сейчас гном превратит его в какого-нибудь паука, но ему было все
равно. Пусть превращает в паука, лишь бы только перестал над
ним измываться. В конце концов, Хальдор - человек, и у него тоже
есть своя гордость. Пусть изувеченная жизнью в Светлом Городе -
но все-таки...
Лоэгайрэ прикрыл голову локтем и тихонько всхлипнул.
Хальдор снова занес кулак:
- Будешь еще издеваться, ты, мелкий пакостник?
- Хальдор, хватит, - пробормотал гном.
- Еще разок - и тогда действительно хватит, - отечески
пообещал Хальдор. - Чтобы лучше запомнилось.
За его спиной кто-то свистнул. Хальдор на мгновение разжал
пальцы. Лоэгайрэ тут же вырвался из его рук и плаксиво крикнул:
- Дылда безмозглая!
Хальдор обернулся на свист. На тропинке стоял мальчик лет
тринадцати, невысокий, худенький, темноволосый.
- Ты чего свистишь? - сердито спросил Хальдор.
Лоэгайрэ бросился к мальчишке с возмущенным криком:
- Господин барон, остановите произвол! Господин барон!
Хальдор приоткрыл рот. За свою жизнь он видел аристократов
только два или три раза. Барон с серьезным лицом протянул к
Лоэгайрэ руку и, взяв его за плечо, препроводил себе за спину.
Хальдор сразу сник. Барон с любопытством окинул его взором.
Зрелище было не слишком вдохновляющее. Все, что в квартале
Желтые Камни вкладывалось в понятие "грязный простолюдин",
было налицо: свалявшиеся светлые волосы, в беспорядке свисавшие
на плечи, угрюмый взгляд, трусливый и наглый одновременно, тощая
фигура в поношенном и не очень свежем одеянии.
- Где ты нашел его, Лоэгайрэ? - с искренним удивлением
спросил барон.
- Случайно встретил, - объяснил гном. - Я... э... навестил
избушку, а он там спал. Говорит, что он из Светлого Города.
Барон задумчиво просвистел три первых такта из чужеземной
песни "Орленок, орленок", которую слышал с детства от матери.
Хальдор тупо посмотрел на него - и вдруг его охватили тоска и
злоба.
- Ну что вам всем нужно? - крикнул он, отступая назад и
слегка приседая. - Людей не видели? Что пристали?
- А что ты кричишь? - спросил барон, взмахивая ресницами.
Хальдор дернул рукой.
- Да потому что все вы тут... - Он отвернулся и судорожно
вздохнул.
- Лоэгайрэ, это ты его довел?
- А что я? - огрызнулся гном. - Он с самого начала был какой-
то припадочный.
Барон немного подумал и сказал:
- Может быть, его назад отправить? В Светлый Город?
- Нет! - крикнул Хальдор и бросился бежать.
- Стой! - закричал барон, давясь от смеха. - Ты куда?
Хальдор скатился под обрыв и сгинул. Барон махнул рукой.
- И правда припадочный. Ну и леший с ним. У тебя кофе еще
остался, Лоэгайрэ?
Гном перевел дыхание.
- Нет, ну каков негодяй! Разве нельзя было по-хорошему,
словами... Полез в драку... Видит же, что я не могу с ним драться...
Как вы думаете, господин барон, он не погибнет?
- Куда он денется? Есть захочет - придет. Так кофе у тебя
остался?
- Остался, - нехотя ответил гном. - Вы знаете, господин барон,
в последнее время у них там стало плохо с этим продуктом. То
есть, я хочу сказать, что его там стало мало.
- Я разложу костер, а ты сбегай за кофе, хорошо? -
невозмутимо предложил барон.
Лоэгайрэ пошевелил носком башмака стройный стебель
подорожника и, подавленно вздохнув, пошел к своему дому,
который располагался неподалеку, построенный между ветвей
могучего дерева.
Барон набрал веток ольхи посуше, аккуратно сложил их и стал
ждать Лоэгайрэ. Гном появился примерно через полчаса. Он
деловито пыхтел. В руках у него лихо раскачивался котелок, на
дне которого лежали скудные припасы. Барон зажег огонь и с
котелком в руках спустился к реке.
День уже угасал. Яркие краски померкли, свет стал мягким и
грустным. Барон разулся, закатал штаны и вошел в холодную воду,
чтобы зачерпнуть не у самого берега.
- Хорошо, что маменька ваша не видит! - крикнул с обрыва
Лоэгайрэ.
Барон выскочил на берег и торопливо обулся. Вскоре Лоэгайрэ
услышал, как он с хрустом продирается через ольху. Они повесили
котелок над огнем и в задумчивости принялись жевать хлеб,
принесенный гномом из дома. Барон заметил, что хлеб черствый,
вероятно, из корзинки, куда хозяйственный Лоэгайрэ складывает не
самую первосортную еду, и усмехнулся. Лоэгайрэ хорошо понял
значение этой усмешки и, чтобы избежать неприятных для него
разговоров, быстро поинтересовался:
- Папенька ваш, вероятно, путешествует?
Барон кивнул.
- Уехал искать зеленые и розовые камни на Белые горы.
- А госпожа баронесса?
- Ну что ты, маму не знаешь? Помчались вместе с ним. Она у
него вместо оруженосца. Бросила на меня Альдис...
- Прелестная крошка, - с фальшивым умилением произнес
гном.
Барон подавился.
- "Прелестная"! Крошке, во-первых, уже девять лет...
- Идут годы, - вставил гном и закивал, прикрыв глаза, чтобы не
видеть яростного взгляда барона.
- Злючка-колючка, троллев подменыш, - сказал барон с
чувством. - Махтельт научила ее кое-каким фокусам, и жизни от
обеих не стало. Ох, ну зачем ты о ней вспомнил? Я говорю
Иннегерд: "Мама! Давайте отдадим ее в приют к Фейдельм!" Она,
конечно, ужасно возмутилась: "Это же твоя сестра! Как ты мог
такое сказать? Ребенка в приют? При живых родителях?! И тут же
уехала на Белые Горы с отцом. - Он трагически вздохнул. - Вот и
все тебе "живые родители"...
Они заварили кофе, и нестерпимо сладостный, уютный запах
поплыл над рекой.
- А где теперь крошка Альдис? - поинтересовался гном, скорее
из соображений безопасности, чем из искренней любви к
прелестному дитяте.
- Кто ее знает... По Лесу где-то шляется.
В кустах неподалеку что-то зашуршало. Лоэгайрэ содрогнулся
и пронзительным вороньим голосом вскрикнул:
- Кто здесь?
Из кустов угрюмо вылез Хальдор. Он не мог понять, почему
Лоэгайрэ посмотрел на него почти с любовью.
- А я уже беспокоился, не случилось ли чего с тобой, - сказал
он.
- Что со мной случится, - буркнул Хальдор и покосился на
барона.
Барон без всякого сострадания отправил в рот солидный кусок
хлеба прямо на глазах у голодного Хальдора.
- Как тебя зовут? - спросил барон с набитым ртом.
- Хальдор, господин барон.
- Он неплохой малый, - вмешался Лоэгайрэ.- Только нервный.
Но это от тяжелой жизни и лишений. Хотите, я вам его продам?
Барон захохотал. Он крепко зажмурился, и из-под
встопорщившихся ресниц потекли слезы.
- А что? - выговорил он сквозь смех. - Отличная мысль. А что
скажешь на это ты, Хальдор?
- Я есть хочу, - ответил Хальдор.
Часть третья
ВЕСЕЛАЯ СТРАЖА
9.
Хальдор спал, съежившись и подсунув под себя кулаки. Было
уже утро. В широкие полукруглые окна, прорезавшие галереи на
втором этаже замка Веселой Стражи, бил яркий свет. Желтые, по-
деревенски летние пятна солнца падали на смуглый резной бок
гигантского сундука, на котором, прямо на жесткой крышке, спал
измученный подмастерье; на цветные каменные плиты; на
деревянное кресло с кривыми подлокотниками, где в позе воина
возлежал бандитского вида кот с прищуренными глазами дикого
степного кочевника. Вчера Хальдор безмолвно поглотил огромное
количество вареной картошки, опьянел от еды тяжело и
беспробудно, с трудом добрался до сундука, сковырнул ботинки и
мгновенно отключился.
Утром барон заглянул на кухню, разогрел остатки ужина,
сварил трофейный кофе - подарок Лоэгайрэ - и с небольшим
серебряным подносом в руках поднялся на второй этаж, в свою
комнату. Он сдвинул медный подсвечник, изображающий
поднявшуюся на хвосте маленькую кобру, на край своего
письменного стола и поставил на него поднос. Потом, не обуваясь,
пошел в галерею - будить Хальдора.
В клетчатой рубашке и штанах, подвернутых до колена, барон
босиком на нагретом каменном полу стоял возле спящего. Мать
говорила ему как-то, что на спящих нельзя смотреть в упор, и
барон разглядывал своего гостя украдкой. Прежде всего бросалась
в глаза усталость - непреходящая, тяжелая. Словно Хальдор устал
раз и навсегда - от самого процесса жизни, где каждый день
мучительно, с трудом нанизывается на нить бытия.
Кот, который, казалось, составлял единое целое с креслом,
внезапно сверкнул желтыми глазами, затем снова мирно сузил их и
громко замурлыкал. Как все разбойники, пел он задушевно.
Барон тихонько потряс Хальдора за плечо, оказавшееся на
редкость костлявым. Хальдор дернулся и в ужасе распахнул глаза.
Барон смотрел на него с легким удивлением. Хальдор успокоенно
перевел дыхание и сел на сундуке, свесив ноги. Ноги были грязные
и исцарапанные и резко выделялись на фоне полированных
лоснящихся завитков резной стенки сундука.
- Доброе утро, - сказал барон.
Опустив голову, Хальдор пошевелил пальцами ног. Потом
спросил:
- Где мы?
- В замке Веселой Стражи. Я вчера тебе говорил.
- Не помню, - искренне ответил Хальдор и вздохнул.
- Это замок моих родителей, - пояснил барон.
Хальдор начал припоминать.
- Вы на самом деле барон?
- На самом деле, - сказал мальчик.
- А, - отозвался Хальдор, не поднимая головы. На душе у него
стало пусто и тоскливо.
- Идем завтракать, Хальдор, - сказал барон, и Хальдора
передернуло от звука собственного имени. Он поднял голову,
посмотрел в весеннее окно, потом перевел взгляд на барона. Тот
терпеливо ждал, подрагивая ресницами. Хальдор поежился.
Барон спросил:
- Что с тобой?
- Не знаю, - ответил Хальдор и добавил: - Мне страшно.
- Это ты зря, - сказал барон.
Хальдор снова опустил голову, разглядывая свои исколотые
иголкой пальцы.
- Самое опасное существо в этих краях, - сказал барон, - это
моя сестра Альдис. Но ее сейчас нет в замке. Я думаю, что она
бродит по Лесу, троллей пугает. Или засела в замке Лох Фэбур в
гостях у подруги нашей матери, Владетельной Дамы Махтельт.
Известная тоже ведьма, кстати. - Он увидел беспомощное лицо
Хальдора и рассмеялся: - Да не бойся ты, - повторил он. - Альдис
всего девять лет. Если что, я ей по шее надаю.
Хальдор не мог объяснить этому мальчику, что его
гипнотизирует один только его баронский титул. В душе Хальдора,
задавленной страхами и лихорадочным, из подсознания рвущимся
желанием угодить господину барону, зашевелилась злоба. Он молча
обулся и поплелся за мальчиком в комнату. Его выводило из себя,
например, то, что барон сам сбегал на кухню, вместо того, чтобы
распорядиться подать завтрак.
Хальдор принялся есть, страдая от своих манер и стараясь не
чавкать, отчего уронил картофелину в масло и забрызгал стол.
Побагровев, Хальдор начал осторожно пальцем собирать капли со
стола. Барон откровенно захохотал. Хальдор замер, чувствуя, что
сейчас сорвется и набросится на мальчишку с кулаками.
- Ой, только не сердись, пожалуйста, - сказал барон, и злоба
на мгновение утихла.
Барон вгрызся в яблоко и внимательно посмотрел на Хальдора.
- Слушай, Хальдор, - сказал он, - это правда, что ты из
Светлого Города?
- Правда, господин барон, - помолчав, угрюмо отозвался
Хальдор.
Ресницы барона взмыли, как две бабочки.
- Да-а... - протянул он со странной интонацией. - А чем ты там
занимался?
- Работал. Я был подмастерьем портного, господин барон.
Барон выплюнул в кулак яблочный хвостик и взял второе
яблоко. Хальдор, перестав жевать, сидел выпрямившись и хмуро
смотрел на него.
- Если тебе неприятно об этом говорить, то не говори, -
предложил барон. - Ты не думай, я не собираюсь тебя
допрашивать. Мне достаточно знать твое имя.
- Нет, почему же. Спрашивайте.
- Что такое "подмастерье"? - тут же спросил барон.
На Хальдора вдруг хлынули воспоминания. Пока Гисли
