листовки писать? Призываешь к мятежу с бомбометанием?
Злокозненным комми потворствуешь?
- Я у Мурзика ошибки проверяю, - сказала Цира холодно. - У
него, между прочим, завтра контрольная по вавилонскому.
- Покажи.
Я взял листок и стал вчитываться в мурзиковы каракули.
Неумелой рукой беглого каторжника было выведено:
"КАГДА РАБОЧИЙ КЛАС АСВАБАДИЦА,
ТО СДОХНЕТ ВОВИЛОНСКАЯ БЛУТНИЦА".
- "Вовилонская", - фыркнул я, бросая листок обратно на стол.
Цира аккуратно исправила "о" на "а" и сердито велела не
мешать.
Когда Мурзик вернулся и осторожно поставил ведро на
место, я сказал ему:
- Мурзик, как пишется слово "Вавилон"?
- А?
- Через "о" или "а"?
Пока Мурзик соображал, Цира подняла голову от листка и
встряла:
- В "Вавилоне" и "о" и "а" есть. Головой бы думал, брат
Энкиду.
- Цира! - зашипел я. - Ты мне весь педагогический процесс
ломаешь.
Мурзик присел рядом с Цирой, но глаз от меня не отрывал.
Вид у него был настороженный.
- А что, - тревожно спросил он, - не так что-то?
Клинья, выводимые Мурзиком, шатались и падали друг на
друга, как пьяные. У Циры почерк был тонкий, неразборчивый, но
уверенный. Даже самоуверенный какой-то.
- Дело такое, господин, - объяснил мне Мурзик шепотом,
чтобы Цире не мешать. - Если я завтра эту контрольную хорошо
напишу, корки дадут, что я грамотный. А с этими корками мне в
редакцию ход открыт... Там привечают, если кто из
эксплоатируемых творить захочет... Только баба эта кривоногая,
она у них главная, оказывается, все исправляет и переправляет...
Только имя оставляет, ну - подпись, то есть... Кто заметку
сочинил...
- А про что заметки?
- Про разное. Про издевательства рабовладельцев. Про
эксплоатацию. Про разные успехи...
- Чьи?
Цира подняла голову и сказала, что мы ей мешаем. Мы
замолчали. Она снова уткнулась в мурзикову писанину,
старательно шевеля губами над каждым словом.
Мурзик еще тише сказал:
- Про успехи - это если кто освободился благодаря партии
или ловко обличил кровососа... Я у них за бескомпромиссного
борца канаю. Потому что под смертным приговором хожу, чудом
спасся, а новый хозяин смертным боем меня бьет. За это...
вольнолюбивый и несгибаемый нрав.
- Это кто тебя смертным боем бьет? - спросил я, повысив
голос. - Это я, что ли, тебя смертным боем бью?
Мурзик покраснел.
- Ну так а что...
- Да я на тебя две сотни сиклей выложил, на ублюдка, чтобы
ты... А ты... Такое сказать! Про брата!..
Цира стукнула кулачком по столу.
- Вон из кухни! - прикрикнула она. - Оба!
Я резко встал и вышел. Мурзик поплелся за мной, бубня:
- Сами же велели... в доверие...
Я не отвечал. Я и сам не знал, что меня это так разобидит.
* * *
Седьмым Энкиду оказался наш одноклассник Буллит. Ицхак
заявил, что давно подозревал нечто подобное. Любой из нас мог
заявить то же самое, просто Ицхак, как всегда, успел первым.
Совещание проходило у меня на квартире. Набились тесно на
кухне. Ицхак занял кресло, Луринду уселась у него на коленях.
Цира пригрелась на ручках у меня. Я сидел на табуретке в углу.
Цира мешала мне пить чай - вечно оказывалась между мной и моей
чашкой. Один Мурзик-Хашта сидел без дамы, и ему было удобно.
Он начал отращивать волосы. Он растил их уже неделю. Пока что
волосы не выросли, но оба мы знали, что мой приказ выполняется.
Я купил для него серьгу. Пока не отдавал - берег до того дня,
когда Мурзик получит вавилонское гражданство.
- Итак, - сказал Ицхак, немного приглушенный навалившейся
на него Луринду, - мы нашли седьмого. Гипотеза блестяще
подтвердилась: как только двое Энкиду оказались достаточно
близко друг к другу, один из них вспомнил родной язык...
- Подожди, - перебил я. - Ты имеешь в виду нас с Мурзиком?
- Ну да, конечно.
- Так ведь и ты, Изя, - Энкиду.
- Я Энкиду в меньшей степени, чем Мурзик. Моего процента
не хватило, чтобы актуализировать твои проценты... кстати, тоже
не слишком большие.
- Ладно, - махнул я рукой. - Гипотеза принимается. Все равно
другой у нас нет, да и факт, можно сказать, уже свершился, а как
его объяснить - дело десятое...
- Угу, - вставил Мурзик.
- Я прошу вас не забывать, братья, для чего мы здесь
собрались, - напомнила Цира. Все посмотрели на нее. Лично я
видел только ее тонкий затылок, но голос у Циры был суровый. -
Мы собрались для того, чтобы обсудить, каким образом два
последних Энкиду могут быть привлечены к нашему общему
великому делу.
- Ну, комми я беру на себя, - сказал Хашта-Мурзик. - Скажу
им, что это... что кровососы задумали акцию... Надо, мол, ввести
несколько представителей народа. Большинства, то есть,
эксплоатируемого.
- Это где он так насобачился? - изумился Ицхак.
- Мурзик - член коммунистической партии, - пояснил я. - Это
сделано в наших общих интересах.
Ицхак присвистнул. Луринду поморщилась и потерла ухо.
Цира спросила Мурзика:
- Ты ручаешься за то, что комми придет?
- А то! - горячо сказал Мурзик. - Она меня этим...
самородком называет. Говорит, кровососы нарочно таких
самородков - ну, принижают и пытают всячески, чтобы им, значит,
кровососам, самим процветать на нашей, самородковой, кровушке...
Луринду сказала капризно:
- Изя! Пусть он замолчит! У меня уши вянут!
- Мурзик, высказывайся по существу, - сказал Ицхак.
- А я и высказываюсь... Придет эта баба, никуда не денется.
Я уже понял, чем ее взять можно. Она ведь... - Тут Мурзик подался
вперед, и на его физиономии отпечаталось искреннее изумление. -
Она ведь на самом деле во все это верит! Ну, в кровососов, в
эксплоатируемое большинство, в бомбометание... То есть, на
полном серьезе!.. А сама Институт этих... благородных дев
заканчивала, правда! Я у ней дома был, она вышивает хорошо. И
макраме делает. У ней всюду висят, как шелкопряды какие-
нибудь... Замуж ее надо...
- Вот ты и женись, коли такой добрый, - холодно сказала
Цира.
Мурзик покраснел.
- Да нет, не хочу я... на ней.
- Да? - Цира аж затряслась у меня на коленях. - Ее ты
просто так трахать хочешь? Да? Порядочную вавилонянку?
Институт заканчивала, надо же! Дев! А она дева, да? Ты ее уже
лишил девственности, а? Ну? Что молчишь? Холуй! Сукин сын!
Ублюдок!..
Мурзик ошеломленно глядел на Циру и молчал. Цира
потянулась, чтобы огреть его по морде, своротила чашку, облила
себе платье и закричала:
- Да ебать тебя в рот!..
- Кого? - глупо спросил Мурзик.
- Тебя!
- Это... ты, что ли, меня в рот ебать будешь? - спросил
Мурзик еще глупее.
- Я! - ярилась Цира.
- Тише, Цира, замолчи, - сказал я, удерживая ее за плечи. -
Не трахал он ее. Не лишал девственности. Ведь ты не трахал
коммунистку, а, Мурзик?
Мурзик густо покраснел и не ответил.
- Я одного не понимаю, - спокойно вмешался Ицхак. - Какое
это имеет отношение к делу?
- Никакого! - уксусным голосом сказала Цира.
Я отпустил ее. Она стрелой налетела на Мурзика. Он взял ее
за руки, развел их в стороны и с доброй улыбкой стал смотреть,
как она дергается и извивается. Потом, когда она утомилась,
сказал тихо:
- Так ведь лучше тебя, Цирка, нет никого. Я дело говорю. Я
для того других баб и перетрогал, чтоб убедиться.
- Так ты и других?!. - визгнула Цира.
- Ну... Там много баб, среди коммунисток-то. Всё бомбы
мечут. Я так думаю, это с недоёбу у них...
Цира изловчилась и плюнула ему в глаз. Мурзик отпустил ее.
Она убежала в комнату и с размаху метнулась на мой диван. И там
заревела в голос.
- Ну вот... - протянул Мурзик.
- К делу, - оборвал Ицхак. - Ты берешься эту сучку сюда
привести.
- Да.
- Она доверяет тебе?
- А то! Я ж говорю, она думает - я этот...
бескомпромиссный... В общем, придет.
- В транс войти сможет?
- Введем, - уверенно сказал Мурзик. - Я ей скажу, что это
для освобождения эксплоатируемого большинства нужно. Она для
освобождения хоть куда войдет. Отчаянная!
- Великолепно, - сказал Ицхак и слегка сдвинул Луринду на
своих коленях - чтобы меня лучше видеть. - Теперь второе. Буллит.
Этого я возьму на себя.
- А как ты его уговоришь? Булька - скептик.
- Я его напою до изумления. Пьяный Булька хоть на что
пойдет.
- Ладно, - сказал я. - И последнее... Хорошо, соберемся мы
все. Положим, в офисе соберемся, там места хватит. А кто нас
всех в транс вводить-то будет? Не Цира же! Она ведь тоже
участвует...
- Я не смогу! - прокричала из комнаты Цира плачущим
голосом. - Я тоже Энкиду!
Повисло молчание.
- Может быть, на магнитофон голос ейный записать? -
предложил Мурзик. - Пусть бы Цирка наговорила, что там
положено... Ну, вы расслаблены, вы расслаблены... Расслабьте
глаз, расслабьте ухо... Что там еще? Вы, там, парите в воздухе...
- Не знаешь, молчи! - опять прокричала из комнаты Цира.
- Нет, идея дельная, - сказала Луринду и пошевелилась на
коленях Ицхака. - Правда, дельная идея, Изенька?
Изенька сказал, что да, дельная.
- Цирка, ты слова наговорить можешь? - крикнул Мурзик.
- Я с тобой не разговариваю, пидор! - отрезала Цира и
появилась на кухне. Глаза у нее были красные, губы распухли, но
лицо хранило вызывающе-строгое выражение.
- Ну так со мной поговори, ягодка, - сказал Ицхак.
Цира метнула на него яростный взгляд и кисло сказала в
пространство:
- Я могу надиктовать текст и сделать соответствующую
магнитофонную запись. Но процесс, который мы хотим произвести,
чрезвычайно сложен. В нем участвуют семь компонентов. И не
просто компонентов. Это - семь разных человек, разного
социального положения, разного образовательного уровня, разного,
в конце концов, энкидусодержания. При этом двое даже не
подозревают о своей принадлежности к великому герою.
- Говори короче, - оборвал я.
- Я и говорю по возможности кратко. Просто приходится
разжевывать... для недоумков.
Мурзик то ли не понял, в чей огород камень, то ли внимания
не обратил.
Цира продолжала:
- Следовательно, человек, руководящий процессом, должен
присутствовать в комнате физически. Иначе процесс может выйти
из-под контроля... и привести к непредсказуемым последствиям.
- Согласен, - сказал Ицхак.
А я спросил:
- Следовательно?
- Следовательно, нам необходимо восьмое действующее лицо.
Путеводитель. "И будет у них тот, кто сумеет их отвести туда. И
увидят [они] там Энкиду во всем его могуществе", - процитировала
она на память таблички из храма Эрешкигаль.
- У тебя есть кто на примете? - спросил Мурзик.
Она ответила, поджимая губы и с явной неохотой:
- Только учитель Бэлшуну.
- Это который синяков тебе наставил, что ли? - переспросил
Мурзик.
Цира молча кивнула.
- Ну так и что! - решился Мурзик. - Для такого дела...
- Он не пойдет, - холодно сказала Цира. - Я рассорилась с
ним насмерть. И вообще я не желаю его видеть.
- Да ты перестань о себе-то думать, - возмутился Мурзик. -
Скоро вообще уж никакой Циры больше не будет. Будет один
великий Энкиду...
Цира судорожно вздохнула. Ей было не по себе. Да и всем
нам, по правде сказать, не по себе было.
- Следовательно, нам необходимо уговорить учителя Бэлшуну
принять участие в нашем эксперименте? - уточнила Луринду. - Я
могу взять это на себя.
Цира покосилась на нее неодобрительно.
- Ты не в его вкусе, девушка.
- Да ладно вам, - сказал Мурзик и хлопнул себя по коленям. -
Учителя я приведу.
- А ты - тем более, - мстительно сказала Цира.
- Не больно-то я его спрошу, - фыркнул Мурзик. - Приведу и
все.
