ни был: некоторые просто трусят, другим кажется, что они пустили слишком
глубокие корни - причина может быть какой угодно. Они могут
заинтересоваться вашей идеей, даже посочувствовать ей, но предпочтут
предоставить ее выполнение кому-нибудь другому.
И даже если вам удастся найти горстку людей, которые будут готовы и
пожелают лететь, их все же будет слишком мало, чтобы оправдать финансовые
затраты на это путешествие. "Квод эрат демон - страндум" - "что и
требовалось доказать".
- Кажется, вы правы, - Коффин неподвижным взглядом смотрел на свой
пустой стакан.
- Да я уже и сам начал об этом догадываться, - сказал он спустя
некоторое время, и в его неторопливых словах чувствовалась тоска. - Мне
дали понять, что моя профессия отмирает. Но это единственное, на что я
гожусь. А самое главное - это единственное, что подошло бы моим детям,
если они у меня когда-нибудь будут. Ведь мне придется выбирать жену из
этого общества. Больше мне нигде не удалось обнаружить приличной семейной
жизни... - он вдруг замолчал.
- Я знаю, - безжалостно усмехнулся Вульф. - Вы хотите извиниться. Да
бросьте. Времена меняются, и вы попали не в свое время. Я не стану ни
акцентировать тот факт, что моя старшая дочь - любовница Стража, ни
поражать вас тем, что меня это ни в малейшей степени не волнует. Просто за
последние несколько месяцев на Земле имели место гораздо более
значительные перемены, которые я действительно не одобряю, и именно о них
я хотел поговорить, когда пригласил вас сюда.
Коффин поднял глаза:
- Что?
Вульф вытянул шею в сторону кухни, как петух, и сказал:
- Мне кажется, обед почти готов. Идемте, Первый офицер, - он вновь
взял гостя под руку. - Ваша лекция была восхитительно сухой и богатой
фактами, но мне хотелось услышать еще чуть более детальное описание. Что
за планета Растум, какое оборудование понадобилось бы для основания
колонии, какого минимального размера, материальные затраты... в общем,
все. Я полагаю, вам приятнее будет говорить на узкопрофессиональные темы,
чем вести пустые вежливые разговоры. Так воспользуемся же случаем!
3
Даже среди его пламенных поклонников было немало таких, которые
удивились бы, узнав, что Торвальд Энкер был все еще жив. Известно было,
что он родился сто лет назад и что он никогда не был достаточно богат,
чтобы позволить себе квалифицированную медицинскую помощь. Это объяснялось
тем, что он скорее посадил бы около себя умного нищего и позволил бы ему
задавать вопросы, чем принял бы за ту же самую услугу хорошую плату от
богатого молодого олуха. Поэтому казалось естественным, что ему пора уже
было умереть.
Его трактаты поддерживали это убеждение. Главному его опусу, над
которым все еще велись споры, было уже шестьдесят лет. Последняя книга,
маленький сборник эссе, была напечатана двадцать лет назад и тоже была
своего рода анахронизмом, потому что стиль ее был так легок, а мысль так
отточена, словно на земле все еще были две или три страны, где речь была
свободной. С тех пор он жил в своем крошечном домике в Соги-Фиорде,
избегая известности, которой он никогда не добивался. Уголок, где он жил,
был похож на фрагмент прежнего мира, в котором немногочисленной группе
населения приходилось существовать за счет собственных усилий, где люди
неторопливо говорили на прекрасном языке и заботились о том, чтобы их дети
получили образование. По нескольку часов в день Энкер преподавал в
начальной школе, а взамен получал пищу и уход за домом. Остальное время он
делил между садом и своей последней книгой.
Однажды утром в начале лета, когда на розах еще сверкали капельки
росы, он вошел в свой коттедж. Этому дому с красной черепичной крышей и
увитыми плющом стенами было несколько веков. Из его окон открывался вид на
сотни метров вниз, где господствовали ветер, солнце и ниже - камень,
кустик диких цветов, одинокое деревце, скала и отражающиеся в фиорде
облака. Иногда мимо окна плавно пролетала чайка.
Энкер сел за письменный стол. Некоторое время он отдыхал, опершись
подбородком в ладонь. Подъем был длинный, от самой кромки воды, и ему
пришлось несколько раз останавливаться, чтобы передохнуть. Его высокое
худое тело стало таким хрупким, что ему казалось, что он чувствует, как
солнце пронизывает его насквозь. Но зато ему хватало короткого сна, и
когда наступят белые ночи, - кто-то написал, что в это время "небо подобно
белым розам" - он спустится к фиорду.
Ну, что ж... он вздохнул, откинул со лба непослушную прядь волос и
превратился в писателя. На самом верху большой кучи различной
корреспонденции лежало письмо от молодого Хироямы. Оно не было слишком
мастерски написано, но все-таки оно было написано, в нем чувствовалось
горячее желание высказаться, и это было главное. Энкер не имел ничего
против визифона как такового, и не только из боязни, что тот будет
постоянно прерывать ход его мыслей. Молодых людей надо заставлять писать,
если они хотят установить с ним контакт, потому что письмо играет такую же
большую роль для воспитания дисциплины мышления, как и речь, а, может
быть, и еще важнее, но повсюду это мастерство постепенно исчезает.
Его пальцы застучали по клавишам машинки.
"Мой дорогой Сабуро, спасибо вам за ваше доверие ко мне. Однако, я
боюсь, что вы ошиблись адресом. Своей репутацией я обязан главным образом
тому, что подражал Сократу. Чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь,
что пробным камнем является вопрос теории познания. Откуда мы знаем то,
что знаем, и что это такое наши знания? Этот вопрос иногда вызывает
некоторые озарения. Хотя я далеко не уверен в том, что озарения имеют
много общего с познанием.
Однако, я попытаюсь дать точные ответы на поставленные вами проблемы,
принимая во внимание то, что действительно истинные ответы - это те,
которые для себя находит каждый сам. Но помните, что эти мнения высказаны
человеком, который давно удалился от современной реальности. Я думаю, в
перспективе это принесет пользу, но я смотрю из прошлой реальности,
которая стала теперь совсем чуждой, из соленой воды и рябин, из огромных
зимних ночей - на живой человеческий мир. Без сомнения, вы гораздо более
компетентны, чем я, во всем, что касается трактовки его практических
деталей.
Таким образом, я, во-первых, не советую вам посвящать всю свою жизнь
философии или фундаментальным научным изысканиям. "Время имеет
искривления", и вам ничего не останется, как просто повторить то, что
сказали и сделали другие.
В своем утверждении я исхожу не из Шпенглеровского учения о
мастерстве древней цивилизации, а из трезвого высказывания Донна о том,
что ни один человек не может быть островом, то есть он не может быть
изолированным. Если бы вы не были так талантливы, вы не смогли бы работать
в одиночку: всегда необходимо "перекрестное опыление" между людьми,
обладающими одинаковыми интересами, необходима особая атмосфера
творчества, иначе незаурядность утрачивает свое значение. Без сомнения,
всегда существует особый биологический потенциал, будь то эра Перикла или
Ренессанс: генетическая статистика гарантирует это. Но тогда социальные
условия должны определять масштаб этой реализации этого потенциала, а
также основные формы его выражения. Я надеюсь, что вы не сочтете меня за
старого брюзгу, если я выражу мнение, что современная эпоха так же
универсально скучна и бессодержательна, как Рим во времена Коммодуса.
Такое, к сожалению, случается.
Но - позвольте - вы откровенно спрашиваете, можно ли что-нибудь
сделать, чтобы изменить настоящее положение дел. Честно вам признаюсь, - я
в это никогда не верил. Теоретические пути, может быть, и есть, если
вообще теоретически возможно превратить зиму в лето, ускорив вращение
планеты на орбите. Но осуществлению этого мешают практические ограничения.
Да это, в общем-то, и хорошо, что смертным с их смертными мечтами не дано
властвовать над судьбой.
Вы, однако, кажется, считаете, что я был когда-то активным политиком,
основателем конституционалистического движения. Это широко
распространенное заблуждение. Я не имею к этому никакого отношения, и даже
никогда не встречался с Лэадом. (Тем не менее, я сделал вывод, что он
довольно загадочная личность. О прошлом его никто ничего не знает,
появился он неизвестно откуда: по-видимому, его родители были людьми
Нижнего уровня, потом стал известным и через десяток лет бесследно исчез.
Может быть, убит?). Он с пониманием и энтузиазмом читал мои работы, но не
делал попыток познакомиться лично. По его утверждению, он только
прикладывал мои принципы к конкретным ситуациям. Его феноменальный взлет
произошел сразу же после подавления Североамериканского восстания и
уничтожения последней претензии на независимость американского
правительства. Раздавленная, отчаявшаяся социо-экономико-этническая группа
пошла за лидером, который собрал все их зачаточные верования в один
отчетливый фокус и предложил им практический свод жизненных правил.
Фактически эти правила сводились не только к традиционным добродетелям,
таким как терпение, храбрость, бережливость, трудолюбие, переплетенные с
научным рационализмом, но если это ободрило их в возмездии, я польщен, что
Лэад действовал моим именем.
Однако, я не вижу перспективы для них. Слишком уж значителен упадок.
И сейчас, я слышал, хозяева решили уничтожить конституционализм как угрозу
для статус кво.
Делается это очень по-умному, под видом бесплатного обучения, но это
равносильно тому, что следующее поколение будет поглощено всеобщей толпой.
Слава богу, в нашем бедном районе нет частных привилегированных школ.
Если мы не можем переделать существующий строй, можем ли мы в таком
случае спастись? Американцы в прежние времена сказали бы так: "Подите к
черту!". Монашеские ордена послеримского периода, феодальной Индии и
Китая, а также Японии с успехом это сделали, и я замечаю, что их
современный эквивалент с каждым десятилетием становится все более весомым.
Я лично тоже избрал для себя этот путь, хотя и предпочитаю быть
отшельником, а не трупом, изъеденным червями. Такой совет огорчает меня
самого, Сабуро, но это, по-моему, единственный ответ на ваш вопрос.
Когда-то был и другой вывод: христианам нужно было оставить Город
Разрушения, в прямом смысле этого слова.
Американская история полна таких примеров: пуритане, квакеры,
католики, мормоны. А сегодня новой и еще более великолепной Америкой стали
звезды.
Но, боюсь, наш век - не самый подходящий для такого бегства. Я имею в
виду плохую приспособляемость первых земных поселенцев к окружающей среде
других планет. А могущественное общество, отделившее их от себя, как
должное ожидает от них расширения колоний и освоения новых пространств.
Для умирающих цивилизаций не характерен экспорт своих основ. Да и самим
основам нет никакого смысла отрываться. Лично мне хотелось бы провести
остаток дней на этой новой планете Растум, хотя здесь - мои корни, но кто
отправится туда со мной?
Так что, Сабуро, нам остается только терпеливо ждать, пока..."
Руки Энкера соскользнули с клавиш. Боль в груди, казалось, разверзла
ее настежь. Он с трудом встал, пытаясь ухватиться за воздух. Или, может
быть, это было бессознательное движение тела. В гаснущем сознании возникла
мысль, что у него есть, может быть, еще миг, чтобы увидеть фиорд и небо.
И он успел сказать себе со странным чувством благодарной радости:
