продвигался с недоступной для человека скоростью.
Над холмами поднималась луна. Было почти полнолуние.
Изменение произошло раньше, чем я осознал, что хочу
этого. Я не стал останавливаться, чтобы раздеться, на ходу
собрал одежду и понес ее в пасти. Побывавшая в волчьих
челюстях, она тут же превратилась в лохмотья. На мне
остались лишь шорты. Если вам покажется смешным огромный
волк в шортах - вы, конечно, правы. Но тогда мне такое не
приходило в голову.
Глаза волка не позволяли мне видеть так далеко. Но
обоняние вело меня по утоптанной траве, по утоптанному
следу...
16.
Я нашел тропу и впитал еще один запах. Теперь я знал,
что скрывается за непонятным благоуханием Маледикто.
Демон.
Мне не встречался прежде точно такой запах, но моему
волчьему мозгу было интересно, к какому роду принадлежит
демон. В узком черепе оставалось пространство лишь для
ненависти... и для спешки.
В поле зрения появился наш домик. Я прыгнул к патио.
Никого не было. Выходящее на море окно спальни было открыто
навстречу лунному свету...
Он держал ее в своих объятиях. Она6, еще
сопротивлялась, отталкивала его. Но глаза ее были закрыты.
Она слабела.
- Нет... - шептала Джинни.- Нет... Помогите, не
надо... Амарис, Амарис...- ее руки качнулись к его горлу и
соскользнули на шею.
Она притянула его лицо. Обнявшись, они качнулись вниз.
Мрак окутывал спальню.
Я коротко завыл и вонзил в него зубы.
На вкус его кровь не была похожа на человечью. Она
была, как вино, и теперь она горела и пела во мне. Я не
посмел укусить его снова. Еще один такой глоток, и я,
наверное, лягу, как собака у его ног и буду просить
приласкать меня. Я пожелал превратиться в человека.
Трансформация заняла не больше времени, чем
понадобилось ему, чтобы отпустить Джинни и повернуться ко
мне. Хоть он и был удивлен, но рычать мне в ответ не стал.
В зыбком лунном свете вырисовывалось его волшебное лицо, в
в глазах горели золотые искры. Он смеялся.
Добавив вес своего тела, я направил кулак в его лицо.
Гладкая, медленная плоть человека! Ей ли вступать в битву с
быстрой, как ртуть, жизнью, порожденной воздухом и Тьмой?
Резким6, точно вспышка, движением Маледикто отскочил.
Его просто не было на прежнем месте. Я врезался в стену и
упал. Надо мной звучал его смех.
- Разве сия хныкающая тварь достойна обладать такой
милой девицей, как ты? Молви хоть слово, Вирджиния, и я
пинками загоню его в собачью конуру.
- Стив...- она съежилась, вжалась в угол. Она не
кинулась ко мне.
Я перекатился, вскочил на ноги. Маледикто ухмыльнулся.
Обхватив Джинни за талию, привлек к себе. Она задрожала,
пытаясь оттолкнуть его. Он поцеловал ее, она прерывисто
вскрикнула. И снова жест сопротивления превратился в жест
любви. Маледикто толкнул меня свободной рукой, и я тяжело
упал. Он поставил ногу мне на голову, надавил.
- У меня нет больше желания ломать тебе кости,- сказал
он.- Но, если ты будешь настолько вежлив, чтобы уступить
желанию леди...
- Желанию?! - Джинни вырвалась из его рук.- Силы
небесные! - вопила она.- Изыди!
Маледикто рассмеялся:
- Если моя жертва призывает святое имя вполне
искренне, я должен исчезнуть,- его голос походил на
журчание.- Тем не менее, я, как видишь, остался здесь. то,
что сокрыто глубоко внутри тебя, томится желанием ко мне,
Вирджиния!
Она схватила вазу и запустила в него., Он ловко поймал
ее, грохнул об меня, и направился к окну.
- Айе,- сказал он.- Сейчас чары рассеялись. Но не
бойся. Когда наступит более благоприятный час, я вернусь...
Мгновение, и он перепрыгнул через подоконник. Я пополз
следом. белое пятно было залито лунным светом. пусто.
Я сел, поднял голову. рядом опустилась на пол Джинни.
Медленно текли минуты. Наконец я встал, включил свет. Нашел
себе сигареты и тяжело село на кровать. Возле моих колен
распростерлась ничком Джинни. Я не стал даже касаться ее.
- Кто это был? - спросил я.
- Инкуб (Инкубы, Сукубы - демоны разврата -
соответственно мужского и женского пола)
Ее голова была опущена, я видел лишь рассыпавшиеся по
ее спине рыжие волосы. Пока нас не было, она надела самую
нарядную свою ночную рубашку. Для кого?
Ее голос был тихим и слабым:
- Он, должно быть обитает в развалинах. Поселился в
замке вместе с испанцами. Возможно, он - виновник постигшей
их неудачи.
Я втянул дым в легкие.
- Почему он не появился раньше? - спросил я громко и
глупо.- Ах, да, конечно, у него ограниченные возможности
действий. Фамильное проклятье. Он не мог выйти за пределы
владения того старого дома. А с тех пор, после наступления
темноты, здесь никто не появлялся.
- До тех пор, пока мы...- продолжала она шепотом.
- А Хуан со своей женой бывали здесь лишь оказиями,- я
неистово дымил.- Ты же ведьма. У тебя есть информация. Все,
что я знаю, Инкуб - демон эротики. Скажи, почему он никогда
не беспокоил Фернандеца?
Она снова начала плакать, будто у нее кончилась всякая
надежда. Мне подумалось, что это отчаяние вызвано также и
тем, что она потеряла свою ведьмовскую силу. Она уже не была
волшебницей...
А мне... мне все было ясно.
- Потому что святые символы защищают тех, кто
действительно хочет защиты. Думаю, тут он сказал правду.
Хуан и его жена добрые католики. Они не появлялись здесь,
не развесив на каждой стене по распятью. Ни у нее, ни у
него - не возникает желания изменить друг другу...
Она подняла лицо. Выражение его было диким:
- Ты думаешь, что я...
- О, несознательно. Если бы мы догадались сразу же по
прибытию развесить кресты. Если бы мы сотворили от чистого
сердца молитву, мы тоже были бы в безопасности. Никогда
нельзя знать заранее, окружен ли ты инкубами. Но наши головы
были слишком заняты другим, а сейчас - поздно.
Подсознательно полагаю, что ты забавляешься идейкой, что
маленький отход от неукоснительной моногамии - это было бы
не так уж и плохо...
- Стив! - она с трудом поднялась на ноги.- В наш
медовый месяц! Ты смог сказать такое!
- Смог...- я затушил сигарету. Жаль, что не о лицо
Маледикто.- А как иначе ему удалось опутать тебя своими
чарами?
- И ты, Стив... Стив, я люблю тебя. Только тебя!
- Что ж, будет лучше, если ты сядешь на ковер и дашь
полные обороты. Лети в... Насколько я понимаю, Гуйамас,
ближайший город, достаточно крупный, чтобы его полиция
экзарсиста (Экзарсист - священник, по изгнанию бесов) тебе
помогла. Расскажи там все и попроси помощи, потому что,
если я и помню что-то демонологии, раз ты попала под
влияние инкуба, он последует за тобой куда угодно.
- Но ничего не было! - она закричала так, как будто я
ее ударил.
Что ж, в определенном смысле это и был удар.
- Да... Не хватило времени. В этот раз. Конечно,
обладай своей колдовской силой, ты могла бы изгнать любого
демона с помощью чисто светского Искусства. Но сейчас у
тебя силы нет. пока ты не пройдешь курс повторного
обучения - каждый час, когда находишься вне Церкви, тебя
должен охранять экзорсист. Если только не...- я встал.
- Что? - близкая к безумию, она вцепилась в меня
ледяными пальцами.
Я стряхнул ее. Я был слеп от ярости. мое мужское
достоинство было уязвлено вдвойне. Маледикто отлупил меня в
драке и чуть было не соблазнил мою жену.
- Стив! Что ты задумал?1
Что я могу сам избавиться от него.
- Не можешь! Ты не колдун, а он - демон!
- А я - волк-оборотень. может быть это достаточно
уравняет наши шансы.
Шаркая, я протащился в ванную и перебинтовал руку.
раны, впрочем, были поверхностные. А вот суставы пальцев
распухли.
Джинни попыталась помочь, но я показал ей на дверь. Я
понимаю, что я тогда был неправ. Но уж слишком распирала
меня боль и ярость. Я только смутно понимал, что должен
отправиться в Форталезу, куда, по-видимому, вернулся
Маледикто. Став волком, я буду так же силен и быстр, как и
он. Разумеется, кусаться я не осмелюсь. Но, если
представиться случай превратиться в человека, используя
приемы рукопашного боя, которым меня обучали в армии..
План был абсолютно безнадежен, но меня подстрекал мой
собственный демон.
Джинни все поняла. Ее колдовские способности частично
вернулись к ней. А может, это у нее было врожденное.
Безжалостное сияние огня Святого Эльма высвечивало ее
абсолютно белое лицо. Она дрожала и судорожно глотнула
слюну.
Но вот она кивнула:
- Если иначе не можешь... мы пойдем вместе.
- Нет! - рык клокотал в моем горле.- Отправляйся в
Гуйамас говорю тебе! мало мне из-за тебя бед? Оставь меня
одного. А потом я решу, хочу ли я, чтобы ты вернулась ко
мне обратно!
Какое-то мгновение она пристально смотрела на меня.
пусть никогда я не увижу больше подобного взгляда. Потом она
исчезла.
Я вышел на патио и превратился в волка. В воздухе висел
запах демона. Я пошел по этому запаху. путь вел в гору...
17.
Земля была залита ослепительным лунным светом. нос
чуял запахи пыли, шалфея, кактусов, осоки, и бурых
водорослей. Уши слышали ультразвуковой писк летучих мышей,
панический топоток американского зайца. Мое естество больше
не корчилось в муках. В волчьем черепе вмещаются лишь
простые мысли жаждущего убивать плотоядного зверя. Я как бы
переродился. Известно, что некоторые психиатры добивались
хороших результатов, временно превращая своих пациентов в
животных.
Какое-то время спустя на фоне луны обрисовались
изъеденные временем очертания сторожевой башни. Каждый своим
нервом готовый к атаке, я вошел в то, что когда-то было
воротами. Я стоял посередине пустого двора. Песок, наносимый
сюда в течении столетий. Сорняки, пробиваются между плитами.
Здесь и там валялись отколовшиеся камни облицовки. Ближе к
центру громоздилась груда обломков, тут когда-то стояло
здание. Ниже - отверстия погребов. Я осмотрел их. Вернее,
небрежно заглянул туда. Неглубоко, и логовище инкуба я не
обнаружил.
Я завыл, бросая вызов противнику.
Кто-то мгновенно повернулся у двери, ведущей в башню.
Одетый во все белое, он шагнул вперед. Я тут же отпрыгнул.
Мелькнула дикая мысль: если первым же укусом я порву ему
шейную вену, то тогда я наглотаюсь этой пьянящей, как вино,
крови. Но он уже будет мертв...
Смех, бегущий на маленьких и легких ножках. Девушка
вновь шагнула вперед. Неправдоподобно белая, на фоне черных
заплесневелых стен, она стояла под водопадом льющегося
сверху лунного света.
- Добрый вечер, прекрасный юноша. Я не смела надеяться
на такое счастье.
Исходящий от нее аромат проник в мои легкие, в мои
жилы... Я зарычал. Рык превратился в поскуливание. Я
завизжал. Я завилял обрубком хвоста. она подошла ко мне,
почесала у меня за ушами. Я лизнул ее руку. Вкус был
ошеломляющий. Где-то, как в грохочущей громами пустыне,
родилась мысль: сейчас мне ни к чему оставаться волком. Тело
пронизал ток изменения. Я стал человеком.
Она была такого же роста, что и Амарис, и такая же
красивая. То же самое странное лицо, с заостренным
подбородком. И глаза - флюоресцирующие под лунным светом.
Облаком, ниже талии, падали пепельные волосы. И одета она
была в платье, сотканное, очевидно, скаредными на паутину
пауками. Платье облегало ее фигуру, которая... Ладно, не
