ходу, а не лучше ли
было ему соврать?
С Земли к нам ракета идет примерно четыре часа. За смену до
прилета "Полярной звезды", на которой должна была улететь мисс Глория,
табельщик принес мне два заявления об уходе. Два человека - не страшно:
с каждым кораблем мы теряли больше. Но не прошло и часа, как он вызвал
меня по бригадирскому каналу и попросил срочно зайти к нему в кабинет.
Я как раз был снаружи - проверял качество сварки - и поэтому отказался.
- Пожалуйста, мистер Визерспун, - чуть ли не умолял он, - вы
должны прийти.
Когда кто-то из ребят перестает называть меня "Папой" - это
дурной знак. Я пошел.
Около его двери выстроилась целая очередь, обычно такая бывает,
когда на станцию доставляют почту. Я вошел и хлопнул у них перед носом
дверью. Он протянул мне целую кипу заявлений.
- Что же это происходит в великих глубинах ночи? - спросил я.
- И есть еще десятка два или три, которых я не успел оформить.
Ни в одном из заявлений не стояло конкретной причины - только "по
собственному желанию".
- Слушай, Джимми. Что же такое делается?
- А вы все не догадываетесь? Серьезно? В таком случае я тоже
теряюсь в догадках.
Тогда я ему высказал все, что об этом думаю, и он со мной
согласился. Потом я собрал заявления, вызвал по радио Тини и попросил
его, ради всего святого, прийти в свой кабинет.
Тини в задумчивости жевал губу.
- Но послушай, Папа, они не имеют права бастовать. В контракте
это оговаривается особо и согласовано со всеми заинтересованными
инстанциями.
- Это не забастовка, Тини. Ты не можешь препятствовать их уходу.
- Тогда пусть они платят за обратный билет из собственного
кармана! Поможешь мне это сделать?
- Не знаю, не знаю. Многие проработали достаточно долго, чтобы
получить его бесплатно.
- Тогда нам придется быстро набрать других, иначе мы не уложимся
в сроки.
- Если бы так, Тини. Мы просто не сможем закончить. К следующей
"ночи" у тебя не останется даже команды обеспечения.
- У меня еще никогда не уходило столько народу. Ладно, я с ними
поговорю.
- Бесполезно, Тини. Ты идешь против того, что сильнее тебя.
- И ты. Папа, против меня?
- Я всегда за тебя, Тини.
Тогда он сказал:
- Папа, я знаю, ты думаешь, что я упрямый баран, но я прав. Мы не
можем держать одну женщину на несколько сотен парней. Они же все как
чокнутые.
Я не стал ему объяснять, чем он от них отличается, лишь спросил:
- По-твоему, это плохо?
- Конечно. Я не могу позволить, чтобы смех одной бабы развалил
мне всю работу.
- Тини, ты видел последние графики хода работ?
- У меня не было времени, а что? Я-то знал, почему у него не было
времени:
- Ты окажешься в дураках, если начнешь доказывать, что мисс
Глория тормозит работу. Мы же опережаем план.
- Мы?!
Пока он изучал графики, я, положа руку ему на плечо, сказал:
