Впервые за все время своей службы у портного девица не
стала возражать и спорить, а молча подхватила жестяное ведро и
вышла, осторожно притворив дверь.
- Почему ты в таком виде? - хмуро спросил Хальдор.
- Сам понимаешь, - ответил Гисли, пытаясь улыбнуться. - Они
тебя искали. Хотели узнать, где ты живешь.
- А ты не сказал?
- Вот именно. - Гисли осторожно вздохнул.- Здорово бьют,
гады...
Хальдор недоверчиво покачал головой.
- Слушай, Гисли, с чего вдруг такая самоотверженность?
- Тебя посадят в мрачное-мрачное подземелье, - пояснил Гисли,
- а работать кто будет? Мы же без тебя тут с голоду подохнем,
Хальдор... Если бы у меня руки не тряслись, я первый бы сдал тебя
властям, вонючка ты малолетняя...
Хальдора вдруг осенило.
- Раз ты им ничего не сказал, то почему же они отпустили
тебя?
- Они меня не отпускали, - фыркнул Гисли. - Я сбежал.
- Та-ак, - сказал Хальдор и сел.
В дверь забарабанили. Гисли побледнел пятнами - там, где на
лице не было кровоподтеков, синяков или небритой щетины.
Хальдор выпрямился, лихорадочно соображая, что ему делать -
бежать, драться или прятаться.
- Мастер Гисли! - крикнули за дверью.
Хальдор вскочил, ударом ноги опрокинул табуретку и с
треском выломал деревянную ножку - довольно увесистую, если
использовать ее в качестве дубины. Гисли завозился, как мышь,
пытаясь последовать его примеру и отломить вторую ножку. Оба
они понимали,что сопротивление бесполезно, но сдаваться без боя
почему-то не хотелось. В душе Хальдор приписывал эту внезапную
вспышку воинственности ожившему в нем кельтскому духу.
Судя по грохоту, входная дверь рухнула. Сапоги затопали по
лестнице наверх.
Хальдор встал возле входа на кухню, держа наготове ножку от
табуретки. Гисли притаился возле плиты на совершенно открытом
месте, однако вид у него был такой, словно он сидел в засаде.
Сапоги осторожно протопали мимо входа. Потом остановились.
Дверь, ведущая на кухню, приоткрылась, и всунулась каска,
украшенная символическим зигзагом молнии. Хальдор от души
обрушил на нее удар дубинки. Он слегка присел, словно рубил
дрова. Гремя оружием и белой кирасой, офицер повалился на пол.
Гисли бросил взгляд на распростертое тело, потом перевел глаза
на бледного Хальдора, и стал похож на старую собаку, которую
вывели, чтобы пристрелить.
Хальдор бросил дубинку на пол и, перескочив через
поверженного врага, бросился бежать из дома, пока стражники
кольцевой охраны были заняты обыском в мастерской и спальне. Он
помчался, петляя по знакомым узким лабиринтам Четырех Цветов, к
воротам, выходящим на Мокруши. Стражники, охраняющие ворота,
были ему знакомы - не далее, как шесть дней назад Хальдор
спустил в кости все деньги, вырученные за штаны, сшитые им
соседу Бранду, двум отъевшимся блюстителям порядка, и потому
прошел через пост достаточно беспроблемно.
Но в Мокрушах его внезапно охватило отчаяние. Он забрел на
задний двор одного из самых густонаселенных домов этого
квартала и, устроившись на разлохмаченной ломаной бочке, с
которой сняли один обруч, глубоко задумался.
Можно было какое-то время жить, скрываясь в Мокрушах, если
бы речь шла только о разбитой посуде и нарушении общественного
порядка в квартале Желтые Камни. Через некоторое время
кольцевая охрана успокоится и перестанет его искать. Это было бы
здорово. Но в последний момент он посягнул на жизнь, честь и
достоинство офицера. Ладно бы солдата... Этого власти ему не
простят и будут искать его в Мокрушах, пока не найдут, даже если
для этого им придется благоустроить весь район. А выбраться
отсюда возможности нет.
Светлый город, построенный по кольцевому принципу, вырос
вокруг Башни Светлых Правителей, и один квартал в нем отделен
стеной от другого, а сам Город отделен высокой стеной от Леса. И
если из квартала в квартал можно попасть, пройдя через ворота,
то ворот, выходящих из Города в Лес, не существует. Последняя,
внешняя стена - глухая. И потому деться из Светлого Города
Хальдор никуда не мог. Разве что по лестнице перебраться - да где
же взять такую лестницу? Рано или поздно его затравят и выловят,
в какую бы нору он ни заполз. И Хальдор это понимал не хуже
любого из тех стражников, которые рыскали по Четырем Цветам.
Он подумал о Лесе и содрогнулся. Лес пугал его не меньше,
чем смерть на эшафоте. С эшафотом-то все было ясно - выведут,
поднимут к петельке, свитой из пеньки, которую, к слову сказать,
продает их сосед Бранд, подвесят, потом похоронят на Северном
кладбище, где хоронят таких, как он, Хальдор. А вот что ждет его в
Лесу - непонятно. Скорее всего, тоже смерть, только гораздо более
лютая и долгая. Если бы Хальдор был постарше, он выбрал бы
спокойную и верную кончину как меньшее из двух зол. Но
поскольку ему было всего только двадцать лет, он решил броситься
навстречу неизвестности и попытаться выбраться за внешнюю
стену. Только вот как это сделать?
Хальдор встал, и бочка, на которой он сидел, рассыпалась с
тихим вздохом. Он быстрыми шагами вышел из двора и пробрался к
стене. Это было единственное место в Светлом Городе (если не
считать той клумбы в аристократическом квартале), где он видел
зелень. Были еще сельхозкварталы возле Башни Светлых
Правителей, но в эту святая святых не пускали даже Рыцарей
Шлема. Вероятно, зелень просачивалась из Леса - гигантские
рваные лопухи, покрытые толстым слоем пыли и грязи, ромашка с
жиденькими лепестками - неистребимое, как и Хальдор, дитя
помойки, а также стройный подорожник, умевший сохранять
достоинство даже среди глиняных черепков и разнообразного
дерьма.
Краем уха Хальдор слышал, что в Мокрушах уже загудели,
возбужденные предвкушением погони. Он упрямо пробирался вдоль
стены, зная, что ворот нет и что ему никогда в жизни не
вскарабкаться по кирпичной кладке на высоту роста пяти человек.
Правильнее всего было бы сейчас зарыться в какой-нибудь из
многочисленных свалок и пересидеть хотя бы первое время.
Красная стена из обожженного кирпича уползала вверх, к
небу, уже угасшему по случаю догорающего заката. Глухая,
совершенно безнадежная. Хальдор прижался к ней грудью,
ладонями и, отвернув голову, безмолвно взмолился, обращаясь к
Лесу. "Лес! - подумал он, напрягая все свои душевные силы,
которых, к его ужасу, оказалось очень мало. - Лес! Забери меня и
делай со мной все, что хочешь".
- Вот он! - заорал восторженно-визгливый голос неожиданно
близко.
Хальдор не шевельнулся. Он только плотнее прижался к стене.
- Не уйдешь, гадина! - крикнул второй голос.
Залязгал металл, но Хальдору было наплевать. Он видел, что
его рука по локоть ушла в стену. Он оттолкнулся ногами и
неожиданно ловко, преодолевая слабое упругое сопротивление,
прошел сквозь толщу ограды. Голоса за спиной сразу исчезли.
Сильный, но не резкий толчок выбросил его наружу, и он упал
лицом вниз на скользкую и колючую землю.
Часть вторая
ПЕРВОПРОХОДЕЦ ЛОЭГАЙРЭ
6.
Хальдор провел ладонью по этим колючкам. Некоторые из них
впились в руку, но не больно, и не обидно. Потом он сел. Огромный
закат светился величественно и тихо вдали, за черными стволами
сосен. За спиной Хальдора была стена. Та самая, только снаружи.
Она поросла мхом и выглядела сварливой и мелочной соседкой, с
которой никто из окружающих не любит связываться - такой
чужеродной была она среди молчаливых стройных деревьев,
огромного неба и этого ясного света за краем леса.
Хальдор встал на ноги, и ему стало по-настоящему страшно. Но
это был не тот взрослый страх, который приходит уже после
осознания своей смертности и подползает от живота к горлу, а
детский, мальчишеский испуг, сухая и горячая волна, которая
толкает кровь и стучит в висках.
Совсем рядом кто-то неожиданно взвыл. Хальдор вздрогнул и
бросился бежать, скользя по толстому слою хвои.
Чистый лес давно кончился, а Хальдор все бежал - или ему
казалось, что бежит. Во всяком случае, он двигался вперед,
продираясь сквозь заросли кустарника, царапая лицо и руки и
слабо соображая, куда его несет. Ночь вокруг не была безмолвной.
Он постоянно слышал какие-то звуки, значение которых было ему
непонятно и казалось угрожающим.
Наконец он остановился, переводя дыхание. Ему было очень
жарко и мучительно хотелось пить. Он сунул в рот палец, слизывая
соленый пот. Потом осторожно огляделся. Перед ним было вросшее
в землю покосившееся строение, похожее на избушку. Хальдор не
знал, живут ли в Лесу люди и как выглядит быт лесной нечисти,
которой он привык бояться, но развалюха явно была делом
человеческих рук, и потому он осторожно приоткрыл дверь.
Внутри была совершеннейшая темнота и пахло кислятиной и
затхлостью. Запах этот, привычный с детства, действовал
успокаивающе. Хальдор вошел и тут же больно ударился о
невидимый в темноте предмет с острыми углами, предположительно
стол. Вытянув руки, шаг за шагом Хальдор продвигался во мраке.
Потом он остановился, нащупав нечто вроде кровати. Он
осторожно обшарил руками доски, тряпки, забрался туда с ногами
и блаженно растянулся. Шаткие, из ветхой фанеры сколоченные
стены намертво отгородили его от чужого и страшного мира.
Некоторое время он лежал, пытаясь в полном мраке разглядеть
потолок, что ему, естественно, никак не удавалось, а потом из
мрака выплыло разбитое лицо мастера Гисли, и начались уже
какие-то угрызения. Хальдор даже простонал, мотнул головой,
неожиданно ударившись скулой о голую доску, перевернулся на
живот и мгновенно уснул.
Проснулся он от шороха и тихой ругани. Он окаменел от
страха. Ему показалось, что теперь он никогда уже не сможет
шевельнуться, что воля его расплющена, как пирожок под сапогом.
Скрипнуло и звякнуло железо о стекло. В окошко явно кто-то лез.
Тупая игла ужаса пригвоздила Хальдора к доскам. "Нечисть" -
мелькнуло в голове страшное слово. Кто-то тряс запертую раму,
так что битые стекла слабо позвякивали.
- Клянусь Косматым Бьярни, - ругался чей-то хриплый голос. -
Ну я и влип! Захлопнулось.
Хальдор набрался мужества и пошевелился. Заодно он
приоткрыл один глаз. В хибарке плавал серый рассвет. Он увидел,
что убогое жилище это было бесхозным, заброшенным и оттого
навевало особую тоску - дом, никогда не знавший хозяина.
- Ах ты, мясо Гендуль, - с расстановкой переживал все тот же
хриплый голос.
Хальдор осторожно повернулся к окну. Его тут же заметили и
засуетились.
- Эй, кто там! - угрожающе выкрикнул голос. - А ну открой,
слышишь? Форайрэ, это ты, болван трехглазый?
- Сам ты болван, - сорвался Хальдор неожиданно для себя и
тут же притих, готовясь к смерти.
- Ой, кто здесь? - удивился голос. - Открой окно, ты!
Хальдор подумал немного, встал и с усилием снял двойную
раму. В образовавшееся отверстие немедленно всунулся странный
металлический предмет, небольшой по размеру, тяжелый, похожий
на согнутую под прямым углом трубку.
- Бери, что зеваешь? - сказал некто невидимый грубо. - Еще
насмотришься.
Хальдор подчинился и осторожно положил предмет на доски.
Предмет этот деликатно стукнулся и затих среди тряпья -
холодный, черный, хищный.
В окно уже всовывался прозрачный нежно-сиревеный
стеклянный кувшин с широким горлом. Хальдор взял и его. Затем
последовали гнуные ложки из странно легкого светлого металла,
несколько небольших, аппетитно хрустящих пакетов, помеченных
красным крестом, и наконец рубашка из очень мягкой ткани в
поперечную сине-белую полоску. Вслед за всем этим в окне
показалось маленькое озабоченное лицо в ореоле растрепанных
серых волос, со сверкающими ярко-синими глазками. Хальдор
изумленно смотрел, как существо, ростом примерно ему до пояса,
ловко втягивается в окно и заботливо стряхивает пылинки с
кожаной курточки, из-под которой виднелась выбившаяся
