фигурами они смотрелись очень внушительно.
Волк сел прямо в лужу и, глядя Греллаху в глаза, зевнул с
противным повизгиванием. Сделал он это настолько нагло, что даже
аргумент типа "бессловесное животное" выглядел бы не слишком
убедительно.
- Ну, хватит, - сказал одноглазый боаннитам. - Погуляли по
нашему Лесу - и будет. Пора вам и домой. А то Совет Старейшин
без вас там в глубокой растерянности не знает, какое еще мудрое
решение принять.
Все трое, как по команде, встали в боевую позицию.
- Не надо, - сказал Хальдор незнакомцу. - Они убьют вас.
Лучше я сдамся.
Не слушая его, незнакомец поднял руку, и в ответ прогремел
гром. Задрав голову к грозовым тучам, наползавшим на лес, он
крикнул с южным выговором, как алан:
- Доннар!
Снова рявкнул гром - на сей раз прямо над ними. Дождь на
мгновение затих - и вдруг обрушился водопадом. Незнакомец
счастливо засмеялся, подставляя ладони воде.
- Я Один, - сказал он, откидывая со лба мокрые волосы.
Он протянул руку, над которой деликатно зависла шаровая
молния. Боанниты отпрянули. Впервые в жизни они испытывали
нечто вроде страха. Один ухмыльнулся. Молния с явной неохотой
поднялась в небо и там взорвалась.
- Вон из Леса, - распорядился Один. - Еще раз увижу - продам
в рабство троллю Форайрэ, он вам по третьему глазу во лбу
приделает...
Он слегка дунул, боанниты отлетели к своим лошадям, словно
под порывом ураганного ветра. Один повернулся к ним спиной,не
желая больше тратить на них время. Но Хальдора он не обнаружил.
Не дожидаясь окончания всей этой истории, юноша
предусмотрительно исчез. Он не испытывал ни малейшего желания
попадать из огня в полымя.
Один сплюнул в досаде.
- Вот леший - выругался он.
- Я здесь - пискнуло из полумрака елки.
Из-под еловой лапы высунулось бородатое создание и преданно
заморгало.
- Сгинь, - мрачно сказал Один.
- Ну вот, то зовут, то сгинь, - проворчал леший и, обиженно
хрустя, исчез в дебрях.
Один, нахмурившись, принялся размышлять, не выгладел ли он
по-дурацки во всей этой истории. Если да, то Доннар потом не
даст ему проходу своими шуточками. Юмор у Доннара не слишком
интеллектуальный, зато тяжелый. Нечто вроде Большого Камня.
Давит без затей, но наверняка. Словно подтверждая наихудшие
предположения Одина, над головой у него весело прогремел гром.
16.
Хальдор ел. Лоэгайрэ с растроганным видом выносил для него
из своего дома микроскопические баночки со слегка подбродившим
вареньем, и наливая ему чай в дивную чашку, на которой были
синим цветом нарисованы гражданин Минин и князь Пожарский.
Хальдор опустошал баночку за баночкой и от счастья светился, как
урановый рудник. Потом он объелся и сонно поблагодарил гнома,
объявив, что хочет вздремнуть.
- Ложись в тенек, под дерево, а то голову напечет, - заботливо
сказал Лоэгайрэ, и Хальдор, совершенно опьянев от варенья, жары
и всеобщего обожания, невольно прослезился. Еще немного - и он
кинулся бы гному на грудь с рыданьями. Лоэгайрэ пошел на
крайние чудеса дружбы - он не стал подсчитывать убытки от
пиршества героя. Чувствуя себя участником подвига, он удалился в
дом, унося с собой опустошонную тару.
Хальдор спал довольно долго. Ему снилась рыжая собака,
которая носилась, размахивая ушами, по маковому полю, и это был
сон к счастью. Хальдору никогда раньше не снились собаки. Рыжий
пес потерся об него лбом и сказал ломким баском
- Хальдор, эй...
Хальдор засмеялся во сне и, все еще смеясь, открыл глаза.
Перед ним сидел дракон, и нос у него был перемазан вареньем.
Щедрость Лоэгайрэ просто не знала в тот день границ - и кто
знает, был ли еще когда-нибудь подобный же день в жизни
Лоэгайрэ.
- Смотри, кого я привел, - сказал дракон.
Хальдор приподнялся, опираясь на локоть, и повернулся в
сторну. Слегка улыбаясь, на него смотрел барон. Хальдор густо
покраснел, зачем-то пошарил глазами по прибрежным кустам,
потом пробормотал:
- Здравствуйте, господин барон.
Лохмор, усмехнувшись, потопал сквозь кусты к реке. Мальчик
мимоходом ласково провел рукой по его спине.
Пригнув голову, Хальдор угрюмо смотрел на барона. Радость
улетучилась. Вот единственное существо во всем Лесу, с которым я
не хотел бы встречаться, подумал он. Гномов, троллей, драконов -
никого не боюсь, а барона боюсь. И из этого рабства так просто
не удрать.
Барон задумчиво сказал, не замечая, как кривятся губы
Хальдора
- Хорошо, что я нашел тебя, Хальдор.
("...Неплохо, например, иметь вшей, которых можно было бы
ловить на себе и давить под носом у этого аристократа...")
- Как вам угодно, господин барон.
- Перестань называть меня "господин барон", - не выдержал
мальчик.
- А как мне вас называть?
- По имени - Хельги.
Хальдор усмехнулся.
- Постараюсь, - сказал он.
("... С другой стороны, если бы я имел дело, предположим, с
рыцарем Ордена Шлема, который и убить при случае может, я вел
бы себя иначе. Осозноать все это до крайности гнусно...")
- Не сердись, - сказал барон, и вдруг его серые глаза
вспыхнули зеленоватым огоньком, потому что их задел луч света.
- Хорошо, - ответил Хальдор, тоскливо мечтая о том, чтобы
снова оказаться в одиночестве.
Барон подсел к нему поближе.
- Расскажи, как ты их порубал одним кинжалом, - осторожно
попросил он.
Хальдор покосился на него, еле заметно усмехнулся и тут же
вздохнул.
- Господин барон, - сказал он, - боюсь, кто-то дал вам обо мне
ложные сведения. Большую часть сражения я проваляся у них в
ногах.
Он видел, что барон ему не верит. Что ж. Мое дело - сказать
правду, а там хоть трава не расти.
Трава, кстати, росла, густая и горячая, и Хальдор снова
растянулся на ней.
- Ты мужественный человек, - сказал барон.
Хальдор невнятно промычал в ответ. Какое-то время они
молчали, но барон не уходил.
- Скоро вернутся мои родители, - сказал, наконец, барон. - Я
хотел бы познакомить тебя с ними.
Только этого мне не хватало.
- Не имеет смысла, - ответил Хальдор возможно более
сдержанно. - Я скоро ухожу из леса назад, в Светлый Город...
Он брякнул это просто так, чтобы отвязаться от барона, и
вдруг в ужасе понял, что сказал правду.
- Ты хочешь вернуться? - удивился барон.
Хальдор смотрел, как прозрачное облако проплывает под
солнцем, пропитываясь золотом. И хотя над Городом тоже было
небо, Хальдор мысленно прощался с ним.
- У меня остались в Городе кое-какие дела, - нехотя сказал он.
Барон помялся, обуреваемый жаждой подвига.
- Можно, я пойду с тобой?
Из травы донесся стон.
- Хальдор, - поспешно сказал барон, - если ты сомневаешься во
мне, мы можем обменяться оружием и стать братьями...
- Чего? - протянул Хальдор. - Мне быть братом барона?
Он рассмеялся, хотя ему было совсем не смешно. Барон, как
выяснилось, не думал шутить.
- Я серьезно говорю, Хальдор.
Хальдор резко сел и с откровенной злобой посмотрел в ясное
лицо мальчика.
- А вы не боитесь, - спросил он, - что я предам вас, как предал
своего мастера?
- А это неважно, - ответил барон просто. - Брат останется
братом, что бы он ни сделал. - Он немного помолчал и добавил - И
нет ничего сильнее этого.
Книжек начитался, подумал Хальдор и равнодушно возразил:
- А дружба, "сие священное чувство", господин барон?
Барон не заметил иронии, которая кровавой каплей
просочилась сквозь марлевую повязку безразличия.
- Товарищ - это больше, чем друг, - уверенно сказал он.
Хальдор с нехорошей усмешкой отвернулся. И увидел дракона.
Лохмор, широко расставив лапы на перекате, увлеченно плевал в
воду огоньками и смотрел, как они гаснут. Не такое уж я дерьмо,
неожиданно для себя подумал Хальдор.
Барон тронул его за локоть.
- Хальдор...
О боги Собачьей Долины, да не хочу я, не хочу я в Светлый
Город! Не хочу я совершать подвиги! И по трущобам бродить я
тоже не имею ни малейшего желания. Я хочу спокойно умереть в
Лесу. Своей смертью. Вот под этой эеленой сосной.
Хальдор глубоко вздохнул.
- Хорошо, - сказал он. - Я стану вашим братом, и вам не
придется об этом жалеть.
К его удивлению, барон слегка покраснел. Он вытащил нож.
- Дай руку, - сказал он решительно.
Хальдор, не раздумывая, повиновался, и барон полоснул его
ножом по запястью.
- Да вы что! - вскрикнул Хальдор.
Барон прикоснулся губами к ранке и, зжмурившись, лизнул
крови. Хальдор, опустив ресницы, смотрел, как барон смущенно
обтирает окровавленный рот и сует ему свою крепкую детскую
руку.
Хальдору стало нестерпимо жаль уродовать это смуглое
запястье, но барон произнес сквозь зубы:
- Режь!
Потом они перетянули надрезы полосками чистой ткани,
обнаруженной в кармане у барона. Хальдор с непривычной для
себя заботливостью наматывал тугой лоскут. Внезапно он забыл о
баронском титуле. Он увидел, что перед ним стоит, вздрагивая
пушистыми ресницами, мальчик, младший его на семь лет. Просто
мальчик, темноволосый и тоненький.
Мысли барона были заняты совсем иным. Он тихонько вздохнул
и сказал:
- Представляешь, мы будем с тобой бороться за
справедливость. Ты будешь весь в черном. Сквозь прорези
полумаски будут сверкать твои дерзкие ярко-синие глаза. В руке у
тебя разящий клинок, неотвратимый, как само Возмездие... - Барон
чуть понизил голос. - Самый главный тиран Светлого Города спит.
И вдруг черная тень скользнула в его спальню. Насмешливый голос
с металлической ноткой произносит: "Молись богам, несчастный, но
вряд ли они помогут тебе, ибо пришел я, Черный Мститель!"
Хальдор бросил на барона туманный взгляд, мысленно
представив себе этого совенка в трущобах Светлого Города.
- А на центральной городской площади мы поставим статую
мастера Гисли, - сказал ему Хальдор.
17.
- Хальдор... - пробормотал мастер Гисли и заплакал светлыми
слезами.
Он сидел на кухне своего дома в квартале Четыре Цвета.
Сидел он, навалившись на стол, который был захламлен мелкими
объедками, копившимися здесь не один день. В кухне крепко пахло
сивухой и портянками.
Гисли с натугой встал. Физиономия его пошла бурыми и
фиолетовыми пятнами, рот стал мокрым и съехал на сторону.
Гисли пошарил у себя за спиной и неверной рукой нащупал край
стола, в который и вцепился, чтобы не упасть. Хальдор смотрел на
него, словно издалека. За те три месяца, что они не виделись,
Гисли ухитрился постареть на несколько лет.
- Так ты живой, сынок, - снова забормотал мастер.
Хальдор с неподвижным лицом шагнул к столу, попутно отцепил
от себя дрожащие красноватые пальцы Гисли и плеснул в грязный
стакан скверно пахнущей бормотухи. Гисли следил за ним, и в
глазах его светилась тихая, глуповатая радость. Хальдор глотнул
вина. Мастер вдруг засуетился и стал причитать, что вот, нечем
даже накормить гостя с дороги.
- Денег ну совершенно нет, - добавил он плаксиво. - Почему-то
на винище всегда что-то находится, а вот на остальное - нет,
парадокс нашей жизни...
И он жалко улыбнулся.
Хальдор поставил стакан, облизывая губы.
- Ну и гадость, - сказал он.
Гисли украдкой заискивающе погладил его по плечу. Хальдор
дернулся, почувствовав прикосновение прыгающих пальцев, и вдруг
заметил, что барон сморит на него. Потом барон перевел взгляд на
Гисли, обвел глазами низкий закопченный потолок, грязные
сковородки и тазы, налепленные кое-как на стенные крюки,
жирные пятна и бесчисленные объедки, к которым Гисли время от
времени прикладывался, обнаружив еще один съедобный, с его
точки зрения, фрагмент. Губы барона по-детски припухли и
дрогнули, словно он собирался плакать. Хальдор быстро схватил
его за руку.
- Вам плохо, - сказал он. - Уйдем отсюда.
