танки Гагулы и вновь вступить в сокровищницу. Нет, даже полная и безус-
ловная уверенность в том, что мы станем обладателями неисчислимой массы
алмазов, не могла бы заставить нас решиться на такой шаг. И тем не менее
я чуть не плакал от досады, думая о том, какое там остается сокровище, -
вероятно, величайшее сокровище, которое было когдалибо собрано в одном
месте в течение всей истории человечества. Но делать было нечего. Только
динамит мог проложить дорогу через сплошную скалу толщиной в пять футов.
Итак, мы покинули это мрачное место. Возможно, что в отдаленном будущем,
когда настанет век, который еще не родился, более счастливый исследова-
тель наткнется случайно на секрет потайной двери, произнесет магическое
"Сезам, отворись!" и наводнит мир драгоценностями. Но все же мне кажет-
ся, что сокровищам стоимостью во много миллионов фунтов стерлингов, ле-
жащим в трех каменных ящиках, никогда не суждено украшать белоснежные
шеи земных красавиц. Пока существует мир, они будут лежать там, связан-
ные холодными узами смерти с костями Фулаты.
Со вздохом разочарования мы ушли и на следующий день отправились об-
ратно в Луу. Надо сказать, что с нашей стороны было весьма неблагодарно
чувствовать себя разочарованными, потому что, как, вероятно, помнит чи-
татель, перед тем как мы покинули свою темницу, мне пришла в голову
счастливая мысль наполнить на всякий случай алмазами карманы своей ста-
рой охотничьей куртки. Много драгоценных камней потерялось, когда мы ка-
тились по склону ямы, в том числе большая часть крупных алмазов, которые
я положил сверху. Но и так их осталось довольно много, включая восемнад-
цать крупных камней весом от тридцати до сотни каратов каждый. Да, в мо-
ей старой охотничьей куртке уцелело еще достаточно драгоценностей, чтобы
сделать нас всех если не миллионерами, то, во всяком случае, чрезвычайно
богатыми людьми, да еще чтобы при этом у каждого из нас троих осталось
по лучшей коллекции алмазов в Европе. Так что нельзя сказать, что нам
совсем не повезло.
По возвращении в Луу нас очень тепло и сердечно принял Игнози, кото-
рого мы нашли в добром здоровье. Он был очень занят укреплением своей
власти и реорганизацией полков, которые понесли наибольшие потери в жес-
токой битве с Твалой.
Затаив дыхание, он с огромным интересом выслушал наш удивительный
рассказ, но, услышав о страшной смерти Гагулы, задумался.
- Подойди сюда, - позвал он престарелого индуну (старейшину) из числа
своих приближенных, которые сидели на таком расстоянии, что им не был
слышен наш разговор.
Старик поднялся, приблизился к нам, приветствовал короля и сел.
- Ты стар, - сказал Игнози.
- Да, король, мой повелитель! Отец твоего отца и я родились в один и
тот же день.
- Скажи мне, знал ли ты знахарку Гагулу, когда был ребенком?
- Да, король, мой повелитель!
- Была ли она в то время молода, подобно тебе?
- Нет, король, мой повелитель! Она была такова же, как ныне и как в
те дни, когда жил мой дед, - стара, сморщена, очень безобразна и полна
злобы.
- Ее более нет. Она умерла.
- Так, о король! Тогда древнее проклятие снято с нашей земли.
- Ступай!
- Куум! Я ухожу, о Черный Щенок, перегрызший глотку старой собаке.
Куум!
- Вы видите, братья мои, - сказал Игнози, - это была таинственная
женщина, и я радуюсь тому, что она умерла. Она обрекла вас на смерть в
этой темной пещере, а потом, быть может, нашла бы какой-нибудь способ
убить меня, как некогда нашла способ убить моего отца, чтобы возвести на
трон Твалу, которого любило ее сердце. Теперь продолжайте ваш рассказ,
равного которому не приходилось слышать никому!
Рассказав ему историю нашего спасения, я, как мы заранее договорились
между собой, воспользовался удобным случаем, чтобы сказать Игнози о на-
шем намерении покинуть Страну Кукуанов.
- А теперь, Игнози, пришло время нам попрощаться с тобой и вновь отп-
равиться в долгий путь, на поиски своей страны. Слушай же, Игнози, ты
пришел с нами сюда как слуга, а теперь мы оставляем тебя могущественным
королем. Если ты чувствуешь к нам благодарность, то не забывай никогда
поступать так, как ты обещал нам. Правь справедливо, уважай закон и не
убивай никого без причины. Тогда ты будешь благоденствовать. Завтра на
рассвете ты, Игнози, дашь нам отряд воинов, который поможет нам переб-
раться через горы. Не так ли, о король?
Игнози закрыл лицо руками и некоторое время молчал.
- Сердце мое болит, - сказал он наконец. - Ваши слова раскололи его
надвое. Что сделал я вам, Инкубу, Макумазан и Бугван, чтобы вы покинули
меня и причинили мне этим такое горе? Вы, которые стояли рядом со мной
во время мятежа и сражения, неужели вы оставите меня в день мира и побе-
ды? Чего желаете вы? Жен? Выбирайте любых девушек в моей стране. Места,
где поселиться? Смотрите - вся страна принадлежит вам. Домов, в каких
живут белые люди? Вы научите мой народ, как их строить. Скота, чтобы
иметь мясо и молоко? Каждый женатый человек приведет вам быка или коро-
ву. Дичи для охоты? Разве не бродят по моим лесам слоны, и разве не спит
в тростниках гиппопотам? Может, вы хотите сражаться? Мои полки ожидают
ваших приказаний. Если же я могу дать вам еще что-нибудь, я дам вам и
это.
- Нет, Игнози, нам все это не нужно, - отвечал я. - Мы хотим разыс-
кать свой родной дом.
- Так, значит, - с горечью сказал Игнози, и глаза его сверкнули, - вы
больше любите эти блестящие камни, чем меня, своего друга. Теперь у вас
есть камни. Теперь вы вернетесь в Наталь и пересечете волнующуюся черную
воду, чтобы продать их и стать богатыми, так как этого жаждет сердце
каждого белого человека. Да будут прокляты из-за вас эти камни, и да бу-
дет проклят тот, кто их ищет! Пусть Смерть будет уделом того, чья нога
ступит в Пещеру Мертвецов в поисках богатства! Я сказал, белые люди. Вы
можете идти.
Я коснулся его руки.
- Игнози, - сказал я, - скажи нам, когда ты странствовал в Стране Зу-
лусов, а потом среди белых людей в Натале, разве твое сердце не томилось
по стране, о которой рассказывала тебе мать? Твоей родной стране, где ты
впервые увидел свет, где ты играл мальчиком? По стране, которая была
твоей родиной?
- Да, это было так, Макумазан.
- Вот так же и наши сердца томятся по нашей стране, по нашим родным
местам.
Наступило молчание. Когда Игнози вновь заговорил, голос его изменил-
ся:
- Я понимаю, что значат твои слова. Как всегда, они мудры и исполнены
благоразумия, Макумазан. Тот, кто привык летать, не любит ползать по
земле. Белый человек не может жить жизнью чернокожих. Да, вы должны уй-
ти, но сердце мое полно печали, потому что оттуда, где будете вы, до ме-
ня не дойдут вести о вас. Но выслушайте меня, и пусть мои слова станут
известны всем белым людям. С этого дня путь через горы закрыт для всех
белых людей, если даже кому-нибудь из них удастся дойти до них. Я не по-
терплю здесь торговцев с их ружьями и ромом. Мои соплеменники будут и
впредь сражаться копьями и пить лишь воду, как их праотцы. И я не допу-
щу, чтобы проповедники вселяли страх смерти в их сердца, чтобы они восс-
танавливали их против короля и прокладывали дорогу для белых людей, ко-
торые всегда следуют за ними. Если какойнибудь белый человек подойдет к
воротам моей страны, я отошлю его обратно. Если придет сотня белых, я
отброшу их назад. Если придут армии, я двину против них все мое войско,
и им не удастся торжествовать победу. Ни один человек не придет более
сюда за сверкающими камнями, нет, - даже если это будет целая армия, по-
тому что, если они придут, я пошлю своих воинов, чтобы они засыпали
копь, разбили белые колонны в пещерах и заполнили их камнями, так чтобы
никто не смог даже приблизиться к той двери, о которой вы говорили и
секрет которой утерян. Но для вас троих, Инкубу, Макумазан и Бугван, до-
рога сюда всегда будет открыта, потому что нет среди живых никого, кто
был бы дороже моему сердцу, чем вы. И я позволю вам уйти отсюда. Инфа-
дус, брат моего отца, возьмет вас за руку и выведет отсюда под охраной
своего полка. Я узнал, что есть другой путь через горы, который он вам
укажет. Прощайте, братья мои, отважные белые люди. Не ищите более встре-
чи со мной, потому что я не смогу этого вынести. Слушайте меня! Я издам
указ, и его огласят, передавая с одного горного хребта на другой, чтобы
все узнали о нем.
Отныне народ будет чтить ваши имена, подобно именам наших усопших ко-
ролей, и смерть будет уделом того, чьи уста произнесут их [2]. Таким об-
разом, память о вас вечно будет жить в нашей стране.
Идите же теперь, пока мои глаза, подобно глазам женщины, не стали ис-
точать слезы. Когда-нибудь, когда вы состаритесь и соберетесь вместе
погреться у огня, - ибо солнечного тепла уже будет недостаточно, чтобы
согреть вас, - вы будете вспоминать, как мы стояли плечом к плечу в ве-
ликой битве, исход которой предрешили твои мудрые слова, Макумазан. Вы
будете вспоминать, как ты, Бугван, был острием рога, ударившего по флан-
гам Твалы, как ты, Инкубу, стоял, окруженный кольцом Серых, и люди пада-
ли под ударами твоего топора, как колосья под ударами серпа. Вы будете
вспоминать о том, как Инкубу сокрушил силу дикого буйвола Твалы, и по-
верг в прах его гордыню. Прощайте же навек, Инкубу, Макумазан и Бугван,
мои повелители и друзья!
С этими словами Игнози поднялся. В течение нескольких минут он смот-
рел на нас в глубоком раздумье, а затем накинул на голову край плаща,
как будто для того, чтобы скрыть от нас свое лицо.
Мы молча ушли. На рассвете следующего дня мы покинули Луу. Нас сопро-
вождали полк Буйволов и наш старый друг Инфадус, который тяжело пережи-
вал неизбежную разлуку с нами. Хотя было еще очень рано, вдоль главной
улицы города, на всем ее протяжении, стояли массы людей. Они приветство-
вали нас королевским салютом, когда мы проходили мимо во главе полка, а
женщины бросали нам под ноги цветы и благословляли нас за то, что мы ос-
вободили страну от Твалы. Все это производило чрезвычайно волнующее впе-
чатление и было совершенно не похоже на то, с чем обычно приходится
встречаться, живя среди туземцев.
Однако дело не обошлось без очень забавного эпизода, чему я был даже
рад, так как он дал нам повод немного развеселиться.
Как раз перед тем, как мы вышли за пределы города, из толпы выбежала
хорошенькая молодая девушка. У нее в руке было несколько прекрасных ли-
лий, которые она преподнесла Гуду (почему-то он нравился, кажется, всем
им, - я думаю, что монокль и единственная бакенбарда капитана придавали
ему особую романтическую прелесть в их глазах). Затем она сказала, что у
нее есть к нему просьба.
- Говори.
- Пусть мой велитель покажет своей рабе его прекрасные белые ноги,
чтобы она могла еще раз взглянуть на них и сохранить на всю жизнь это
воспоминание и рассказывать об этом своим детям. Его раба шла четыре
дня, чтобы увидеть его ноги, потому что слава о них разнеслась по всей
стране.
- Черт меня возьми, если я это сделаю! - взволнованно воскликнул Гуд.
- Полно, полно, мой дорогой друг, - сказал сэр Генри. - Не сможете же
вы отказать леди в просьбе.
- Не покажу! - упрямо проговорил Гуд. - Это совершенно неприлично.
Однако в конце концов он согласился засучить брюки до колен среди
восторженных возгласов присутствующих женщин, в особенности же благодар-
ной молодой леди. В таком виде ему пришлось следовать дальше, пока мы не
вышли за черту города.
Боюсь, что никогда уже ноги Гуда не будут предметом такого восхище-
ния. Его исчезающие зубы и даже прозрачный глаз успели за это время уже
несколько надоесть кукуанам, чего нельзя сказать о его ногах.
По дороге Инфадус рассказал нам, что существует другой перевал через
горы, к северу от того, продолжением которого является Великая Дорога
