амуницию. Больше не раздумывая, Хелот выдернул из-за пояса
кинжал-мизерикорд отменных боевых характеристик, и оружие,
свистнув, воткнулось между лопаток блюстителя. Стражник
беззвучно упал лицом вниз.
-- Зачем вы так? -- прошептал Греттир.
Отстранив его, Хелот перешагнул через покойника, выбрал из
связки на поясе убитого ключ и открыл замок.
В тюрьме было очень темно. Хелот постоял, подождал, пока
привыкнут глаза, но глаза упорно не желали этого делать. Тогда
он громыхнул ключами и позвал:
-- Эй, Робин, ты где?
Тишина. Хелот почесал ухо. Сбежал он, что ли? Да нет, не
мог мальчик отсюда сбежать. Хелот вынул из ножен меч и пошарил
вокруг, используя благородное оружие как простую палку. Вскоре
он натолкнулся на что-то мягкое. Для верности Хелот потыкал в
это мягкое рукоятью, потом толкнул ногой.
-- Вставай, -- сказал он. Послышалось сердитое сопение.
Хелот присел на корточки и наугад схватил сопевшего. Под рукой
оказались жесткие волосы, полные соломы. За эти волосы Хелот и
выволок узника под свет луны. Узник, оказавшийся подростком с
покрасневшими от слез глазами, был закован в устрашающее
количество цепей. Чертыхаясь, Хелот снимал их одну за другой.
Подросток глотал слезы и бросал на своего мучителя гордые
взгляды.
-- Не трудись меня запугивать, малыш, -- сказал ему Хелот,
который как раз возился с железным обручем, оцепившим пояс
злоумышленника.
Греттир созерцал действия своего друга со сдержанным
восхищением. Рыжие волосы Робина под луной казались серыми.
Парнишка собрался с духом и заявил:
-- Меня обещали казнить только на рассвете.
-- Пришлось поторопиться, -- ответил Хелот. -- Чтобы
Локсли не успел тебя спасти.
-- Я протестую, -- сказал осмелевший подросток, поскольку
на первое его выступление не последовало зуботычины. -- Вы
отнимаете у меня несколько часов жизни.
-- Сэр, -- изысканно обратился Хелот к Греттиру, -- если
бы вы, сэр, могли бы оказать мне неоценимую услугу и оттащили
покойника в камеру...
Греттир вздохнул и принял участие в злодеянии. Хелот ногой
отодвинул гору железных цепей к стене. Сын вдовы, окончательно
утратив нравственные ориентиры, изготовился к побегу, но в
последнюю секунду Хелот стиснул его плечо:
-- Бежать задумал, а, Робин?
Робин посмотрел на него исподлобья.
Хелот набросил на недавнего узника свой плащ, и все трое
неторопливо прошли мимо казармы. Один из стражников бросил им
вслед ленивый взгляд.
-- Вроде, их двое было, -- заметил один.
-- Не, трое, -- отозвался другой. -- Тот, с крестами
тамплиера, -- раз. Важный господин -- два. И высокородный сэр
Греттир из Дании -- три...
Между тем злоумышленники оказались на пустынной улице. Там
Хелот остановился и, крепко держа мальчишку за плечи, развернул
его к себе:
-- Скажи-ка мне, тебя много били? -- Так, пару раз по шее,
-- небрежно отозвался подросток.
-- Это хорошо, -- заметил Хелот. -- Я бы добавил, да
времени нет. Руки-ноги не болят?
-- Не болят.
-- А почему ты хромаешь? Тебе что, кости переломали?
Рыжий мотнул головой:
-- Я от рождения хромой. Когда меня мать рожала, бабка
пьяная была и вывихнула мне ногу -- так мать говорит. А
бегаю-то я быстро, -- добавил он, стрельнув глазами в сторону
темного переулка.
-- Хромота -- это уже ненадолго, -- успокоил его Хелот.
-- Утром тебя повесят, так что это не будет иметь никакого
значения.
Греттир кивнул Хелоту:
-- Идемте, вы проведете ночь у меня.
-- А если нас у тебя схватят?
Греттир небрежно махнул рукой:
-- Если бы не я, вам вообще не пришлось бы этим
заниматься. Я обязан вам помогать, сэр.
Они двинулись вперед. Хелот шел следом за своим пленником,
подталкивая его в спину.
-- Куда мы идем? -- поинтересовался обнаглевший Робин и
тут же получил удар между лопаток.
-- Тише, ты, -- сказал Хелот.
Дом Греттира стоял возле маленькой церковки во имя святой
Касильды-В-Розах. Сия Касильда, будучи женою сарацинского
конуга, имела обыкновение носить в подоле хлеб для христианских
узников, чью веру она втайне приняла. Что вызывало естественное
неодобрение со стороны сарацинского конуга. И вот однажды
подстерег он ее возле узилища, решив положить конец этой
благотворительности. Тем временем узники уже почуяли запах
съестного.
-- Касильда пришла, -- пронеслось из камеры в камеру, --
сейчас пожрать даст.
Но тут, как гром среди ясного неба, прозвучал голос
супруга добродетельной дамы:
-- А, это вы, мадам?
-- Я, господин мой, -- трепетно отвечала Касильда.
-- Зачем вы здесь, мадам?
-- Это допрос, сударь?
-- Да, три тысячи чертей! -- воскликнул нечестивец.
(Узники торопливо осенили себя крестом).
-- Отвечайте, мадам! -- приставал муж.
-- Я здесь во имя милосердия, -- робко отвечала Касильда.
-- Милосердие -- поповское слово, -- сказал сарацин и
оскалил все свои зубы. -- Что у вас в подоле, мадам? Клянусь
кишками шейх-уль-ислама, я вас заставлю отвечать!
-- Розы, -- соврала бедная Касильда, совершенно
растерявшаяся перед разъяренным кровопийцей.
-- Ах, розы?!! -- возопил сарацин, окончательно выведенный
из себя. -- Гром и молния! Вы хотите сказать, что принесли этим
недоумкам понюхать пару цветочков?
-- Да, сударь, -- пролепетала Касильда. -- Три тысячи
чертей!!! Я прикажу обыскать вас, мадам!
Касильда гордо выпрямилась:
-- Надеюсь, сударь, никто из ваших грязных рабов не
посмеет прикоснуться ко мне?
-- Мадам, -- спокойно, но твердо сказал сарацин. --
Предъявите нам розы, которые, как вы утверждаете, у вас в
подоле, и можете быть свободны. Но если там у вас, как мне
донесли, хлеб и сушеная рыба, то я прикажу отдать вас на
поругание матросам.
Несчастная закрыла глаза и, предавшись на волю Господню,
вывернула свою ношу из подола на мостовую. И -- о чудо! -- это
оказались действительно розы. Так, дети мои, истинная вера
творит чудеса.
Христианские узники, впрочем, были ужасно разочарованы:
они рассчитывали закусить, а тут какие-то растения с
колючками...
"Жития святых в изложении отца Тука, как правило, грешат
неточностями", -- думал Хелот, поднимаясь вслед за Греттиром по
лестнице и крепко держа пленника за руку, чтобы тот не сбежал.
Они вошли в большую комнату со сводами, где по стенам
стояли кресла с высокими прямыми спинками, а посередине
красовался гигантский стол. Хелот снял со стены факел и зажег
три свечи в массивных подсвечниках. Греттир, не желавший, чтобы
прислуга знала о случившемся, сам подал на стол остатки дневной
трапезы.
Хелот толкнул мальчика, и тот плюхнулся в кресло, где и
остался сидеть, вызывающе болтая ногами. Однако за едой
потянуться не решался. Греттир сказал, впервые за все это время
обращаясь непосредственно к пленнику:
-- Угощайся, мальчик.
Рыжий покосился на Хелота, видимо признавая в нем хозяина.
Хелот кивнул ему и сказал с набитым ртом:
-- Лопай, хромоножка.
Тотчас грязные пальцы вцепились сразу в два самых жирных
куска мяса, и только хрящи затрещали под напором добротных
англосаксонских челюстей. Оба рыцаря прыснули. Мальчишка жевал
и что-то, видимо, обдумывал. Желая подразнить его, Хелот
сказал:
-- Поспеши, приговоренный. Это твой последний ужин.
Его удивило, что истребитель королевских зайцев сразу ему
поверил. Из синих глаз потекли настоящие слезы. Видно, паренек
уже начинал надеяться.
Греттир бросил на старшего друга укоризненный взгляд. Но
Хелот был беспощаден. Он плеснул плачущему мальчику в лицо
остатки вина.
-- Прекрати реветь, -- сердито сказал он. Длинный язык
мгновенно слизал сладкие капли с губ и щек. Затем последовал
горестный вздох.
-- Ну, в чем дело? -- осведомился Хелот. -- Почему ты
плачешь, Робин? Только что ты был полон готовности бросить
вызов всему ноттингамскому рыцарству. А теперь... неужели тебе
страшно?
Мальчик кивнул.
-- Не бойся, -- утешил его Хелот, -- Англия вполне
христианская страна, не Испания какая-нибудь. А вот древние
римляне -- те вообще стаскивали осужденных в пропасть крючьями.
Подцепят за подмышки, еще кусок руки оторвут, если
неосторожно". У них был такой закон, -- разглагольствовал
Хелот, во зло используя прочитанного в том же монастыре
Светония, -- девственниц казнить запрещалось. И если случайно
попадалась таковая, ее растлевали, а потом уже...
-- Перестаньте мучить человека, -- сердито перебил его
Греттир.
-- Что-о? -- возмутился Хелот. -- От кого я это слышу? Кто
меня только что уверял, будто они не люди, а настоящее зверье?
-- Дурак какой-нибудь, -- не моргнув глазом, ответил
Греттир. -- А ты успокойся, дубина.
Мальчик даже поперхнулся и недоверчиво уставился на
Греттира, сбитый с толку. А тот продолжал:
-- Завтра утром, как только откроют ворота, ты вместе с
рыцарем Ордена Храма...
-- Отправишься к Гробу Господню, -- заключил Хелот,
допивая вино. Он страшно веселился. "Какой я молодец, -- думал
он, -- как удачно все складывается".
Мальчик переводил глаза с одного рыцаря на другого.
-- Значит, вы отпускаете меня? Я свободен?
-- Никто тебя не отпускает, но ты свободен... будешь
завтра.
-- Вы шутите?
Рыжий вскочил и бросился к двери. Хелот успел схватить его
за руку.
-- Ну-ка, сядь! -- властно сказал он. -- Никто тебя не
собирается вешать, мог бы уже понять. Шериф об этом,
разумеется, еще не ведает...
-- Но ведь вы... , но почему Орден Храма...
-- Орден Храма тут ни при чем. Знаком ли тебе Робин из
Локсли, лесной стрелок?
-- Ищете Локсли, -- кивнул мальчик. -- Нет уж, пусть меня
лучше повесят. Я вам ни слова не скажу.
Хелот вздохнул:
-- Обещай по крайней мере молчать, когда мы поедем через
ворота.
В наступившей тишине все трое услышали адский скрежет
опускаемого моста через ров у ворот святой Цецилии.
-- Пора, -- сказал Хелот. Он сжал Греттиру руки. -- До
встречи. Помни: если у тебя случится беда, я найду способ
выручить тебя.
Греттир недоверчиво улыбнулся.
Они спустились во двор. Хелот вскочил на коня, мальчишка
пристроился за его спиной, и оба вскоре исчезли за поворотом.
Стражники пропустили их, даже не потрудившись рассмотреть
повнимательнее. С тамплиерами вообще старались не связываться.
К тому же пропажу узника, судя по всему, еще не обнаружили --
чисто английское разгильдяйство.
Утро было ясное, росистое. Хелот свернул с большой дороги
на проселочную -- и очень вовремя. Через несколько минут он
увидел отряд человек в сорок. Над головами воинственно
вздымались копья, вилы и косы. Хелот обернулся к мальчишке.
-- Видишь, что ты наделал, браконьер? -- сказал он. --
Лесные стрелки идут на штурм города, чтобы спасти тебя от
неминуемой гибели.
Он остановил коня. Из толпы вышел Локсли. Сын вдовы
соскочил на землю и кинулся Робину на шею. Стрелки смотрели на
эту трогательную сцену и тихо ухмылялись.
-- Хорош! -- сердито сказал Робин Гуд. -- А теперь быстро
беги в деревню, успокой свою мать. И сразу же к нам. Скоро тебя
начнут ловить по всему лесу. Только вряд ли у них это
получится.
Сверкнули грязные пятки, и мальчишка исчез. Хелот лениво
слез с седла.
-- Зачем ты послал мальчика в деревню, Локсли? Туда мог
сбегать кто-нибудь другой, кого не ищут.
-- Во-первых, всех нас ищут. А во-вторых, другому мать не
