Мата отлично поражает цель. Но твоя Бабушка, как и подобает
Старшему Офицеру, исходила из более высоких соображений; она
обдумала глубинные интересы всех и сочла, что они превешивают
потерю одного баллистика. Она улыбнулась. - Через пятьдесят лет
Мата прмет такое же мудрое решение: интересы клана "Сису"
превыше всего.
- Провалиться мне на этом месте, если я хоть что-то понимаю!
- Минутку. Итак, значит, ты не можешь понять, почему твоя
Бабушка была против. Но это очень существенно, что
подбирают себе пары между кораблями, и не только в генах здесь
дело - они имеют побочное значение, - а потому, что корабль
слишком мал, чтобы на нем существовала стаблиьная замкнутая
культура. Идеи и находки должны постоянно циркулировать,
подвергаясь перекрестному опылению, иначе культура "Сису" и
любая другая умрет сама по себе. И поэтому этот обычай защищен
сильнейшим из всех возможных табу. Малейшая "пробоина" в нем -
то же самое, что маленькая пробоина в корабле, и последствия ее
будут ужасающими. Теперь... теперь ты понимаешь?
- Ну... в общем-то не очень.
- Сомневаюсь, чтобы и твоя Бабушка понимала; она просто знает,
что хорошо, а что плохо для ее семьи и соответственно поступает
- смело и предусмотрительно. Ты все еще хочешь передать записку?
- Можете ли вы сказать Мате, что мне очень жаль - я не успел с
ней попрощаться?
- М-м-м... да.
- Отлично.
- Ты теперь чувствуешь себя легче?
- Вроде бы так... после того, как вы сказали, что так будет
лучше для Маты. - Торби внезапно взорвался. - Но, Маргарет, я не
знаю, что со мной делается! Я думал, что все встало на свои
места. А теперь опять все рассыпается. Я чувствую себя истым
фраки и сомневаюсь, смогу ли я стать настоящим Торговцем.
Ее лицо внезапно опечалилось.
- Ты уже был свободен. И эту дурную привычку очень трудно
преодолевать.
- Что?
- Тебе здорово досталось, Торби. Твой премный отец - тот,
первый, Баслим Мудрый - купил тебя как раба, но сделав тебя
своим сыном, он дал тебе ту же свободу, которой обладал сам.
Теперь твой второй приемный отец, из самых лучших побуждений,
конечно, усыновив тебя, снова сделал тебя рабом.
- Почему, Маргарет? - запротестовал Торби. - Как вы можете
говорить такое?
- Но если ты не раб, то кто же ты?
- Я Свободный Торговец. По крайней мере, так говорит
Отец, - если я смогу покончить со своими привычками фраки. Но я
не раб. Люди с в о б о д н ы. Все мы.
- Все мы... но не каждый из вас.
- Что вы имеете в виду?
- Люди свободны. это предмет их гордости. Любой из них скажет,
что свобода - это то, что делает их людьми, а не фраки. Люди
свободны, странствуя меж звезд и нигде не пуская корни. Они
настолько свободны, что каждый корабль - это суверенное
государство, которое ничего не попросит ни у кого, странствует,
где хочет, дерется с любым врагом, нигде не просит пристанища и
ни скем не вступает в союз, если только это не приносит
определенной выгоды. О, Люди в самом деле свободны; эта старая
Галактика еще и не видела такой свободы. Культура меньше чем ста
тысяч человек царствует в пространстве четверти миллиона
кубических световых лет, и они совершенно свободны в любое время
двинуться в любую сторону. Никогда не было подобной культуры и
никогда не будет снова. Они сободны как небо... более свободны,
чем звезды, ибо звезды движутся по предначертанным путям. О да,
Люди свободны. - Она помолчала. - Но какой ценой куплена эта
свобода?
Торби моргнул.
- Я скажу тебе. О бедности говорить не приходится. Такого
высочайшего уровня жизни, как у Людей, история еще не знала.
Доходы от вашей торговли просто фантастические. Не приходится за
них платить ин фифзическим, ни душевным здоровьем. Мне не
приходилось видеть сообщества, в котором так мало болели бы. Вы
не расплачиваетесь ни счастьем, ни потерей самоуважения. Но ваше
счастье полно самодовольства, а спесь греховна, - конечно, вы
делаете все, чтобы гордиться собой. Но за свою беспрецедентную
свободу вы платите... вы платите с а м о й с в о б о д о й. Нет,
я не говорю загадками. Люди свободны..7 за счет потери
индивидуальной свободы для каждого из вас - и я не исключаю ни
Капитана, ни Старшего Офицера; они свободны еще меньше, чем
любой из вас.
- Как мы можем быть и свободны и в то же время
несвободны? - запротестовал он.
- Спроси у Маты. Торби, ты живешь в стальной тюрьме; тебе
позволено выходить из нее лишь на пару часов каждые несколько
месяцев. Ты живешь по правилам более строгим, чем в настоящей
тюрьме. Не стоит говорить, что все эти правила придуманы, чтобы
сделать вас счастливыми - и делают; вы должны повиноваться им.
Вы спите, когда вам приказано, едите, когда вам говорят есть, а
то, что вы хотите, никого не интересует; суть дела в том, что у
вас нет выбора. Девяносто процентов своего времени вы делаете
лишь то, что вам прикажут. Вы настолько спеленуты правилами, что
большинство из того, что вы говорите, - не живая речь, а
обязательные ритуалы; может пройти целвй день, прежде, чем вы
скажете хоть одну фразу, которой не было бы в Законах "Сису".
Так?
- Да, но...
- Да, и без "но". Торби, у кого еще из людей так мало свободы? У
рабов? Можешь ли подобрать слово точнее?
- Но нас не могут продавать!
- Рабство часто имело место и в тех случаях, когда рабов не
продавали и не покупали, а просто передавали по наследству. Как
не "Сису". Торби, быть рабом - это означает принадлежать хозяину
без надежды сменить его. Вы, рабы, которые называют себя людьми,
не можете даже и мечтать о вольной.
Торби нахмурился.
- Вы можете понять, что происходит со мной?
- Я думаю, что тот рабский ошейник, который не беспокоит твоих
товарищей, потому что они родились в нем, начинает душить
тебя - ибо ты был свободным человеком. - Она бросила взгляд на
свои пожитки.
- Я должна перенести все это барахло на "Эль Нидо". Ты мне
поможешь?
- Буду рад.
- Но не надейся увидеть Мату.
- Не буду, - соврал Трби. - Я хочу помочь вам. Мне ужасно тфжело
провожать вас.
- Честно говоря, мне будет очень трудно с тобой прощаться. - Она
помедлила. - Хотя и я смогу тебе помочь. Торби, антрополог
никогда не должен вмешиваться в то, что происходит. Но я покидаю
вас, да и ты не часть той культуры, что я изучала. Сможешь ли ты
понять намек из уст старой женщины?
- Да вы совсем не старая!
- Еще одна любезность. я уже бабушка, хотя Старший Офицер была
бы удивлена, узнай, что у меня такой статус. Торби, я думала,
что ты уже начинаешь привыкать к своей тюрьме. Теперь я в этом
не уверена. Со свободой не так просто расстаться.в Дорогой мой
мальчик, если ты решишь, что ты не в силах больше терпеть,
подожди, пока корабль очутится на планете, где есть и свобода, и
демократия, и гуманизм - и лишь тогда спускайся на землю и беги!
Но, Торби, сделай это до того, как Бабушка решит тебя женить,
ибо если ты будешь ждать слишком долго, ты пропал!
Глава 12
От Лосиана к Финстеру, от Финстера к Тоту-IV к
Зуламуре - "Сису" пролагала свои поути по окружности космоса в
девятьсот световых лет в диаметере, центром которой была
легендарная Терра, колыбель человечества. И каждый прыжок
приближал их к Великой Встрече Людей.
Корабль охватила карнавальная лихорадка. Членам команды
разрешалось манкирвать работойради репетиций оркестров, вахты
перетасовывались, чтобы квартеты вокалистов могли спеться, для
атлетов готовилось специальное меню. Обсуждение планов шикарных
приемов, которые должны были бы служить к вящей гордости "Сису",
вызывали головную боль.
Через п-космос летели длинные послания, и Главный Инженер гневно
протестовал против скандального расхода энергии, недвусмысленно
намекая на высокую цену трития. Но Старший Офицер, посмеиваясь,
одобряла все расходы. По мере того, как шло время, ее морщины
все чаще складывались в непривычную улыбку, словно она что-то
знала, о чем предпочитала пока помалкивать. Дважды Торби
заметил, как она улыбалась, глядя на него, и испытал тревогу;
лучше всего было не привлекать внимания Бабушки. В полной мере
он удостоился ее внимания позже, и оно не обрадоволо его - ему
была оказана честь званого обеда после того, как он сжег пирата.
Привидение появилосьна экранах "Сису", когда они поднимались с
Финстера, и это было достаточно странно, так как в окрестностях
этой планеты всегда было сравнительно тихо и никто тут не
подвергался нападению. Сигнал тревоги прозвучал всеголишь
черезчетыре часа, когда "Сису" набрала лишь 5 процентов световой
скорости, и у нее не было никаких шансов оторваться от
преследования.
Ситуация свалилась Торби на голову; во время стоянки в порту
отказал компьютер - у него был "нервный срыв", и электронщики
"сису" обливались потом, готовя его к прыжку. Джерри вернулся к
астронавигаторам, новому стажеру предстояло вдосталь
тренироваться во время одолгого прыжка, и Торби не очень
надеялся на этого юношу, но не спорил, когда Джерри решил, Кенен
Дротар вполне готов нести вахту, хотя он еще никогда не был
испытан на "настоящем". Джерри торопился вернуться в контрольную
рубку по двум причинам: во-первых, из-за статуса, а во-вторых, о
чем он предпочитал не говорить, компьютерная была тем самым
местом, где он нес вахту со своей исчезнувшей младшей сестрой.
И поэтому, когда вынырнул рейдер, с ним пришлось иметь дело
Торби.
От почувствовал озноб, когда стал знакомиться с ситуацией,
испытывая острое чувство тревоги из-за того, что не знал - в
строю ли компьютер. Самым большим облегчением для баллистиков
была вера в сверхчеловеческие способности команды электронщиков:
"Ну, если я лопухнусь, эта куча мозгов все равно накроет его" -
но электронщики думали то же самое о нем.
Но на сей раз у Торби не было этого ощущения безопасности. Так
же, как и других. На Финстере не базировался флот дальнего
космоса, и вынырнувший призрак никоим образом нельзя было
принять за аинстерский корабль. Не мог он быть и Торговцем: он
шел со слишком большой перегрузкой. Не был это и Страж
Гегемонии; Финстер располагался слишком далеко от
цивилизованного мира. С чувством тошнотворной уверенности Торби
знал, что через нескольок часов его предположения получат ответ;
он должен будет навести прицел и поразить врага - или вскоре он
снова станет рабом и всю его семью постигнет та же участь.
Эти мысли мешали отсчитывать время, путали расчеты.
Но внезапно он забыл и неисправный главный компьютер, и Семью, и
даже пирата как такового. Перемещения рейдера стали всего лишь
потоком поступащих цифр, превратившись в ту проблему, с которой
он уже был знаком во время тренировок. Его напарник, забившись в
другое кресло, исходил криками ужаса, пока Ходовая Рубка
непрерывно атаковала его вопросами. Торби не слышал ни запросов,
ни тог, как прекратились настойчивые вызовы. Когда Джерри,
посланный Капитаном, вошел сюда, Торби его и не заметил. Джерри,
выставив юношу с сиденья, сам занял его и, заметив, что консоль
Торби в работе, не притронулся к выключателю. Он молча наблюдал
за решениями, которые принмал Торби, и на всякий случай
подготавливал еще одно решение, готовый после того, как Торби
пустит ракету, взять управление на себя и выстрелить еще раз.
Торби ничего не замечал.
Наконец густой бас Краусы прорвался по линии:
- Наводчики... надо ли помогать вам с маневрированием?
Торби ничего не слышал. Джерри посмотрел на него и ответил:
- Я бы не советовал, Капитан.
- Отлично.
Старший Электронщик, видя, с каким напряжением работают
компьютеры, зашел к ним и стал свидетелем молчаливой схватки.
Лицо Торби было залито потом, но они ничего не замечал. Для него
не существовало ничего, кроме кнопок, выключателей и тумблеров,
кроме его напряженных нервов. Ему вдруг страшно захотелось
чихнуть, но он справился со своим желанием, даже не
заметив усилия.
Торби протянул до последней секунды, а затем, почти теряя
сознание, нажал кнопку, которая отдала приказ компьютера. Сердце
не успело сдвоить, как атомная ракета легла на курс.
