сапоге с обрезанным голенищем.
- Цыть, сука!.. - прикрикнул молодец.
Ицхак смотрел на них, не вставая с дивана. Мешок покачался
немного, завалился набок и затрясся.
- Что здесь происхо... - начал было я.
Другой молодец обрезал:
- А ты, кровосос, молчи!
- Вот, - произнес с дивана Ицхак, - товарищи доставили нам
учителя Бэлшуну. По заданию партии.
- Ну, - с удовольствием подтвердил молодец с ремнем на
брюхе. - Партия сказала: "Надо!" Лично товарищ Хафиза
распорядилась. А что, ошибка какая?
- Нет, - сказал я, глядя на мешок. - Ошибки, товарищи, нет.
Все правильно.
- А коли правильно, - сурово молвил мне молодец, - то
извольте расписочку... Не надейтесь, мы тут поголовно грамотные.
Читать-писать научены. Партия позаботилась, чтоб кровососы-
рабовладельцы не пользовались нашей, значит, рабской
угнетенностью...
- В чем расписочку? - поинтересовался я.
- А что доставлен, значит, означенный супостат в означенное
место. И подпись с печатью. Партии для отчетности. Чтоб не
говорили потом, что мы народ обманываем. Лживыми посулами,
значит, заманиваем. Если коммунист сказал, что сделает, значит -
сделает, и точка. И говорить не о чем.
Мешок перестал трястись.
- Так поглядеть сперва, наверное, надо, кого вы там
принесли? - спокойно сказал Ицхак.
Я прямо-таки дивился его равнодушию. Эксперимент был под
угрозой срыва. После такого акта варварского насилия, какое было
учинено над учителем Бэлшуну, вряд ли он согласится
сотрудничать с нами.
Однако Ицхак уже кивал своим носом, чтобы громилы
развязали мешок. Те нехотя распутали завязки. Из мешка выкатился
учитель Бэлшуну. Он был растрепан и помят. Яростно стуча
головой об пол и изрыгая проклятия, он засучил ногами и задергал
связанными за спиной руками.
- Этот? - повторил громила.
Ицхак повернулся ко мне. Вопросительно изогнул бровь.
Я кивнул.
- Этот...
Громила постучал по столу корявым пальцем.
- Расписочку... Входящий-исходящий...
Ицхак написал: "По просьбе товарища Хафизы и товарища
Хашты кровосос Бэлшуну кровососам Ицхак-иддину и Аххе-Даяну
доставлен. Вавилон, 18 нисану 57 года от Завоевания." И
расписался. Прижал печать. Вручил бумажку громиле.
Тот повертел ее перед глазами, потом удовлетворенно кивнул,
свернул и сунул в карман под ватник.
- Другое дело. Хоть и кровосос, а с понятием. Будем вашего
брата резать, тебя обойдем...
Он хохотнул, и они с другим товарищем покинули офис.
Ицхак наклонился над учителем Бэлшуну и развязал ему
руки. Потом помог перебраться на диван и крикнул, задирая голову
вверх:
- Луринду, ягодка! Кофе господину учителю!
Луринду спустилась с дымящейся чашкой на белом
пластмассовом подносике.
- Прошу вас, - сказала она тихо.
Бэлшуну взял чашку трясущейся рукой, поднес к губам.
- Что все это значит? - спросил он наконец. - Вы, надеюсь,
не в сговоре с этими головорезами?
- А что произошло? - в свою очередь спросил Ицхак.
- Они ворвались в мой дом на рассвете. - Учитель Бэлшуну
содрогнулся. - Перебили у меня посуду. Опрокинули аквариум...
Зачем-то... Сперли несколько книг - где на обложке голые
женщины... Это были книги по магическим практикам...
Ицхак покусывал губу и мрачнел все больше и больше. Потом
облизал кончик носа.
Учитель Бэлшуну смотрел на ицхаков нос, как завороженный.
Наверное, никогда не видел таких носов.
- Рассказывайте, - подбодрил его Ицхак. И положил руку ему
на плечо.
Учитель Бэлшуну отдал пустую чашку Луринду и попросил ее
сварить еще. Луринду ушла. Она была недовольна - ей хотелось
послушать.
- Потом стали мне угрожать. Правда, я не понял, из-за чего.
Так, бессвязные выкрики приматов... Затем... - Он потер скулу.
- Что, побили? - спросил я.
- В общем... - Он перевел взгляд на меня. Узнал. - Вы были у
меня на двух, кажется, сеансах?
- Да.
Он помолчал немного.
- Так это ваша месть? - спросил он наконец.
- Месть?
- Да. За эту потаскуху, за Циру. Я наказал ее, а она
сбежала, безответственно бросив ученичество...
- Кстати, за что вы избили ее?
- За вольномыслие, - отрезал Бэлшуну. - Ученик не имеет
права на вольномыслие. Он должен только впитывать знания.
Только!
- К сожалению, - сказал Изя, - Цира действительно мыслящая
девушка. А мыслие, друг мой, бывает либо вольно-, либо недо-.
Третьего не дано.
Учитель Бэлшуну сердито посмотрел на него и не ответил.
Луринду явилась со второй чашкой кофе. Цира бесшумно
отсиживалась наверху, в лаборатории. Наверняка злобилась. Еще
немного - и по лестнице потечет концентрированная уксусная
кислота.
- Нет, - сказал я, отвечая на первый вопрос учителя Бэлшуну.
- Это не месть, поверьте. Конечно, не помешало бы проучить вас за
гнусное поведение с нашей девушкой. Но в этом сейчас нет
необходимости. Мы хотели просить вас об одолжении...
На лице Бэлшуну появилось такое глупое и растерянное
выражение, что я едва не рассмеялся.
- Что? - вымолвил он наконец. - Попросить? Да вы... наглец...
вы понимаете хоть, что после того, что вы... когда вы... натравить
этих приматов... и после этого...
- Да, - сказал Ицхак твердо.
Бэлшуну опять замолчал.
Допил кофе. Уселся поудобнее. Пригладил волосы. Напустил
на себя строгость. А что еще ему оставалось?..
- Я вас слушаю, - произнес он сухо.
- Обстоятельства складываются таким образом, - начал Изя, -
что вынуждают нас забыть о личных обидах и амбициях. Не без
помощи Циры и ее связей в храме Эрешкигаль...
Бэлшуну застонал.
- Еще и это! Я должен был догадаться... Нет, увольте. Я не
стану сотрудничать с темными силами. Нет. Мое посвящение не
позволяет мне даже приближаться...
Он дернулся, чтобы встать. При его упитанности выбраться из
засасывающей трясины нашего дивана оказалось не так-то просто.
Ицхак вжал его обратно в диван.
- Сидеть, - властно сказал мой шеф. - Мы еще не закончили.
Учитель Бэлшуну затих. Выслушал все об Энкиду. Не поверил.
Выслушал еще раз. Опять не поверил.
- Цира! - крикнул Ицхак.
Наверху не пошевелились. Ицхак повернулся к Луринду.
- Смоковка, позови Циру.
Луринду безмолвно повиновалась.
Цира спустилась по лестнице. Более кислого лица я у нее
никогда не видел. Глядя в сторону, молвила:
- Ну.
- Покажи учителю Бэлшуну магический прибор.
- Сейчас.
И неторопливо повернулась обратно к лестнице. Поднялась.
Цок-цок-цок. Мы ждали. Повозилась там, наверху. Снова
спустилась, на этот раз с ящичком в руках. Протянула ящичек
Ицхаку.
Полстражи ушло на ознакомление учителя Бэлшуну с
магическим прибором. Изя не торопил его. Усердно пичкал кофе и
комплиментами. Уговаривал. Ворковал.
Луринду под шумок незаметно убрала мешок и веревки, чтобы
не травмировать психику нашего будущего провожатого.
Несмотря на уксусный вид, Цира торжествовала. Учитель
Бэлшуну - это просто учитель Бэлшуну. Ну, царь Хаммурапи в
одном из воплощений. Подумаешь! А она, Цира, - великий Энкиду!
Вот так-то. Другой раз будет думать, прежде чем руку на учеников
поднимать.
Бэлшуну был растерян. Потом он попросил принести ему
гамбургер. Сказал, что хочет обдумать все случившееся.
* * *
К середине четвертой стражи в офис явился Мурзик с
кривоногой коммунисткой.
- А, товарищ Хашта, - приветствовал я его. - И товарищ
Хафиза с вами, я не ошибся?
- Вы не ошиблись, - сказала товарищ Хафиза. И уставилась
мне прямо в глаза открытым, ненавидящим взором.
- Должен вам сказать, товарищ Хафиза, что ваши головорезы
проявили изрядное партийное усердие, - сказал я. - Восхищен.
Мурзик заметно обеспокоился.
- А что они натворили?
- Избили учителя Бэлшуну и разгромили его дом, больше
ничего.
- Блин... - выговорил Мурзик.
Товарищ Хафиза пожала плечами.
- Кровососом больше, кровососом меньше...
- Да нет, товарищ Хафиза, - сказал Мурзик, - это
чрезвычайно нужный нашему делу кровосос. Нам необходимо его
сотрудничество.
- Добровольное, - добавил я.
Мурзик вдруг фыркнул.
- А не будет Цирку ни за что по морде бить, - сказал он. -
Так ему и надо, падле.
- Ты, десятник, ври да не заговаривайся. Сам знаешь. Заведет
нас Бэлшуну в отместку куда-нибудь... куда не надо.
Я с содроганием представил себе, что снова окажусь в той
жизни, где служил банщиком. А Мурзик лишь отмахнулся.
- Вы мне лучше товарища Хафизу получше устройте. Устала
товарищ. Всю ночь корректуру вычитывала, не хотела партийную
газету оставлять без последнего пригляду...
У товарища Хафизы и вправду были опухшие глаза, что
отнюдь ее не красило.
- Ладно, - сказал я. И угораздило же великого Энкиду!..
Подошла тихая, как кошка, Цира. Цепко поглядела на
товарища Хафизу. Направила рамку ей в спину. Хафиза
дернулась.
- Что это?
- Пишталет, - мерзким голосом сказала Цира. - Не двигайся,
сучка.
Рамка вращалась. Медленно, но вращалась.
- Все, - сказала Цира, убирая рамку в ящичек. И
прищурилась. - Что, больно было?
Товарищ Хафиза не ответила. Заложила руки за спину, стала
оглядываться по сторонам.
- Следи за ней, Хашта, - сказал я.
- Ясно уж, - пробормотал мой бывший раб. - Неровен час
побьет здесь что-нибудь... Норов у нее бешеный. Говорю вам,
отчаянная.
Он поглядел мне в глаза, вздохнул и пошел за товарищем
Хафизой - опекать.
А на черном диване Ицхак продолжал ворковать с учителем
Бэлшуну. Тот внимал, одновременно с тем погружая лицо в
огромный, податливо мнущийся под зубами гамбургер.
Я поднялся наверх, в лабораторию. Пора было будить
Буллита.
Однако когда я вошел туда, Буллит уже бодрствовал. Вернее
- негромко стонал и в ужасных количествах поглощал воду с
лимонным сиропом. Цира бросала в стакан таблетки с витамином
С, растворяла их в воде и передавала Луринду, а та заботливо
поила Буллита.
- О-ох, - сказал Буллит, завидев меня.
- Что, Булька, худо? - спросил я.
- О-о-ох, - согласился Буллит.
Я присел рядом на диван, отобрал у него стакан и выпил сам.
Буллит жадно смотрел, как я пью, и тяжело дышал. Потом перевел
взгляд на Циру. Та поспешно соорудила для него еще стакан.
- Что это было? - задыхающимся шепотом спросил Буллит.
- Похмелье это было, - сказал я. - Вы с Иськой вчера
нажрались, как две свиньи.
- Этот семит... коварный... Он-то не нажрался, - выдохнул
Буллит. - Он меня... нажрал... - Тут он огляделся, наконец, по
сторонам и забеспокоился: - А где это я? И что это тут я?..
- Да в конторе ты, в конторе, - успокоил его я. - В "Энкиду
прорицейшн".
Буллит рванулся с дивана, проявив неожиданную мощь.
- Пусти!.. Я его!.. Суку!..
Я догадался, что он хочет убить Ицхака, и повис у него на
плечах. Мы вдвоем рухнули на пол и забарахтались у дивана, как
две рыбы, выброшенные на берег. Буллит норовил дотянуться до
меня зубами. Я то и дело уворачивался от слюнявой пасти нашего
юриста.
- Да ты что!.. Булька!.. Тут такое дело!.. Заворачивается
такое!..
- Пусти!.. - хрипел Буллит. - Я его!.. Я убью!..
Цира неспешно приблизилась к нам и вылила на нас стакан
воды с сиропом.
Мы оба заорали и подскочили, выпустив друг друга, причем
Буллит больно стукнулся о диван и тут же обвис.
- Ну ты, Цира, бля... - сказал я. Я был весь липкий.
- Иди умойся, - бросила мне Цира. И присела на корточки
возле Буллита.
Я пошел в туалет. По дороге я обернулся и увидел, что Цира
обтирает Буллита носовым платком, а он что-то ей рассказывает,
