благоразумия промолчал.
Гонец выпрямился.
-- Рауль уже на берегу, -- повторил он.
-- Я вижу его костры, -- ответил Греттир, чуть
повернувшись вправо. Он пошевелил губами, видимо считая, а
потом спросил: -- Сколько рыцарей с ним?
-- Двенадцать.
"Двенадцать рыцарей, -- подумал Хелот, -- и с каждым
человек по десять-двадцать пехотинцев... Какого черта этот
щенок терял время на дурацкие куртуазные беседы?" Он подавил
желание надрать своему освободителю уши.
-- Трубите тревогу, -- устало распорядился Греттир.
Стражники затопали прочь. Гонец жадно выпил вина из кубка,
который протянул ему Хелот. Бывший пленник молча смотрел в его
истомленное лицо, покрытое копотью. Борода у солдата обгорела и
торчала черно-желтыми клочьями.
-- Это все папашка твой, да упокоится в мире его
беспокойная душа, -- обвиняюще произнес за спиной Хелота
женский голос. Дама обращалась, видимо, к Греттиру.
Хелот обернулся как ужаленный. В комнате только что не
было никакой женщины. И вот... на лавке, подобрав под себя
ноги, сидела девица совсем юных лет. Ее карие глаза были
опущены у висков книзу, что придавало ее узкому
аристократическому личику капризное выражение.
-- Отстань, Санта, -- отозвался Греттир. -- Видишь, не до
тебя.
-- Позарился на Раулевы земли, теперь барона-то кокнули, а
тебе отдуваться, -- склочно проговорила девица и зашуршала
платьем, устраиваясь поудобнее.
-- Чем ворчать, скажи лучше, что мне теперь делать?
-- Откуда мне знать? -- огрызнулась она. -- Это раньше
надо было думать.
-- Вредина, -- сказал Греттир. -- Я тебя в цепи посажу под
крест.
Она сощурилась и посмотрела прямо в глаза Хелоту. От этого
холодного взгляда ему стало не по себе.
-- А ну, представь меня гостю, -- потребовала девица.
-- Хелот из Лангедока, странствующий рыцарь, -- отрывисто
бросил Греттир. -- Бьенпенсанта Злоязычная, называемая также
Добронравной. Моя прабабушка.
Хелот поклонился. Бьенпенсанта усмехнулась, покачивая
туфелькой.
-- Сознайтесь, рыцарь, ведь вы удивлены?
-- Да не особо... -- сказал Хелот, однако девица
проигнорировала его замечание.
-- Да-а... -- протянула она. -- Я призра-а-ак... Меня убил
из ревности прадедушка этого молодого человека". -- Она указала
на Греттира острым подбородком. -- И с тех пор я затаила лютую
злобу. Я -- проклятие его рода...
Со двора донесся гнусавый звук трубы, который сорвался и
бесславно заглох. Греттир двинулся к выходу и на пороге
обернулся, сделав Хелоту знак следовать за ним.
Воинство уже построилось у стен замка. Вооружены все были
кое-как, но сердца горели решимостью. Расчет врага был
примитивен: он хотел задушить замок голодом. Греттир страшно
рисковал, выступая против Рауля де Камбрэ в открытом бою, но
иного выхода у него не было.
Хелот стоял в стороне, глядя на хрупкую фигурку молодого
барона, окруженного дюжими стражниками, и понимал, что видит
его в последний раз, поскольку в предстоящем бою юноша будет
убит первым.
Греттир нашел его глазами. Датчанин был очень бледен.
Хелот знал, что молодой человек отчаянно трусит, но ничем не
мог ему помочь. Греттир помолчал немного, а потом опустился на
одно колено и попросил посвятить его в высокий рыцарский орден.
-- Я не опозорю вашего имени, -- добавил он тихо.
Хелот чуть не заплакал.
И тут во дворе появилась Бьенпенсанта.
-- Что здесь такое? -- протянула она. -- Сознавайтесь!
Видение хочет быть в курсе!
На нее никто не обратил внимания. Хелот торопливо ударил
Греттира плашмя по плечу и сказал:
-- Встань, сэр Греттир Датчанин, и иди вперед без страха!
Греттир встал. Правое колено у него было вымазано сырой
глиной.
Бьенпенсанта, надувшись, уселась на бревна, сваленные
неподалеку от стены.
-- Сэр, -- обратился Хелот к Греттиру, -- позвольте мне
сразиться за вас.
Он покачал головой и надел шлем. Другого Хелот и не
ожидал, но все же надеялся уломать своего молодого хозяина.
-- Вы ведете себя как ребенок, сэр, -- сказал Хелот. --
Поверьте моему опыту. Я старше вас. В конце концов, возраст
ведь тоже кое-что значит. Я прожил на этой земле двадцать два
года и... Бьенпенсанта истерически расхохоталась.
-- Между прочим, я прожила на двести лет больше вашего, --
вставила она.
"В жизни не встречал более надоедливого призрака", --
подумал Хелот с досадой.
-- За двести с лишним лет ты могла бы научиться не
вмешиваться в мужские дела, -- сказал Греттир.
Она обиженно передернула остренькими плечиками.
-- Если бы за Рауля взялась я... -- начала она.
Не обращая внимания на призрак, молодые люди продолжали
свой спор. Хелот видел, что Греттиру очень хочется, чтобы гость
его уговорил, но из интеллигентского идиотизма продолжал стоять
на своем. В результате оба молодых человека обменялись оружием
и решили идти в бой рука об руку.
Между тем солдаты стояли в строю, переминаясь с ноги на
ногу и почесываясь алебардами. Легкой походкой, не касаясь
земли, Бьенпенсанта подошла к коню, которого держал под уздцы
один из стражников, и вихрем взвилась в седло, обнаружив под
старомодным синим блио длинные ноги довольно-таки
соблазнительной формы. Стражник разинул рот, на что привидение
не обратило ни малейшего внимания.
-- Солдаты! -- звонко сказала прабабушка сэра Греттира. --
Я поведу вас в бой сама! Вы босы и плохо вооружены! Гром и
молния! Сапоги мы снимем с убитых! Вперед!
Добавить к этому пламенному призыву было нечего. Солдаты
воодушевились и завопили, потрясая оружием. Их тени
закривлялись на стенах замка. Бьенпенсанта отобрала у стражника
копье и воинственно взмахнула оружием.
-- Двести лет назад из этого замка к берегу вел подземный
ход. -- Она указала копьем на бревна. -- Разобрать поленья! Мы
нападем на них с тыла, когда они обожрутся и завалятся спать!
Пятеро солдат бросились исполнять приказание.
Действительно, вскоре под дерном обнаружилась черная дыра,
закрытая чугунной решеткой. Призрак снял с пояса кошель, вынул
оттуда ключ и бросил стражникам. На юном личике привидения
появилось мечтательное выражение.
-- Здесь-то он меня и заморил, -- пробормотала она. -- Я
так боялась умереть. А чего бояться-то? Как только я умерла, я
тут же освободилась...
Раздался адский скрежет, и на лицах, озаренных багровым
светом факелов, появилось радостное выражение. Решетка была
снята. Из отверстия потянуло холодом и сыростью.
Бьенпенсанта закричала, не давая солдатам поддаться вполне
естественному чувству страха:
-- Друзья! Враг уверен, что мы заперты в ловушке! Он ждет,
пока мы решимся переправляться водой, чтобы расстрелять наши
лодки из пушек!
Хелот приблизился к стремени и поднял голову.
-- Мадам, я восхищен. Санта наклонилась к нему с седла. --
А, пустое, -- небрежно ответила она. -- Я случайно вспомнила
про этот ход. Я пользовалась им когда-то, бегала на свидания...
А потом прадедушка моего любимого потомка спрятал здесь мой
изуродованный труп.
Она засмеялась.
Солдаты один за другим исчезали под землей. Последним
спустился Хелот, и над его головой заскрежетала решетка. Он
поднял голову и увидел, что тонкая фигурка девушки тает,
исходит белым дымом и медленно просачивается сквозь прутья.
Что-то звякнуло. Хелот наклонился и поднял -- ключ.
-- Возьмите его себе и смотрите, чтоб вас не убили, --
прошелестело из темноты.
Хелот повесил ключ на шею и побежал по низкому, скользкому
ходу, стены которого были укреплены бревнами.
Внезапное появление на берегу целого воинства вызвало у
людей Рауля де Камбрэ недоумение, но отнюдь не панику. Сам
Рауль, огромный детина в длинной, едва ли не до пят, кольчуге,
заревел, как бык, и храбро повел своих в атаку. Однако даже
пьяного и неукротимого графа де Камбрэ смутило жуткое чудовище,
внезапно выросшее перед ним из ночного мрака. Завывая и
показывая оскаленные клыки, чудище неслось впереди защитников
замка. Верхом на страшном звере восседала молодая девица,
идеально сложенная, но маленькая, как новорожденный ребенок.
Заглушая вой зверюги, она пронзительно верещала:
-- Конец света! Конец света! Я -- Вавилонская Блудница на
звере! Покайтесь!
"Выглядит вполне убедительно", -- подумал Хелот, однако от
крестного знамения удержался -- не потому, что не был
благочестив, но по той лишь причине, что жизнь научила его не
размахивать попусту руками, если в руках обнаженный меч.
Враг дрогнул и побежал. Те немногие, что пытались
сопротивляться, были смяты и уничтожены. Сам Рауль упал на
землю с рассеченным черепом.
Наутро победители возвращались в замок на лодках,
захваченных у врага. Хелоту очень хотелось спать. Греттир сидел
в лодке мрачный как туча и не отрываясь смотрел на воду. Когда
лодка ткнулась в берег, он первым выскочил на песок и, не
оглядываясь, пошел в замок.
До самого вечера Хелот спал. Болело все тело, отвыкшее от
нагрузок. Под окнами радостно галдели солдаты.
Проснувшись, он взял свое оружие и спустился во двор.
Греттир стоял у внешнего рва, глядя на восход багровой луны.
Хелот помялся немного, а потом сказал, глядя ему в спину:
-- Прощайте, сэр. Греттир не обернулся. -- Вы уходите?
-- Да, -- ответил Хелот. -- Странствующему рыцарю не
пристало долго задерживаться в гостях.
Греттир уныло бросил в воду камешек и сам отвязал рыбацкую
лодку.
-- Наверное, вы правы, -- сказал он. -- Тяжело жить рядом
с такими неприятными воспоминаниями. Мне жаль, что мы были так
мало знакомы.
Хелот уселся и взял весла, ужаснувшись при мысли о том,
что не умеет грести. Однако он довольно храбро оттолкнулся
веслом от берега и сказал:
-- Быть может, еще увидимся, сэр.
Греттир не ответил.
ГЛАВА ВТОРАЯ
До города оставалось еще часов пять пути. Ночь наступала в
этих краях поздно, однако Хелот предпочел заночевать в
придорожном трактире, что возле урочища Зеленый Куст.
Хозяева, оба небольшого роста, рыжеволосые и веснушчатые,
не то брат и сестра, не то муж и жена, подозрительно
осматривали пришельца. Был он худ и одет в сущие лохмотья.
Темные глаза незнакомца также не внушали им доверия. Они не
любили иметь дела с чужими. Он видел это по их тупо
сосредоточенным минам.
Хелот снял с шеи мешочек и вынул оттуда римский динарий (в
одной из деревень, подрядившись копать могилу для умерших от
оспы, он случайно нашел клад монет, оставшийся здесь еще от
легионеров Цезаря). Простодушные селяне вцепились в монетку,
однако к самому Хелоту отнеслись без всякого интереса. Хозяйка
слегка посторонилась, и, не дожидаясь более любезного
приглашения, Хелот просочился в узкую щелку между ее круглым
бочком и дверным косяком.
Трактир представлял собою грязную комнату с деревянными
скамьями вдоль стен и массивным столом, на котором неплохо
смотрелась бы пара-другая гробов. В очаге еле-еле шевелился
огонь.
Хелот снял дырявые башмаки, пошевелил пальцами ног и
босиком подошел поближе к теплу. Он уселся прямо на пол,
осторожно поджав под себя ноги, и принялся наслаждаться
свободой. Греттир Датчанин освободил пленников своего папаши,
томившихся в подземельях и чердаках захудалого замка, и
отпустил их на все четыре стороны, дабы без помех предаваться
размышлениям. Хелот оставил лодку на берегу озера и ушел
пешком, отягощенный лишь мечом и ножом. Меч ему пришлось
