Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Елена Хаецкая Весь текст 534.45 Kb

Ульфила

Предыдущая страница Следующая страница
1  2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 46
      Демофил покачал головой.
      - "Волчонок", - поправил он Евсевия.

      * * *

      Тащит свои воды мутный Оронт, волну за волной, мимо
прочных стен, окружающих городские кварталы, мимо
белокаменных домов - на диво мало в Антиохии строений из
кирпича-сырца, к каким Ульфила привык у себя на родине.
Ослепительной белизной сверкает Антиохия, резиденция
имперского наместника Сирии. И даже грязи, которой здесь едва
не по колено, не замарать этой выжженной солнцем белизны.
      Ульфила ничуть не лукавил, когда говорил Евсевию, что
удивительным кажется все ему здесь.
      Точно удар в лицо Антиохия для человека с берегов Дуная, где
живут в глинобитных мазанках, шатрах, а то и землянках.
Обрушится, ослепит, подавит - барахтайся под тягостью ее
расточительного великолепия, и никто не поможет, если сам не
выберешься.
      Город, основанный в день, когда Солнце переходило из знака
Овна в знак Тельца, когда оплодотворенная земля наливалась
тяжким изобилием, - был он как полная чаша в сирийских
владениях империи. Улицы сходятся под прямыми углами, проспекты
венчаются арками и храмами.
      Вездесущие римляне и этот город пытались организовать как
свой военный лагерь, видимо, почитая сию организацию за вершину
градостроительной мысли: два проспекта, один с запада на восток,
другой с севера на юг; на месте их пересечения - центр города;
ближе к стенам склады, театры и казармы. Не заблудишься. Не
любят эти римляне отягощаться думой там, где без этого можно
обойтись.
      А готам, напротив, вся эта солдатская прямолинейность в
диковину. Бродили, глазели, удивлялись. Что за город такой,
который весь насквозь виден?
      Сперва по главному проспекту шли (тому, что с севера на юг).
Широк проспект, пятнадцать человек, растопырив руки, едва
обхватят. А длиной таков, что за полчаса одолевается. И вот на
такую-то долготищу - через каждые пять шагов по колонне. От
колонн приятная тень, в жару столь желанная. За колоннами
прячутся лавки и магазины, набитые диковинами, глупостями и
причудами.
      Послы готские зашли в один магазинчик, заглянули в другой.
Везде торговались, все руками перетрогали, одной лавчонке урон
нанесли - кувшинчик, покуда приценивались, в пальцах раздавили.
Платить, конечно, отказались. Зачем платить, если вещь плохая?
      Антиохийцы на готов без приязни смотрели. Больно громоздки
варвары. Даже Ульфила, хоть и ни ростом, ни костью не удался, а
как войдет - и тесно становится. И хочется, чтобы ушел поскорее.
      Почти весь день гуляли по городу господа послы, числом
пятеро, не считая свиты и толмача. Но и за целый день не увидели
всего, на что стоило бы посмотреть в Антиохии.
      Выбрались к городским стенам. В десять человеческих ростов,
не меньше, стены у Антиохии. Приценились, покачали головами:
если выпадет когда-нибудь этот город брать, силой не возьмешь,
хитростью придется.
      У стен театр увидели - веером вниз сбегают сиденья, на сцене
люди в масках кривляются, представления показывают. Голоса
слышны на весь театр - вот бы в их деревенской церкви такая
акустика была, чтобы глотку не драть.
      Гладиаторские бои, еще одна римская зараза, в Антиохии не
процветали, зато любили сирийские подданные императора
звериную травлю. Устраивали в том же театре, после пьесы.
Ульфиле про то как рассказали, долго плевался и негодовал.
Скверный обычай в империи убивать ради потехи, а не для
пропитания.
      Двое послов почти сразу увязли в трущобах, отыскав себе по
девице. Одна была сирийка, другая гречанка; лопотали же обе на
одинаковом наречии, никому из готов не понятном. Пробовали было
послы толмача к делу приставить - пусть бы вник и передал слова
чужой речи. Однако Ульфила рассердился, обругал своих
спутников "прелюбодейным племенем" и разговаривать с девицами
наотрез отказался.
      Да не больно-то и нужен; без него обошлись. Дело у готов к
девицам было - проще не придумаешь. Ежели звери да птицы для
такого дела в человеческой речи не нуждаются, то и людям она,
стало быть, тоже ни к чему.
      А вот поглядеть, как сердится клирик, - это потеха. Стоит
Ульфила посреди белокаменной улицы, справа стена, слева стена,
одной ногой в дерьмо какое-то въехал. На старой кожаной куртке
потеки соли; рубаха из грубого полотна. И глаза желтоватые
сверкают из-под мокрой от пота челки.
      Ну вот, оставили этих двоих с девками общий язык искать,
кое-как утихомирили клирика и дальше пошли. Ульфилу, все еще
от злости съеженного, с собой утащили, чтобы в драку не полез -
убьют ведь толмача, а он еще нужен посольству.
      И сказал Ульфиле старший из послов, Вилихари:
      - Ты, волчонок, зря зубами не лязгай. Только на посмешище
себя выставишь. Перед чужими ни к чему это.
      Ульфила угрюмо согласился: верно, ни к чему.
      Спросил тогда Вилихари, кто звал вчера Ульфилу для
разговора и о чем тот разговор был. Ульфила сказал, что звал его
епископ, а толковали о предметах богословских. Вилихари сразу
заскучал и потащил своих спутников в кабак.
      Прямо на улицу выходит прилавок - большая каменная плита, в
жирных пятнах сверху, в брызгах уличной грязи снизу; в плиту
вложен большой котел, откуда несет подгоревшей пшеничной кашей
с кусочками бараньего жира - не угодно ли господам?
      Взяли по миске каши, вошли в помещение - воздух там хоть
ножом режь.
      Незнакомое вино скоро ударило в голову. А хозяйкина дочка,
крашеная рыжеволосая стерва (хозяйка за прилавком стояла, на
улицу глазела), все подливала да подливала, да денежки
прибирала. И все неразбавленное подавала.
      Пилось легко, как водица, - и вдруг одолело. И ослабели
господа везеготские послы, хоть и крепки с виду, и пали лицами на
стол, белыми волосьями в красные винные лужи.
      Хитрые антиохийцы на них издали поглядывали, между собой
хихикали и перстами указывали, но близко подходить не решались.
Знали уже про готский обычай: сперва убить, потом вопросы
задавать да еще гневаться: зачем не отвечает? А как тут ответишь,
ежели труп. И разобраться, стоило ли жизни лишать, невозможно.
      И пойдет вези в недоумении, положив на душу еще один грех.
Впрочем,  недоумение это долго не длится: раз убил, значит, за
дело, вот и весь сказ.

      * * *

      И вот, пока будущий просветитель народа готского лежит
щекою на кабацком столе, мается думой о молодом варваре старый
епископ Константинополя.
      Евсевий был рад снова оказаться в Антиохии, городе своей
молодости. Хоть и вытащили его сюда по утомительному для
преклонных лет делу, но словно бы сил от земли ее пыльной
прибавляется.
      В заседаниях поместного собора сегодня по случаю
воскресного дня перерыв, и Евсевий решил передохнуть.
Отправился в общественные термы - их понастроили в городе
немало. Антиохийцы, как всякие провинциалы, выказывая изрядное
простодушие, стремились ухватить хотя бы кусочек "истинно
римского" образа жизни. Оно и к лучшему: хоть вшей разводить не
будут.
      Антиохия, как лукавая женщина, охотно поддалась римлянам -
и поглотила их, сделала все по-своему, не переставая улыбаться и
твердить "конечно, милый, разумеется, дорогой".
      Но нет уже у Евсевия сил на то, чтобы побродить по высоким,
почти в два локтя высотой мостовым, то сберегаясь от палящего
солнца в тени колонн, то смело выходя на самую середину улицы,
чтобы по переходу перебраться на другую сторону и навестить
знакомую лавчонку. А то можно было бы забраться на самые
верхние сиденья театра, полюбоваться оттуда панорамой города...
      С гор, высящихся на востоке, в долину Оронта, на запад,
стекают городские стены, сложенные большими каменными
блоками; множество башен разных лет постройки настороженно
глядят вдаль - не покажется ли враг.
      Воистину, соперница Рима - прекрасная Антиохия, ибо, как и
вечный город, стоит на семи холмах, и семь ворот у нее, и семь
площадей, и семь теплых источников бьют в городской черте - для
исцеления плоти немощных и страждущих.
      Только эта радость, похоже, и осталась больному старику
епископу - забраться в теплый бассейн источника, что у церкви
Кассиановой. Банщик говорит, лучше всего сия водица спасает от
ревматизма и именно по воскресным дням.
      "Ну да, и не улыбайся, господин. Я-то хорошо знаю, что
говорю. Вот тот, что у юго-западных ворот, - тот только в декабре
наливается силой. Особенно если непорядок с печенью - иди в
декабре и смело лечись. А вот в иды императорского августа,
сходить бы тебе, господин, к Фонтану Жизни, у Горных ворот. Кто
окунется в его воды в нужный час, тому откроется и прошлое, и
будущее, и внятной станет ему единственная истина..."
      "Не дожить мне до ид императорского августа", - сказал на то
Евсевий.
      Банщик протестующе залопотал, замахал руками.
      "Я христианин, - сказал банщику Евсевий. - Я ожидаю смерти
без страха и смятения. И когда она настанет, внятны будут мне и
прошлое, и будущее, и единственная истина..."
      Но размышлял сейчас епископ вовсе не об единственной
истине. Не шел из мыслей этот Ульфила, готский клирик. И вот
уже прикидывает Евсевий, какое место и какая роль по плечу
этому невидному потомку каппадокийских рабов.
      Неожиданный вывод делался сам собой: высокое место
выходило ему и важная роль. Ибо чуял старый царедворец в
молодом варваре нечто родственное себе.
      Как и в нем самом, в Евсевии, не было в этом Ульфиле
трусости. Ни перед людьми - вон как разговаривал с ним, с
патриархом, родственником императора! - ни перед идеями. А идей
нынешнее духовенство трусит, быть может, еще больше, чем иных
владык. Ибо идея - соперник невидимый. Никогда не угадаешь, где,
когда и как нанесет удар.
      Никогда не пригибал головы Евсевий только лишь для того,
чтобы не вызвать подозрений в неподобающем образе мыслей.
      И все они таковы, птенцы гнезда антиохийского, выученики
Лукиана. Лукиан учил их не бояться слов, распоряжаться идеями по
своему усмотрению - опасное умение, ибо может далеко завести.
      И завело.
      Лукиана давно уже нет в живых - принял мученическую
кончину в гонение максиминово. Этот гот, Ульфила, только-только
народился тогда на свет. И многих из учеников Лукиановых уже не
стало. В 335 году умер в Константинополе самый известный из них
- пресвитер Арий, отец учения о единобожии, на которое так
яростно наскакивают никейцы с их тройным Богом.
      Арий. Это для нынешних, схлестнувшихся на очередном
поместном соборе, Арий - не более, чем символ. Евсевий же так
хорошо помнил своего однокашника - смуглого ливийца с томным,
как бы ласкающим взором, мягкими движениями, вкрадчивым
голосом. Он и был в точности таким, каким казался, ибо аскетом
был не лицемерным. И прихожане его обожали, особенно женщины,
легко угадывая в суровом пресвитере нежную, чувствительную
душу. Говорил же Арий, не стесняясь, то, что приходило на ум. И в
отличие от страдающих косноязычием никейцев, слова умел
подбирать так, что доходили они и до невежественных матросов в
портах Александрии и Антиохии, и до утонченных аристократов
древних римских фамилий.
      Такими взрастила их Антиохия, одинаково родная и грекам, и
сирийцам, и римлянам. Пусть напыщенный язычник Филострат
утверждает себе, что "в Антиохии живут одни наглецы и об
еллинских обычаях не радеют". Попадалось недавно Евсевию под
руки это сочинение - "Жизнь Аполлония Тианского". Откопал в
Антиохийской библиотеке. Дочитал до слов этих надменных и
засмеялся. И повторил вслух то, что частенько слыхал от римских
центурионов, едва умевших подписывать собственное имя:
"Греческой культуре обучают рабы".
      У нас тут, в Антиохии, своя культура. Сам не поймешь, кто
обучил тебя искусству быть плоть от плоти этого шального города:
то ли роскошная библиотека и изысканное общество ученых, то ли
уличные торговцы и потаскухи.
      Непрерывен поток жизни, где сливается воедино все -
смешиваясь и все же оставаясь по отдельности - и реки жидкой
грязи во время дождя, и облака с золотым краем на рассветном
Предыдущая страница Следующая страница
1  2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 46
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама