Мгла, а имени Хальдор не знал. В замке его все любили.
Осенняя Мгла показал на бутыль и сделал приглашающий жест.
Хальдор не устоял. Длительное отсутствие тренировок по части
выпивки сказалось тут же. Он напился, и снова в нем зашевелилась
бессмысленная злоба на этих людей - уверенных в себе,
спокойных, добрых. Осенняя Мгла, не замечая мрачного настроения
своего собутыльника, дружески похлопал его по плечу, посоветовал
поспать и, насвистывая, пошел прочь в поисках более стойких
компаньонов. Хальдор не знал, много ли времени прошло с тех пор,
как Осенняя Мгла оставил его одного и не мог с уверенностью
утверждать, что все эти часы проспал на лавке в прохладном и
темном складском помещении, среди мешков с мукой, ящиков с
картошкой и банок с различными пряностями и приправами.
Когда он вышел во двор, протирая опухшие глаза, был вечер.
Закат, бесконечный и тихий, светился над верхушками деревьев.
Орали кузнечики. В ухо Хальдору залетел шальной комар, и в
течение нескольких минут ему было чем заняться. Затем он вдруг
подумал о том, что ни разу после того, как появился здесь, больше
не разговаривал с бароном. Ведь это невежливо?
Не совсем соображая, что он делает и, главное, зачем, Хальдор
неторопливо поднялся на второй этаж по лестнице, опоясывающей
башню снаружи, свернул из галереи в коридор и увидел, что из
комнаты Альдис выбивается полоска света. Хальдор постучал,
потом приоткрыл дверь и безмолвно скользнул в щель.
Барон сидел в кресле, поджав под себя одну ногу, и увлеченно
читал очень толстую книгу, переписанную неровным детским
почерком. Книга принадлежала перу Владетельной Дамы Махтельт,
которая развлекалась в свободные часы, сочиняя разнообразные
истории. Обычно Альдис не давала брату своих книг, уверяя с
излишним жаром, что Махтельт не написала за последнее время
ничего новенького и что она вообще скоро бросит это занятие. При
этом Альдис напускала тумана и обменивалась с Дамой Махтельт
многозначительными взглядами, до крайности раздражая этим
юного барона и Иннгерд. Тем с большим удовольствием он таскал у
нее книги. Он серьезно подозревал, что Иннгерд проделывает то
же самое. Иногда ему казалось, что его мать на самом деле вовсе
не мать, а старший брат. А иногда - что младший.
Хальдор несколько секунд смотрел на освещенное свечкой
лицо барона. Свечка горела на голове у медной кобры,
поднявшейся на хвосте.
- Господин барон, - негромко позвал Хальдор.
Барон поднял голову и улыбнулся.
- А, Хальдор, - сказал он.
И снова юноша почувствовал неловкость, когда услышал, как
титулованный аристократ произносит его плебейское имя.
- Добрый вечер, - неуклюже сказал Хальдор. - Вы читаете?
- Надо успеть, пока нет сестрицы, - ответил барон. - А то
отберет.
Таинственное дитя, подумал Хальдор. Бродит одна-одинешенька
по лесу, неведомо чем питаясь и неизвестно где ночуя.
- Вы не боитесь, что госпожа Альдис утонет в болоте? -
брякнул Хальдор.
Барон, снова с трудом отлепившись от книги, переспросил:
- Кто утонет? Эта кикимора?
Хальдор с тоской отвел глаза. Нужно было как-то поизящнее
уйти. Зачем он вообще явился сюда с разговорами? С чего он взял,
что не показываться барону на глаза невежливо?
- А ты чего пришел? - спросил барон.
- Ничего, - буркнул Хальдор и двинулся к выходу, изнывая от
злости.
- Да подожди ты, - сказал барон. - Давай раздавим банку
компота, раз ты пришел.
Хальдор отмолчался. Барон отложил книгу и выволок из-под
кровати обширный, заросший пылью сосуд с темно-красной
жидкостью.
- Ну, будешь пить?
Хальдор покосился на сосуд и мотнул головой.
- А жаль, - искренне сказал барон.
Неудержимая ненависть, копившаяся подскудно, вдруг
вырвалась наружу и захлестнула Хальдора.
- Будьте вы все неладны, - процедил он.
- Да что случилось? - удивился барон.
- Что здесь могло случиться? - завизжал Хальдор. - Здесь как в
раю! Здесь ничего не случается! - Он чувствовал, что по его лицу
поползли слезы. - Будьте вы неладны, - повторил он. - Будьте
прокляты! Вы, с вашим благородством! - Последнюю фразу он уже
выкрикнул. - В гробу я видел ваши благодеяния! Вы меня не
покупали!
Барон слегка покраснел. Хальдор бросился к выходу, но
зацепил туалетный столик, тонконогий, похожий на малярийного
комара и, не удержав равновесия, рухнул. Поднимаясь на ноги, он
грязно выругался. Барон дождался, чтоб он снова утвердился на
ногах, и серьезно сказал:
- Что ты себе позволяешь в комнате моей сестры?
Хальдор символически плюнул.
- А чего? - развязно сказал он. - Ее же все равно тут нет.
Барон встал.
- Идем, - сказал он холодно.
Какое-то мгновение Хальдор смотрел на него. Я ворвался в
уютный вечер и смертельно обидел этого мальчика, от которого
видел только добро. Обидел потому лишь, что боялся его и
ненавидел в себе этот страх. Не надо было поддаваться на
приглашение Осенней Мглы, не надо было пить. Хальдор давно уже
протрезвел, и только злость все еще не отпускала его. Он знал,
что из всех последствий опьянения ненависть к людям проходит у
него в последнюю очередь.
Барон слегка подтолкнул Хальдора к выходу. Они прошли по
кирпичной кладке пола галереи к деревянной лестнице и
спустились во двор, где по случаю позднего часа уже никого не
было. Камни остывали после теплого летнего дня.
Барон сделал Хальдору знак подождать и нырнул в какой-то
подвал. Хальдор с недоумением смотрел на полуоткрытую дверь.
Проклятье, эти идиоты здесь не запирают дверей. Он глубоко
засунул руки в карманы штанов и задрал голову к небу. Великие
боги, чего они все от меня хотят? Чтобы я вел себя паинькой? Я-то
знаю, кто я такой. Я могу быть исключительно скотиной.
Я плебей, сказал он сам себе, словно это могло его утешить
или послужить источником гордости. Я вырос в таких трущобах,
какие и не снились этим чистоплюям. Он упрямо наклонил голову.
Я не аристократ их Желтых Камней. И даже не солдат. И к
почтенному сословию мастеров тоже имею весьма косвенное
отношение. Он усмехнулся.
Из подвала, выпрямляясь, выешл барон с двумя солдатскими
мечами в руках. В ярком свете луны были хорошо видны узкие
клинки, простые рукояти, обмотанные сыромятными ремнями.Барон
безмолвно протянул их Хальдору.
Поединок? Да с удовольствием! Он ощутил нечто вроде
благодарности. В Светлом Городе его бы просто выдрали кнутом.
Хальдор, не выбирая, взял наугад один из мечей и молча
посмотрел на барона. Они были почти одного роста. Темно-серые
глаза мальчика в полумраке стали совсем черными, растрепанные
волосы торчали, как перья, придавая ему сходство с ушастой
совой. Совенок, подумал Хальдор почти с нежностью. Губы барона
сжались в полоску, словно кто-то задел его лицо летучим
росчерком пера.
Мальчишка неожиданно оказался противником пострашнее
старенького учителя фехтования. С трудом отражая его
великолепные атаки, Хальдор вдруг вспомнил рассказ мэтр д'арма
о мече, который носил женское имя и пел каждый раз, когда его
обнажали. Вот такой меч подошел бы барону. Хальдор начинал
беситься.Ему было ясно, что барона не победить, и он с тоской
понял вдруг, что это ему безразлично. Скорей бы, что ли, его
убили - и чтобы не очень больно, пожалуйста.
Меч Хальдора звякнул о булыжник и затих - узкая, как луч,
ясная полоска. Хальдор увернулся от удара, споткнулся и упал.
Сидя на камнях, он быстро отполз к стене и, задрав голову,
посмотрел на барона. Тот стоял на ним, опустив руку с мечом, -
невысокий, худенький. Черные глаза, невидимые в тени, смотрели
на Хальдора в упор.
- Ну, хватит издеваться, - сипло сказал Хальдор, изнемогая от
отвращения к самому себе.
- Дурак ты, - сказал барон.
- Какой есть! - заорал Хальдор, подскочив на камнях. - Вас
никто не просил! Лучше б я сдох!
Барон ковырнул острием меча травинку, пробившуюся между
камней. Хальдор молчал. Его трясло так, что зубы постукивали. Он
плотнее прижался к стене и подтянул к себе ноги.
- Ну, что с тобой? - спросил барон, усаживаясь рядом.
Хальдор помолчал еще немного и ответил, перемогая дрожь:
- Я вас боюсь.
- Почему? - поразился совенок.
- Да просто потому, что вы барон! - крикнул Хальдор. - Потому
что я вижу барона в первый раз в жизни! Ясно?
- Не кричи, - сказал барон. - Ты что, всерьез это?
Хальдор вздохнул. Он знал, что потом его будет терзать стыд,
но остановиться он уже не мог. В темноте чуткий, молчаливый
собеседник казался ему старшим и мудрым и никак не связывался с
представлением о тринадцатилетнем мальчике. Хальдор выложил
ему все. Скудная жизнь Светлого Города в его описании предстала
настолько зримо, что ее мелкие подробности, убогие, но
многочисленные и вездесущие, как тараканы, заполнили собой ночь
почти осязаемо. Воспоминания сгустились, как кошмар. И среди
хлама жизни опять мелькнула физиономия Гисли. Интересно, что с
ним сделали?
- Послушай, - негромко сказал барон из темноты, - а этот твой
мастер Гисли...
- Что? - насторожился Хальдор.
- С ним-то что случилось?
- Не знаю, господин барон. Я же сбежал.
- Его могли схватить, убить?
- Не знаю, - повторил Хальдор и добавил: - Он пьяница.
- Если он погиб с оружием в руках, то можно договориться с
Одином, чтобы его забрали в Вальхаллу. У него было оружие в
руках?
- Ножка от табуретки, - уныло сказал Хальдор.
- По большому счету можно рассматривать как оружие и это, -
заметил барон рассудительно. - Только не знаю, как убедить
Одина.
- Да почему вы думаете, что он погиб? - не выдержал Хальдор.
- Я ничего не думаю, - сказал барон и замолчал.
Только сейчас Хальдор увидел и почувствовал ночь.
Ослепительная луна, чуть-чуть не дотянувшая до полнолуния,
горела в небе, умытом сильными ветрами, и рядом с ней
подрагивала светлая красноватая звезда, о которой Хальдору
почему-то хотелось думать, что это Бахрам.
Хальдор поежился, неловко шевельнулся и встал, сразу ощутив
холод. Выбитый бароном из его рук меч ясной полоской светился
среди темных булыжников мостовой. Стены замка чернели вокруг,
и Хальдору казалось, что они полны жизни и тепла. Он подобрал
свой меч и оглянулся на барона. Тот сидел неподвижно и был почти
невидим в темноте. Хальдор стоял посреди двора, с чужим клинком
в руке, в одежде с чужого плеча, в самом центре чужой для него
жизни, под холодной, молчаливо горящей луной. Он вдохнул запах
весны и понял, что это запах дороги и леса. Не сказав ни слова, он
бесшумно двинулся к центральным воротам замка, которые были
открыты днем и ночью. Барон, сидевший возле стены, так и не
шевельнулся.
Часть четвертая
ЛОХМОР.
13.
Ночь встретила его спокойно и приветливо. Она не была
беспросветно темной, и Хальдор хорошо различал некое подобие
тропинки между деревьями. Ночь жила и дышала, бессонная и
чуткая, и еще одно дыхание она приняла как должное. Сначала
Хальдор шел стремительно, почти бегом, торопясь уйти подальше от
замка и от соблазна вернуться, но потом, пару раз налетев на
стволы сосен, замедлил шаги. Меч мешал ему, но бросать оружие
не хотелось. Луны за деревьями уже не было видно. Вообще в гуще
леса было намного темнее, чем во дворе замка. Хальдор подумал о
том, что неплохо было бы поспать, присел и потрогал землю -
годится ли для ночлега. Под пальцами оказался сырой и холодный
мох. Хальдор в задумчивости покачался, сидя на корточках. Если
просто идти неизвестно куда, то добром это явно не кончится.
Лучше всего было бы идти куда-нибудь. Например, к той хибаре,
где он встретил гнома. Хибара - вполне приемлемая цель, хотя бы
потому, что это человеческое жилье и, судя по всему, ничейное.
